578 миль

Мы стояли в голубом и розовом свете. Это было не кафе. И не заправка.

– Я пас, – сказала я и пошла прочь. Неважно куда. Все что угодно было лучше этого места. Бейли схватила меня за руку.

– Только посмотри на машины. Кто-то из водителей вполне может ехать, куда нам нужно.

Я показала ей на дебелую неоновую женщину, покрытую моллюсками и сверкающую на нас с высоты.

– Может, ты не прочитала, что здесь написано. Я помогу тебе. «Русалки – Морской грот – Бар для джентльменов».

– И что?

– Это стриптиз-клуб, Бейли.

– Само собой.

– Здесь нет бабуль с ирисками, я тебе это гарантирую.

– Послушай, давай войдем, выберем самого хилого и тихого продавца семян и заведем речь о том, чтобы он нас подбросил. Это лучший способ попасть в Нью-Мексико. К тому же, не забывай, что мы – счастливые обладательницы вот этого. – Она достала из-за пояса электрошокер.

– Нет. Только не это. Ты так дрожала в прошлый раз, что не смогла бы пустить его в ход. Считаешь, что сможешь сохранить спокойствие, когда твой продавец семян станет засовывать нас в рефрижератор?

– В первый раз я растерялась. Но в следующий буду начеку. – Бейли попыталась подбросить электрошокер, а потом поймать, но чуть не уронила его на асфальт.

– Ты меня не убедила.

Бейли засунула электрошокер на прежнее место.

– Мы же с тобой сильные молодые женщины, отвечающие за свои судьбы. И пятьдесят тысяч вольт будут нам в помощь.

– Это не значит, что мы должны ввязываться в ситуации, какие в девяноста девяти случаев из ста кончаются плохо. Мы только что дважды избежали смертельной опасности – удрали от серийного убийцы и от коров. Не надо продолжать в том же духе.

– А какие у нас еще варианты? Тащиться по обочине ночью? Это что, лучше?

– По крайней мере, останемся в живых.

– Я вхожу.

– Нет! Ни за что! – Я беспомощно огляделась. – Разве нельзя просто подождать кого-нибудь на стоянке?

Но Бейли уже направилась к двери. Я присоединилась к ней, когда она подошла к скучающему вышибале, прислонившемуся к шлакобетонной стене. На входной двери красовалась полуободранная реклама «Будвайзера». Изнутри доносилась ритмичное буханье. Единственная лампочка окрашивала все слабым желтым цветом, земля была усеяна окурками. Я почувствовала тоску по кафе с его липкими столиками и мерзкими шоферами.

– Привет? Сегодня играет живая музыка? – спросила Бейли самым дружелюбным тоном, какой я когда-либо слышала из ее уст. Вышибала окинул нас оценивающим взглядом.

– Несовершеннолетним вход запрещен.

– Понятно. Жаль. Пошли. – Я потянула Бейли за рубашку, пытаясь увести ее. Должно быть какое-то другое место, где мы сможем найти попутчика. Вряд ли стриптиз-клуб – единственное заведение поблизости. Но Бейли вырвалась из моей хватки.

– Нам обеим по восемнадцать. Клянусь.

– Нет, маленькие шлюшки, я вас не пущу.

Ноздри Бейли раздулись:

– Прошу прощения? Мы две сильные молодые женщины, отвечающие за свои судьбы.

Вышибала осмотрел ее с ног до головы:

– По мне, так вы просто шлюхи.

– Чтоб ты знал, она – отличница, а я девственница. А проститутки такими не бывают.

Я застыла как громом пораженная.

– Ты девственница? – выпалила я, не подумав.

Вышибала выпрямился и шагнул к Бейли:

– Я говорил о шлюхах в переносном смысле. Это не проблема. Проблема в том, что вы «маленькие».

– А я говорю, что нам восемнадцать. Подожди. Сейчас я достану бумажник. – Она сунула руку в карман. – Вот мое удостоверение личности. – Затем достала из бумажника хрустящую стодолларовую купюру: – А это ее. – Вышибала моргнул. Потом посмотрел на Бейли и поднял бровь. Она невинно улыбнулась. Он взял деньги.

– Добро пожаловать в «Русалки», две сильные молодые женщины, отвечающие за свои судьбы. – Он, в свою очередь, улыбнулся и распахнул перед нами дверь. Буханье стало гораздо громче. Бейли заглянула внутрь и повернулась ко мне.

– Ну что, идешь? – спросила она.

– А если я отвечу «нет»?

– Тогда я скажу: ну и торчи себе в темноте в компании нашего приятеля.

Она исчезла за дверью. Вышибала обратился ко мне:

– Меня зовут Джерард.

Я обвела глазами темную парковку. Мигала неоновая вывеска. Пахло застаревшим сигаретным дымом. Не могло быть и речи о том, чтобы провести здесь с Джерардом хотя бы пару часов. Не могло быть также речи о том, чтобы доверить Бейли выбор человека, с которым мы поедем дальше. Я обхватила себя руками и пошла за ней.

Узкий, скудно освещенный коридор вел в основное помещение, где я обнаружила Бейли чуть не подпрыгивающей от волнения.

– Все это так интересно. Я никогда не бывала в подобных местах. А тебе разве не любопытно?

– Не-а. Ни капли. – Я старалась подавить внезапный приступ паники – а вдруг родители узнают, что я была здесь? Если да, то узнают и обо всем остальном. И об украденной машине. По сравнению с преступлением и беременностью поход в стриптиз-клуб был не так уж и плох. Наверное. Я закрыла глаза. Прямо сейчас мои подруги мечтают у озера о Райане Гослинге и усваивают второе начало термодинамики. Я попыталась представить себя с ними, свернувшейся клубочком под старым лоскутным одеялом. И мне это почти удалось, но тут кто-то похлопал меня по плечу.

– АААААА! – завопила я и отпрыгнула в сторону. Обернулась и увидела официантку с фальшивой улыбкой на лице. На ней была кожаная мини-юбка и голубые накладки на соски в виде раковин. Ошарашенная видом ее почти обнаженной и очень пышной груди я быстро постаралась перевести взгляд на что-то еще. И задержала его на ее серьгах. Улыбка официантки стала еще шире.

– Любительницы выступают у нас по вторникам, девочки.

– Мы здесь не для того, чтобы пробоваться! – слегка ощетинилась я.

– Плохо. Было бы забавно. – Она вернулась к барной стойке. Я перевела взгляд на Бейли. Ее рот был приоткрыт, слегка остекленевшие глаза вбирали в себя окружающее пространство.

– Это так… зрелищно.

– Правда? Именно это слово ты считаешь уместным для описания подобного места? – Внутренний интерьер включал в себя неоновые лампы, зеркальные стены и кабинки из дешевого, бирюзового цвета винила. Была сделана попытка развить морскую тему, но в конце концов дизайнер сдался и остановился на откровенной вульгарщине. Посреди сцены возвышался шест, вокруг него вертелась женщина в туфлях на шестидюймовых каблуках, одетая в форму медсестры, – к вящему удовольствию нескольких мужчин, сидящих рядом. Официантки, виляя бедрами, разносили коктейли немногим посетителям. В помещении стоял затхлый запах пива с примесью очистителя воздуха. На мой взгляд, все это никак нельзя было назвать зрелищным. Бейли взяла меня за руку.

– Пошли, давай приземлимся где-нибудь и приступим к организации дальнейшей поездки. – Она потянула меня к одной из бирюзовых кабинок. Мы сели, я старалась не думать, что за жидкости пролили в свое время на потрескавшийся винил. – Как тебе этот? – Бейли показала на мужчину у сцены, одетого в мятый деловой костюм.

– Потенциальный насильник.

– О’кей. А как насчет того? – Она кивнула в сторону парня в бейсболке и майке с изображением американского флага.

– Насильник-патриот.

– Ну хватит тебе, Вероника. Сейчас не время привередничать. Привередничать надо было, когда Кевин тебе засадил.

– Послушай, я согласилась попробовать претворить в жизнь твою идею. Мы вошли сюда. И оказалось, здесь полно отморозков. Тот в седане, очевидно, был местным завсегдатаем. Давай, пока не поздно, придумаем что-то другое.

– А как насчет того парня? – Сделала еще одну попытку Бейли и показала в сторону бара. – Он такой щупленький. Держу пари, мы скрутим его, если он вдруг начнет к нам приставать. – Я воззрилась на нее и скрестила на груди руки. Она вздохнула и скорчила выразительную гримасу. Я стала выбираться из кабинки. Она схватила меня за руку. – Ну и куда ты направилась?

– Хочу пройтись пешком до ближайшего города.

– Э-эх. Ты просто не доросла до стриптиз-клубов. Нельзя ставить крест на нашем предприятии.

– А мне плевать. Я хочу…

– Сядь. Послушаем одну только песню. – Я уговорила себя, что за три минуты не может случиться ничего ужасного. Достав потрепанный учебник по макроэкономике, я попыталась затеряться в теории эндогенного роста.

Еще одна официантка с нашлепками на груди прямо-таки подкралась к нашему столику. Ее тело было в татуировках, в носу – пирсинг, но улыбка показалась теплой и дружелюбной. Я постаралась разглядеть, что скрывается за сильным макияжем и накладными ресницами. Похоже, она была ненамного старше нас.

– Привет, девочки. Что вам принести?

– Ничего. Мы дослушаем эту песню и уйдем, – ответила я, стараясь не смотреть на ее грудь.

– Простите, но у нас минимум – два напитка.

– О. Правда? Тогда нам колу. Две колы.

Официантка равнодушно кивнула и обратила взгляд на Бейли:

– А что тебе, солнышко?

– Э… я… э… А что вы посоветуете?

Я с удивлением смотрела на Бейли. Она сидела красная, смотрела в сторону – лишь бы не пялиться на грудь официантки. Точно такое выражение было на лице у Кевина, когда я впервые сняла в его присутствии бюстгальтер. И у меня в голове что-то щелкнуло.

– Хмммммм. – Официантка притворилась, что размышляет над ответом на заданный ей вопрос, и наклонилась поближе, так что ее сиськи чуть не прошлись по лицу Бейли. – Ты кажешься мне девушкой с рекламы «Доктора Пеппера». – Она кокетливо улыбнулась Бейли, а та, казалось, перестала дышать.

– Ага. О’кей. Хорошо, – наконец запыхтела она. И улыбка официантки растянулась до ушей. Определенно, у этой женщины возникли те же подозрения, что и у меня. Она проскользнула в кабинку, села рядом с Бейли и обняла ее за плечи.

– Только одна песня, да? Надо, чтобы она стала незабываемой. Не хочешь заказать танец?

– Э, нет, спасибо, – удалось выдавить из себя Бейли, а официантка тем временем уткнулась носом ей в ухо. – Ты очень симпатичная, но, ммм, нет.

– Уверена? Я много что умею. – Соблазнительница нехотя поднялась с места.

– А. Э. Но спасибо.

– Подумай о моем предложении. Я буду разносить напитки здесь, поблизости. – Она отчалила, Бейли проводила ее взглядом, уткнувшимся в обтянутый искусственной кожей зад.

– Бейли? – обратилась к ней я. Но она по-прежнему не отрывала глаз от официантки. – Бейли? – Никакой реакции. – БЕЙЛИ?

Наконец она повернулась ко мне с овечьим выражением на лице.

– Знаешь, – сказала она нарочито невыразительно, – никогда об этом не думала, но мне действительно нравится «Доктор Пеппер». А я всегда считала себя приверженкой «Маунтин Дью».

– Тебе нравятся девушки, – ляпнула я, не успев передумать. – В смысле, очень нравятся.

Бейли дернулась на своем стуле, словно я влепила ей пощечину:

– Что? Нет. Что?

– Не знаю, как я умудрилась не заметить этого прежде. Ничего удивительного, что ты никогда не слушала One Direction.

– Я никогда не слушала и визг бензопилы, убивающей щенков. Это не имеет никакого отношения к тому, кто я есть, – не подумав, выпалила Бейли, тут же поняла, что невольно проболталась, и смутилась еще больше. – Пора идти. – Она хотела было встать, но я остановила ее.

– Нет уж. Сиди. – Она села, но избегала моего взгляда. И вдруг я кое-что поняла. – Подожди. Я узнала об этом первая?

Бейли фыркнула:

– Не льсти себе. Первой была мама. Потом тетушка Бетси. Ты далеко не в первой десятке.

– Ладно. Конечно-конечно, – заикалась я. – Но тогда… почему я до сих пор оставалась в неведении?

– А когда мне было тебе говорить? В последнее время нас трудно было назвать лучшими подружками. Может, стоило рассказать тебе обо всем, когда мы проходили мимо друг друга в коридорах? Подходящий вариант, правда? А может, в очереди в столовой? После того как я поставила на поднос тарелку с приготовленной на пару морковью?

– Ладно, поняла, – признала я. – У тебя действительно не было возможности. Ну а прежде? Ты же, наверное, родилась такой.

– Я входила в ту же самую молодежную группу, что и ты. Помнишь об этом? – пробормотала она. Я поморщилась, вспомнив о некоторых вещах, о которых мы молились. О том, чтобы Бог дал силу нашим представителям в Конгрессе. Чтобы суды принимали правильные решения. В то время я была совершенно уверена: все у нас хорошо. Но с точки зрения Бейли, дела, вероятнее всего, обстояли просто ужасно.

– Ты поэтому перестала ходить в церковь?

– Нет. Я перестала туда ходить, потому что Бога нет.

– Ничего себе!

– Да ладно, не прикидывайся, будто тебя это коробит. Ты тоже не всему верила из того, что они тебе там втолковывали, раз мы отправились в эту небольшую поездку.

– Все это сложно, – пробормотала я.

Так оно и было. Мне всю жизнь твердили: то, что я собиралась сделать, – грех, и это казалось очевидным. Вопрос с простым на него ответом. Но я становилась старше и начинала понимать: многое из проповедуемого в церкви не имело никакого отношения к реальной жизни. И теперь, когда я очутилась в столь сложной ситуации, все оказалось далеко не так просто, как было обещано.

Мы погрузились в молчание. Бейли таращилась на стол. Когда она наконец заговорила, то сделала это так тихо, что я едва слышала ее.

– Знаешь, я долгие годы пыталась убедить себя в том, что все не так. И если я стану игнорировать это обстоятельство, то оно вроде как исчезнет. Меня и без того принимали с трудом. И мне не хотелось отличаться от остальных еще чем-то. А тебе я ничего не говорила, потому что не знала, как ты прореагируешь.

– Но я же была твоей подругой.

– А ты бы осталась ею? – Бейли старалась не смотреть на меня. А сосредоточила взгляд на узорах искусственной древесины столешницы.

– Да! – практически выкрикнула я. – Ты – это ты, Бейли. И если любовь к девушкам – то, что делает тебя тобой, значит, я восприняла бы ее как должное.

Наконец Бейли подняла глаза:

– Правда?

– Да.

Она улыбнулась:

– Ну тогда, слушай. Мне действительно нравятся девушки. Первая, на кого я запала, была Эмма Уотсон в фильмах о Гарри Поттере. Она нравится мне до сих пор. И Мисс Поулос тоже ничего.

Я фыркнула от смеха:

– Школьная медсестра?

– Я имитировала носовые кровотечения, чтобы попасть в медицинский кабинет.

– Бейли, – шутливо пихнула ее я. А потом спросила: – А у тебя есть подружка?

Бейли покраснела и отвернулась:

– Нет.

Мы немного помолчали, но я ничего не могла с собой поделать. Мне надо было знать.

– А была?

– Конечно. О да. Великое множество. – Она вздохнула и буркнула: – Нет.

– Правда? Подожди. А ты хоть раз целовалась с девушкой? – недоверчиво спросила я.

– Нет. – Она стала пунцово-красной.

– Неужели? Ты никогда не делала этого под трибунами стадиона? Или во время школьных вечеринок? И даже на школьном балу?

– О да, лесбийские поцелуи в актовом зале приняли бы на ура.

– Прости меня. Я такая идиотка.

– Да не важно. Школьные балы – для лузеров.

– А тогда откуда тебе известно?..

Бейли посмотрела на меня, как на дебилку.

– Знаю, и все. Ты же знала, что любишь целоваться с парнями, до того, как сплелась языками с Декьюзиаком. – Теперь покраснела я. Она была права.

Бейли выгребла из бумажника пригоршню монет и положила на стол.

– Нам пора. Твоя взяла. Тухлое дело – искать здесь попутчиков. – Выходя из кабинки, она чуть не врезалась в официантку, возвращавшуюся с заказанными нами напитками.

– Что? Вы уже уходите?

– Нужно ехать, – пробормотала Бейли, не сводя взгляда со своих ботинок. Я посмотрела на нее, потом на официантку. Если прищуриться, то можно было уловить сходство между ней и Эммой Уотсон. И тут мне пришла в голову одна идея.

– Я могу оплатить танец для моей подруги? Сколько это будет стоить?

Бейли в шоке повернулась ко мне.

– Вероника? – Она не верила своим ушам, но в ее голосе было предвкушение.

Официантка улыбнулась:

– Двадцать долларов за песню. – Я взяла со стола счет.

– Я думала, нам пора, – с напускным смирением напомнила мне Бейли.

– Ты же говорила, что мечтаешь о приключениях. – Я дала официантке двадцатку. Вблизи девушка пахла ванилью и лаком для волос. Взяв купюру, она сунула ее за пояс.

– Следующие три с половиной минуты будут самым увлекательным приключением в твоей жизни, – промурлыкала она. – Меня зовут Сапфир. Она пальцем вывела на плече Бейли восьмерку. Глаза Бейли покрылись поволокой.

– Моей подруге надо сделать аборт в Альбукерке. А мы не знаем, как туда добраться.

– Бейли! – вскрикнула я. Подруга вернулась к реальности.

– Прости… Я… – Мы обе посмотрели на Сапфир. Лицо той немного погрустнело.

– Правда?

Я кивнула, решив, что все понятно по нашим глазам.

– Я живу в том направлении. И могу подвезти вас, – осторожно предложила она.

– Правда? – в свою очередь, спросила я, будучи не в силах скрыть проснувшуюся во мне надежду.

– Конечно. Я освобожусь через полчаса. И если вы меня подождете…

Я взглянула на улыбающуюся Бейли.

– Думаю, мы придумаем, как провести время.