Глава 22

Иллюзия и реальность

…И если другим удастся увидеть грядущее, каким видел его я, мой сон можно будет назвать предвидением.

Уильям Моррис. Вести из ниоткуда

Никк стоял посреди огромного зала, окутанного ночной мглой. А может, это и не зал вовсе? Колонны, что должны подпирать потолок, уходят ввысь, растворяясь в звездах на ясном небе, воздух чист и свеж, как после лесного дождя, но неподвижен, словно бестелесный хрусталь.

Вместе с Никком были другие. Все, как и он, в темных мантиях в пол, с лицами, скрытыми за капюшонами. Одиннадцать неподвижных фигур, стоящих в кругу в ожидании чего-то неведомого.

– Аня? – позвал Никк, но не услышал собственного голоса.

«Я здесь», – раздался ответ в голове.

В сознании появилась размытая картинка, неспешно приобретающая очертания все того же зала, наблюдаемого с противоположной стороны.

«Аня, где мы?»

«Я не знаю, где мы, Никк, но меня больше беспокоит другое – кто мы?»

Никк знал, кто он. Точнее, тело, в котором он находился, знало. Он четко осознавал, что все вокруг до боли знакомое. Известное. Родное. Вот только рассмотреть хотя бы одно крошечное воспоминание в памяти не позволяла непробиваемая завеса, как бетонная стена, отделявшая его от… него самого.

«Никк, чего мы ждем?»

«Понятия не имею».

«Все это выглядит жутко, не думаешь?»

Никк попытался разглядеть лица других. Безуспешно. Тяжелые тени колонн падали на них всех. Опять попытался вспомнить – не мог. Тихий, монотонный звук, исходивший откуда-то из глубины коридоров, едва достигал ушей, но действовал гипнотически. Усыпляюще. Заставлял мысли растворяться еще до того, как они приобретали смысл.

«Никк?» – окликнула Аня снова. Ее голос в голове – единственное, что заставляло его не забывать о нереальности происходящего.

«Да?»

«Говори со мной. Я ощущаю себя сумасшедшей, попавшей в какую-то мрачную секту, из-за того, что все эти люди стоят, как статуи. И я вместе с ними».

«Ты не одна, я рядом. Где-то рядом».

Шорох распахнувшихся дверей заставил их прервать безмолвную беседу. Некто неторопливо проследовал по зеркальному полу.

Все расступились, позволив новоприбывшему встать в их ряды, и Никк понял, что двигается в унисон с остальными. Он словно знал, что будет происходить дальше, только никак не мог вспомнить, что именно.

Мантия вошедшего была черной с изящной серебряной вышивкой на спине – картой звездного неба, окаймляющей диск голубой планеты.

– Ты опоздал, – обратился к нему стоявший справа от Никка.

– Благодарю, я знаю, – ответил гость тяжелым, но мелодичным голосом и скинул капюшон. На его голове не было волос, а на лице сияла кристальная татуировка, пересекавшая двумя вертикальными линиями глаза.

– И мне не нравится твое нынешнее тело, Арий.

Арий улыбнулся.

– Именно поэтому это мое тело, а не твое, Нюйва. Начнем?

Остальные кивнули и тоже сняли капюшоны. Никк впал в ступор, увидев, что каждый совершенно не похож на остальных. Цветом кожи, формой черепа, размером и разрезом глаз. У нескольких между пальцев даитьянин даже успел разглядеть перепонки. И он до сих пор не понимал, чьими глазами смотрит сейчас Аня.

– Мы рушим, чтобы создавать, мы умираем, чтобы рождаться, и отнимаем, чтобы даровать, – начал незнакомец слева с темно-красной кожей и белыми полосами, пролегающими под нижними веками, точно боевой раскрас. – Он вскинул руки ладонями вверх, и в воздухе в центре круга появился серебряный шар, который, как сгусток воды, медленно перетекал и менялся пока наконец не приобрел прямоугольную форму. – Все началось сегодня. Сегодня и завершится.

Двое вышли из круга и, окинув взглядом собравшихся, произнесли:

– В новую явь мы даруем людям щедрость и алчность. Дабы они помнили: ничто в мире им не принадлежит.

Серебряный прямоугольник блеснул в свете звезд и слегка вытянулся, став похожим на тончайший бумажный лист. Улыбнувшись, двое сделали шаг назад, и их место заняла другая пара.

– Мы преподнесем радость и печаль, – сказали они в один голос. – Пусть люди знают цену чувствам.

От этих слов в воздухе появился новый листок и легко, как перо, опустился на первый.

– Мы оставим кротость и тщеславие, – добавила третья пара, и третья страница упала в стопку. – Отныне люди не должны забывать, что сила в единстве – не в превосходстве.

– А мы приготовили надежду и отчаяние. – Четвертая пара, четвертый листок. – С ними человечество не собьется с пути, когда все будет потеряно.

Следующими вышли женщина, находившаяся бок о бок с Никком, и мужчина, стоящий точно напротив нее.

– От нас смертные получат любовь и ненависть, – спокойно поведали они. – Две противоположности, вдохновляющие на жизнь.

Когда они вернулись на свои места, Никк догадался, что пришла его очередь. Его взгляд невольно пробежал по собравшимся и остановился на незнакомке с золотой кожей и глазами медового цвета.

Аня.

Она посмотрела на Никка лишь мимолетно, но что-то в выражении ее лица было не так. Тревожило и вместе с тем придавало решимости.

– Мы дадим людям выбор. – Аня шагнула навстречу левитирующей стопке серебристых листов. – Следовать по начертанной судьбой тропе…

– …Или проложить свою. – Никк тоже сделал шаг вперед.

Все ахнули, когда неожиданно из ниоткуда возникла белая нить, окутавшая серебро. Зал залило яркое, мерцающее сияние, и как только оно стало рассеиваться…

Перед всеми предстала «Книга Судеб».

– Выбор, – тихо повторила златокожая Аня, выразительно посмотрев на Никка.

Даитьянин не знал, как это произошло, но в следующий миг он схватил артефакт и бросился прочь. Кто-то гневно закричал и кинулся следом.

Выбежав из зала, Никк очутился в бесконечно длинном коридоре. Тьму разбавляли лишь пылавшие на стенах свечи, и звездное небо по-прежнему отражалось в зеркалах на полу.

«Что происходит? – раздался испуганный голос Ани на задворках сознания. – Что ты делаешь?»

«Я не знаю!»

Никк бежал и бежал, не чувствуя ветра на своей коже, не слыша сердцебиения, не видя собственных ног. Окружающая действительность будто бы переставала существовать, когда на нее не обращали внимания. Никк взмахнул рукой, и сбоку от него появилась дверь. Он скользнул наружу и столкнулся нос к носу с той, что была Аней.

– Что нам делать, Энриль? – одними губами спросила она.

– Идти до конца, Ивэйн, – было ответом того, чьими глазами смотрел сейчас Никк.

Они очутились на высоком балконе, под которым до самого горизонта простиралась водная гладь. На небе не было ни одной луны, и созвездия выглядели совсем незнакомо, но, отражаясь в воде, они создавали иллюзию бесконечности.

– Если они нас найдут? – продолжила златокожая Ивэйн, с беспокойством глядя на дверь.

– Не найдут, – покачал головой Никк. Или… Энриль? – Только не там, куда сами идти страшатся.

Дверь распахнулась, и на балкон шагнул верховный жрец в черной мантии. Он увидел книгу в руках Никка и двинулся было за ней, но даитьянин отпрянул назад, оказавшись опасно близко к краю зеркального пола.

– Друзья мои, – заговорил тогда жрец, остановившись. В его голосе не было угрозы, но было предупреждение. – Если вы унесете дары, нам не создать новый мир без них.

– Но и этот, как все предыдущие, не уничтожить, – откликнулась Ивэйн.

– Нет. Однако стоят ли люди того, чтобы обрекать себя на смертную жизнь? Они никогда не будут вам благодарны. Они даже не будут ведать о жертве, которую вы готовы принести.

Он снова подался вперед, Энриль и Ивэйн снова шагнули назад.

– Арий, ты создал все сущее. – Пальцы Никка потянулись к золотистой руке Ани. – Как ты можешь с такой легкостью все разрушать?

– Только я и могу, Энриль. Ошибки каждого на земле есть мои ошибки. Я знаю их все, и лишь я могу их исправить.

– Обратив Вселенную в пыль?

– Из пыли рождаются звезды. Ничто не уходит бесследно, каждый новый созданный мир идеальнее предыдущего, разве это не чудо?

– Нужен ли нам идеал? – Вопрос Ивэйн больше походил на ответ.

Энриль и Ивэйн переглянулись и, сделав последний шаг назад, упали. В пучину звезд. Навстречу тленному миру, навстречу судьбе.

* * *

Во взбудораженном сознании еще бликовал свет ночных солнц, а по коже еще бежало леденящее прикосновение водного омута, когда Никк открыл глаза.

Они с Аней снова стояли в кольце водопада, крепко держась за руки.

– Скажи мне, что ты не видел всего этого, – тихим от потрясения голосом попросила Аня.

Никк посмотрел на «Книгу Судеб», которую по-прежнему сжимал, так же, как на балконе. Посмотрел на Аню. Ее вновь зеленые глаза отражали его смятение.

«Скажи мне», – эхом отдался ее голос в голове.

– Но я видел, – только и смог выдавить из себя Никк.

Аня вдруг засмеялась.

– Нет, Никк, ты не понимаешь? Это же безумие! Книга что, получается, показала нам чьи-то воспоминания? Или это мы были в другом измерении, создавали Вселенную, а потом, – она с презрением покосилась на книгу, – украли некий божественный артефакт?

«И у меня до сих пор трясутся колени от реалистичности пережитого».

– И у меня, – признался Никк.

– Что?

– Ты сказала.

– Про божественный артефакт?

– Про колени.

Брови Ани поползли вверх.

«Я этого не говорила, Никк», – прозвучал в мыслях ответ.

«Но я это слышал, Аня».

– Вы верите, что иллюзия реальна, – вдруг раздался голос Мантра, и он появился из воды, заставив Никка и Аню одновременно вздрогнуть. – А я верю, что реальность иллюзорна.

Он опять щелкнул пальцами и исчез, как и в первый раз. Исчезла вместе с ним и вся вода. Даитьянин и землянка вновь стояли у самого входа в пещеру, и голубоватые огоньки бесчисленных светлячков кружили над ними, как волшебная пыльца.

– Вот теперь мы сошли с ума, – истерично хихикнула Аня, закрыв ладонями лицо. – Я просто уснула на репетиции в театре, и под нелепую музыку постановки мне снится, что я… не я.

Никк хотел было мысленно прикоснуться к ее сознанию, успокоить, убедить, что он еще как реален – убедить себя, что он еще как реален, но… Уловил что-то на периферии мыслей и замер. Чей-то беспокойный разум.

Дафна.

Он повернул голову и увидел сестру, неспешно идущую в глубь тоннеля.

– Даф? – позвал Никк. Та вопросительно обернулась. – Мы уходим.

– Очень смешно, я не для того тащилась сюда по жаре, – язвительно скривила губы та. Однако улыбка быстро сошла с ее лица, когда сестра поняла, что это вовсе не шутка. – Вы серьезно? Но мы пришли всего минуту назад.

– Что?

Никк поймал на себе взгляд Ани. Может ли такое быть? Это проделки Мантра? Да и был ли он в действительности? И если был, где же тогда, как он сказал, заканчивается иллюзия и начинается реальность?

– Минуты оказалось вполне достаточно, Даф, – озвучила Аня слово в слово то, что лишь собирался сказать Никк.