Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Мы шли по растрескавшемуся асфальту спортивной площадки местной школы, баскетбольная корзина с рваной сеткой покачивалась на ветру. После истерики я чувствовала себя лучше. Хорошее настроение вернулось. Но это, наверное, потому, что со мной была Бейли. Наконец мы добрались до окраины города. Ранним утром здесь было тихо и пустынно. Бейли глубоко дышала.
– Ох уж этот сладкий аромат экзистенциального страха и дезодоранта. Не очень-то я по нему соскучилась.
Мы прошли мимо столба с привязанным на цепи потертым желтым мячом. Я толкнула его, и он завертелся.
– Спорим, я, как всегда, у тебя выиграю.
Бейли прищурила глаза.
Спустя две минуты наш смех раздавался по всей игровой площадке, и каждая из нас пыталась пнуть полусдувшийся мяч посильнее.
– И все же ты жульничала, – ворчала Бейли.
– Я не жульничала. Просто у меня своя стратегия.
– Ага. Ладно, когда мы в следующий раз окажемся непонятно где, найдем там школу, и я возьму у тебя реванш.
Я рассмеялась:
– Договорились.
Мы шли по пустынной главной улице. Большинство магазинов были заколочены досками. В этом городе, похоже, никто не жил. А если кто здесь и оказывался, то спешил как можно скорее покинуть столь невразумительное место. Я достала телефон и с надеждой потыкала по экрану. Он по-прежнему не работал. Никакой возможности вызвать такси.
– Может, мы опять попытаемся проголосовать?
Бейли подняла бровь:
– Я не из тех, кто верит, что с третьего раза все получится.
– Нам нужно быть в Нью-Мексико через пару часов. – Меня снова начала охватывать паника.
– Это вряд ли. Мы дважды пытались. Дело не стоит подобного риска. Я хочу, чтобы в этой поездке погиб только твой…
– Бейли!
Бейли постаралась сделать невинное лицо.
– Что? Перебор?
– Да! – в смятении крикнула я.
– Заткнись, – попросила она.
– Это ты заткнись. Это из-за тебя у нас сплошные неприятности. Все это не смешно.
– Не смешно. Закрой свой гребаный рот.
И тут я увидела, что она смотрит куда-то поверх моего плеча и показывает на что-то на другой стороне улицы. На первом этаже обшарпанного здания в окне висел большой плакат: «Прокат лимузинов Митча». На нем было изображение белого лимузина и фотография лысеющего улыбающегося мужчины, как я решила, Митча, и номер телефона.
– Сейчас, наверное, шесть часов. Вряд ли они открываются так рано, и телефона у нас нет.
Но Бейли уже неслась туда во всю прыть.
– Это именно то, что нам нужно! Неужели ты этого не чувствуешь? – Она почти пропела последнюю фразу. Когда я подбежала к ней, она уже громко колотила в дверь.
– Бейли, ты представляешь, сколько это будет стоить? Лимузин до Нью-Мексико? Мы не можем себе этого позволить.
– Вероника, если ты хочешь оказаться в Нью-Мексико, мы не можем позволить себе твоего «не можем позволить». – Она продолжала стучать в дверь. Этот звук подчеркивал мирную тишину раннего утра, а мне оставалось лишь моргать.
– Посмотри, здесь указаны часы работы. До девяти они закрыты.
Но Бейли гнула свое:
– Подозреваю, Митч из тех парней, что спят в своих конторах.
– Бейли…
Она прекратила молотить в дверь и повернулась ко мне. Лицо у нее было ясное, она светилась абсолютной уверенностью в своей правоте.
– Вероника, это наша судьба.
А затем, к моему удивлению, дверь открылась.
Десятью минутами позже мы уже забирались в самый старый на моей памяти лимузин. Кожаные сиденья были пурпурного цвета, а пол выстилало пурпурное ковровое покрытие. В углу висел допотопный телевизор, а на встроенном мини-баре стояли два грязных бокала для шампанского. Слегка пахло мятой и разочарованием. Бейли буквально потряхивало от возбуждения.
– Йес! Вот как надо ехать на аборт! Почему нам не пришло это в голову раньше? – Она начала нажимать на кнопки на подлокотнике. Крыша над нами медленно поползла назад, но потом остановилась. Бейли хмыкнула от досады и сделала еще одну попытку справиться с ней. Крыша издала какой-то жалобный звук, но не сдвинулась больше ни на дюйм. Тогда Бейли проползла вперед и постучала в тонированное стекло, отделяющее водительское место от салона. То опустилось. Пожилой мексиканец в белой ковбойской шляпе обернулся и посмотрел на нас.
– Да?
– О. Привет. Мы только что виделись. Кстати говоря, вы ведь не Митч, верно я решила?
Шофер отрицательно покачал головой:
– Митч – мой сводный брат.
– О. Клево. А вас как зовут?
– Боб.
– Еще раз привет. Очень приятно. Не можете ли вы нам помочь? Видите ли, крыша не желает сдвинуться с места. – Боб обернулся и посмотрел на крышу. А потом кивнул.
– Да, дальше она не откроется.
– Правда?
– Да.
– А я так надеялась. Я впервые путешествую на лимузине, и мне хотелось всех тридцати трех удовольствий. А другого лимузина у вас нет? С исправной крышей?
– Нет.
– Правда?
– Да. – И сказав это, он поднял стекло и завел двигатель. Бейли плюхнулась на сиденье.
– Ты можешь в это поверить?
– В то, что в шесть утра в городе с населением где-то двести человек нет другого доступного нам лимузина? Легко. Тут я согласна с Бобом, – ответила я.
Покатив по холмистой местности, испещренной лениво вращающимися белыми ветряками, наш лимузин наконец выбрался на трассу. Бейли быстренько встала со своего места и теперь, возвышаясь посреди автомобиля, настырно просовывала руки в небольшую щель наверху и показывала небу средний палец.
– УУУУУУУУУУУУУУУУУУУ-ОООООООООООООООООО! – Она повернулась ко мне с диким, торжествующим выражением лица.
– Вероника, иди сюда.
Я помотала головой:
– Нет. Не могу.
– Ты шутишь? Лимузины для того и предназначены. – Я не соглашалась, и ее улыбка слегка увяла.
И тут я улыбнулась во весь рот:
– Нет. Я не смогу присоединиться к тебе, пока не включу музыку! – крикнула я. Бейли поняла, что я дразнила ее, и вновь заулыбалась. Я включила радио. И, словно сам Господь был в ответе за эфир, из колонок грянуло «Мы молоды». Скоро мы стояли бок о бок, упираясь головами в потолок, взметнув руки вверх, и пели – орали – во весь голос. Бейли торжествовала:
– Лимузины лучшие! Давай ездить только на них!
– О’кей, – согласилась я, не в силах стереть с лица идиотскую улыбку. Песня кончилась, и мы, уставшие, рухнули на сиденья.
– Тебе следовало забеременеть раньше, – сказала Бейли.
Я застонала:
– Ты не знаешь, когда надо остановиться.
Бейли потянулась за пультом и включила телевизор. Шло утреннее ток-шоу. Хорошо упакованные цыпочки беседовали за чашкой кофе.
– Вот и славно. Давай посмотрим, сделает ли блондинка еще глоток. Наблюдай за ней. Сейчас она начнет заваливаться влево. – Моя подруга впилась глазами в светящийся экран, а я изучала ее. Она проделала ради меня семьсот миль. Позвонила в клинику, потому что я боялась сделать это. Вдарила моему бойфренду по яйцам. И все это ради человека, не разговаривавшего с ней с девятого класса. Впервые за все путешествие я задалась вопросом…
– Почему?
Бейли и не подумала оторваться от экрана.
– Потому что идиотка.
– Но я вела себя с тобой просто ужасно.
– Ага.
– Но ты все равно пришла мне на помощь.
– Ну так ты предложила мне деньги.
– Они тебе не нужны. По большому счету.
– Мне было скучно.
– Все, о чем ты мечтаешь на выходных, так это о «Нетфликсе» и бездонной миске с чипсами. – Но она по-прежнему смотрела на экран. – Бейли…
– Может, потому, что я не хотела заканчивать школу, не дав тебе еще одного шанса. А может, потому что потому. – Неожиданно она показала на экран. – Ты видела? Она только что покачнулась!
– Ты спасаешь мне жизнь, – прошептала я.
– И вот опять! Оооо, эта девушка порядком набралась шардоне, – ликовала Бейли.
– Бейли.
– Ага. Я тебя слышу. Как бы то ни было, а я еду в лимузине и смотрю свое любимое утреннее ток-шоу. Жизнь удалась.
Она так и не взглянула на меня, но спустя какое-то время громко шмыгнула носом и потерла его. Я понаблюдала за ней еще с минуту, но глаза Бейли словно прилипли к экрану. Казалось, она так ничего и не понимала. Мне хотелось сделать для нее что-то хорошее, хотелось доказать, что беспокоюсь я не только о себе, но и о ней.
– Знаешь, когда мы покончим с моими… делами, то можем поехать к твоему отцу…
– Лучше я выколю себе глаза вилкой.
Я вздохнула. С Бейли всегда было непросто.
– Ты только подумай…
– Я уже думала. И повторяю: лучше уж я лишусь обоих глаз. – Она наконец оторвала взгляд от экрана и повернулась ко мне. – Послушай, ты и так много делаешь для того, чтобы «доказать» мне свою дружбу и стереть эти четыре года вины. Ты же везешь меня в самое роскошное место страны – в Розуэлл. И я увижу там инопланетян.
Она была права. Конечно, права. И предложение отвезти ее к отцу было просто-напросто самым легким способом избавиться от чувства вины за все мои прегрешения перед ней. С Бейли действительно было совсем не просто. Вот почему я бросилась в объятия новых подруг, как только мы перешли в новую школу. Они нравились всем и были совершенно предсказуемы. Не задавали вопросов. Не давили на тебя. Ничего не просили. С ними было комфортно. С ними было пусто. Но Розуэлл… Я-то считала: раз уж мы распрощались с машиной, то такой крюк во время нашей поездки невозможен и Бейли прекрасно это понимает. Это же сотни добавочных миль. Я не знала, как мы сможем добраться туда, не говоря уж о том, а успеем ли мы на автобус домой. Если мы пустимся в такую авантюру, то родители наверняка догадаются о моих «проделках». Но я обещала Бейли, что отвезу ее туда.
– Ты права, поездка к отцу не компенсирует последние четыре года. Равно как и Розуэлл. Никто и ничто не способны на это. И все же я хочу попытаться. Так что если ты действительно мечтаешь поглазеть на пришельцев, значит, мы поедем в Розуэлл.
Бейли моргнула с таким выражением лица, будто ее удивил мой ответ, а затем кивнула.
– Туда есть туры из Старого города. В одиннадцать утра, в час дня и в три часа. Я выяснила это, когда мой папа перебрался в Альбукерке. По тридцать пять долларов с носа.
– Здорово, – кивнула я.
Она захлопала в ладоши:
– Фига себе! Мы увидим ангар № 84! Именно там правительство хранило тела.
– Ты же знаешь, что вся эта история с пришельцами имела место очень давно. Не то чтобы они продолжают периодически появляться там. Так что не расстраивайся, если мы вообще ничего такого не увидим.
Глаза у Бейли стали круглыми.
– Дык. Я знаю все о пришельцах. О том, как они действуют.
Я покачала головой. Как действуют пришельцы? И тут мне в голову пришла еще одна ужасная мысль.
– И я не собираюсь пробираться на правительственную территорию.
Бейли фыркнула:
– Ну и прекрасно.
– Только туристские штучки.
– Только туристские штучки.
Я протянула ей руку:
– Договорились?
Она, улыбаясь, пожала ее:
– Договорились. – Ее глаза засветились дьявольским огнем. – В этом лимузине мы пока еще кое-что не исследовали. – Она эффектно распахнула дверцу мини-бара. Там ничего не было, кроме бутылки воды. Глаза Бейли сузились. – Так не пойдет! – Она нажала на кнопку связи с водителем: – Боб!
Пять минут спустя Бейли выбегала из винного магазина с бутылкой в бумажном пакете и радостной улыбкой на лице. Я достала бутылку на свет божий.
– Персиковый шнапс?
– Что? Бюджет на исходе. – Она схватила с бара заляпанный бокал для шампанского. – А теперь давай выпьем! – Она плеснула в бокал немного приторного напитка и протянула мне.
Я какое-то время смотрела на него, а затем опустила бокал.
– Я не могу.
Бейли удивилась:
– Хм… Надеюсь, это не из-за страха навредить тому, что у тебя внутри, а то ведь…
– Нет, – стояла на своем я. Мне казалось неправильным делать это, словно если я выпью, мое решение станет окончательным.
Бейли нахмурилась и изучающе уставилась на меня. Я быстро улыбнулась и вернула ей бокал.
– Вряд ли в клинике сделают аборт пьяной пигалице. Думаю, они предпочитают трезвых клиенток.
Бейли пожала плечами:
– Сопровождающих это не касается. – Она со стуком поставила бокал на место. – Хорошо пошел. – И достала из сумки журнал. – Ладно! Тест! Давай выясним, какие позы соития подходят нашим знакам зодиака! – Я засмеялась. Мы зачитывали друг другу вопросы теста, а Бейли тем временем потягивала из бутылки шнапс. Скоро ее речь стала бессвязной, а я начала зевать. Она положила голову мне на колени.
– Янасекундусомкнуглаза… – пробормотала она. Отвечать я не стала. Журнал выскользнул у меня из рук, и я тоже закрыла глаза. Мерное покачивание лимузина и гул мотора слились в неодолимую колыбельную, и я заснула.
Войти с помощью соц. сетей: