Книга: Мекка. Биография загадочного города
Назад: Глава 5 Божественное зеркало
Дальше: Глава 7 Рог шайтана
Глава 6
День и ночь
Сплошные солнечные дни порождают пустыню.Арабская пословица
* * *
Завоевав Египет, Селим I посетил Великую мечеть Алеппо, Это было необходимо для легализации султанской власти, В мечети также находился аль-Мутаваккиль III – последний владыка из династии Аббасидов, Селим взял его в плен и заставил отречься от титула халифа в свою пользу. Османы хотели править не как захватчики, а как законные лидеры всех мусульман.
Во время хутбы имам объявил, что османский султан отныне является «Хранителем Двух Святынь» (Мекки и Медины). Тот немедленно возразил: «Я всего лишь Служитель Двух Святынь». С политической точки зрения этот титул был гораздо важнее, чем титул халифа. Административный центр исламского мира переместился в Стамбул. И именно к Стамбулу должны были обращаться мекканцы с просьбами о защите и финансовой поддержке.
Из Алеппо Селим уехал в Каир. Но не успел он добраться до Египта, как португальский флот вошел в Красное море. Португальцы собирались атаковать Джидду и Мекку. Жители священного города молили султана о спасении.
На протяжении веков судьбу Мекки определяли события вне Хиджаза. Власть над Городом Аллаха свидетельствовала о законности любых амбиций и притязаний. Но для эффективного управления Меккой требовалось контролировать паломнические и коммерческие маршруты. Хаджи прибывали в Хиджаз не только по суше, но и по морю. Большую часть дорогих товаров из Индии (специи, ткани, драгоценные камни и т. д.) привозили сначала в Джидду, а потом – в Мекку. Оттуда их продавали в Европу. Португальцы хотели монополизировать торговлю в странах Индийского океана. Поэтому они угрожали Городу Аллаха.
Селим вызвался спасти Мекку от европейского вторжения. Шла эпоха Великих географических открытий. С конца XV века испанцы и португальцы захватывали новые земли. Но главной державой Средиземноморья являлась Османская империя. Португальцы были полны решимости сражаться с мусульманами. В португальских хрониках Нового времени содержится много упоминаний о «мерзости» ислама. Король Мануэль I даже приказал разграбить могилу пророка Мухаммеда в Медине. По легенде, золотой саркофаг с телом расуля не покоился в земле. Он висел в воздухе и мог даровать завоевателям невероятную силу.
Османские султаны Селим I и его сын Сулейман I Великолепный успешно противостояли португальцам до начала 1550-х годов. Наконец европейцы отказались от борьбы за монополизацию торговли в Индийском океане. Они решили стать ее частью. Разумеется, сам конфликт не был исчерпан. Из Лиссабона регулярно раздавались призывы овладеть Меккой. Португальские законодательные и религиозные советы по-прежнему требовали остановить хадж. Но до конца XVI века сферы влияния в Индийском океане были поделены между морскими державами. Новый порядок способствовал безопасности паломников – а, значит, и процветанию Мекки.
Благодаря сильному флоту османы выполнили свои обязательства перед Городом Аллаха. Высокая Порта превратилась в мировую державу. Османские корабли беспрепятственно бороздили Средиземное море и Индийский океан. Султаны завязали отношения с правителями в Средней Азии, включая индийскую династию Великих Моголов. Войска Селима и Сулеймана завоевали почти всю Северную Африку, половину Европы, Аравию, Месопотамию и Левант. В 1529 году османы стояли у ворот Вены. Порта достигла пика своего могущества. Но на всей земле не было лучшего места для демонстрации ее силы, чем Мекка. Священный город служил своеобразным индикатором, который отображал состояние исламского мира – или, точнее, состояние доминирующей в нем силы.
С приходом османов в Мекке наступил покой. Впервые после смерти пророка Мухаммеда все было хорошо. В 1525 году молодой Абу Нумай II сменил своего отца Бараката II и воцарился в городе. Османы значительно расширили территорию, на которой правили тарифы. Владения Абу Нумая II простирались от оазиса Хайбар на севере до пустыни Руб-эль-Хали на юге, от Неджда (Центральной Аравии) на востоке до побережья Красного моря на западе, В Мекку рекой текли деньги из Стамбула, Султаны ежегодно выплачивали 15–17 тысяч золотых монет бедуинам, проживавшим вблизи караванных путей. Те, в свою очередь, обещали не нападать на купцов и паломников.
Абу Нумай II решил улучшить жизнь сограждан. Он строил в Мекке дома, школы и гостиницы для хаджи. Представители Османской династии, крупные чиновники и богатые торговцы возводили мечети, фонтаны, общественные бани, библиотеки и больницы. Мекка достигла того уровня развития, на котором находились все крупные мусульманские города. Здания, имевшие историческую и культурную ценность, были отремонтированы и переданы под покровительство султана. Кроме того, османы укрепили старые городские стены и построили форты вдоль караванных путей, чтобы обеспечить безопасность паломников.
Мекка преобразилась. Ее жители никогда не были так счастливы, как в эпоху тарифа Абу Нумая II (1525–1585). Городская архитектура приобрела неповторимый османский колорит. Окна и балконы закрывали узорные деревянные решетки – машрабии. Египетский мрамор уступил место расписной турецкой керамике. Подобно Стамбулу, Мекка стала шумной и зеленой. С горы Абу Кубейс открывалась панорама типичного османского города: плоские крыши домов, сады, купола и высокие, тонкие минареты.
Османы обожали Мекку и Медину. Они ежегодно отправляли в Хиджаз ценные подарки. Пожертвования делали не только султаны и государственные деятели, но и рядовые подданные. Все учреждения Мекки финансировались при помощи благотворительных фондов. Одни фонды собирали деньги на мекканских бедняков. Другие – на восстановление религиозных объектов. Третьи – на зарплату городским учителям, врачам, библиотекарям и уборщикам. Османские ремесленники изготавливали для Мекки высококачественную продукцию. Женщины вязали молитвенные коврики и покрывала для священных реликвий.
Подарки собирали в течение года по всей империи. Данные о каждом предмете и его дарителе заносили в специальный реестр в присутствии свидетелей. Наконец, в 12-й день мусульманского месяца Раджаб паломнический караван выходил из Стамбула в Мекку.
Отъезд сопровождался грандиозным праздником. Жители османской столицы молились и пели песни, восхваляя пророка Мухаммеда. На улицах можно было встретить множество слепых. Они ходили вереницей по 10–15 человек, держась друг за друга. Возглавлявший процессию был слеп только на один глаз. Он водил своих товарищей по городу, собирая подаяние. Стамбульцы охотно подавали им милостыню. Слепцы считались святыми людьми. Ранее они уже совершили хадж и добровольно лишили себя зрения – ибо, увидев Благословенную Мекку и Лучезарную Медину, не захотели больше ни на что смотреть.
В османских летописях содержится описание процедуры ослепления. Паломник брал кусок раскаленного металла, посыпал его неким едким порошком, склонялся над металлом и ждал, пока глаз не вытечет. Нанесшие себе такое увечье верили, что будут в великой милости у Аллаха, Своеобразная мода на ослепление прошла только в XIX веке. До этого ежегодно в течение 300 лет стамбульские слепцы собирались на площади Султанахмет и провожали новых паломников, отправлявшихся в Мекку.
СПЕРВА СДЕЛАЙ ДОБРО,А ПОТОМ ПОСЕТИ КААБУ.МАВЛАНА ДЖАЛАЛ АД-ДИН МУХАММАД РУМИ (1207–1273)
Дорога в Город Аллаха была долгой и трудной. По пути караван делал 60 остановок. Хаджи проводили Рамадан в Дамаске. Еще через 60 дней наступал месяц паломничества – Зуль-хиджа. В первый день Зуль-хиджи стамбульский караван входил в Мекку. Помимо денег и подарков он привозил ученых, инженеров и ремесленников. Все эти люди хотели служить священному городу и потому работали бесплатно.
Впервые за долгие годы Мекка нуждалась в ученых. В городе было много медресе. Студенты изучали Коран и сунну, а также логику, математику, медицину, метафизику и естественные науки. Теперь Город Аллаха соответствовал интеллектуальной культуре исламского мира.
Преподаватели медресе пользовались большим уважением. Их называли «гостями Аллаха». Паломнические караваны привозили в Мекку особые подарки для ученых и деньги на их содержание, В среде преподавателей существовала жесткая конкуренция, «Гостям Аллаха» приходилось постоянно поддержать свою репутацию и участвовать в публичных дискуссиях. Новый преподаватель должен был подтвердить свою квалификацию, прочитав открытую лекцию. Лишь после этого его допускали к студентам.
Османы превратили Мекку в оживленный урбанистический центр. Горожане даже не платили налогов. Население Мекки заметно увеличилось. В конце XVI века оно составляло 12 тысяч человек. Число паломников также значительно возросло – с 80 тысяч в середине XIII века до 150 тысяч в начале XVI века.
Однако отношения между Стамбулом и Меккой не были безоблачными. Османы хотели самостоятельно вершить правосудие в Хиджазе. По традиции, главный судья (кади) Мекки принадлежал к шафиитскому мазхабу. Приверженцы аш-Шафии доминировали в Западной Аравии. Должность главного судьи передавалась в одной мекканской семье из поколения в поколение. Но Селим I прислал нового кади из Стамбула. Мекканцы были недовольны.
Еще одна сторона латентного конфликта заключалась в том, что османы являлись суннитами. Они ненавидели шиитов, коих в Мекке было немало. Ненависть имела политические причины. Еще в 1501 году шах Исмаил I, основатель династии Сефевидов, провозгласил себя шахиншахом (императором) Персии и сделал шиизм своей государственной религией. Между Османами и Сефевидами началась длительная борьба за господство в мусульманском мире. Турецко-персидские войны чередовались с периодами напряженного затишья. Эта напряженность вызывала ожесточенные споры между суннитскими и шиитскими улемами и юристами в Мекке, которые обвиняли друг друга в ереси.
Позже у османов появилась возможность объединить два основных направления в исламе – суннизм и шиизм. В 1736 году на персидский престол взошел Надир-шах. Он гордился своим тюркским происхождением и потому обратился к султану Махмуду I с конструктивным предложением. Оно состояло в следующем: Надир-шах признает Махмуда халифом, а Махмуд признает мекканских шиитов пятым мазхабом – наравне с шафиитским, ханбалитским, ханафитским и маликитским. Стамбул с негодованием отверг это предложение. Таким образом, была упущена прекрасная возможность объединить ислам и положить конец многовековой вражде среди мусульман.
Третья причина османо-мекканских разногласий коренилась в том, что султаны не смогли полностью защитить пилигримов. Задабривание бедуинов и строительство крепостей не принесли желаемых результатов. Сегодня большинство правоверных прилетает в Мекку и Медину на самолетах либо приплывает в Саудовскую Аравию по морю. Но в прошлом хадж длился от 1,5 до 9 месяцев и был связан со смертельными опасностями. Днем пилигримы сгорали под палящим солнцем, ночью – мерзли в пустыне. Они умирали от болезней, голода и жажды. На них нападали бедуины. Последние, по свидетельству Ибн Джу-байра, руководствовались поговоркой: «Нам – деньги, паломникам – их души!» И османы ничего не могли изменить.
В XII веке Ибн Джубайр пришел к неутешительному выводу: «Та из стран ислама, которая больше всего достойна быть очищенной мечом и лишенной грязи и скверны через кровь, пролитую на пути Аллаха, – это страна Хиджаза, где жители отреклись от чистоты ислама и посягают на добро и кровь паломников… Путь этот для едущего опасен и полон превратностей… А Дом Аллаха теперь в руках людей, которые считают его источником запрещенных доходов и делают его причиной для разграбления имущества и его незаконного присвоения и для вымогательств у паломников, и ввергают их в унижения и несчастья этого мира».
С момента написания этих строк до установления в Хиджазе османского господства минуло более 300 лет. Однако даже могущественным османам не удалось разрушить традиционную систему Мекки. Хадж был настолько опасным, что султаны никогда не ездили в Город Аллаха. Единственным членом Османской династии, совершившим паломничество, стал Джем – младший сын Мехмеда II, Он пытался оспорить престол у своего брата Баязида II, но потерпел поражение и покинул Турцию. Будучи в бегах, Джем отправился в Мекку. Легенда гласит, что во время хаджа у него зажила старая рана, полученная в битве с армией Баязида.
Истории о правоверных, которые исцелились в Мекке от тяжелых недугов, занимают особое место в сокровищнице ближневосточных преданий. Но султанов не прельщало волшебство хаджа. Риск был слишком велик. Правитель Порты представлял собой очень крупную добычу. Лишь в 1923 году Мехмед VI решил повторить путешествие Джема. Но и он не смог закончить хадж по соображениям безопасности.
Поэтому османские султаны поступали с Меккой так же, как ведут себя вечно занятые родители по отношению к ребенку. Они откупались от священного города, В Хиджазе реализовывались грандиозные проекты, о которых остальной Ближний Восток не мог и мечтать. Когда дело касалось Мекки, османы не жалели ни сил, ни времени, ни денег. Они делали всё, чтобы завоевать доверие мекканцев. Но Город Аллаха находится далеко от Стамбула. Инженеров и рабочих не хватало. Климат Западной Аравии был довольно суров. Эти и другие объективные факторы означали, что на реализацию султанских планов уходили десятилетия.
Первые трудности начались уже в 1557 году. Мекка снова страдала от нехватки воды. Шариф попросил о помощи Сулеймана I. Руководство работами было возложено на османского наместника Египта. Он привез в Мекку лучших специалистов из Анатолии, Дамаска и Алеппо, а также 50 тысяч динаров. Деньги пожертвовала Хатидже-султан – сестра Сулеймана.
Инженеры решили вырыть канал до колодцев, прокопанных в VIII веке по инициативе принцессы Зубейды. Рабочие сразу наткнулись на каменные пласты, которые не удавалось пробить или разрезать. Попытки их расплавить ни к чему не привели. Было израсходовано огромное количество топлива. Так продолжалось 10 лет. Прогресс оказался незначительным. Дрова в Мекке и ее окрестностях закончились. Инженеры измучились. Несколько рабочих умерли от жары и истощения.
В 1566 году Сулейман назначил нового руководителя. Тот получил еще большую сумму от Хатидже-султана, но тоже не справился с задачей и скончался от нечеловеческих условий труда. Мекканцы роптали. Тогда Сулейман привлек к работам Касим-бея, губернатора Джидды. Наконец в 1571 году канал был готов. Это произошло через пять лет после смерти султана и через несколько месяцев после смерти Касим-бея. Общие затраты составили баснословную сумму – 501 тысячу динаров.
Тем не менее при жизни Сулеймана I интересовало не столько водоснабжение Мекки, сколько расширение Аль-Харам. Такое важное задание мог выполнить лишь Мимар Синан (1490–1588) – гениальный османский архитектор, прозванный «турецким Микеланджело». В 1558 году Синан закончил великолепную мечеть Сулеймание в Стамбуле и спустя год приехал в Мекку. Мы не знаем, сколько времени он провел в Городе Аллаха. Но зодчий восстановил несколько акведуков, составил план реконструкции святилища, заменил потолок Каабы, демонтировал и заново вымостил матаф (зону обхода вокруг Дома), а также построил минарет. Аль-Харам стала единственной мечетью в мире с шестью минаретами. Довольный Сулейман отправил в Мекку серебряную дверь для Каабы и роскошный мраморный минбар – кафедру, с которой имам читает хутбу.
Однако у Синана было слишком мало времени – и слишком много проектов в Анатолии. Старик покинул Хиджаз, понимая, что не успеет сделать все, что хотел. Работу предстояло завершить Седефкару Мехмеду Are (1540–1617) – талантливому ученику Синана.
Мехмед Ага был столь же опытен, как и его учитель. Он получил прозвище «Седефкар» («Ювелир»), ибо изначально специализировался на инкрустации перламутром. В октябре 1606 года Селим II (сын Сулеймана) назначил Мехмеда Агу главным архитектором Османской империи.
В 1609 году Седефкар начал возводить знаменитую Голубую мечеть (Султанахмет) в Стамбуле. Он действовал по распоряжению Ахмеда I (правнука Селима II). Согласно преданию, зодчий не расслышал приказа султана. Поэтому вместо мечети с «золотыми» (по-турецки «алты») минаретами он спроектировал мечеть с шестью (по-турецки «алтын») минаретами. Мекканцы сочли это попыткой принизить значение Аль-Харам. Ахмед хотел разрушить один минарет Султанахмет. Но потом он придумал иной способ уладить конфликт. Султан велел пристроить новый минарет к Заповедной мечети. Мехмед Ага отправился в Мекку. Ему предстояло вернуть Аль-Харам утраченное преимущество и закончить дело Синана.
Архитектор реконструировал святилище в соответствии с канонами османской архитектуры. В мечети появились новые ворота, колонны, арки, маленькие купола на крыше – и, конечно, еще один минарет, очень высокий и тонкий. Именно с него раздавался азан, который подхватывали муэдзины на других шести минаретах. Территория святилища в очередной раз была расширена, Аль-Ха-рам превратилась в самую большую мечеть в мире.
Пока османы занимались благоустройством Мекки, в городе было довольно спокойно, Хаджи не останавливали никакие трудности. Доходы шарифа росли. Но благополучие не могло длиться вечно – особенно если речь идет о Мекке.
Абу Нумаю И не суждено было увидеть обновленную Запретную мечеть. Он умер в 1585 году, находясь в Недже, примерно в 10 днях пути от Мекки. Горожане пришли почтить память любимого правителя. Когда его тело внесли в Мекку, все местные жители присоединились к похоронной процессии. Долина плача снова огласилась рыданиями.
Новый шариф Хасан (сын Абу Нумая II) питал огромную страсть к поэзии и покровительствовал людям искусства. Хасан построил в Мекке роскошный дворец, где выступали поэты, музыканты и художники. Он связывал культуру с урбанизацией и называл бедуинов «неотесанными болванами». Позже мекканцы будут считать Хасана последним хорошим правителем. Его эпоха (1585–1602) войдет в историю как золотой век Мекки.
Хасану наследовал его сын Идрис. Горожане полагали, что потомок Абу Суфьяна и Хасана проявит себя как замечательный шариф. Ему дали авансом почетное прозвище «Абу Аун» («Отец помощи»). Оно означало, что Идрис будет защищать Город Аллаха и облагодетельствует его жителей, Кроме того, словосочетание «абу аун» было созвучно со словом «фар'аун» («фараон») – титулом правителей Древнего Египта, Таким образом, на Идриса возлагались большие надежды. И он их оправдал. Однако Абу Аун не пожелал брать всю ответственность на себя и выбрал в качестве соправителей брата Абу Талиба и племянника Мухсина. Теперь Меккой руководил триумвират. Несмотря на это, политическая обстановка в городе оставалась стабильной. Но через несколько лет после смерти Абу Ауна (в 1624 году) ситуация кардинально изменилась.
Все началось довольно безобидно. В 1628 году султан Мурад IV назначил нового йеменского наместника – Ахмеда-пашу. Тот приплыл в Джидду по Красному морю и оттуда должен был добираться до Йемена по суше. К несчастью, корабль с личными вещами паши затонул рядом с Джиддой. В Мекке тогда правил шариф Мухсин, племянник Абу Ауна. Он недолюбливал османских чиновников и потому не приехал в Джидду поприветствовать наместника Йемена. Ахмед-паша отправил Мухсину сообщение с просьбой прислать ныряльщиков, дабы они подняли вещи с морского дна. Шариф выполнил просьбу. Но ныряльщики после многократных попыток ничего не нашли.
Раздосадованный паша заподозрил, что Мухсин велел ныряльщикам сильно не стараться. Масла в огонь подливал Ахмад ибн Талиб – интриган и честолюбивый родственник тарифа. Поддавшись его влиянию, Ахмед-паша казнил гонца Мухсина. Затем он снабдил Ахмада деньгами, отдал ему своих солдат и поручил захватить власть в Мекке.
Через несколько дней Ахмеда-пашу отравили братья убитого гонца. Воспользовавшись этим, Ахмад ибн Талиб принял командование всеми османскими войсками, расквартированными в Джидде. Армия двинулась к Мекке. Когда она подошла к городу, Мухсин приготовился к битве. Но изнеженные мекканцы убедили шарифа отказаться от кровопролития. Мухсин был вынужден отречься от престола и бежать. Ахмад ибн Талиб торжественно вступил в город.
Правление Ахмада продолжалось всего два года. Первым делом он казнил мекканского муфтия, с которым давно враждовал. Претензии были серьезными. Ранее муфтий предал огласке связь Ахмада с замужней женщиной. Шариф объявил старика шайтаном и велел отрубить ему голову.
Мекканцы были в ужасе – ведь они любили своих улемов. Казнь муфтия потрясла город. Ахмада возненавидели. Мекканцы тайно сообщили обо всем в Стамбул и начали собираться вокруг потенциальных претендентов на трон.
Султан Мурад IV немедленно отправил в Йемен другого губернатора – Кунсова-пашу. Прибыв в Джидду, паша изъявил желание посетить Аль-Харам. Ахмад увидел на подступах к Мекке большую армию и вышел встречать дорогого гостя. Были соблюдены все необходимые церемонии. Играл военный оркестр. По окончании торжества Кунсова-паша пригласил шарифа в свой шатер для игры в шахматы. Игра длилась до заката. Когда стемнело, паша извинился и под благовидным предлогом покинул шатер.
Сразу же после этого стража наместника тихо удавила Ахмада. Свите тарифа было приказано вернуться в Мекку и рассказать горожанам о случившемся.
В течение следующих нескольких лет члены династии Хашимитов делили власть над Меккой. Борьба протекала довольно монотонно. Правители менялись один за другим. Никто не продержался больше года. Между тем город столкнулся с важной проблемой. В то время как османы перестраивали, расширяли и украшали Запретную мечеть, Кааба оставалась практически нетронутой. И теперь она разваливалась.
Ни о каком косметическом ремонте не могло быть и речи. Здание нуждалось в полной реконструкции. Представители всех четырех мазхабов настаивали на строительных работах. Однако шиитский имам Мекки заявил, что Каабу нельзя трогать. Ее можно восстановить, только если она сама рухнет. Сунниты и шииты спорили не один год. Наконец, в 1629 году Каабу затопили проливные дожди. Две стены и потолок рухнули. Около 500 мекканцев погибли. Но имам не сдавался. В 1630 году повторное наводнение едва не смыло Дом. Лишь после этого шииты согласились на реконструкцию.
Мекканцы единогласно постановили снести то, что осталось от Каабы. Демонтаж проводился под пристальным наблюдением горожан. По легенде, рабочие обнаружили фундамент, заложенный еще пророком Ибрахимом. На этом фундаменте было решено построить новую Каабу. Также предполагалось использовать каменную кладку, сохранившуюся со времен Ибн аз-Зубайра.
Реконструкцией руководил камергер Мурада IV. Этот благочестивый человек очень боялся критики со стороны мекканцев. Он усердно молился, прежде чем отдавать распоряжения. В Хиджазе собрались лучшие архитекторы из Стамбула, Ангоры (Анкары) и других турецких городов. Искусных ювелиров привезли из Индии. В восстановительных работах участвовал весь город – как во времена пророка Мухаммеда и Ибн аз-Зубайра. Сунниты и шииты, местные жители и паломники, мужчины и женщины, старики и дети – все носили камни, копали землю и замешивали цементный раствор. С минаретов Аль-Харам круглые сутки читали Коран.
Когда здание было построено, специалисты приступили к отделке. Они отремонтировали старые колонны внутри Каабы, нанесли на них раствор шафрана и гуммиарабика, а потом – золото. К дверям приставили две серебряные лестницы – подарки индийских раджей. Затем Каабу покрыли двумя кисвами – красной и черной. Песок во дворе промыли и просеяли.
* * *
5 ФАКТОВ О СОВРЕМЕННОЙ КИСВЕ:1. Киева изготавливается на особой саудовской фабрике при участии 240 ремесленников и технических специалистов.2. Процесс изготовления кисвы занимает около трех месяцев. Ежегодно производится 2 кисвы: одна покрывает Каабу, другая хранится в запасе на случай необходимости.3. Тканью для кисвы служит чистый шелк. Его окрашивают в черный цвет, а затем расшивают золотом и серебром. Готовая кисва весит почти 700 кг. На ее изготовление уходит 450 кг шелка, а также 120 кг золотых и 25 кг серебряных нитей.4. Киеву сшивают из 47 частей – каждая по 14 м в длину и 101 см в ширину. Общая площадь кисвы составляет 658 кв.м.5. Одна кисва обходится Саудовской Аравии в 17 млн риалов.
* * *
Итак, Дом Аллаха был готов. Работу принимал 25-летний шариф Зейд – сын Мухсина. Он победил всех соперников и воцарился в Мекке по праву сильного. Юноша вырос среди бедуинов на юге Хиджаза. Его воспитали мужественным, жестоким и самоуверенным. Зейд был первым тарифом, который использовал огнестрельное оружие. Оно появилось в Аравии в XVII веке и помогло сыну Мухсина покорить враждующие племена и кланы в Мекке и ее окрестностях. Но все городские конфликты последних десятилетий казались мизерными по сравнению с надвигающейся катастрофой…
Расправившись с Ахмадом ибн Талибом, Кунсова-паша отправился в Йемен. Но йеменцы взбунтовались и изгнали наместника. Паша поспешно отплыл в Египет, приказав своему потрепанному войску следовать за ним по суше. Зейд получил письмо от командиров этого войска, Махмуда и Али-бея. Они просили разрешения остановиться в Мекке по пути в Египет.
Шариф вынес вопрос на общегородское собрание. Мекканцы решили, что османам нельзя доверять. Они могут казаться вежливыми и дружелюбными – а затем удавят Зейда или просто захватят город. Побежденной и обиженной армии следовало остерегаться. Шариф отказал Махмуду и Али-бею. Для пущей убедительности он велел засыпать все колодцы на расстоянии 300 км от Мекки.
Командиры восприняли отказ как объявление войны. Они решили взять священный город силой. На помощь Зейду поспешил амир Джидды. На рассвете 18 марта 1631 года силы шарифа встретились с войском Махмуда и Али-бея в долине Аль-Абар недалеко от Мекки. Последовала одна из самых кровавых битв в истории Хиджаза. Более 500 солдат Зейда погибли. Амир Джидды тоже пал на поле боя. Мало кто из мекканцев остался в живых. Даже несколько зрителей, издалека наблюдавших за сражением, были убиты. Шариф бежал в Медину. Мекка оказалась во власти Махмуда и Али-бея.
Началась резня. Захватчики утопили священный город в крови. Кошмар продолжался неделю. Покончив с Меккой, Махмуд и Али-бей двинулись в Джидду. Как только они ушли, на Город Аллаха обрушились бедуины. Мекканцы были в отчаянии. Им казалось, что наступил конец света.
Тем временем Зейд лихорадочно думал, как спасти Мекку. Мольбы о помощи летели из Медины в Каир и Стамбул. Султан перебросил в Хиджаз внушительную армию. Через несколько недель она стояла под стенами Медины. Шариф приободрился. Он облачился в хилу и отправился карать преступников.
Узнав об этом, Махмуд и Али-бей запаниковали. Их войско бросилась врассыпную. Османы гнали злоумышленников до самого Неджда и добивали на ходу. Командиры укрылись в форте посреди пустыни и пообещали сдаться, если им сохранят жизнь. Зейд созвал военный совет в Аль-Харам. Он предложил пощадить негодяев – особенно Али-бея. Выяснилось, что во время разграбления города Али-бей заботился о женщинах из клана тарифа. Но мекканцы требовали наказать обоих командиров. После жаркой дискуссии было решено, что Али-бея помилуют, если он доставит Махмуда в Мекку. Али-бей выполнил это условие, и его отпустили.
Смерть Махмуда была долгой и мучительной. Преступника избивали, пытали, унижали и, в итоге, распяли на городских воротах. После этого ему разрезали кожу на руках и ногах, вставили туда куски ткани, пропитанные маслом, и подожгли. На следующий день измученного Махмуда сняли с ворот, отвезли на кладбище и похоронили заживо. По свидетельствам очевидцев, из могилы еще двое суток раздавались угрозы и проклятия. Потом все стихло.
Но мекканцы никак не могли успокоиться. Тогда религиозный суд рассмотрел дела против горожан, которые сотрудничали с мятежными командирами, и против родственников тарифа, которые пытались узурпировать власть. В конце каждого слушания богословов спрашивали о вердикте, и они неизменно отвечали: «Оставим это на Суд Аллаха». Встречу обвиняемых с Аллахом организовали немедленно. Их головы выставили на всеобщее обозрение.
Наконец Мекка насытилась и успокоилась. Однако после нескольких лет относительного благополучия Мурад IV попросил Зейда оказать ему особую услугу. По словам султана, шииты вели себя вызывающе. Ранее они мешали восстановлению Каабы, а теперь и вовсе претендовали на 1/3 всех городских доходов. Персидские шииты ненавидели Османскую империю и чинили ей всяческие препятствия. Исходя из этого, не мог бы шариф изгнать еретиков-шиитов из священного города и запретить им совершать хадж?
Просьба Мурада не вызвала у Зейда восторга. Местные шииты были искусными ремесленниками. Шиитские паломники привозили в город деньги и товары. Никто в Мекке не желал разрывать с ними отношения. Но шариф не мог открыто противостоять султану. Тогда он прибегнул к классической тактике: «Подчиняюсь, но не повинуюсь». Как только османский губернатор Мекки приказал шиитам покинуть город, Зейд тихо разрешил им остаться.
Османский губернатор Мекки и османский инспектор святых мест были новыми чиновниками, назначенными из Стамбула. Шариф усмотрел в этом явную попытку усилить контроль над Меккой. Но Зейд был полон решимости сохранить власть. Он начал тайную кампанию против султанских чиновников в Хиджазе. По приказу шарифа были убиты османский инспектор Джидды и османский кади Медины. Обстоятельства их гибели напоминают детектив.
Так, инспектор Мустафа-бей средь бела дня возвращался в Джидду из Эт-Таифа. Его путь пролегал через узкое ущелье.
Солдат, сопровождавший чиновника, куда-то пропал. Но внезапно с горы спустился бедуин. Он зарезал Мустафу-бея отравленным кинжалом. Инспектор скончался в течение пары часов.
Кади Медины попал в засаду, когда ехал на утренний намаз, Бедуин, возникший из темноты, нанес судье несколько глубоких колотых ран и скрылся. Испуганная лошадь принесла умирающего в Мечеть Пророка, Кади испустил дух около минбара (молитвенной ниши) – там же, где в ноябре 644 года истекал кровью второй халиф Умар.
Вероятно, Зейд вынашивал план расправы и над инспектором святых мест. Но все изменила еще одна смерть – причем не в Хиджазе, а в Стамбуле. Зимой 1640 года Мурад IV назначил инспектором эфиопа по имени Башир Ага. Зейд терпеть не мог чернокожих. Поэтому, когда Башир Ага высадился в западноаравийском порту Янбу, тариф не захотел с ним встречаться. Он отправил туда своего помощника, который должен был разузнать, сколько у инспектора солдат и чем они вооружены. Помощник привез потрясающую новость: Башир Ага только что получил секретное письмо из Стамбула, в котором говорилось о смерти Мурада,
Шариф воспрял духом. Он перехватил Башира Агу недалеко от Мекки и завез инспектора в пустыню. Тот почуял недоброе и задрожал от ужаса. Зейд выхватил саблю и, размахивая ей над головой чиновника, прокричал: «Твой султан успокоился, и ты успокойся!» Башир Ага понял, что тарифу известно о кончине Мурада. При первой же возможности он покинул Хиджаз.
После этих событий Зейд правил Меккой еще четверть века. Сегодня его помнят как борца с османами – и весьма успешного, ибо тарифа поддерживали бедуины, среди которых он вырос. Также Зейд основал Дхави Зейд – новую ветвь шарифского клана внутри династии Хашимитов. В течение 300 лет Дхави Зейд будет бороться за власть с Дхави Баракат – потомками Бараката I, правившего Меккой в середине XV века.
Зейд умер в 1666 году. Разумеется, его сыновья Саад и Хамуд поссорились. Они устроили перед Аль-Харам настоящее побоище. Султан Мехмед IV одобрил кандидатуру Саада, и тот вытеснил своего брата из города. Но Хамуд не сдавался. Он договорился с бедуинскими вождями и начал грабить караваны. Люди Хамуда держали Мекку в страхе.
Однако на этом проблемы не закончились. Мекка не была застрахована от исторических катаклизмов. В 1600–1602 годах в мировой экономике появились два крупных игрока: Британская и Голландская Ост-Индские компании. Лондон и Амстердам собирались занять господствующее положение в Индийском океане. Англичане и голландцы активно оспаривали португальскую монополию на прямой морской путь из Индии в Европу. В течение XVII века Ост-Индские компании оказывали растущее влияние на международную торговую деятельность.
Развитие морской торговли негативно сказывалось на торговле караванной. Путешествовать и перевозить товары на кораблях было быстрее, дешевле и безопаснее, чем на верблюдах. Караваны становились экономически нежизнеспособными. Многие хаджи теперь предпочитали добираться до Мекки через Индийский океан на английских, голландских, французских или датских судах.
Эпоха Великих географических открытий тоже не прошла бесследно для Города Аллаха. Султаны защитили Мекку от португальского флота – но не от сокровищ Нового Света. В Европу хлынул поток золота и серебра. Османские деньги обесценились. В Хиджаз прибывало все меньше паломников и купцов.
В 1667 году в Мекке разразился голод. Рынки пустовали. Хлеб делали из нута и бобов. Горожане ели кошек, собак и крыс. Люди умирали от истощения прямо на улицах. Шариф Саад слал отчаянные письма султану. Наконец, в Хиджаз прибыли 10 партий зерна из Египта. Мекка была спасена.
Тем не менее по Хиджазу поползли тревожные слухи. Мекканцы повсюду искали дурные знаки – и, конечно, их нашли. Июньским утром 1668 года горожане увидели в небе очень яркий луч света, который отделился от солнца и полетел на запад. Появление небесного тела сулило беды, раздоры и кровопролитие. Однако, по мнению андалузского астронома Мухаммеда ибн Сулеймана аль-Магриби, это была комета.
Аль-Магриби принадлежал к последней волне мусульман, изгнанных из Андалусии в 1614 году по приказу испанского короля Филиппа III. Ученый переехал в Мекку и прожил в городе более полувека. В июне 1668 года он построил солнечные часы во дворе Запретной мечети. Комета появилась в тот же день, когда аль-Магриби закончил работу и показал прибор мекканцам. Те немедленно усмотрели связь между неведомым устройством и дурным предзнаменованием. Горожане попросила Саада снести часы и казнить астронома. Шариф посоветовался с кади, и они решили, что часы необходимо разрушить. Тогда аль-Магриби обратился в Стамбул, к шейх-уль-исламу – главе мусульманских ученых Османской империи. Шейх-уль-ислам ответил, что астрономия является важной наукой, а солнечные часы – важным научным приспособлением. Аль-Магриби оставили в покое.
Аль-Магриби поддержал еще один известный человек той эпохи – великий османский путешественник Эвлия Челеби (1611–1682). В детстве он вдохновился двумя аятами из Корана: «Воистину, на небесах и на земле есть знамения для верующих» (Коран 45:3) и «Постранствуйте по земле и посмотрите, как Он создал творение в первый раз…» (Коран 29:20). Путешествие Челеби заняло более 40 лет. Эвлия объездил Анатолию, Сирию, Армению и Грецию, побывал в Азербайджане, Египте, Ираке, Иране, Македонии, Австрии и Венгрии, а также в Крыму и на Кавказе. Проделав долгий путь, он совершил хадж и остался в Мекке. Здесь Челеби познакомился с аль-Магриби и начал собирать свои дорожные записи в знаменитую «Книгу путешествий».
Эвлия Челеби с горечью описывает ситуацию в священном городе. Мекканцы грубы, невежественны и надменны. Они не привыкли трудиться и потому живут за счет благотворительности султана. Мужчины целыми днями бездельничают. Облаченные в красивые одежды, они слоняются из кофейни в кофейню, а затем возвращаются домой и ложатся спать. Женщины медлительны, тяжелы и ленивы. Их грациозность сродни грациозности павлина, но походка – как у жирных куропаток. Мекканки никогда не стирают белье, не прядут и не подметают полы. Подобно Ибн Баттуте, Челеби отмечает, что горожанки злоупотребляют духами: «Когда женщина проходит мимо мужчины, его мозг наполняется ароматами мускуса и амбры». В целом, жители Мекки не любят учиться, не умеют работать и, если не бездельничают, то борются за власть.
Неудивительно, что вечные ссоры в Мекке сильно раздражали султана Мехмеда IV. В 1669 году он послал в Хиджаз полководца Хасана-пашу, дабы тот навел порядок в священном городе.
Хасан-паша прибыл в Мекку во главе паломнического каравана. Мединцы, желая досадить мекканцам, распространили слух, что военачальник собирается подчинить Хиджаз султану. Шариф Саад велел закрыть городские ворота прямо перед носом Хасана-паши. Когда солдаты и хаджи все-таки вошли в Мекку, их встретили крайне презрительно. Лавочники отказывались обслуживать людей паши. Полководец, напротив, был очень вежлив и заявил, что не собирается убивать шарифа. Разумеется, ему никто не поверил.
Впрочем, на несколько дней мекканцы забыли о незваных гостях. Шел месяц хаджа, и в город прибыл караван персидского шаха. Он привез огромные сокровища. Саад распределил их между членами своей семьи и несколькими избранными горожанами. Потом шариф отправился в долину Мина, чтобы принять участие в ритуале бросания камней. Внезапно в долине началась потасовка. Вероятно, ее устроили люди Саада. В воздухе засвистели пули. Хасан-паша был ранен. Саад вернулся в Мекку и приказал готовиться к войне.
Тем не менее хадж продолжался. Исполнив все ритуалы, Хасан-паша, солдаты и паломники пришли в город – дабы в последний раз обойти Каабу. Мекканцы впустили их в Запретную мечеть и заперли ворота…
Эвлия Челеби рассказывает, что было дальше. Стражники шарифа поднялись на минареты Аль-Харам и открыли огонь. Они убили и ранили около 1 тысячи человек. Мекка не видела такой кровавой бойни даже во времена Ибн аз-Зубайра. Расстрел продолжался один день и одну ночь. Двор мечети был завален трупами.
Некоторым удалось вырваться из города. Но в пустыне они встретили бедуинов Хамуда. Бедуины закончили то, что не успели сделать мекканцы. Хасан-паша скончался от ран в палестинском городе Газа.
Когда весть о резне в Мекке достигла Стамбула, Мехмед IV впал в ярость. Не теряя ни минуты, он отправил в Западную Аравию пятитысячную армию под командованием Хусейна-паши. Армия разбила лагерь в двух днях пути от Мекки. Отцы города пришли поприветствовать Хусейна-пашу. Не было только Саада. Все знали, что на этот раз шарифу несдобровать.
Хусейн-паша направился прямиком к Сааду. Они обменялись любезностями и подарками. На следующее утро военачальник передал тарифу хилу от султана и подтвердил право Саада на мекканский престол.
Торжественная церемония растянулась на четыре дня. Как только она завершилась, османы начали действовать. Хусейн-паша занял водонасосную станцию близ горы Арафат и разместил войска на всех дорогах, ведущих в Мекку. Шариф все понял и бежал.
Паша беспрепятственно занял город и призвал его жителей избрать нового правителя. Сам Хасан-паша прислушивался к мнению астронома аль-Магриби. Военачальник и ученый хорошо знали друг друга. После инцидента с солнечными часами аль-Магриби уехал из Хиджаза. Он испытывал к Городу Аллаха непреодолимое отвращение и больше не мог там оставаться. В течение нескольких лет астроном преподавал в Стамбуле. Среди его учеников было много османских чиновников, в том числе Хусейн-паша. Аль-Магриби вернулся с полководцем в Мекку в качестве советника.
Ученый предложил назначить новым тарифом Мекки Бараката ибн Мухаммеда – правнука Бараката II. Паша согласился. Также Аль-Магриби считал, что город нуждается в реформах. По его настоянию были запрещены музыка, танцы, астрология и прочие мистические практики. Женщинам отныне нельзя было покидать свои дома без сопровождения родственника мужского пола. Заниматься сексом в укромных уголках Аль-Харам тоже запрещалось.
Баракат III оказался мудрым правителем. Кроме того, ему помогал аль-Магриби. На 13 лет Мекка успокоилась. Но после смерти тарифа в 1682 году все началось сначала.
Саид (сын Бараката III) подавил несколько восстаний, организованных враждебным кланом Дхави Зейд. Мекканцы не желали вести благочестивый образ жизни. Они хотели танцевать, ходить к гадалкам и предаваться беспорядочным любовным утехам. Горожане постоянно жаловались султану на аль-Магриби. К тому времени астроном потерял большую часть своих стамбульских друзей и покровителей. Мехмед IV приказал Саиду выслать ученого в Иерусалим. Шариф пытался саботировать приказ, но мекканцы настояли на его немедленном отъезде. Саид был вынужден подчиниться. Любимые соотечественники довели тарифа до полного отчаяния. В 1683 году он сдался и уехал в Дамаск.
Мекка была брошена на произвол судьбы. Дхави Баракат и Дхави Зейд развязали кровопролитную войну. В течение следующих 100 лет многочисленные тарифы сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. Османские султаны поняли, что управлять Меккой практически невозможно. Единственное, что можно было сделать, – отвлекать мекканцев от междоусобиц. Поэтому на заре XVIII века султан Мустафа II ввел в священном городе с десяток официальных праздников.
Теперь Город Аллаха напоминал Рим накануне гибели. Праздничные церемонии приносили лишь временное облегчение. Мекка находилась в глубочайшем экономическом и политическом кризисе. В Хиджазе орудовали банды вооруженных до зубов бедуинов. За малейшие провинности мекканцы подвергались пыткам и гонениям.
От прежнего мультикультурализма ничего не осталось. В 1724 году городская знать убедила тарифа изгнать из Мекки всех иностранцев. Мекканцы были убеждены, что чужеземцы занимают их рабочие места. Однако на самом деле иностранцы трудились в качестве писцов, врачей, ремесленников, строителей и мусорщиков – то есть выполняли ту работу, которой местные жители не хотели заниматься. Шариф велел иностранцам покинуть Мекку. Сирийцы, египтяне, индийцы, персы – все уехали, Мекка опустела. В городе остались только несколько османских чиновников. Далее, под влиянием богословов, шариф закрыл все табачные лавки и кофейни. Жизнь остановилась. Вскоре Мекка стала городом-призраком.
Шарифы абсолютно не контролировали ситуацию. 12 июля 1770 года на престол взошел очередной шариф – Абдулла ибн Хусейн из Дхави Баракат. Но он правил до тех пор, пока в Мекке находилась османская армия. Стоило османам уйти, как город захватили бедуины во главе с Ахмадом ибн Саидом – представителем Дхави Зейд. Ахмад занял престол и приказал сжечь все дома, принадлежавшие Дхави Баракат. Начался пожар, а затем и голод. Несколько членов клана Дхави Баракат укрылись в Джидде, где правил их родственник Юсуф аль-Кабиль. Разгневанный Ахмад послал в Джидду военный отряд. Солдаты должны были заковать аль-Кабиля в цепи и доставить в Мекку.
Несмотря на все беды, Город Аллаха являлся саморегулирующейся системой. Мекка опять спасла саму себя – и снова благодаря смельчаку, который помог ей в момент серьезной опасности. Смельчака звали Сарур ибн Масуд, и он был племянником тарифа Ахмада, Саруру едва исполнилось 17 лет, но за время междоусобиц он приобрел богатый военный опыт. К тому же, юноша обладал острым чувством справедливости. Жестокость дяди вызывала в нем сильный гнев.
Услышав о грядущем аресте аль-Кабиля, Сарур под покровом ночи выскользнул из Мекки и примчался в Джидду. Он встретил солдат тарифа с оружием в руках, полный решимости защищать аль-Кабиля до последней капли крови. После напряженных переговоров стороны достигли компромисса. Сарур позволил солдатам отвезти аль-Кабиля в Мекку – но вызвался его сопровождать. Но по дороге они вдвоем бежали от конвоиров и спрятались в скалах, окружавших долину Марр аз-Захран. Сарур написал дяде, что будет сражаться с ним за мекканский трон. Ахмад ответил: «Тебе, молокососу, меня не одолеть».
Но шариф ошибся. За три месяца Сарур собрал под своими знаменами около 300 всадников. 5 февраля 1773 года его маленькая армия наголову разбила войско Ахмада. Спустя несколько часов Сарур вошел в Мекку как новый шариф.
Примерно в то же время мекканцы увидели в небе длиннохвостую комету. Она зависла над священным городом, но не падала. Люди испугались. Астрологи предсказали, что скоро в Мекку прибудет опасный кяфир под видом мусульманина.
На этот раз они были правы.
Назад: Глава 5 Божественное зеркало
Дальше: Глава 7 Рог шайтана
