На почте у моря

Я пишу сейчас открытку на почте, что находится на берегу моря. Я наконец-то взял отпуск за прошлый год, и поскольку у меня не было возможности поехать за границу, выбрался сюда, на остров Чеджудо. На стойке регистрации отеля, в котором я остановился, висело объявление: «Внизу есть “Береговая почта”». Сначала я подумал, что это название какого-то кафе, и, решив выпить чашечку кофе, пошёл, следуя указателю. Спустившись к морю, я обнаружил, что «Береговая почта» – это не кафе, а беседка. Какой-то молодой человек сидел за столиком, расположенным в центре беседки, и что-то писал. Зайдя в неё, я обнаружил доверху заполненный открытками деревянный ящик и надпись на нём, гласившую: «Мы каждый день забираем на почту и бесплатно отправляем Ваши открытки». Не знаю, чья это была идея, но настроение у меня сразу улучшилось. Я взял одну из открыток и сел за столик. Хотя я не помню ни одного адреса наизусть, всё-таки решил написать.

Погоди, хоть я и пишу микроскопическим почерком, всё равно исписал целую открытку.

Приехав сюда, я по два часа в день хожу пешком, однако времени всё равно остаётся навалом. Здесь я осознал, насколько был обременён делами в городе. Обычно я просто хожу по тропинке, но не всегда. Бывает, управляющий гостиницы даёт мне машину, и я отправляюсь в сторону холмов или к лесу и брожу там. Поднявшись на холм Чонмуль, я обнаружил там могилы. Они обнесены оградой из чёрного камня, а сверху на могилах обильно растёт папоротник. Даже я, человек, абсолютно не смыслящий в фэншуе, почувствовал, что это благодатное для погребения место: сверху распростёрлось бескрайнее небо, а внизу перед тобой, как на ладони, равнина; в окрестностях повсюду растут неведомые травы и деревья, и независимо от времени года солнечные лучи всегда освещают эту местность. Вдруг подумалось, что мне бы тоже хотелось быть похороненным в таком месте. Когда я поднимался на холм, усыпанный хрупкими на вид малиной, лапчатками, лютиками, голубоглазками, и спускался с него обратно, я не мог ни на секунду оторвать свой взгляд от этих могил. То и дело я прогуливаюсь по посёлку, иногда покупаю мандарины или меч-рыбу и посылаю в свой сеульский дом либо матушке в родные места. Нынче не сезон для этой рыбы, поэтому она дорогая. Если матушка узнает, сколько она стоит, ей кусок поперёк горла встанет.

Подожди ещё минуточку! Стал писать и того убористее прежнего, а вторая открытка уже закончилась.

Я погружаюсь в раздумья всякий раз, когда, бывая на мандариновых плантациях либо на овощных или рыбных рынках, записываю на посылках адрес своего родного дома. Спустя тридцать лет после того, как покинул родные края, я до сих пор помню адрес наизусть. Пятнадцать лет назад мой маленький уездный городок разросся в большой город, и адрес изменился. Когда мне нужно что-нибудь отправить домой, я по привычке пишу свой прежний адрес, но посылка благополучно прибывает по месту назначения. Может, поэтому новый адрес не хочет откладываться у меня в памяти. Удивительно, но это длится не год-два, а целых пятнадцать лет, и тем не менее я этому рад. В прошлый раз, услышав, что сок плодов кактуса опунции полезен для желудка и кишечника, я решил отправить матушке ящик этих плодов, и пока надписывал адрес, у меня странно сжалось сердце. Я был крайне благодарен тому, что матушка до сих пор живёт в тех краях. Возможность послать из незнакомого места что-нибудь по старому адресу для меня словно роскошь, доступная в этом мире лишь мне одному. Спустя два дня мне позвонила матушка и спросила название тех рыб, что я положил поверх меч-рыбы. «Мама, это японский амадай. Мне сказали, что в Корее её ловят только в этом месте. Пожарь её и съешь. Очень вкусно». – «Амадай? Что это за название такое? Послушай-ка. Не посылай мне больше ничего. Экономь деньги. Ты почему такой упрямый? Совсем меня не слушаешься».

Один момент!.. Почерк у меня теперь совсем бисерный, а третьей открытки как не бывало.

Морской ветер, горный ветер, полевой ветер… Я иду пешком, и минувшие события, вспыхивая в памяти ярче, чем нынешние, проносятся у меня перед глазами. Невольно я делаю глубокий вдох. Может, ветер – это зеркало? Я со спокойствием вспоминаю даже то, что мне с таким трудом пришлось преодолеть. Иногда я останавливаюсь, оживляя в памяти лица давно забытых людей. Я продолжаю идти, и мои мысли переключаются с прошлого на настоящее, затем уносятся в будущее. Ты же знаешь, что при ходьбе работает всё тело. Когда я начал прогуливаться здесь, мне в голову пришла мысль: я не спортом занимаюсь или отдыхаю, а шаг за шагом устремляюсь вперёд, к своему будущему. А ещё я подумал, что ничто не имеет конца. Вот, к примеру, такой факт: пусть я и покинул место своего рождения, но до сих пор отчётливо помню прежний адрес и время от времени посылаю туда что-нибудь. Да, похоже, что так. Как и время, текущее без остановок, всё остальное тоже имеет продолжение. Расставание – это не конец, свадьба тоже не конец, равно как и смерть. Жизнь продолжается. Разносторонняя, хаотичная, запутанная, сложная жизнь, которой невозможно управлять. То и дело, в моменты, подобные этому, когда я забредаю в построенную неизвестно кем прибрежную почту, я остаюсь один, встречаюсь со своей душой, которая будто наблюдает за течением моей жизни.

В этот раз я писал слишком размашисто? Четвёртая открытка подошла к концу.

Рядом со мной встал из-за стола молодой человек, писавший открытку. Закончив, он опустил открытку в ящик. Встретившись со мной глазами, молодой человек улыбнулся, а я улыбнулся ему в ответ. Интересно, как у людей получается общаться таким образом? Я рассеянно открыл местную газету, оставленную молодым человеком, и прочёл небольшую статейку про дорогу Субон. В ней рассказывалось о том, как бригада дорожников прокладывала путь на месте тропинки, ведущей к морю. Однако на холме, за которым простёрлось море, эта тропинка оборвалась. Один из работников увидел козла, гуляющего в зелени холма, и, понаблюдав за тем, как животное туда взбирается и лакомится травой, предложил пустить дорогу как раз по такой траектории. Именем этого человека и назвали новую дорогу. Когда допишу, надо бы прогуляться по дороге Субон.

Пока я размышлял, куда бы отправить эти открытки, в беседку зашёл сотрудник гостиницы, чтобы опорожнить ящик. Когда он его открыл, то оказалось, что там скопилось более ста открыток… Интересно, куда все они отправятся? Я пронумеровал написанные мной открытки – 1, 2, 3, 4, написал на них адрес ныне пустующего дома и положил их поверх чужих.

Наверно, они прибудут домой раньше, чем вернусь туда я.