Святое Писание в памяти

В 1953 году вышел в печать роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Это одна из ярких антиутопий, описывающих авторский взгляд на ближайшее будущее. В этом будущем писатель не видит ни малейших намеков на «Город Солнца», где творческий труд и безмятежное существование составляют содержание жизни. Будущее для Брэдбери – это диктатура, это мрачный мир с проносящимися над головой то и дело самолетами (в будущем вечно идет война). Но главное – в этом мире жгут книги.

Их жгут потому, что уже не читают. А также потому, что если начать их читать, то незамысловатый идеологический фарш, которым напичкана реальность, станет достоин презрения. Новой власти нужен глупый гражданин. Для этой цели в каждом доме есть телевизоры во всю стену (у самых счастливых и богатых телевизионные экраны занимают все стены в доме). Сериалы и шоу, входящие в жизнь людей с этих оживших стен, занимают все их воображение. Киногерои ближе, чем родственники. Перипетии сюжета важнее всех новостей. Люди живут в виртуальной реальности. Ну, а оставшиеся от прошлых времен книги уничтожают пожарные. Им больше нечем заняться, поскольку современные материалы сплошь невоспламеняемы.

Главный герой книги – пожарник. Он припрятывает несколько книг с очередного объекта. Потом становится свидетелем мужественной смерти женщины, чью библиотеку они сжигали и которая отказалась покинуть свой горящий дом, погибнув вместе с книгами. Короче, ряд событий сдвигает с мертвой точки его до времени спокойное мировоззрение, и наш герой узнает, что не все жители страны проводят время у телевизора. Есть те, кто уходит прочь из городов, как древние христиане – в катакомбы. А с собой они уносят (в памяти!) осколки великой культуры, погибающей в огне. Люди заучивают самые значимые тексты в надежде, что, когда тирания падет, нужно будет восстановить цивилизацию, и без великих книг это будет невозможно.

Главный герой помнит кое-что из Откровения Иоанна Богослова и Екклесиаста. Это, по сути, пропуск в тайное братство. Здесь людей именуют по названиям книг, которые они помнят.

Тех, кто не читал эту книгу, оставляем с обрисованной интригой, а сами берем главную мысль и идем дальше.

У Иосифа Бродского есть широко разошедшаяся цитата, вполне совпадающая по духу с произведением Брэдбери. Она звучит примерно так: «Есть преступления более тяжкие, чем сжигать книги. Например – не читать их».

Очевидно, эпоха, отказавшаяся от чтения по тем или иным причинам, по совокупности сотен причин – не важно – это эпоха, ставшая одной ногой в болотную топь, из которой можно и не выбраться.

В ряду нечитаемых книг особое место занимает Библия. Ни одна книга не сравнится с Библией по части той беды, которая рождается от незнания этого текста. Все книги прочесть нельзя. Любой из нас бывал в библиотеках, в книжных магазинах и на книжных развалах. Наверняка чувство непостижимой огромности книжного материала, огромности, исключающей даже намек на целостное поглощение отдельным читателем, рождалось в вашей душе. Ни вы, ни я не можем прочесть за жизнь все то, что накопило человечество в отдельных областях специальных знаний, в литературе, философии… И это не позор, если из всего Платона вы читали (хотя бы листали) всего один диалог, а у Данте осилили только Ад и утомились на Чистилище. Это нормально. Но если вы знакомы с Библией, имеете возможность ее читать, но с легкостью этой возможностью пренебрегаете, то это катастрофа. Такой человек действительно похож на поджигателя книжных хранилищ. Да и кто еще способен собрать костер из манускриптов, кроме тех, кто ненавидит Истину?

Собственно, наличие Библии в вашем доме означает наличие уже целой библиотеки. Само слов «Библия» означает «книги», то есть книгу, взятую во множественном числе. Достаточно сказать, что под одной обложкой в Библии собрана и любовная лирика, соединенная с религиозной мистикой (Песня Песней), и частная переписка святых (послания апостола Павла Тимофею и Титу), и хроники царств, и жизнеописания великих мужей, и космогония, и апокалиптика. Список далеко не полон. Но под одной обложной мы воистину храним библиотеку, для сердечного освоения которой нам потребуется жизнь. Не больше и не меньше.

Говорят, умирающий Вальтер Скотт просил детей дать ему книгу. Поскольку книг в его доме было очень и очень много, дети уточнили: «Какую именно, отец?» На что творец исторического романа ответил: «Есть только одна Книга, дети. Все остальные – это комментарии к ней».

И если это правда, если таково достоинство святой Книги, то учить ее наизусть стоит не только в лютые годы гонений на веру и знание. Ее нужно запоминать частями в любое время, чтобы без посредства уже самой книги всегда носить с собою и в себе вечные слова Вечного Сына Божия. Дело, достоинством превышающее всякое воображение!

Один из достойных, ныне здравствующих священников, отец Валериан Кречетов, рассказывал как-то случай из советского прошлого. На экзамен в приемную комиссию Московской духовной школы каким-то образом попал молодой человек, обнаруживший полное незнание по всем вопросам. Он не знал, что такое двунадесятые праздники и тропари к ним, не знал утренних и вечерних молитв, совершенно плавал в церковной истории и даже Символ веры прочесть наизусть не мог. Возникал вопрос: как он вообще туда попал, а главное – зачем? Его спросили, знает ли он что-то вообще. Тогда молодой человек с волнением в голосе стал говорить:

«Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»…

Его голос окреп, и он воодушевленно прочел наизусть добрую половину из первой главы Евангелия от Иоанна. Затем умолк. Молчала и приемная комиссия. Затем кто-то из членов комиссии спросил: «Что это значит?» Молодой человек ответил, что это все, что он знает. И добавил, что однажды стоял на остановке городского транспорта и ветер, обычный ветер, который привычно тащит по асфальту различные фантики и окурки, прямо к ногам этого юноши притащил смятый книжный лист. Молодой человек поднял листок с земли и развернул его. Это была вырванная из Нового Завета страница с первой главой Евангелия от Иоанна. Он стал читать, впервые в жизни читать евангельские строки. И – чудо! – совершенно неизвестная ему доселе сила и радость стали входить в его душу. Он читал один и тот же текст еще и еще. Он словно пил его, пил жадно, как пьет измученный жаждой человек, добравшийся до колодца. Вскоре текст сам собой отпечатался в памяти, поскольку нет труда запоминать то, что любишь.

Так Бог открылся этому человеку в кем-то выброшенном отрывке Святого Евангелия, и в этом чудном, как все Божественное, откровении юноша увидел призыв. На призыв он честно ответил. Дальше правдами и неправдами (теперь уже только Бог и старожилы знают, что означало пойти в семинарию в советские годы и чем за это нужно было заплатить) он попал на приемную комиссию и экзамен. Его взяли.

Легко выучить то, что любишь, и если уж мы дерзнули заговорить о необходимости заучивания священных текстов наизусть, то скажем и о том, что это вовсе не тренировка памяти. Вам могут посоветовать учить наизусть стихи или шахматные этюды ради продления здоровья, во избежание склероза и т. д. С Евангелием несколько иначе. Его нужно сначала полюбить. Полюбить даже не буквы и слова, а Того, о Ком оно, и Того, Кто в нем живет – Иисуса Христа. Впрочем, любовь всюду движет миром и идет впереди. Тот, кто учит стихи или шахматные этюды, вероятно, любит поэзию и шахматы. В противном случае такой интеллектуальный труд похож на издевательство.

Сама задача – привить слово Божие к собственной памяти – может показаться дерзкой и непомерной. «Кто я такой, – скажет человек, – чтобы носить в себе, в своей памяти эти великие тексты?» Человек даже может испугаться сумасшествия. Ведь считают же у нас искренне верующего человека фанатиком или «поехавшим мозгами». Даже великому апостолу Павлу приходилось слышать такие упреки. Выступая с защитой перед римским наместником Порцием Фестом, апостол Павел услышал от него такой окрик: «Безумствуешь ты, Павел! Большая ученость доводит тебя до сумасшествия» (Деян 26:24). Очевидно, и нам могут сказать, что мы, мол, молились-молились, да и перемолились. Но Павел тогда в ответ сказал: «Нет, достопочтимый Фест, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла» (Деян 26:25). Такими словами – истины и здравого смысла – и является слово Божие. И наш возможный страх необоснован. Мы и так уже знаем из Библии ряд текстов и выражений.

Если вы знаете молитву «Отче наш» (а эту молитву знает великое множество людей, в том числе и малоцерковных), то возрадуйтесь – это кусочек из Библии. Обращение Архангела Гавриила к Деве Марии словами «Радуйся, Благодатная» – это тоже молитва, взятая из Евангелия от Луки. Если вы мало-мальски усердны к церковной службе, то можете запомнить чудную песню Богородицы «Величит душа моя Господа» (она поется на утрени) или «Ныне отпущаеши» – молитву Симеона Богоприимца. Эти слова поются и читаются в конце дня или после Причастия. Таким образом, бояться нечего. Библейское слово уже достаточно пропитывает собою наш язык и пропитает еще больше, если мы приложим к этому личное усилие.

Человек, стяжавший памятью святые тексты, может молиться и упражняться в богомыслии всюду. Для этого ему не нужно непременно войти сейчас же в храм, или раскрыть книгу, или участвовать в службе. Вот он едет утром на работу, невыспавшийся, прислонившись головой к оконному стеклу автобуса или маршрутки. Никому и в голову не придет, что этот человек может именно сейчас молиться, может погружаться умом в смысл Божественных слов и находить в этом занятии для себя свет и силу. Вы только вспомните те тягостные, поистине вырванные из жизни часы, когда мы вынуждены сидеть и стоять в различных очередях различных учреждений. Тихий канцелярский ад, от которого никто из нас не свободен, нет-нет да и захватит человека в свои бюрократические объятия. И в это время как пригодилась бы каждому из нас память, обогащенная Евангелием! Каким утешением может быть в эти томительные часы умение вспомнить слова Господа и Его учеников и отдаться размышлению над ними. Добавьте сюда поликлиники, автомойки и все те места, где ожидающему человеку буквально некуда себя деть. Сюда же включите и отдых. Лежащий на пляже человек может быть тем самым богомольцем, который, подставляя видимому солнцу свое тело, душу может подставлять лучам Вечного Солнца правды – Христа, как говорит о Нем Писание. «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете, и взыграете, как тельцы упитанные» (Мал 4:2).

Одной женщине, состоявшей с ним в переписке по вопросам духовной жизни, Феофан Затворник писал: «Какие для нас словеса дороже словес Спасителя нашего? И чем лучше освятить нам ум свой и память, как не ими? Вы попали на правило устава св. Пахомия. Он требовал, чтобы иноки его наизусть знали Псалтирь и Евангелие, или и весь Новый Завет (!). И у них было законом, как только свобода, читать что-либо из заученного на память, с размышлением, как вы и делаете. Благослови Господи продолжить ваш начатый труд и довести сие дело до конца!»

Феофан Затворник упоминает об уставах древних монахов. А у тех воистину слово Божие было зачастую вместо хлеба, и они поучались в словах Господа день и ночь. Совершая совместный путь из монастыря в монастырь, они по дороге не празднословили и не сплетничали, но вслух читали то, что каждый знал. Один мог прочесть в голос Послание апостола Павла к Римлянам. Остальные шли молча и слушали. Затем другой мог читать Псалтирь, сколько знает. Так проходили в молитве долгие часы дороги с пользой для души, причем пользой коллективной.

Были подобные примеры и в более близкой для нас истории. Митрополит Киевский Филарет (Амфитеатров), живший в царствование Николая I, знал Псалтирь наизусть. Временами он позволял себе некий духовный отдых вдали от дел в Голосеевской пустыни под Киевом. Но каким был этот отдых! У святителя был маршрут по лесу, по длине достаточный для того, чтобы, гуляя неспешным шагом, прочесть Псалтирь. И он выходил из монастырских ворот с кем-то из спутников, начиная читать псалом первый. Так они удалялись в лес. Возвращаясь через пару часов обратно, Владыка дочитывал последние псалмы Давидовой книги. К слову сказать, именно с именем Филарета (Амфитеатрова) тесно связана история старчества в Оптиной пустыни, то есть одно из самых драгоценных явлений русской духовной жизни. А с кем же еще? Человек, представляя собой живую книгу Божиих слов, сеет это слово всюду, куда приведет его рука Промысла.

Святую книгу держат в руках всенародно любимые святые. Присмотритесь к образу святого Николая. Книга в его руках – Евангелие. Он держит ее и по долгу проповедника, и по любви к Богу. С Евангелием в руках буквально прожили свою жизнь такие отцы, как Епифаний Кипрский или Спиридон Тримифунтский. Во всякое свободное время она была открываема и внимательно читаема. И число людей, поступавших таким образом, весьма велико.

Подобные примеры мы вряд ли сможем скопировать. Но и смысл этих примеров для нас не в копировании или точном подражании, а в окрылении нашего духа, в воодушевлении. Так, мальчишка, прочитавший книгу о борце Поддубном и вдохновившийся ею, может, и не станет вторым таким силачом. Но и он отыщет старые отцовские гантели, начнет подтягиваться и отжиматься во дворе, обливаться холодной водой и совершать пробежки. Это воодушевление не пройдет для него даром и оставит свои позитивные плоды в воспитании характера, в формировании личности. Подобным образом и мы, читая о великой любви святых к Божиему слову, можем заскорбеть душой о пусто прожитых годах и воодушевиться на внутреннюю работу ради Христа. Как бы ни были малы наши плоды, бесполезными они не будут.

Тема хранения Библии в памяти и тема гибели нашей цивилизации при потере своей библейской духовной основы давно не является темой одних лишь монашеских поучений. То ли предчувствие гибели слишком сильно, то ли очевидность отрыва от корней разительна, но творческие люди на разные лады говорят об этой теме. Говорят как бы в посрамление тем духовным людям, которые пребывают в состоянии спячки. «Вот, мол, даже мы в Голливуде видим симптомы беды и кричим об этом. А вы, занимая духовные посты, молчите то ли от страха, то ли от слепоты».

Мы начали эту главу с Рэя Брэдбери и его романа. Вспомним один голливудский опус на подобную тему. Это фильм «Книга Илая» 2010 года выпуска. Русский перевод названия не очень корректен, поскольку в оригинале это книга Eli. Ну, а Эли – это имя Божие в семитских языках. Терпящий распятие Христос подобным образом звал Отца: «Элои, Элои, ламма савахфани? – что значит: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мк 15:34). Итак, книга Эли – это, несомненно, Библия. Других книг у Него нет. Фильм изображает мир после ядерной катастрофы. Это страшный мир, полный самых разных злодеяний. Но и в нем есть место для тех, кто мечтает восстановить прежнюю красоту и справедливость. У этих людей многое есть. У них есть, к примеру, записи всех произведений Моцарта. Есть все тома Британской энциклопедии. Но у них нет Библии, а без нее остальные тексты и партитуры почти что немые. Главный герой восполняет этот недостаток. Он, оказывается, является носителем текста и может его воспроизвести. Илай надиктовывает все книги Писания, после чего, выполнив миссию, умирает.

Здесь все та же духовная тематика, а именно: невозможность для здания цивилизации устоять, если между кирпичами в кладке нет раствора. Святые книги и святые смыслы скрепляют и цементируют постройку. Это первое. А второе – это то, что Библия живет и действует не столько в виде привычного фолианта, сколько в виде живых слов, которые носит в своем сердце и памяти живой человек. Это лучшая форма бытия для святых текстов.

Все же кто-то может подумать, что я советую ему превратить свой ум в библиотеку, а память – в груженый корабль. Это не так. Цель наша, конечно, не в том, чтобы знать и помнить максимально много. Цель наша – жить в Духе Святом. И если кто-то без любви, но ради гордости обогатит свою память, у святых отцов найдутся строгие слова для их вразумления.

«Вот, мы выучили Писание наизусть», – сказали одни. «Вы просто наполнили воздух словами», – ответили отцы. «А мы переписали несколько раз святые книги», – сказали другие. «Вы завесили кожей окна своего дома», – был ответ.

То есть дело не в памяти, а в любви и в благодати Духа Святого. У святого Силуана, старца Афонского есть мысль о том, что если по тем или иным причинам Церковь лишится своих книг (только представьте себе масштаб такой катастрофы!), то есть Ветхого и Нового Заветов, богослужебных книг и т. д., то Дух Святой через людей, в которых Он живет и с которыми имеет общение, восстановит Писание. «Пусть не дословно, пусть иным языком, но по существу своему и это новое Писание будет выражением все той же веры, единожды преданной святым» (Иуд 1:3). Это будет «выявлением все того же единого Духа, неизменно действующего в Церкви, являющегося ее основой, ее сущностью».

Жить в Духе, Духом Святым лечиться от греха и в том же Духе достигать вечной жизни во имя Иисуса Христа – это цель христианина. Но путь к ней, несомненно, лежит через множество маленьких шагов, через приобретение многих полезных для «выживания» и спасения навыков. Одним из таких навыков будет любовь к Святому Писанию и любовное обогащение им своей засоренной памяти и раздробленного сознания.