Глава двадцать пятая
На стадионе Готэма проходила большая игра между «Готэм Роугз» и «Рапид-Сити Монумэнтс». Новая арена за триста миллионов долларов была жемчужиной городской программы реконструкции мэра Гарсии – огромная площадка из камня, стали и стекла под открытым небом, построенная на месте ранее разрушенного участка набережной.
Окруженный охраной мэр поприветствовал журналистов у VIP-входа. Камеры запечатлели его фотогеничный облик. Журналисты швыряли забросали его вопросами об игре.
– Господин мэр! – крикнул назойливый человек из «Готэм Пост». – Мы видим буквально тысячи полицейских, направляющихся в канализацию...
– Это учения, вот и все. – Улыбка мэра стала слегка вынужденной. Он водрузил на голову кепку с эмблемой «Роугз». – Теперь, если вы извините меня, я пойду смотреть, как наши парни одержат верх над «Рапид-Сити».
Уклонившись от прессы, его сопроводили в роскошную частную ложу с видом на подковообразную арену. Более шестидесяти тысяч страстных поклонников спорта – многие в черно-желтой символике Готэм – заполняли трибуны. На электронном табло рекламировались популярные бренды и товары. Более двух акров натурального газона, покрывающих игровое поле, ожидали, когда их вырвут противоборствующие команды.
Это была первая игра нового сезона, и поклонники возлагали большие надежды на то, что в этом году «Роугз» дойдут до его финала. Мэр надеялся на это – победа в Суперкубке не повредит его рейтингу.
Он махнул толпе, занимая свое место.
Если бы Фоули и его офицеры могли просто позаботиться о своей маленькой проблеме внизу.
Полицейский департамент Готэма всю ночь безуспешно обыскивал подземелья. Казалось, нет конца ветвящимся туннелям и канализационным коллекторам, которые сами по себе были практически городом. Уставшие полицейские и отряды спецназа пробирались через зловонную воду, размахивая фонариками. Сапоги стучали по старой кирпичной кладке и бетону или же разбрызгивали отвратительные стоки.
Поиск по квадратам, основанный на устаревших планах Готэма, показал, что они сходятся в центре города, хотя и под городскими улицами. Если повезет, они приблизятся к террористам.
Росс на это надеялся. Он прошел по еще одному грязному туннелю за остальной частью своего отряда. Зевок сорвался с его губ. Он провел здесь несколько часов, и нашел только огромное количество крыс, пауков и насекомых. Канализация воняла как... ну, в общем, как канализация, и он решил, что ему понадобится новая форма, когда все закончится. Ему никак не избавиться от этого запаха на своей одежде.
«Извини, Иоланда, – он заранее извинился перед своей женой. Будь у него выбор, он бы предпочел быть дома с ней и дочерью. Маленькой Таре на следующей неделе исполняется пять лет, напомнил он себе. Ему все еще нужно было забрать ее подарок. – Может быть, после того, как я выберусь из этих вонючих крысиных ям».
Ящерица прошмыгнула ему на ботинок, и он с отвращением пнул ее. Мимо него по грязной реке проплывал мусор. Паутина коснулась его лица. Ему казалось, что он путешествует по самому большому в мире отхожему месту. Ноги промокли и замерзли, и больше всего в жизни он хотел принять горячий душ.
Полный отстой.
«Блэйк получил повышение как раз вовремя, – решил он, сильно завидуя своему бывшему напарнику. – Интересно, что ему поручили делать сейчас?»
Джон Блэйк проезжал по уродливому промышленному району, связавшись с Гордоном по мобильному телефону. Его задница болела, и он убил бы за чашку кофе или несколько часов сна.
– Я побывал на половине цементных заводов Даггетта, – сообщил он. – И расчищенных стройплощадках, где заливали цемент для подземного строительства.
– Есть что-нибудь странное в заливках? – спросил Гордон из своей больничной палаты. Статика добавила его голосу хрипоты.
Блэйк остановил машину, чтобы просмотреть свои записи. Мятая карта была разложена на пассажирском сиденье рядом с ним. Красные точки, нацарапанные на карте, обозначали все места заливки, определенные его расследованием. Он пытался – и не смог – найти какие-либо подсказки на карте.
– Честно говоря, комиссар, я ничего не знаю о гражданском строительстве...
– Но можешь увидеть связь, – настаивал Гордон. – Продолжай искать.
«Если вы так считаете, – подумал Блэйк, завершая разговор. Он проверил адрес следующего цементного завода в своем списке. – Я просто надеюсь, что это не охота за призраками».
Вместо этого ему хотелось быть под землей и принять участие в охоте на Бэйна. Вот где было реальное дело.
Он надеялся, что с Россом и остальными все в порядке.
Потея, доктор Павлов отошел от реактора. Рукава рубашки были закатаны, и ученый тяжело дышал. В основном, его задача заключалась в перепрограммировании параметров безопасности реактора и допусков нейтронного потока, но он также должен был обновить магнитные катушки и устройства удержания плазмы.
У его ног лежал футляр со сложными инструментами вместе со снятыми защитными экранами. Основные глушители и компенсаторы были заменены более летучими материалами. Панели доступа к сфере были снова закрыты.
– Готово, – печально объявил он. – Теперь это ядерная бомба в четыре мегатонны. – Она была примерно в двести раз мощнее бомб, которые разрушили Хиросиму и Нагасаки во время Второй мировой войны.
Бэйн кивнул в знак одобрения. Он подозвал своих людей.
– Вытащите ядро из реактора.
– Этого нельзя делать! – выпалил Павлов, его лицо побледнело. – Это единственный источник энергии, способный поддерживать его. Если вы вытащите ядро, через несколько месяцев начнется процесс его распада ...
– Пять, по моим расчетам, – спокойно ответил Бэйн.
Павлов был сбит с толку. Разве Бэйн не оценил угрозу?
Ученый отчаянно пытался донести свою мысль:
– А затем оно взорвется!
– Ради вашей семьи, доктор Павлов, я надеюсь на это.
Ошеломленный, ученый наблюдал, как наемники начали отсоединять ядро. Он с тревогой сжимал руки и уже не в первый раз пожалел, что не погиб в той авиакатастрофе.
«Боже, прости меня, – подумал он. – Что я наделал?»
* * *
Блэйка одолевало искушение заехать пообедать, но вместо этого он поехал прямо к следующему месту назначения – цементному заводу на окраине города. Территорию окружал забор из рабицы с колючей проволокой. Горячие газы вырывались из нагревательной башни. Бункеры для хранения возвышались над заводом. С шумом работали дробилки. Он припарковался снаружи и подошел к воротам.
Охранник хмуро посмотрел на его значок, прежде чем пропустить.
– Босс собирается уходить, – проворчал мужчина, проводя Блэйка через автоколонну. На деревянных паллетах в ожидании отправки были уложены мешки с порошкообразным цементом. Металлические контейнеры и бочки стояли прямо между паллет. Рядом стоял фронтальный погрузчик для загрузки мешков и бочек в грузовики. Всюду была цементная пыль.
Блэйк узнал странный химический запах, но не мог вспомнить, где уже с ним сталкивался.
«Откуда я его знаю?»
Они прошли мимо припаркованной бетономешалки. Будучи настороже, Блэйк заметил знакомое лицо. Он отошел от охранника найти водителя, который стоял возле машины.
– Эй! – крикнул Блэйк, привлекая внимание мужчины. Водитель повернулся к нему. – Я тебя знаю. Это ты был рядом с фондовой биржей, верно?
Каменное лицо человека будто было отлито из цемента. Он воинственно скрестил руки.
– Когда?
– Когда? – эхом отозвался Блэйк. – Когда половина полицейских города пыталась выехать на Касл-стрит, а твой грузовик их не пропускал.
Трудно представить, что парень забыл эту конкретную ссору.
– О да, – сказал водитель, как будто только узнав Блэйка. – Ты тот полицейский...
– Уже детектив.
Водитель фыркнул, не впечатленный его продвижением. Блэйк услышал, как сзади подошел охранник. Приближающийся мужчина, должно быть, полез за чем-то в карман, потому что послышался звон мелочи о металл. Блэйк почувствовал, Как волосы на шее встают дыбом.
– И как детективу, – добавил он, – мне больше не позволено верить в совпадения...
Вытаскивая оружие, он обернулся и сразу увидел, как охранник бросается на него с ножом. Быстро среагировав, он отбросил руку мужчины в сторону и выстрелил, защищаясь. Резкий грохот пистолета пронзил заводской шум, и охранник упал на спину, схватившись за грудь. Кровь текла из его раны.
«Боже мой, – Блэйк был потрясен. – Думаю, я его убил».
Но он не мог разобраться в этом прямо сейчас. Подошедший сзади водитель схватил его, сжимая руки. Блэйк попытался освободиться из его хватки, но мужчина был силен и знал, что делает.
Блэйк крепко держал пистолет, но не мог выстрелить, пока парень держал его. Водитель вывернул руку Блэйка с пистолетом, пытаясь ее сломать. Коп задохнулся от боли.
В отчаянии он выстрелил назад в ближайший фронтальный погрузчик. Пуля рикошетом отлетела от тяжелого стального ведра и попала водителю в спину. Он резко дернулся, а затем упал на землю, как мешок с цементом.
Задыхаясь, Блэйк опустился на колени, чтобы проверить состояние мужчины, жизнь которого уже исчезала: тело судорожно дергалось, прерывистое дыхание замедлилось и остановилось, из уголка рта сочилась кровь.
– Что вы делаете? – закричал на него Блэйк, разъяренный тем, что нужная ему информация могла ускользнуть. Он хотел сильно ударить этого человека по лицу, чтобы заставить его наконец реагировать. Его голос сорвался от эмоций. – Что?!
Водитель дернулся в последний раз и замер. Грудь перестала вздыматься, а глаза остекленели. Блэйк проверил пульс, но это было бесполезно.
Мужчина был мертв.
Они оба были мертвы.
Чувствуя тошноту, Блэйк уставился на пистолет в руке, который внезапно будто стал весить тонну. Он никогда никого не убивал – даже при исполнении служебных обязанностей. В горле поднялась желчь. Он сжал зубы, чтобы его не вырвало.
Инстинктивно он швырнул пистолет на землю. Дрожа, он каким-то образом сумел вытащить телефон из кармана и позвонил Гордону.
Ответом ему была голосовая почта его босса.
– Комиссар, – сказал он, стараясь по возможности выровнять тон голоса. – Я на заводе на Четырнадцатой улице с двумя мертвыми свидетелями и множеством вопросов. Позвоните мне...
Он оглянулся, чтобы убедиться, что больше никто за ним не идет, но выстрелы, казалось, отпугнули всех остальных рабочих. Он наклонился поднять свое огнестрельное оружие, как вдруг этот странный запах заставил его наморщить лоб. Он подозрительно понюхал воздух, прослеживая запах до скопления немаркированных стальных бочек, стоявших рядом с деревянными паллетами.
У него отвисла челюсть, когда он, наконец, узнал этот запах.
– Комиссар, – срочно сообщил он. – У них здесь полиизобутилен... – Он осмотрелся по сторонам, подмечая заводское оборудование. –И моторное масло. – Кусочки сложились в тревожную картину. – Они не делали цемент – они делали взрывчатку.
Ужасная перспектива поразила его как откровение. Он подбежал к своей машине и схватил свои планы. Лихорадочно исследуя карту, он надеялся, что ошибается, но характерный узор из точек только подтвердил его худшие опасения.
– О Боже.
Он нырнул за руль и помчался с заводской парковки, разбрасывая за собой гравий. Он отчаянно ехал обратно в штаб-квартиру, прижимая педаль газа к полу и крича в рацию.
– Соедините меня с Фоули!
Безумно спокойный голос ответил.
– Заместитель комиссара Фоули руководит операцией...
– Они направляются в ловушку!
Фоули последовал за своими людьми в тоннель метро, оставив огни платформы позади. Он устал ждать. Ему нужно было самому контролировать поиск. Он был в большом долгу перед Гордоном.
Он был так обязан Готэму.
– Сэр! – К нему подбежал лейтенант. Он сунул рацию в руку Фоули. – Это Блэйк. Он говорит, что это срочно.
Фоули взял радио. Как бы ему не хотелось это признавать, молодой детектив до сих пор был на высоте.
– Фоули, – сказал он.
– Это ловушка! – закричал голос Блэйка. – Возвращайтесь все назад! Бэйн заливал бетон вместе со взрывчаткой...
Фоули застыл на месте.
– Где?
– Вокруг туннелей есть кольцо, – ответил Блэйк. – Они собираются взорвать его и заточить копов под землей!
Фоули обернулся и уставился на устье туннеля, который внезапно казался опасно далеким. У него пересохло во рту.
– Отходим! – крикнул он. – Все отходим!
Он помчался к свету.
Котельная находилась в подвале стадиона, глубоко под ликующими толпами. Все внимание было обращено на поле, никто не видел, как люди Бэйна прорвались через подземный этаж. Подготовка и заряды взрывчатки проложили им путь из туннелей внизу. Наемники добрались до стадиона.
Бэйн вышел из подполья. Его жилет был перевязан ремнями.
Сверху послышался государственный гимн. Он представлял себе, как тысячи спортивных фанатов стояли по стойке смирно, воздавая должное длинным пасам, взрывающим воздух. Без сомнения, мэр положил руку на сердце.
Наемники продвигались к пустым туннелям раздевалок, вынув детонаторы. Бэйн наклонил голову при звуке удара, как охотничья собака, почуявшая запах ветра.
«Сейчас», – решил он.
– Да начнется игра.
Наемники активировали детонаторы.
Фоули карабкался к свету. Вместе со своими людьми он выбежал из туннеля метро всего за секунду до того, как взрывы сотрясли подземку. Позади него обрушилась крыша туннеля, и огромные бетонные плиты рухнули на рельсы. Искры разлетались от наэлектризованного третьего контактного рельса.
Вздымающееся облако пыли и мусора заполнило станцию. Гулкое эхо усиливалось стенами туннеля, заставляя Фоули прикрыть уши руками. Копы и бойцы спецназа нырнули в укрытие. Закричал раненый офицер.
Каким-то образом Фоули сумел остаться на ногах. Задыхаясь, он вернулся на пассажирскую платформу и затем оглянулся осмотреть повреждения. Мелкие частицы камня и бетона покрывали его потное лицо. Он хрипло кашлял, задыхаясь от пыли. Его глаза выпучились из глазниц.
Боже ты мой...
Тонны упавшего бетона заблокировали вход в туннель. Отчаянные отчеты по рации, приходящие со всего города, подтвердили страшный прогноз Блэйка. Взрывы и обвалы закрыли все входы в подземелье, заманив в ловушку под городом тысячи полицейских. Фоули с ужасом смотрел на груду щебня. Может, он и вовремя вышел, но как насчет остальных его людей?
Он уже знал ответ.
Практически весь полицейский департамент Готэма был похоронен заживо.
