Авианосец «Илластриес»
Над авианосцем, свирепствуя среди антенн надстройки, завывал штормовой ветер. Теперь ему вторили визги сирены боевой тревоги, протяжный стон гидравлических подъемников и гул турбин реактивных двигателей. Среди этого шума только профессионалы различали и реагировали на свистки палубных и ангарных техников, управляющих всей этой машинерией.
Подъемники вывалили новое звено. Первый самолет уже стоял перед предстартовой отметкой «450» на палубе. Пилоты, укрывшись от ветра за фонарями кабин, сквозь забрызганное остекление с опаской щурились на вздымающиеся волны, слушая размеренное вещание аэрографа о температуре воздуха, скорости ветра по эшелонам полета, высоты облачности, наличии грозы и болтанки. Еще они часто бросали короткие выжидающе взгляды на красные огни запрета взлета, пользуясь отведенным временем, в очередной раз тестировали системы. Палубный работник в желтом шлеме и таком же ярком жилете, слегка согнувшись от порывов ветра, вроде бы бестолково сновал по палубе, однако зажатый в руке флажок для отмашки старта тоже так пока и не поднялся для команды.
Внизу в ангаре техники спешно цепляли к внешним пилонам второго звена противокорабельные ракеты.
В сторону оперативного штаба радиоволны погнали скороговорку доклада, донося предварительную информацию о противнике, как и вообще освещая тактическую обстановку.
Командир соединения контр-адмирал Вильям Джеймс, сопоставив полученные данные с радиолокаторов и обработанные компьютером выкладки, находил лишь одно объяснение случившемуся – они столкнулись с очередным необъяснимым выкрутасом времени.
Не мог такой крупный корабль (судя по радарной засветке) остаться незамеченным еще на дальних подступах.
И сейчас на них выходил атакующим курсом очередной бронированный монстр из прошлого.
Средства радиоэлектронной борьбы мощным импульсом подавили работу чужого радара, завалили помехами все его возможные радиопередачи.
Британское соединение предприняло уклонение… в целом оказавшееся весьма эффективным. Ко всему, волнение на море сбивало наводку и примитивные прицелы монстрообразных орудий чужого линкора. Может, поэтому не было еще ни одного прямого накрытия убийственными тяжелыми снарядами.
«Илластриес» набирал полный возможный ход, становясь на волну, против ветра.
Выхлоп газотурбинных установок с двух продольных труб корабля сметало ветром так быстро, что он был едва заметен.
То же самое, кстати, происходило и с дымовой завесой, выставляемой эскортом. Ветер вроде бы понес стелющиеся над самыми волнами густые клубы дымной маскировки, однако часто налетающие боковые шквалы разбивали все попытки гордых сынов Альбиона стать невидимыми и недоступными для вытянутых в их сторону стволов.
Конечно, не всякий из весьма молодых по составу экипажей британских кораблей видел настоящий линкор, и уж тем более в действии. Вероятно, кто-то из участвовавших в боевых операциях против Ирака и имел такую возможность – узреть в Индийском океане американский «Миссури». Но наверняка каждый заглядывал в жерла 381-мм орудий на лужайке перед Лондонским музеем. И не преминул примериться своим ростом к стоящему тусклому, некогда смертельно опасному, коническому цилиндру главного калибра.
Теперь же многие из тех, кто наблюдал, как в сотнях метров от корабля встают огромные столбы воды, с мурашками по спине представлял темные провалы орудий, внутри которых глубоко засели приготовившиеся к смертельному плевку заостренные блестящие, набитые взрывчаткой цилиндры.
Контр-адмирал, заработав лишние седые волосы от возможных перспектив попадания хотя бы одного крупнокалиберного снаряда, уводил соединение на дистанцию недосягаемости артиллерией прошлого века. Фактически только первые вражеские залпы легли более-менее точно, как уже говорилось, повредив осколками два самолета и основательно набедокурив в системе управления фрегатом сопровождения. Следующие огромные белопенные всплески на бугристых волнах явно запаздывали, вспухая далеко за кормой. Самому большому риску подвергался фрегат «Норфолк». Он не маневрировал и следовал прежним курсом, оставаясь в опасной зоне, по-прежнему не отвечая на радиозапросы. Однако беглый взгляд с мостика авианосца частично успокоил командира соединения – все вверенные ему корабли все же выскочили из-под обстрела, и ситуация не вышла из-под контроля. Конечно, до сих пор была неясна судьба эсминца «Эдинбург». К месту его последней пеленгации командующий собирался отправить один из самолетов первого звена, надеясь, что все разрешится положительно.
Система, состоящая из четырех подводных горизонтальных стабилизаторов и гироскопа, при определенной скорости компенсировала килевую и бортовую качку, позволяя авианосцу удерживать горизонталь палубы. Но стоило только самолету оторваться от этого островка стабильности, как летающая машина попадала в среду с совершенно другими законами. Поэтому «Илластриес», меняя курс, целеустремленно выравнивался носом к ветру, чтобы самолет при взлете с коротким разбегом не опрокинулся от внезапного бокового порыва ветра.
Надо заметить, что с взлетом вертолетов было еще сложней, и их вообще решили не задействовать.
– Сэр, – старший помощник увидел поднятую руку одного из операторов, – система восстановилась. Мы интегрированы с «Норфолком».
– Связь с фрегатом «Норфолк» возобновилась, – тут же подтвердил офицер связи, – у них потери. Командир корабля и два офицера убиты. Есть раненые среди младшего состава. Командование взял на себя лейтенант Керни. Имеются повреждения в системе индивидуального управления, но они перешли на резервное. Судно боеспособно. Экипаж ведет модульные восстановительные работы.
– Командуйте ракетную атаку! Предупредите на «Норфолке» – мы берем управление огнем на себя. Командиру «Сент-Альбанс»: держать цель на радаре управления огнем, пуск ракет по команде, – распорядился контр-адмирал.
– Корабли сопровождения не в состоянии поддерживать нашу скорость!
– Прикажите на «Норфолк» и «Диамант»: предпринять траверз-уклонение и постановку дымовой завесы.
– Первая пара «Харриер» в воздухе, второе звено в предстартовой позиции, – доложил командир авианосца.
– Пара? – метнул взгляд контр-адмирал.
– У одного самолета неполадки в двигателе.
А вообще с подъемом истребителей прошла небольшая заминка.
Бережливые англичане первым делом опустили в ангар поврежденные «Харриеры» дежурного звена. К тому же авианосцу надо было совершить почти полный разворот, не потеряв при этом скорости, успевая совершать уклонения от артиллерийского огня. К тому же британцы попросту еще жевали сопли, не понимая, что маневры, больше похожие на учебные, лавинообразно перешли в опасно боевые.
Тягач последовательно загнал «вертикалки» на носовой подъемник. Кормовой лифт одну за другой вывалил наверх три гудящие двигателями машины.
Но взлетели только две.
«Харриеры», едва оторвавшись от палубы, были подхвачены ветром словно пушинки, затрепетав стабилизаторами и элеронами под жесткими воздушными ударами. Равнодушный бортовой компьютер в голосовом режиме предупредил об опасных условиях полета, тем не менее четко сохраняя стабильность на горизонтали и вертикали.
Выписав дугу виража, увешанные противокорабельным оружием ударные истребители, подгоняемые в хвост ветром, помчались к единственной крупной цели.
