Лидерство в военных технологиях нагляднейшим образом показывает их непреходящее значение для независимой истории любой страны. Достаточно почитать «Алексиаду» византийской царицы Анны Комниной, где она описывает «страшное оружие Запада — арбалет», чтобы понять, что опасения Византии насчёт западноевропейцев (кстати, совершенно небеспочвенные в свете захвата крестоносцами Константинополя всего лишь полвека спустя) ничем не отличаются от опасений Иосифа Сталина и русских, которые любой ценой решили получить свою собственную атомную бомбу после наглядной демонстрации её возможностей американскими бомбардировками Хиросимы и Нагасаки.

Впрочем, понятно, что задача копирования арбалета в XII веке несколько отличается от задачи копирования ядерной бомбы в середине ХХ века или же сложной электронной схемы — в начале ХХI века.

При этом с формальной точки зрения кажется, что разрыв между объективно отстающей периферией и технологически продвинутым центром должен постоянно нарастать. Условно говоря, если позавчера у византийцев были «луки против арбалетов», а вчера у мамелюков в сражении с французами у Пирамид были «ятаганы против ружей», то завтра у России должны оказаться «автоматы Калашникова против излучателей антиматерии и силовых полей». Но в реальности мы ничего подобного не наблюдаем — хотя в России и не всегда создаются первые или прорывные образцы военной техники, в целом уровень технологий российского оружия ничуть не отстаёт от западного и уж точно не позволяет ожидать столкновения в виде «ятаганы против ружей».

Такая ситуация связана, прежде всего, с уже упомянутым моментом нарастающей технологической сложности современного оружия. Подобно тому, как возросшая стоимость военного строительства вынуждает отдельные страны идти на коллективные системы безопасности, возросшая технологическая сложность вооружений заставляет во многом отказываться от секретности и закрытости разработок, в той или иной мере открывая «исходный код» оружия, включая не только принципы его действия, но и значительную часть инженерного и конструкторского ноу-хау.

Подобная открытость современного оружия — вынужденная мера. Опять же, во главу угла тут выходит «дилемма оружия»: технологичное оружие — это, в первую очередь, оружие дорогое.

Например, для того, чтобы окупить производство нового истребителя пятого поколения F-35, американцам пришлось передать его уже 12 странам. В то время, как первый истребитель пятого поколения, F-22, эксплуатировался только ВВС США. Кроме того, сам F-35 стал, по сути, попыткой угодить массовому производству в погоне за снижением себестоимости изделия. Всё дело в том, что хотя первый истребитель пятого поколения, F-22, вышел достаточно хорошей и надёжной машиной, в целом программу подкосила громадная стоимость каждого истребителя, которая составила около 380 млн. долл.

В случае же F-35 конструкторы и инженеры постарались сразу угодить и ВВС, и ВМФ и корпусу морской пехоты США, для того, чтобы вывести серию F-35 на массовое производство и обеспечить стоимость одного истребителя в пределе 85-110 млн. долларов США — за счёт изготовления целых 3000 истребителей.

Конечно, в таких условиях говорить о «закрытости» или же «тотальной секретности» нового истребителя уже совершенно не приходится: большая часть уникальных особенностей и столь же уникальных бед F-35 стали известны даже широкой публике ещё до начала серийного производства данной машины.

В такой же ситуации оказались производства и сложных электронных схем. Постоянная гонка за технологиями побуждает основных производителей переходить к открытой архитектуре: даже громадные коллективы таких флагманов индустрии, как Intel, AMD, Samsung, Toshiba и Texas Instruments не справляются с разработкой и сопровождением быстро эволюционирующих полупроводниковых схем и приборов, что вынуждает их в той или иной мере опираться на всё более широкое сообщество пользователей и разработчиков.

Условием же эффективной работы с такой весьма либерально устроенной и разношёрстной средой является именно открытость разработок — сегодня, даже если у вас нет технологий производства «чёрного ящика» под названием микропроцессор или же контроллер, вы вполне можете использовать его во всех возможных применениях без каких-либо ограничений для них.