Путин шёл на президентские выборы 2018 г. как кандидат от народа и получил огромный «кредит доверия» (почти 77 % голосов избирателей). При этом, повторюсь, свыше 60 % населения выступает сегодня за новый курс экономической политики. Может ли этот новый курс осуществить старая либеральная команда? Какие возможны сценарии?

Сценарий первый, «направо пойдёшь…» — инерционный, он же пессимистичный. Но вероятность его (исходя из предложений президента «расширять пространство свободы» и «укреплять институты демократии») оценивается в 80 %.

Ненавидимый народом либеральный клан, имеющий, если судить по результатам последних президентских выборов, поддержку на уровне всего 2,5 % населения, определяет реальную экономическую политику уже более четверти века. Минфин при Антоне Силуанове, как и в предыдущие годы, де-факто замораживает средств налогоплательщиков, препятствуя их использованию на нужды социально-экономического развития страны. Бюджет 2018–2020 гг. предусматривает сокращение (с учётом официального прогноза по инфляции) государственных расходов к 2020 г. по отношению к уровню 2017 г. на 9,7 %! Сокращение запланировано по 13 из 14 укрупнённых расходных статей бюджета, в т. ч. по здравоохранению и образованию. Никаких значимых мер стимулирования социально-экономического развития не предполагается в принципе, зато доведение населения до крайней степени отчаяния при таком бюджете гарантировано. Как заметил М.Г. Делягин, с учётом враждебного давления Запада, принятый на 2018–2020 гг. бюджет «можно считать бюджетом государственного переворота»…

На тех же «высоких» принципах построена и политика Банка России, одного из крупнейших в мире (60 тыс. сотрудников) регуляторов, контролирующих карликовую, по мировым меркам, финансовую систему. Возглавляемый Эльвирой Набиуллиной ЦБ исправно выполняет все указания МВФ. Своим огромным достижением ЦБ считает снижение уровня инфляции до 4 %. Возможно, инфляция действительно настолько снизилась — для тех, кто покупает недвижимость и предметы роскоши, но она — явно не 4 % для большинства населения, расходующего деньги лишь на оплату коммунальных услуг, лекарства и питание. Главная причина снижения инфляции — продолжающееся уже 40 месяцев подряд снижение реальных располагаемых доходов граждан. И если их снизить ещё процентов на пятнадцать, можно будет и к нулю инфляцию свести…

Как и Минфин, ЦБ де-факто держит на голодном кредитном пайке российских производителей, лишив их источника дешёвых длинных денег. Как можно всерьёз говорить об инновациях, о рывке, об опережающих среднемировые темпах роста, если ключевая ставка ЦБ в разы выше, чем в ведущих экономиках мира? И это — в условиях санкций и несомненного их дальнейшего ужесточения! Отсутствие доступа к долгосрочному кредиту приводит к тому, что российские предприятия не могут освоить даже имеющиеся у них разработки и в результате уступают конкурентам перспективные рынки новой продукции.

Чудовищных размеров достиг чистый отток капитала из России. По данным ЦБ за 2000–2016 гг. он составил 550 млрд. долл. С учётом «чёрного» (неофициальный вывоз из страны наличности, вывоз сырья, за которое не поступила оплата, поставки по заниженным ценам и др.) оттока, общая сумма, по оценкам, превышает триллион долларов. О любых механизмах, позволяющих ограничить трансграничное движение капитала, — в том числе хорошо известных, неоднократно опробованных и доказавших свою эффективность — ЦБ даже слушать не хочет. В 2017 г. чистый отток капитала увеличился в 1,6 раза по сравнению с предыдущим годом.

В условиях усиливающихся санкций все вывезенные из страны активы: как частные, так и государственные, — находятся под угрозой ареста и конфискации. Украина уже подготовила иск по Крыму на 100 млрд. долл. и работает над другими исками, фантастические претензии собираются выставить к России Эстония, Латвия, Литва. И всё это может быть раскручено в самые короткие сроки! То, что сейчас представляется бредом, вполне может оказаться тяжёлой реальностью. Если после Второй мировой войны международные активы центробанков имели высокий иммунитет от любых санкций, то сегодня мы живём в ином мире, что уже наглядно продемонстрировано замораживание активов центробанков Ирана и Ливии. При этом у России в составе ЗВР есть средства Минфина в форме ФНБ, которые вообще арестовываются «на раз», достаточно вспомнить недавний арест 22 млрд. долл. Нацфонда Казахстана по иску молдавского бизнесмена Анатола Стати на 0,5 млрд. долл. Всё более реальной представляется и угроза отключения от системы банковских расчетов SWIFT, что может привести, особенно на первых порах, к полной дезорганизации российской экономики.

Весь реальный бизнес в России функционирует сегодня не благодаря, а вопреки действиям ЦБ и Минфина, которые не только перекрыли возможные каналы дешёвых денег для российского производителя, но и всячески лоббируют предоставление льгот ТНК при реализации любых крупных проектов.

Взять хотя бы регулярно продлеваемый правительством беспошлинный ввоз самолётов. Как в этих условиях российскому авиапроизводителю конкурировать с западными компаниями, получающими льготы как от своих правительств, так и от российского? Президент Российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш» Константин Бабкин не случайно заявил, что главным препятствием на пути новой индустриализации в России является политика правительства и Центробанка.

Президент США Дональд Трамп с упорством носорога борется за новую индустриализацию Америки и создание новых рабочих мест, наплевав на все принципы свободной торговли. Введение им 25 %-ных пошлин на сталь и 10 %-ных — на алюминий фактически знаменует собой начало новой глобально-торговой войны. Ущерб для отечественных металлургов уже оценен Минпромторгом РФ в 3 млрд. долл. Вместо того, чтобы печься о защите интересов отечественных производителей и готовить адекватный ответ, либералы из правительства продолжают цепляться за принципы умирающей ВТО.

В отличие от США, снижающих налоги для своих производителей, наши власти постоянно увеличивают фискальную нагрузку на бизнес. В числе последних «подвигов» — включение неналоговых платежей в налоговый кодекс, что означает автоматическое ужесточение санкций за любые нарушения и вызывает обоснованную тревогу бизнес-сообщества; повышение ставки НДФЛ (т. е. снижение зарплат) на 2 %, отказ от перехода на прогрессивную шкалу подоходного налога, введение налога с продаж (опять же, удорожание всего и вся для населения), отмена льготной ставки НДС для социально значимых товаров (удар по наименее обеспеченной части населения). Всё это означает, что фискальная нагрузка на экономику станет ещё больше, а реальные доходы россиян — сократятся; ЦБ в очередной раз порадуется низкой инфляции, а у российских производителей отнимут последние возможности для развития производства, в том числе — из-за падения покупательского спроса. Ну а для оправдания того, что задачи, поставленные в президентском послании 2018 г., окажутся не выполнены, опять найдутся «объективные причины»…

Ключевые фигуры либерального клана пользуются полной поддержкой Запада (в том числе — в качестве «антипутинского резерва»). У них давно отстроены собственные финансовые потоки, у многих вывезены на Запад семьи. Им категорически не нужен никакой «напряг» с развитием «этой страны», они прекрасно себя чувствуют, обслуживая западный спекулятивный капитал и наивно полагая, что «Запад им поможет». Адресованная пенсионерам циничная формула Медведева «Денег нет, но вы держитесь!», экономические итоги 2012–2018 гг. и бюджет 2018–2020 гг. наглядно иллюстрируют «готовность» либерального клана решать намеченные президентом новые социальные задачи. Не дожидаясь новых майских указов с мерами по реализации послания президента Федеральному собранию, либералы уже начали их саботировать. Набиуллина заявила, что расчёты ЦБ показывают 1,5–2 % ежегодного роста ВВП в 2018–2020 гг., хотя для выполнения поставленных президентом задач необходимо выйти на рост 7 %-8% в год. Силуанов, в свою очередь, ответственность за реализацию социальных программ перевёл на региональные и местные бюджеты, в большинстве которых денег нет даже на зарплату. Именно таким образом Минфин РФ саботировал и майские указы 2012 г. Можно ли с опорой на эту команду ставить перед обществом мобилизационные задачи?

Назначение на должность премьер-министра одного из членов либерального клана (Кудрина, Набиуллиной, Силуанова etc.) в мгновение ока обрушит рейтинг президента и лишит его поддержки даже самых горячих сторонников. Дальнейшее обнищание населения и углубление социального неравенства приведут к росту социальной напряжённости. Необходимость очередного «затягивания поясов» на фоне полного отсутствия перспектив развития и продолжения сверхпотребления «наверху», в том числе — и государственными служащими, вызовет не только социальную депрессию старшего поколения, но также — ярость и ненависть молодёжи, которая неизбежно выльется в деструктивные политические формы. Московские власти уже имели возможность убедиться, как легко с помощью социальных сетей вывести на улицы протестные массы. В воздухе, как закономерный итог «потерянного десятилетия», уже витает известное: «Мы ждём перемен!», — что подтверждается многочисленными социологическими опросами.

Современная российская молодёжь выросла в условиях вопиющего социального неравенства и постепенной ликвидации социальных лифтов, насаждения через СМИ идеологии консьюмеризма и невозможности удовлетворения своих растущих потребительских запросов, в условиях беззастенчивого карнавала потребления «элиты», коммерциализации образования, спорта и любых востребованных молодёжью видов досуга.

Двадцать семь миллионов интернет-пользователей, среди которых преобладает молодёжь, уже посмотрели на YouTube опус Навального «Он вам не Димон», 4 млн. просмотров — у сюжета про дворец Шувалова. Эти миллионы, как и многие другие, ждут от вновь избранного президента обещанных перемен. Если вдруг окажется, что верхи не могут, то низы явно не захотят, и «революция снизу» со всеми вытекающими отсюда последствиями практически гарантирована.

Сценарий второй, «налево пойдёшь…» — сценарий мобилизационный, оптимистичный. Вероятность его оценивается примерно в 20 %. В отличие от первого сценария, чреватого «революцией снизу», он фактически является «революцией сверху». «Революцией» — поскольку речь идёт о кардинальной смене вектора развития в интересах большинства населения. «Сверху» — поскольку для этого необходима, прежде всего, политическая воля и решимость вновь избранного президента. Поддержка 56 млн. граждан даёт ему уникальный шанс на решительные меры по реализации (свежими силами!) прорывного мобилизационного технологического проекта в интересах будущего страны.

Россия — традиционно «левая» страна. Если в западном понимании справедливость — это прежде всего закон (что законно, то и справедливо), то в русско-православной цивилизации справедливость веками считалась выше любого закона. Для западной цивилизации высшей ценностью является свобода, понимаемая в индивидуалистическом, либеральном ключе, тогда как справедливость для Запада вторична. Для русско-православной цивилизации справедливость превыше всего, и ради неё могут быть ограничены некоторые свободы. Если на Западе бедность рассматривается как рациональный механизм общественного «естественного отбора», то русская православная философия и традиционные культурные установки, выводимые из крестьянского общинного коммунизма, всегда основывались на принципиально ином положении: бедность есть порождение несправедливости, а потому она — зло. «Сознание неправды денег в русской душе невытравимо», — говорила Марина Цветаева. При таких культурно-исторических традициях неолиберальные идеи не имеют перспектив в российском обществе. Показанные либеральными кандидатами на последних выборах 2,5 % поддержки электората — это абсолютный потолок их поддержки. Общество никогда не забудет два их главных преступления: криминальную приватизацию и создание коррумпированного государства, осуществлённые с благословения, а также при непосредственном участии и поддержке Запада.

По мере снижения доходов населения, увеличения числа бедных и опускания представителей среднего класса вниз по социальной лестнице, число сторонников «левого поворота» в политике растёт. Нищающее население перестаёт верить в возможность адаптации западного капитализма к исторически антикапиталистической России и ждёт выхода из тупика от государства, а отнюдь не от рынка. В представлении 56 млн. избирателей, отдавших свои голоса Путину, президент является государственником, — именно в этом причина рекордно высокого результата, показанного им на выборах. Реальные же дела Путина свидетельствуют о том, что в экономике президент является таким же убеждённым либералом, как и его команда. Собственно, именно в этом — главная причина её парадоксальной несменяемости. Осознает ли президент — безусловно, обладающий сильной волей и интуицией, — в период раздумий перед инаугурацией необходимость «революции сверху»? Это покажет время. Можно ограничить отток капитала из страны, а можно обложить налогами все дачные туалеты на шести сотках; можно национализировать в интересах всех россиян минерально-сырьевую базу, а можно увеличить НДФЛ для всех; можно ввести государственную монополию на табак и алкоголь, а можно (как предложила Татьяна Голикова) начать пересчитывать кур и кроликов с единственной целью — отказаться от показателя прожиточного минимума; или, например, сделать платным пользование лифтами…

Отдавшие Путину свои голоса избиратели ждут от президента не красивых слов, а реальных дел. Забота о суверенитете, державная риторика должны быть подкреплены мощной экономикой, производящей машины, станки, самолёты, приборы, а не одни лишь инновационные нанокремы, которые в отсутствие собственной многоотраслевой промышленности вряд ли будут востребованы. Вдохнуть жизнь в наше развитие могут только свежие силы, которые верят в такую возможность и предлагают пути решения. Поручать «рывок» тем, кто даже в своих прогнозах возможности «рывка» не допускает, — тупиковый путь. ЦБ, Минфин, Минэкономразвития должны возглавить люди, которые готовы продвигать интересы российского производителя с не меньшим упорством и последовательностью, чем Дональд Трамп — интересы американского. Дело за осознанием необходимости этих перемен и политической волей президента.