Глава 8. Окситоцин: история любви

«Я должен признаться, что ненавидел его!»

1

Когда Фумико Накамуру и ее мужа Такекуму под дулом пистолета выселяли из собственного дома в Лос-Анджелесе, они и подумать не могли, что их сын Джордж однажды станет знаменитостью.

Шансы на это были весьма невелики, особенно с учетом того, что их молодую семью и всех соседей японского происхождения сначала согнали, словно скот, в какой-то сарай, а потом отправили в лагерь. Правда, 1942 год нельзя было назвать кульминацией японофобии в Калифорнии. В Америке всегда были сильны предубеждения против азиатов.

Действовавший в то время закон не позволял лицам, рожденным в Азии, получать американское гражданство ввиду их якобы неспособности к ассимиляции. Их дети, родившиеся уже в Америке, были гражданами США по умолчанию, но они редко выбивались в люди и обычно не могли получить работу за пределами мест их компактного проживания. За несколько десятилетий до этого Калифорния стала ареной самого массового линчевания в истории США. Жертвами стали китайские иммигранты. Начиная с середины XIX века китайцы и японцы вместе с корейцами, филиппинцами, вьетнамцами и уроженцами Восточной Индии оккупировали нижние ступени калифорнийской социальной лестницы.

По их поводу бытовали многочисленные стереотипы. В 1913 году вышла первая из серии книг английского писателя Сакса Ромера о жестоком злодее Фу Манчу. В образе этого интригана, бездушного и изобретательного, хотя и примитивного преступника воплотились все западные подозрения относительно непостижимых уроженцев Востока.

Потом появился новый персонаж – Чарли Чен, американский детектив китайского происхождения, который изъяснялся на странном ломаном языке. Это был толстый безобидный коротышка, который часто и многословно извинялся за то, что он китаец. Наполовину герой и наполовину безвольный прихвостень, Чарли Чен был изображен именно таким, каким, по мнению американцев, в идеале должны быть все азиаты.

Затем, 7 декабря 1941 года Японская империя атаковала флот США в Пёрл-Харборе и разбудила спящего гиганта – американскую военную машину. За этим событием последовали потоки антияпонской пропаганды. Японские мужчины изображались желтыми обезьянами, а женщины – либо гейшами, либо безмозглыми придатками своих деспотов-мужчин.

Сразу же после Пёрл-Харбора президент Рузвельт совершил самую большую ошибку в своей жизни. Он подписал указ № 9066, разрешавший военным властям без суда и следствия интернировать 120 тысяч человек японского происхождения.

Большинство из них были гражданами США. Половину составляли дети. В качестве причины этого неконституционного шага указывалось то, что японские американцы могут симпатизировать врагу Америки. Однако впоследствии комиссия Конгресса признала, что в основе указа лежали «главным образом расовые предрассудки». Белые владельцы бизнеса были рады тому, что их японские конкуренты арестованы и посажены за колючую проволоку. Мощное калифорнийское аграрное лобби всеми силами старалось искоренить японских фермеров и заменить их белыми.

Фумико была гражданкой США, так как родилась недалеко от Сакраменто. Такекума родился в Японии, но перебрался в Японию, когда ему было еще шестнадцать лет. Закон США не разрешал ему получить гражданство, несмотря на то, что он прожил в стране больше двадцати лет и усердно трудился все это время, чтобы прокормить семью. К сорока годам Такекума, который уже приобрел имя Норман, накопил денег на покупку дома. Однако американская мечта Нормана рассыпалась в прах, когда американские солдаты ворвались в их район. Он и Фумико (она же Эмили), а также трое их маленьких детей были сосланы в лагерь для перемещенных лиц Ровер, который был размещен в болотистой местности на юго-востоке Арканзаса.

Джорджу было пять лет, когда Норман сообщил детям, что они «отправляются в отпуск». Он уже понимал, что этот отпуск не добровольный. В лагере он играл со своими друзьями под дулами пулеметов надзирателей, стоявших на вышках. В лагерной школе дети учили наизусть клятву верности флагу США, а через окно маленький Джордж видел колючую проволоку.

«Свобода и справедливость во всем».

Спустя три года семья вышла на свободу. Дома у них уже не было. «Для родителей это было страшным ударом, – вспоминал впоследствии Джордж. Норману удалось устроиться только мойщиком посуды в Китайском квартале.

Вернувшись в школу в Лос-Анджелесе, маленький Джордж начал проявлять недюжинные амбиции. Он хотел стать архитектором. А может быть, даже актером! Или заняться политикой и выступать с речами. Жениться…

Он был еще слишком молод, чтобы понять, насколько низки его шансы. В послевоенной Америке обычный рабочий азиатского происхождения зарабатывал меньше, чем средний афроамериканец, заработки которого, в свою очередь, были на треть ниже, чем в среднем у белых. Путь наверх юному Джорджу нужно было пробивать с боем.

Руководителей предприятий азиатского происхождения? Ни одного.

Кинозвезд азиатского происхождения? Ни одного.

Сенаторов и конгрессменов азиатского происхождения? Вы уже догадались: ни одного.

Расовая принадлежность была не единственным препятствием, с которым столкнулся Джордж. На его пути к мечте было еще нечто.

То, о чем он никому не рассказывал.

2

Давайте ненадолго прервемся. Я хочу, чтобы вы прочитали следующие высказывания, принадлежащие пяти спортсменам мирового класса. А когда прочитаете, я задам вам несколько вопросов.

«Никто не заставит меня поверить, что Шугар Рэй Робинсон и Мохаммед Али были лучше меня».

«Насладитесь моей славой. Я величайший из живущих ныне атлетов».

«Я хозяин Нью-Йорка. Я правлю всем этим городом».

«Я вижу себя дизайнером. Я вижу себя моделью. Я вижу себя телезвездой».

«Если вы хотите побеждать, то иногда приходится вступать с людьми в непростые беседы… Вы знаете, что они вас недолюбливают, но делаете это, поскольку так нужно для команды».

С кем из этих атлетов, руководствуясь их цитатами, вы хотели бы выступать в одной команде? Кого хотели бы видеть своим боссом?

Кто из них, по вашему мнению, лучший командный игрок?

Даже представители индивидуальных видов спорта являются частью команды. У лучших в мире боксеров, пловцов, спринтеров есть тренеры, помощники, секунданты, диетологи, менеджеры, которые помогают ставить новые рекорды. Но, как вы, видимо, догадались, лишь последнее высказывание в этом списке принадлежит атлету из командного вида спорта. И вдобавок самому скромному из всех пяти профессионалов. Ее зовут Карла Овербек – бывший капитан американской женской сборной по футболу, которая доминировала в этом виде спорта в 1990-е годы. Остальные по порядку: Флойд Мейвезер-младший, Усэйн Болт, Конор Макгрегор и Райан Лохте. Все они известные зазнайки.

Флойд Мейвезер? Невероятный боксер. И он прав! Пожалуй, он лучше, чем Али. Может быть, даже лучше, чем Шугар Рэй Робинсон.

Но его нельзя назвать лучшим командным игроком. У Мейвезера есть команда, но он не умеет играть вместе с другими.

Овербек – это не просто выдающаяся спортсменка. Еще она образцовая мать, тренер сборной колледжа по футболу и вдохновитель своих игроков. Когда она сама играла в футбол, то нередко лично таскала свою тяжелую спортивную сумку, потому что была последней, кто уходил с тренировки в душ. Мейвезер и остальные парни, возможно, великие спортсмены, но вы вряд ли захотите работать вместе с ними над каким-нибудь групповым проектом.

В своей книге «Капитанский класс» спортивный обозреватель Wall Street Journal Сэм Уокер, о котором мы уже упоминали, пришел к выводу, что все великие спортивные команды мира объединяло то, что их капитаны были очень скромными людьми.

Взять, к примеру, баскетбольную команду Boston Celtics, которая доминировала в НБА в конце 1950-х – 1960-е годы. «В ней никогда не было игроков, индивидуальное мастерство которых можно было бы сравнить с лучшими баскетболистами в истории. В семи из одиннадцати чемпионских сезонов ни один из ее главных бомбардиров не входил даже в десятку лучших игроков лиги». И все же они громили своих противников. Капитан Билл Расселл, по словам Уокера, был главным связующим звеном команды и не раз приводил ее к победе именно потому, что не искал личной славы. Овербек в бытность капитаном женской сборной США по футболу забила всего семь голов в течение всей победной серии 1990-х годов, однако ее команда доминировала в мире. Эта же закономерность прослеживается в регби, волейболе, крикете и других видах спорта.

Прослеживается она и в том, как игроки советской хоккейной сборной взаимодействовали на площадке по сравнению со своими американскими соперниками. Русские называли себя «обслуживающим персоналом» шайбы. Хоккеист, к которому она попадала, думал прежде всего не о собственной славе, а о том, как помочь другим игрокам. Никто не старался улучшить свою статистику, никого не интересовало, кто именно забьет гол. И никто не огорчался, когда поступала команда на смену и аплодисменты зрителей доставались уже другим игрокам.

Исследования Уокера показывают, что шансы команды войти в элиту растут, «если капитан руководит ею из тени». Как правило, любой Команде Мечты в спорте, по определению Уокера, «свойственна культура открытости, в которой не замалчиваются претензии, обсуждается стратегия и беспрепятственно высказывается критика». Скромность позволяет этим командам вести достаточно жесткие разговоры, не доводя дело до взрыва.

Не напоминает ли это вам нашего друга Роберта Диггза – капитана «Удан-клана»? Главная задача Риззы заключалась в записи ритмических рисунков и создании атмосферы, в которой баттлы между участниками способствовали их производительности и успеху. «Удан» не боялся споров, и в случае необходимости Ризза ставил семейные ценности выше личных.

Жан Лафит и генерал Джексон? Та же история, пусть и кратковременная. ULT и WebCT? Блай и администрация Нью-Йорка? Такая же модель. Ее демонстрируют и взаимоотношения Малкольма Икса и Мартина Лютера Кинга. В каждом из этих случаев члены команды жертвовали своими амбициями и интересами ради целей высшего порядка, чтобы добиваться еще бо́льших успехов совместными усилиями.

Это не просто отказ от своего мнения. Это интеллектуальная скромность. Она требует открытости и готовности к переменам, даже если они даются нелегко.

Сложность каждого человека как индивидуума дает нам шанс добиться поразительных результатов совместными усилиями. Однако при необходимости мы должны быть готовы меняться, иначе эта схема не будет работать. Чем больше ИС у отдельных членов группы, тем выше шансы на то, что противоречия будут сглаживаться, поскольку люди способны адаптироваться к новым перспективам и эвристикам в зависимости от поступающей информации.

Другими словам, ИС – это то, что позволяет нам оставаться в верхней части Зоны:

В заключительной главе мы постараемся разобраться с одним из самых мощных инструментов, который позволяет человеческому мозгу проявлять интеллектуальную скромность. Мы увидим, как широта мышления помогает нам стать настоящими соратниками.

3

За тридцать лет, прошедших от начала Второй мировой войны до окончания вьетнамского конфликта, произошла удивительная вещь: в Америке исчезла огромная пропасть между белыми и азиатами. В то время, когда японцев подвергали интернированию, люди азиатского происхождения зарабатывали в среднем на 30 процентов меньше, чем белые. Однако в 1975 году, когда Сайгон пал под ударами северовьетнамских сил, азиаты в Америке получали уже всего на 5 процентов меньше белых.

Американцы азиатского происхождения совершили огромный рывок в деле достижения американской мечты. В экономическом плане они выросли от потенциальных саботажников и мойщиков посуды до «белых воротничков». Среди них появились врачи, адвокаты, профессора, бизнесмены. Газеты, которые раньше писали, что «азиаты перенимают от афроамериканцев много плохого и мало хорошего», теперь аплодировали их трудолюбию и приверженности семейным ценностям. Всего за одно поколение уроженцы Азии переместились из огороженных колючей проволокой лагерей в коридоры власти.

В 2000 году произошли еще более разительные перемены: американцы азиатского происхождения уже занимали высшие посты. Они становились вице-президентами и главами ведущих компаний, сенаторами и губернаторами, звездами Голливуда и телеведущими. Их рейтинги среди выпускников вузов оказывались выше, чем у белых, черных и латиноамериканцев.

Стремительный взлет азиатов породил немало стереотипов. И, хотя социологи предупреждали, что расизм и дискриминация никуда не исчезли, политики размахивали «азиатским чудом», ставя его в пример всем другим меньшинствам.

Невероятный поворот в истории с американцами азиатского происхождения сильно обнадежил людей, похожих на нашего юного друга Джорджа. Правда, в том, как политики трактовали эту ситуацию, была небольшая загвоздка.

Они оценивали ее совершенно неправильно.

* * *

Сокращение разрыва в зарплате с 30 до 5 процентов было большим шагом, особенно если учесть, что у афроамериканцев в этом отношении практически ничего не изменилось. Что же произошло? Почему восприятие азиатов прошло такой путь от «дегенератов» в 1940-е годы до «примера для подражания» в 1980-е? Неужели японцы, китайцы, вьетнамцы, тайваньцы, корейцы, филиппинцы, монголы и малайцы вдруг отказались от своих традиций и культуры в пользу культуры белых американцев? Или стали по-другому относиться к работе?

Нет. Исследования экономистов, в частности профессора Брауновского университета Натаниэля Хильгера, показывают, что истинной причиной улучшения положения азиатов в Америке стало не изменение традиционных ценностей и не внезапно проснувшееся трудолюбие. Они не превратились из лентяев в ответственных работников.

Все дело в том, что у американцев ослабли расистские настроения по отношению к ним.

На протяжении жизни одного поколения азиаты, которые трудились точно так же усердно, как и раньше, вдруг стали получать более справедливую зарплату. Через два поколения положение улучшилось еще больше. Теперь школьники азиатского происхождения, получавшие те же оценки, что и раньше, имели больше шансов попасть в ведущие университеты. Их поощряли, как могли, создавая тем самым постоянный цикл положительного подкрепления, в результате чего все больше азиатов оканчивали колледжи и получали хорошую работу. Соединенные Штаты повышали свою привлекательность в глазах профессионалов, родившихся в Азии. Этого было достаточно, чтобы рискнуть и эмигрировать в США. Поэтому в Америку приезжало все больше азиатов с хорошим образованием. Дети иммигрантов получали возможность расти в стране, где им предоставлялись практически те же возможности, что и белым. И школьный специалист по профессиональной ориентации мог вполне искренне пожелать им, в отличие от юного Малкольма Литтла, «прицепить свой вагон к звезде».

«Американцы азиатского происхождения – по крайней мере, некоторые из них – добились огромных успехов в Соединенных Штатах, – пишет специализирующийся на экономических проблемах журналист Джефф Го. – Но самое удивительное, что это объясняется не прилежным отношением к учебе и не приверженностью конфуцианским ценностям, а тем, что американцы начали относиться к ним немного более уважительно».

Но почему? И почему именно к ним?

Ответом станет последний фрагмент картины.

4

Спустя два поколения после того, как Америка изменила свой подход к азиатам, похожая трансформация в общественном мнении произошла и в отношении другой преследуемой группы – гомосексуалистов.

На протяжении всей истории гомосексуализм существовал во всех культурах и в любых краях земли. Упоминания о романтической любви между двумя мужчинами или двумя женщинами встречаются уже во времена египетских фараонов III тысячелетия до нашей эры, вавилонского царя Хаммурапи и китайской династии Чжоу. Гомосексуализм воспевали в Ассирии, терпели в Персии и приветствовали в Древней Греции.

Затем, в I веке до нашей эры гомосексуализм был объявлен запретным в Британии, находившейся под властью Рима, а оттуда этот закон распространился по всей Римской империи. Спустя пятнадцать веков, во времена правления Генриха VIII, гомосексуализм уже карался смертью. К 1800 году гомосексуалисты практически повсюду были вне закона.

Миллионы мужчин и женщин в западных странах не осмеливались даже упоминать о своей тяге к однополой любви.

* * *

Когда наш юный друг Джордж, вернувшись из лагеря, вновь поступил в школу, он начал замечать, что с ним что-то не так. Его озадачивали возбужденные разговоры приятелей о девочках. «Чем эти девчонки так интересны?» – удивлялся он.

Вот мальчики – это совсем другое дело…

Друзья рассматривали фотографии девушек на обложках модных журналов, а Джордж – изображения крепких парней с рельефными мышцами. Достигнув подросткового возраста, он понял, что подобные чувства не принесут ему плюсовых очков в глазах окружения. В то время добрая половина американцев была уверена, что геев не следует принимать на работу. А большинство вообще считало, что гомосексуалисты заслуживают тюремного наказания.

Что же касается школы, то дети бывают жестокими.

Представьте себе на минутку, как должен был чувствовать себя японский подросток в Америке 1950-х годов, будучи вдобавок геем. Люди не доверяют тебе или считают глупым, потому что ты выглядишь не так, как все. Люди захотят упрятать тебя за решетку, если узнают о твоей ориентации. Твои друзья разговаривают с тобой как с нормальным. Но что будет, если они узнают, что это не так?

Поэтому Джордж держал язык за зубами.

Но вот какая поразительная штука получается: за исключением короткого периода во время эпидемии СПИДа, доля населения, выступавшего за права геев, непрерывно росла на протяжении каждого десятилетия после 1960-х годов, особенно с наступлением нового века. Вот как это выглядело:

И это были уже не только закоренелые либералы. Движение охватило все слои общества. Даже люди, исповедующие религию, которая считает гомосексуализм грехом, стали относиться к нему более терпимо. Исследовательский центр Пью получил данные о том, что во всех крупных религиозных объединениях Америки растет доля верующих, которые выступают за равноправие представителей сексуальных меньшинств.

За время жизни всего одного поколения большинство американцев пришло к убеждению, что нет ничего плохого в том, чтобы любить того, кто тебе нравится. И уж, во всяком случае, такая любовь не должна служить поводом для поражения человека в правах.

Чем можно объяснить этот феномен? Из предыдущей главы мы узнали, что посещение зарубежных стран и жизнь в чужой культуре делают человека менее предвзятым. Однако миллионы американцев, которые в промежутке между 1945 и 2000 годами поменяли свое мнение об иммигрантах из Азии, не выезжали в азиатские страны и не жили там годами. И за океаном не было никакой волшебной страны Гейтопии, где обычные американцы могли бы убедиться в том, что гомосексуалисты не так страшны, как кажется.

Оба поворота в сознании произошли в разное время. Другим группам типа афроамериканцев, арабов и латиноамериканцев повезло меньше.

И все же один из главных факторов такого сдвига в американском обществе был в обоих случаях одним и тем же.

5

На протяжении нескольких лет мечта Джорджа стать знаменитым актером была все так же далека от воплощения. Получив архитектурное образование, он поступил в театральную школу и начал ходить на кастинги. Большинство ролей, которые Голливуд предлагал японцам в конце 1950-х – начале 1960-х годов, были так себе – второстепенные персонажи, изображавшие истеричных простофиль или злодеев наподобие Фу Манчу. Джордж был вне себя от радости, когда ему, благодаря низкому голосу, предложили озвучку фильма «Возвращение Годзиллы», выходящего на американские экраны. Однако ему, как и прежде, приходилось плыть против течения.

Джордж никому не рассказывал, что он гей. Его квадратная челюсть и бас были явными признаками гетеросексуального идеала золотой поры Голливуда, и он вжился в этот образ.

В то время телевидение изображало гомосексуалистов либо преступниками, склонными к насилию, либо душевнобольными. В одном из первых сезонов телесериала «Доктор Маркус Уэлби» к врачу приходит пациент, страдающий от депрессии и диабета. Доктор Уэлби ставит ему диагноз «гомосексуальность» и заверяет, что когда-нибудь он вновь станет нормальным. В других сериях геи выступали в ролях педофилов и насильников. Первыми лесбиянками на телевидении, которых я смог вспомнить, были сумасшедшие убийцы из телесериала «Женщина-полицейский». При этом, разумеется, игнорировался тот факт, что убийцы и насильники встречаются среди натуралов ничуть не реже, чем среди геев.

Однако со временем телевизионные истории про геев становились более реалистичными. В 1972 году появился телефильм «Тем самым летом», где Мартин Шин и Хэл Холбрук играли двух джентльменов, тайно живущих друг с другом. Еще одним из ранних персонажей этого типа был Билли Кристал в телесериале «Мыло». Персонаж Кристала был милым и обворожительным, но постоянно носился с идеей поменять пол, как будто все геи только об этом и мечтают.

Прогресс был медленным, а агрессивные стереотипы – стойкими. Однако со временем подобные персонажи становились все более симпатичными и появлялись на экранах все чаще. Когда любимица публики Эллен Дедженерес в 1997 году появилась на телеэкранах одновременно в своем собственном облике и в роли вымышленного персонажа Эллен Морган, это нашло положительный отклик у сорока двух миллионов человек. Плотина была прорвана. Гомосексуализм стал мейнстримом. Ведущие телеканалы начали выпускать большое количество шоу с участием геев.

Перед вами график, отражающий количество персонажей-геев на телевидении с 1970 по 2015 год:

Неудивительно, что по мере роста числа людей, положительно относящихся к геям, менялась и лексика при упоминании о них на телевидении. Хочу продемонстрировать, как начиная с 1965 года росла употребительность на телевидении и в кино слова «гей» и насколько реже стали звучать слова с тем же значением, в которых просматривалось пренебрежительное отношение. Данные приводятся по результатам исследования Бена Шмидта и Эреца Эйдена:

В этих графиках кроется интрига. Если сопоставить их с нашим первым графиком изменения отношения к геям с учетом того времени, которое требовалось для написания сценария и съемок фильма, можно увидеть, что Голливуд на самом деле не следовал за настроениями в обществе, а предсказывал их.

На основании этого можно было бы сделать вывод, что в социальных вопросах Голливуд слегка опережает события.

Но, как это часто бывает, на самом деле все еще интереснее.

6

Спустя десять лет после того, как Эллен совершила свой каминг-аут, в одном из кинотеатров собралась группа людей для проведения необычного эксперимента. Им показали последний фильм про Джеймса Бонда, образ которого был создан английским писателем Яном Флемингом. Но это был не обычный показ с пепси-колой и попкорном. Зрителей подключили к научной аппаратуре, которая выглядела так, словно дело происходило в секретной лаборатории из того самого фильма.

Организатором этого эксперимента был специалист в области нейроэкономики Пол Зак из Университета Клермонт. Пока зрители следили за тем, как Бонд расправляется со злодеями, играя при этом со смертью, Зак наблюдал, по его словам, «потрясающий балет нейронов». Приборы демонстрировали, как меняется активность мозга зрителей в зависимости от происходящего на экране.

А активность мозга вызывала любопытные эффекты в организме. Когда Бонд бочком продвигался вдоль стены здания, а преступники тем временем подбирались к нему все ближе, у зрителей повышался пульс и становились влажными ладони. Когда Бонд попадал в затруднительное положение, из их мозга исходили импульсы, свидетельствующие о страхе. Когда Бонд решал трудную дилемму, у зрителей напрягалось все тело. И хотя они сидели в уютных креслах и им ничто не угрожало, их мозг переживал драму Бонда.

Разумеется, все мы испытывали нечто подобное, переживая события фильма, присутствуя на бейсбольном матче или утешая друга. Но почему нам свойственно сопереживание? Почему все мы в большей или меньшей степени отражаем чувства других людей?

Эксперимент доктора Зака позволил получить данные, которые удивили многих. Оказалось, что отражение эмоций имеет нейрохимическую природу, и за него отвечает маленькая молекула – окситоцин. До этого было известно, что окситоцин играет определенную роль во время беременности и кормления грудью – не более того. Во всяком случае, с кинобоевиками он никак не ассоциировался.

Зак обнаружил, что именно эта молекула помогает нам проявлять открытость по отношению к другим людям и их идеям.

«Окситоцин вырабатывается, когда мы видим проявления доброты и доверия со стороны окружающих, и это мотивирует нас на сотрудничество с ними, – объясняет Зак. – Он пробуждает чувство сопереживания, способность ощущать эмоции других людей». Безусловно, эмпатия была очень важна для выживания человечества. По словам Зака, «она давала возможность понять, как все остальные, включая и тех, с кем нам предстоит вместе работать, будут реагировать в разных ситуациях».

Чтобы это доказать, Зак давал людям понюхать синтетический окситоцин, а затем предлагал посмотреть телевизионную рекламу с просьбой о благотворительных пожертвованиях. При желании люди могли внести некоторую сумму. Что из этого получилось? Люди, которые нюхали окситоцин, жертвовали на 57 процентов чаще, а суммы взносов были на 56 процентов выше. В целом, большинство из тех, кому был введен окситоцин, выражали сочувствие персонажам из рекламы.

Но дальше было еще интереснее. Зак провел тот же самый эксперимент, но без искусственного введения окситоцина. Ему хотелось посмотреть, какие обстоятельства заставляют людей вырабатывать окситоцин самостоятельно. Что происходит с мозгом в реальной жизни?

Его открытие заложило неврологическую основу для выработки крайне полезных приемов повышения открытости по отношению к другим людям.

В ретроспективе все кажется просто. В ходе одного из экспериментов доктор Зак предложил людям посмотреть благотворительную рекламу, которая либо сопровождалась какой-то историей, либо нет. Представьте, например, отца, который рассказывает, как его ребенок борется с раком, или служащего приюта для животных, говорящего о том, какому жестокому обращению подвергся домашний питомец. Им противопоставлялась реклама с сухими статистическими данными о смертности при детском раке или о жестоком обращении с животными. Зак обнаружил, что истории мотивировали людей жертвовать значительно больше денег, чем реклама, сообщавшая только факты. Проведя анализ крови у участников эксперимента, Зак выяснил, что у тех, кто смотрел рекламу с историями, уровень окситоцина был выше. Истории стимулировали выработку окситоцина в мозге.

В эксперименте с Джеймсом Бондом аппаратура Зака зарегистрировала, помимо учащенного пульса и потных ладоней, усиленную выработку окситоцина у испытуемых. В ходе этого и других схожих опытов лаборатория Зака обнаружила, что у людей, воспринимающих подобные истории, каждый раз отмечается повышение уровня окситоцина в крови.

Хотя Зак и не искал специально любовное зелье, ему удалось наткнуться на химическое объяснение явления, которое было известно поэтам уже на протяжении многих веков.

Истории помогают нам влюбляться. Они способствуют построению отношений и побуждают заботиться друг о друге.

Этот феномен зародился еще в те времена, когда у нас не было перьев, чтобы записывать истории. До появления письменности устные мифы и рассказы служили воплощением общей идентичности. Они облегчали нам совместную работу и выживание. В мире, где еще не появился Google, истории помогали хранить информацию в удобной для воспроизведения форме. События в жизни племени, а также его мораль и знания передавались из уст в уста, от очага к очагу, из поколения в поколение. Запоминание и рассказывание историй были запрограммированы в нашем развивающемся мозге.

Помимо того что истории являлись прекрасным способом хранения информации, они еще содержали необходимые сведения о том, что и кто достойны нашего внимания. Здесь уже вступал в дело окситоцин. Если история повествовала о чело веке, сотрудничество с которым могло иметь значение для нашего выживания, то мозг проявлял активность, чтобы запомнить этого человека и проявить к нему внимание. Роль окситоцина отчасти заключалась в том, чтобы стимулировать подражание соплеменникам – от простейших действий до языка тела и эмоций. Будучи членом племени, вы должны были бегать, прыгать так же и помнить то же, что и ваши сородичи, и мозг помогал вам в этом.

* * *

Знаменательным моментом в телевизионной истории геев стало появление на экранах персонажа Курта Хаммела, сыгранного Крисом Колфером в мюзикле «Хор» (2009).

Курт не является знаковой фигурой. Это обычный неуклюжий подросток, пытающийся заявить о себе и своей непохожести на других в процессе взросления. С этим сталкивается каждый, независимо от сексуальной ориентации. Курт откровенен, чувствителен, смел и харизматичен. В школе он сталкивается с издевками, признается отцу в том, что он гей, и пытается разобраться в собственных противоречивых чувствах. «Хор» приоткрыл для миллионов людей, что значит быть геем. Журналист Александр Стивенсон, кстати сам гей, пишет: «Курт – это не просто проходной персонаж, введенный в действие для создания разнообразия характеров. Он – личность».

И вот что еще хочется сказать о Курте: такие телевизионные персонажи не просто предшествуют позитивному сдвигу в настроениях по отношению к геям. Они фактически помогают этому сдвигу. Исследование, проведенное журналом Hollywood Reporter, продемонстрировало, что 27 процентов американцев, посмотревших «Хор» или «Американскую семейку» (где изображены два отца-гея), прямо указывают, что эти сериалы помогли им включиться в борьбу за права людей с нетрадиционной ориентацией.

Чем чаще обществу рассказывают истории про геев – людей с такими же мыслями, чувствами, семьями, желаниями и трудностями, как и у нас самих, – тем больше общество им сопереживает. Окситоцин – это часть процесса познания, которая позволяет нам поставить себя на место Курта. Он побуждает задуматься об окружающих. Подобные истории помогли миллионам людей перевести геев из категории людей, которых следует сторониться, в категорию просто людей как часть нашей общей группы высшего порядка.

И хотя такие политические вопросы, как разрешение однополых браков, вызывают некоторое напряжение, люди, выслушавшие позитивные истории о геях, более склонны с ними сотрудничать. К тому моменту, когда в 2015 году вышел сериал «Несгибаемая Кимми Шмидт», уже менее 19 процентов американцев говорили, что неловко чувствуют себя в присутствии геев или лесбиянок. Доля американцев, которые считали, что гомосексуализм должен быть поставлен вне закона, снизилась с половины до четверти. Девяносто процентов населения утверждало, что им не доставляет дискомфорта продавец гей. Более 70 процентов не видит ничего страшного, если геем окажется, к примеру, врач, назначенец президента или военнослужащий. Страх и дискриминация ушли в прошлое, а открытость по отношению к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией удвоилась при жизни всего одного поколения.

Разумеется, все произошло не само по себе. Львиная доля заслуг в деле признания геев принадлежит смелым людям (включая большое количество представителей шоу-бизнеса), которые открыто заявляют миру, что они геи, даже зная, что у них из-за этого могут быть неприятности. Опросы показывают, что если у человека среди знакомых есть геи, то это весьма сильно сказывается на изменении его отношения к ним.

А что мы делаем, знакомясь с человеком? Рассказываем друг другу истории. Мы делимся с ним комическими и драматическими событиями из своего прошлого. Мы рассказываем, через что прошли. Это происходит в ресторанах, барах, комнатах отдыха, за обеденным столом.

* * *

К сожалению, у историй есть и обратная сторона. И она имеет прямое отношение к теории баланса, с которой мы познакомились в предыдущей главе.

На протяжении почти всего девятнадцатого и в начале двадцатого века истории, которые рассказывали в Америке об азиатах, оказывали громадное воздействие на общественное мнение. И далеко не положительное.

Книги, радио и зарождающееся телевидение изображали азиатов либо злобными, либо безмозглыми людьми. Это давало учебным заведениям и работодателям повод отказывать им в предоставлении каких-либо возможностей. Да, японцы действительно напали на Пёрл-Харбор, но этот факт был использован, чтобы бросить за колючую проволоку 120 тысяч американцев японского происхождения.

Заметьте, что за этим решением не стояло никаких фактов. Истории оказывались важнее логики. Сколько раз вам доводилось слышать, как статистические данные опровергались какой-нибудь историей типа «А я читал в интернете, что у одного парня был такой случай…»?

Вот классический пример теории баланса в действии:

Это порочная логика. Из-за нарушенного баланса, ставшего результатом страшной истории, вина по ассоциации возлагается на всех скопом. К сожалению, эта схема действует эффективно. И вот почему.

Одним из самых ужасных примеров может служить война во Вьетнаме. Американские солдаты убили тысячи вьетнамцев из числа гражданского населения только потому, что командиры накачивали их историями о злых вьетконговцах. В 1971 году капрал Джон Гейман рассказывал прессе, что солдатам внушали: «Делайте с ними что хотите. Это не люди».

Историк Ник Терс, изучив в национальных архивах горы документальных свидетельств о преступлениях времен вьетнамской войны, пишет: «Идея состояла в том, что вьетнамцы на самом деле – не люди. С самого момента призыва солдатам внушали: “Никогда не называйте их вьетнамцами”. Их следовало называть желтыми, косыми, узкоглазыми, рисоедами – как угодно, лишь бы не видеть в них людей. В этом случае солдаты легче усваивали, что вьетнамцы – все без исключения – враги».

Как следствие, происходили изнасилования, убийства детей и стариков, использование гражданских лиц в качестве «живого щита». Это, в свою очередь, становилось причиной жестокой мести, и в конечном итоге тысячи солдат вернулись домой с посттравматическим стрессовым расстройством, так как были не в силах забыть увиденное.

В истории войн это было не новостью. Один из самых эффективных способов побудить одних людей к немыслимым поступкам по отношению к другим состоит в том, чтобы с помощью различных историй внушить им, что перед ними не люди.

Разве не тем же самым занималась «Нация ислама» на первых порах, внушая своим прихожанам, что белые – дьяволы? Естественно, белые заслуживают ненависти, потому что это не люди. История про Якуба делала свое дело. Икс и другие проповедники, которые впоследствии отошли от секты или занялись ее реформированием, сожалели, что их высказывания давали повод белым расистам рассказывать в ответ другие истории, отказывавшие черным в праве называться людьми.

Дегуманизирующие истории являются важным элементом гомофобии. Как следствие, распространяются аргументы, будто «геи – не люди», поэтому не могут находиться под защитой конституции. В других дегуманизирующих историях они изображаются как монстры, которые нападают на нормальных людей и превращают их в геев. Это плохо завуалированный перепев абсурдных страшилок про вампиров, похитителей человеческих органов и лох-несское чудовище.

* * *

Истории очень действенны. Они активизируют выработку окситоцина и способствуют сопереживаниям, но могут также вогнать человека в первобытный страх. Так же как огонь, сталь и атомная энергия, истории могут служить добру или злу.

На стороне добра мы обнаруживаем доктора Лицзян Шэнь из Пенсильванского университета. В конце 2000-х – начале 2010-х годов Шэнь провела целую серию остроумных экспериментов, в ходе которых участники смотрели социальную рекламу о вреде курения. Одним показывали ролики, в основе которых лежала привычная тактика устрашения – трахеотомия, ампутации и т. п. Другие смотрели рекламу, цель которой заключалась в пробуждении сочувствия к жертвам курения, например к ни в чем не повинным детям, которым приходится бороться с легочными болезнями, вызванными пассивным курением. Шэнь обнаружила, что оба типа рекламы побуждают какое-то количество людей переосмыслить свое отношение к курению, однако ролики, вызывающие страх, оказывают меньший эффект. На самом деле у ряда подопытных они даже вызывают сопротивление. Участники указывают, что тактика запугивания вынуждает их перейти в оборонительную позицию, так как вызывает мысль о том, что под угрозой оказываются их права.

Ролики, рассчитанные на эмпатию, не вызывают сопротивления. Не чувствуя угрозы, люди принимают решение самостоятельно.

Открытие доктора Шэнь подкрепляется другими исследованиями. Ученые, специализирующиеся в других областях, сталкиваются с тем же феноменом. Среди них и основатель консалтинговой группы Wonder Роберт Перес. Своими опытами он доказывает, что люди проявляют бо́льшую готовность поменять свои давно сложившиеся убеждения относительно чего-то важного, если искренне сопереживают тому, кто пытается их переубедить. Характерен случай, когда владельцы бизнеса, боявшиеся принимать на работу судимых, прослушали презентацию на эту тему главы другой фирмы. Когда он объяснил им, какую пользу может принести такое решение, они, по словам Переса, согласились поменять свою точку зрения с большей готовностью, чем если бы их попытался переубедить кто-то другой.

Поскольку истории прекрасно стимулируют сопереживание, они помогают нам проявить открытость даже по отношению к тем людям, которых мы терпеть не можем.

Допустим, вы начальник, в подчинении которого работают два заядлых спорщика. У них разных перспективы, разные убеждения. И вот представьте, что вы усаживаете их рядом и объявляете, что уволите обоих, если они не прекратят свои распри. Чего можно ожидать в этом случае?

Думаю, вы согласитесь со мной, что они, скорее всего, воспримут вашу угрозу всерьез и прекратят открыто нападать друг на друга. Но между ними не возникнет любви. Угроза может заставить их поменять свое поведение, но не отношение друг к другу. Следствием угрозы будет организационная тишина.

А теперь представьте, что вы посылаете этих же двух работников пообедать вместе. Но не устраивать за обедом дискуссию (это запрещено), а рассказывать друг другу истории про свою жизнь: где они росли, с какими самыми замечательными людьми сводила их жизнь, 10 самых знаменательных событий, которые они пережили, самые непростительные ошибки, которые они совершили и т. п.

Не кажется ли вам, что на следующий день они появятся на работе, немного лучше понимая друг друга? Их взаимоотношения улучшатся. Я бы даже сказал, что они начнут поддерживать друг друга и учитывать чужое мнение.

Такое воздействие оказывают на нас истории.

Джонатан Макбрайд, бывший помощник президента Обамы по кадровым вопросам Белого дома, использовал именно этот метод в компании BlackRock – крупнейшей инвестиционной компании в мире, где на момент написания этой книги он являлся исполнительным директором. На протяжении нескольких лет Макбрайд и его помощники разрабатывали методологию, позволявшую уживаться самым разным людям.

В свое время BlackRock сделала огромный шаг в плане когнитивного многообразия, особенно демографического, но с годами ей стали свойственны все те же недостатки, которые мы уже наблюдали, рассматривая истории с неудачными слияниями. Если между людьми есть различия, они испытывают трудности в общении. Если вы оказались в меньшинстве, то велика вероятность, что вы предпочтете молчать. А если в группе высокая напряженность, то она целиком может погрузиться в организационную тишину. Стремление максимально разнообразить команду вылилось в то, что в BlackRock перестала ощущаться принадлежность к чему-то единому.

Макбрайд и его команда испробовали самые разные способы, чтобы поправить ситуацию и помочь сотрудникам BlackRock при всех своих различиях вновь ощутить себя частью группы более высокого порядка. Они проводили тренинги руководителей по методикам Кейта Ямашиты. Однако самым действенным оказался способ, предусматривавший, что рядовые сотрудники и начальники будут делиться друг с другом своими личными историями. В результате компания вошла в перечни компаний, где для людей (в том числе и для лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией) созданы самые лучшие условия работы по версии журнала Forbes, организации Human Rights Watch и LinkedIn.

«Необходимо добиться того, чтобы люди начали заботиться друг о друге», – говорит Макбрайд. – А это можно сделать только с помощью историй с высокой эмоциональной нагрузкой».

7

Одним субботним утром в конце 2017 года я отправился в Лос-Анджелес, чтобы посетить лабораторию доктора Зака. Он повесил мне иммерсионный датчик, который измерял эффекты, возникающие в результате выработки мозгом окситоцина. Для этого регистрируются изменения в блуждающем нерве, связывающем мозг с сердцем.

Подсоединив приборы, Зак предложил мне посмотреть видеоролик, в котором папа старается быть хорошим родителем для своей дочери-подростка. На протяжении всего видео он старается ей угодить, а она игнорирует его или закатывает глаза, как типичный капризный подросток. В какой-то момент ему попадается на глаза фотография дочери, которая ей не нравится. Придя в школу и раскрыв сумку, она обнаруживает там эту фотографию, записку от отца и быстро прячет ее.

В конце отец приходит домой после долгого рабочего дня, здоровается с дочерью, которая в очередной раз игнорирует его, и с грустным видом идет в ее комнату. Он понимает, что его дочь уже выросла, вздыхает, ложится на кровать, которую она делит со своей сестрой, и смотрит в потолок.

На потолке отец видит фотографии, на которых они изображены вдвоем, и ему становится понятно, что дочь втайне от всех бережно хранит их.

Не знаю, как вы, а я прослезился. Доктор Зак показал мне монитор, на котором отражался мой уровень окситоцина. Совершенно четко был заметен момент, когда я начал сочувствовать отцу. На протяжении всего видео наблюдались пики окситоцина в те моменты, когда отец старался угодить дочери. А под конец был особенно мощный выброс.

Я никогда не был отцом. Я не знаком с мужчиной, которого видел на экране. Я знаю, что вся эта история выдумана. У меня не было никаких причин принимать ее близко к сердцу. И все же я ему сочувствовал. Он мне нравился. Мне хотелось его утешить.

Доктор Зак объяснил, что в такие моменты «граница между тобой и другим человеком становится расплывчатой». Позитивные переживания при проявлениях ласки, доброты и при выслушивании эмоциональных историй вызывают выработку окситоцина. Он помогает налаживать взаимоотношения между людьми, которые отличаются друг от друга и даже испытывают взаимную неприязнь. «Если выработка окситоцина осуществляется естественным путем, – говорит Зак, – то разница между своими и чужими исчезает».

Мне очень важно, чтобы вы это поняли. Когда ваш мозг вырабатывает окситоцин при общении с человеком, который не принадлежит к вашей группе, то предубеждения по отношению к нему исчезают. А один из способов добиться этого состоит в том, чтобы делиться друг с другом хорошими историями.

* * *

В 1960-е годы тон, которым американцы рассказывали друг другу истории про азиатов, стал меняться с пренебрежительного на одобрительный. Многие американцы начали испытывать сопереживание по отношению к своим азиатским соседям, проявлять уважение к ним и их отличиям, предоставлять им возможности, в которых раньше отказывали.

И этим мы в какой-то степени обязаны Джорджу – сыну Фумико и Такекумы.

8

В 1966 году телевизионный продюсер Джин Родденберри позвонил молодому актеру японского происхождения, о котором ему рассказывали много хорошего. Родденберри снимал фантастический сериал, в котором демонстрировалось, как в ходе космических приключений решаются самые разнообразные проблемы. И ему нужен был азиат для роли пилота космического корабля.

Этот сериал носил название «Звездный путь». В роли капитана Кирка снимался известный сердцеед Уильям Шетнер. Компанию ему составляли Леонард Нимой в роли мудрого Спока, Дефорест Келли в роли саркастичного доктора Маккоя и бывшая джазовая певица Нишель Николс в роли офицера связи Ухуры.

И впервые в истории Голливуда в позитивной и избавленной от стереотипов роли снялся двадцатидевятилетний Джордж Такеи в роли смелого и умного лейтенанта Сулу.

Лейтенант Сулу не говорил со странным акцентом. У него не было страшных зубов, и он не крушил все вокруг себя, как это можно было сплошь и рядом видеть на телеэкранах. Персонаж Такеи говорил глубоким басом на безупречном английском языке и мастерски пилотировал космический корабль «Энтерпрайз».

«Имея азиатское происхождение, я всегда с интересом наблюдал за игрой азиатов в телевизионных фильмах, – вспоминал лауреат премии “Тони” актер Б. Д. Вонг в документальном фильме о жизни Такеи, – и мне очень часто было за них неловко».

Но у Сулу не было никаких азиатских атрибутов. Ни национального костюма, ни козлиной бородки, ни злодейских козней. Сулу носил форму офицера звездного флота и спокойно общался с остальными членами экипажа. И это, по словам Вонга, стало предвестником перемен. «Джордж олицетворял достоинство», – вспоминал он.

«Звездный путь» стал культурным феноменом. Позитивная роль Сулу в исполнении Джорджа Такеи затронула сердца миллионов. Такеи стал одним из первых актеров, которые рассказали новую историю об американцах азиатского происхождения. И когда в 1964 году в Лонг-Бич нашелся молодой спортсмен по имени Брюс Ли, увлекающийся боевыми искусствами, ему суждено было пробить стеклянный потолок, на котором стараниями Такеи уже появились трещины. Эксперты попкультуры считают, что роль Такеи проложила дорогу для всемирной славы, выпавшей на долю Ли.

Стали появляться новые стереотипы. Голливуд начал продвигать образы азиатских мудрецов и героев боевиков. Чайна-тауны в городах стали символизировать «растущую Азию», вытесняя устаревшие образы «азиатских дегенератов».

«Сегодняшний миф о меньшинстве, с которого надо брать пример, объясняется всего лишь стремлением американцев азиатского происхождения к признанию и их желанием, чтобы с ними обращались как с людьми», – пишет доктор Эллен Ву из Индианского университета. Ее книга «Цвет успеха» (T e Colour of Success) описывает борьбу азиатов за признание в середине XX века: «Они хотели, чтобы в них видели американцев, достойных уважения. Лидеры Китайских кварталов были по-настоящему мудрыми людьми. Они распространяли истории о традиционных китайских семейных ценностях и конфуцианской морали. Они говорили, что китайские дети всегда слушаются родителей, безупречно себя ведут и никогда не попадают в неприятные ситуации, потому что после обычной школы сразу же идут в китайскую».

Мудро? Да. Но люди есть люди, а дети есть дети. Разумеется, какие-то азиатские дети были послушными, а какие-то нет. Для одних азиатских семей были характерны крепкие узы, а для других нет. Если что и изменилось за то время, которое прошло между пребыванием Джорджа Такеи в лагере и его съемками в «Звездном пути», так это истории, которые рассказывали об азиатах. Сами азиаты оставались такими же – хорошими людьми, которым хотелось быть своими среди своих и пользоваться уважением. А вот истории, которые о них рассказывали на школьных родительских собраниях, в газетах и на телеэкранах, в 1972 году разительно отличались от тех, которые распространялись в 1942 году.

Вы, должно быть, помните исследования доктора Хилгера, который пришел к выводу, что американцам азиатского происхождения в 1940–50-е годы просто не предоставляли возможностей проявить себя. Но когда изменились рассказываемые о них истории, появились и возможности. И люди ухватились за них. Это стало источником новых позитивных историй, что, в свою очередь, породило новые возможности.

Дискриминация все еще живет в Америке, но истории Такеи и других людей помогают сердцам американцев раскрыться, и те все чаще принимают азиатов в свои команды.

9

Кто из вас любит статистику? (Я прямо вижу лес рук. Привет, «ботаники»!) А кто любит книги? Вероятно, вы, поскольку сейчас у вас в руках книга и вы дошли до последней главы.

Итак, если вы любите книги, то вам понравятся и приведенные ниже статистические данные. Мне, как писателю, они, во всяком случае, нравятся.

В 2017 году я воспользовался тестом на интеллектуальную скромность Крумрей-Манкузо и Роуза и добавил к нему несколько своих вопросов. Они касались демографических вопросов (места жительства, целей путешествий и некоторых других).

Я опросил тысячи людей и, как уже упоминалось в предыдущей главе, нашел однозначную связь между продолжительностью жизни за границей и интеллектуальной скромностью.

Но один из вопросов, которые я задавал, касался значительно более дешевых путешествий – в мир книг.

Взгляните, о чем говорят результаты опроса, и сравните показатели интеллектуальной скромности с количеством прочитанных книг:

Как показывают результаты, люди, которые читают одну или более книг в месяц, значительно более склонны к интеллектуальной скромности, чем те, кто практически не читает.

Чтение означает, что вы узнаете множество историй о самых разных людях и вещах. Нетрудно предположить, что это делает вас более открытыми по отношению к окружающим.

В 2010 году профессор Делия Баскервиль из Университета Виктории решила проверить эту теорию. Она собрала школьников из разных социальных слоев для обмена историями. При этом выяснилось, что, рассказывая друг другу о себе, своих культурах и других значимых вещах, дети воспитывали в себе «эмпатию, сопереживание, толерантность и уважение к различиям». Как следствие, ксенофобия проявлялась у них в меньшей степени, чем у их сверстников.

В 2014 году доктор Зак доказал этот же эффект неврологическими средствами в рамках проекта DARPA. Лаборанты Зака в Центре нейроэкономических исследований при Университете Клермонт вновь подключили испытуемых к аппаратуре, чтобы выяснить, какие нейрохимические процессы происходят у них в мозге. Оказалось, что вдохновляющие истории о представителях разных социальных групп снижают количество проявлений ксенофобии и повышают вероятность пожертвований в пользу этих групп.

Самый показательный эксперимент включал в себя просмотр анимационного фильма о маленьком чернокожем мальчике по имени Рональд Макнейр, который мечтал стать астронавтом. Его старший брат рассказывал, что однажды, когда он пришел в библиотеку за книгами, библиотекарь вызвал полицию, но прибывшие полицейские распорядились выдать ему книги. Рональд любил кинофильм «Звездный путь», и, хотя старший брат считал, что сотрудничество в экипаже корабля людей разных рас, в том числе и черной, – это чистая фантастика, был уверен, что такое возможно. Впоследствии он стал физиком и вторым афроамериканским астронавтом в истории. Рональд Макнейр трагически погиб на борту «Челленджера» в 1986 году. А библиотека, где ему когда-то отказали в выдаче книг, названа его именем.

Посмотрев этот фильм, участники эксперимента демонстрировали все признаки сопереживания, в их мозге вырабатывался окситоцин, они оживленно делились комментариями и делали щедрые пожертвования в адрес афроамериканского благотворительного фонда независимо от того, к какой расе принадлежали.

«Рассказывание историй лучше всего позволяет предсказать поведение испытуемых, связанное с пожертвованиями», – указывается в отчете центра. Сами участники эксперимента рассказывали, что «такая замечательная история не могла не вызвать сопереживания». И расовая принадлежность здесь не играла никакой роли. Рональд Макнейр был просто человеком. Он был своим для всех.

«Граница между тобой и другим человеком становится расплывчатой. Если выработка окситоцина осуществляется естественным путем, то разница между своими и чужими исчезает».

Мои исследования демонстрируют, что книги могут быть прекрасным источником историй, открывающих сердца. Институты Гэллапа и Пью в своих исследованиях, посвященных отношениям людей к правам геев, показывают, как сказываются на них истории, увиденные на экране. Эксперименты, проведенные в Новой Зеландии, и положительные результаты, достигнутые в компании BlackRock, показывают, какой эффект дают истории, рассказанные лично. Проект доктора Зака DARPA демонстрирует, что даже простенький мультфильм о маленьком черном мальчике, грезящем полетами в космос, и о его смерти на борту космического челнока «Челленджер» способен сблизить людей разных рас и пробудить у них сочувствие к чернокожим собратьям.

Понимая это, мы не должны удивляться тому, что произошло с Джорджем Такеи и другими американцами японского происхождения, когда они рассказали о своей истории в Вашингтоне.

* * *

В 1983 году Комиссия конгресса по перемещению и интернированию гражданских лиц в военное время (CWRIC) официально признала несправедливость, допущенную Соединенными Штатами при интернировании американцев японского происхождения. С 1980 года CWRIC проводила публичные слушания по всей стране, собирая свидетельства граждан, права которых были грубо нарушены во время войны. Более 750 людей дали показания. В их числе был и Джордж Такеи, который в августе 1981 года выступал на слушаниях в Лос-Анджелесе.

Джордж рассказал Комиссии о том, как его принудительно поместили в лагерь, о том, как он играл с детьми за колючей проволокой и с направленными на него пулеметами. Он рассказал о крушении надежд и планов своих родителей, потерявших купленный с таким трудом дом только из-за того, что они выглядели не так, как все.

История Такеи пробудила сочувствие у слушателей и конгрессменов. На основе материалов CWRIC президент Рейган в 1988 году подписал Акт о гражданских правах, в котором была предусмотрена и чисто символическая денежная компенсация для тех, кто выжил в лагерях. Тысяча девятьсот сорок второй год миновал уже давно, но эта история еще не забыта.

Однако интернирование было не единственным эпизодом в жизни Джорджа Такеи, когда он стал жертвой предрассудков. За первые шестьдесят восемь лет своей жизни Такеи ни разу не упоминал о том, что он гей, хотя для его поклонников это не было секретом уже с 1970-х годов. Джордж сделал себе имя в Голливуде в то время, когда в Калифорнии все еще действовал закон, допускавший насильственную стерилизацию гомосексуалистов. На протяжении многих десятилетий Джордж ощущал противоречия между тем, каким он был на самом деле, и тем, каким его хотела видеть публика.

Но когда Арнольд Шварценеггер, являвшийся в то время губернатором Калифорнии, в 2005 году наложил вето на закон об однополых браках, Джордж Такеи понял, что не может больше молчать. Официально заявив о своей гомосексуальности на страницах журнала Frontiers, он организовал «Маршрут равноправия» и проехался по многим студенческим городкам США, где рассказывал свою историю. Такеи к тому времени уже долгие годы активно работал в организациях ЛГБТ Калифорнии, но благодаря «Маршруту равноправия» эта история стала известна всей стране.

И знаете, что произошло дальше?

Для тысяч поклонников Джордж стал не просто актером, а личностью. Он помог многим студентам колледжей и своим фанатам взглянуть на движение за права сексуальных меньшинств другими глазами. Люди просто требовали от закона равной защиты. По мере того как все больше средств массовой информации проявляли интерес к этой теме, Такеи использовал свою славу и чувство юмора, чтобы создать целую армию последователей в Facebook.

И десять лет спустя после официального каминг-аута Джордж Такеи продолжал рассказывать свои истории в поддержку социальной справедливости. В 2013 году он вошел в число самых влиятельных людей сети Facebook как человек, затронувший своими смешными и трогательными историями десятки миллионов человек. Это были истории о том, что все люди заслуживают сочувствия и уважения. Во время подготовки этой книги к печати Такеи снимал на Бродвее поставленный им мюзикл «Верность» (Allegiance) о лагерях для интернированных японцев. Это еще один способ рассказать историю о том, что арест американских граждан японского происхождения в 1941 году и дискриминация однополых семей в 2017 году – это всего лишь разные симптомы одной и той же болезни: людей отказываются признавать людьми только потому, что они не такие, как все.

Борьба за уважение к азиатам, как и борьба за права геев, – это проекты, которые не осилить в одиночку. Делясь своими историями и играя роли в историях вроде «Звездного пути», Такеи смог найти последователей. Ему удалось сформировать гигантскую Команду Мечты из людей, выступающих за прогресс в любом социальном направлении.

Если рассказывание историй позволило добиться таких огромных результатов, то представьте себе, какой эффект это может иметь в самых обычных повседневных делах. Представьте, как истории помогают налаживать отношения с людьми, с которыми у нас возникли трения, будь то в семье, на работе или в какой-то другой группе. Представьте, как это скажется на успехах команды, если нам удастся научиться уважать друг друга и формировать интеллектуальную скромность, чтобы с пользой применять сложившееся многообразие.

Представьте себе, как благодаря этим историям мы научимся любить людей, вместо того чтобы испытывать перед ними страх.

10

В 1967 году начались съемки второго сезона сериала «Звездный путь». Зайдя однажды утром в свою артистическую уборную, Джордж Такеи обнаружил сюрприз.

В комнате висело два костюма. Пока Такеи работал над параллельным проектом, сценаристы включили в действие еще одного пилота. Теперь Такеи предстояло делить штурвал с Павлом Чеховым, роль которого исполнял актер Уолтер Кёниг.

Такеи был в бешенстве. «Я должен признаться, что ненавидел его. У меня даже вены проступили на висках», – вспоминал он впоследствии. Это была ревность оттого, что кто-то будет делить с ним роль, над которой он так усердно работал.

Едва появившись в уборной, Кёниг первым делом заявил:

– Мне это не нравится!

– Мне тоже, – ответил Такеи.

– Как, и тебе тоже? – спросил Кёниг после небольшой паузы.

– Конечно. Ничуть не меньше, чем тебе.

– Ну, тебе-то, по крайней мере, не придется его носить, – сказал Кёниг.

Только тут Такеи понял, что Кёниг говорил не об их сотрудничестве, а о лохматом парике, который был у него в руках.

Смутившись, Такеи на секунду отвлекся от своих эмоций и дал Кёнигу возможность выговориться. Выслушав его историю, он подобрел.

Он узнал, что Кёниг тоже учился в Калифорнийском университете, что у него есть брат, который работает в сфере медицины, что ему пришлось долго и упорно трудиться, чтобы семья в конце концов с уважением отнеслась к его актерской карьере. «Я увидел, что это актер с амбициями, который, как и я, с удовольствием воспользовался возможностью сыграть в телесериале», – рассказывал Такеи. – Моя ненависть превратилась сначала в сожаление, потом в толерантность и в конце концов в понимание того, что у нас схожие судьбы и амбиции».

Ознакомившись с историей Кёнига, Такеи усмирил свою гордость и начал сотрудничать с ним. «Мы оказались в одной лодке», – говорил он.

Кёниг и Такеи стали одной командой. Они помогали друг другу. Они вместе управляли звездным кораблем «Энтерпрайз». Образ Сулу и Чехова за одним пультом управления стал одним из знаковых не только для сериала «Звездный путь». Он наглядно демонстрировал, какой Командой Мечты в один прекрасный день может стать все человечество.

А когда сорок лет спустя Джордж Такеи женился в Лос-Анджелесе на своем партнере Брэде, Уолтер Кёниг стал его свидетелем на свадьбе.