Линкор кригсмарине «Бисмарк»
Заверещал сигнал тревоги.
– Воздушная тревога! Очистить палубы! Все по местам!
Команда на верхней палубе быстро облачилась в спасательные жилеты. Натянув стальные каски, матросы зенитных расчетов, громыхая ботинками по стальным палубным плитам, заняли места согласно штатному расписанию.
Когда сигнальщики наперебой стали докладывать о приближающихся самолетах противника, Линдеманн нисколько не удивился – авианосец уже давно должен был бросить в атаку бомбардировщики и торпедоносцы.
Несмотря на ураганный ветер…
Невзирая на то, что большинство из них не сможет удачно сесть на шаткую палубу.
«Если вообще вернутся», – больше в предвкушении подумал капитан 1-го ранга, наблюдая в боковой проем рубки, как поднимались стволы зенитной артиллерии.
За спиной кто-то воскликнул, указывая направление на опасность.
Над поверхностью океана на сером фоне туч показались два крохотных черных мотылька.
– Право руля, – командир хотел дать возможность максимально использовать зенитную артиллерию крупных калибров против авиации на дальних дистанциях. Однако сколько ни всматривался в бинокль, кроме пары машин, больше самолетов противника не обнаружил.
– Они что, смеются над нами? Сигнальщикам – внимание по траверзам и кормовому сектору!
Посчитав, что для уничтожения двух летящих мишеней достаточно концентрированного огня малокалиберной зенитной артиллерии, Линдеманн приказал 105-мм расчетам пока воздержаться от стрельбы. Однако самолеты неприятеля, лишь ненамного приблизившись, фактически так и оставшись небольшими черными силуэтами, выписав разворот, исчезли в облаках.
Вместо них (на их месте) на сером фоне неба что-то неуловимо замаячило, по неуловимым признакам как будто приближаясь… приближаясь… пока не мелькнуло стремительными росчерками ракет, настигших свою цель!
Троекратно… многократно жахнуло детонированием! Металл линкора отыграл вибрацией.
Офицеры в рубке качнулись больше в недоумении, переглядываясь, бросая невнятные реплики.
У левого борта уже что-то горело, разрастаясь неприятным ярко-оранжевым демаскирующим пламенем.
Лаяли крики распоряжений – в переговорные трубки, уходя, разбегаясь вестовыми… возвращаясь и отыгрывая по-новой!
Вскоре начальник аварийной службы инженер Герхард Юнак доложил, что серьезных повреждений практически не обнаружено, за исключением нескольких возгораний, которыми занимаются пожарные партии.
Однако выяснилось, что Юнак поспешил доложить об отсутствии больших неприятностей: в стыке борта и палубы в районе концевой башни, где толщина противоосколочной брони не превышала 80 мм, едва рассеялся дым, обнаружилась полутораметровая пробоина.
Сорвалось несколько люков на юте.
Другие попадания и взрывы лишь слегка оцарапали бок главного броневого пояса линкора у миделя… не причинили никакого видимого вреда башне «Бруно», тем не менее вспыхнувшая на броне химическая зажигательная начинка, проникнув внутрь открытого люка, наполнила ядовитыми газами тесную бронированную коробку, потравив боевой расчет.
Удушливые клубы дыма от горящей взрывчатки проникли и в котельное отделение через вентиляцию.
Именно от отравлений были основные потери среди личного состава.
– Еще сигнальщиками был замечен один воздушный взрыв, но на достаточно приличном удалении по правому траверзу корабля, – закончил скороспелый доклад капитан 2-го ранга Ганс Ельс.
