Глава 9. Моонзундская симфония. Апофеоз и овации
ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО. Сводка за 14 (27) августа 1917 года.
За истекшие сутки наши войска продолжали наступление на южном направлении. Армии Кавказского и Царьградского фронтов двигались вдоль южного побережья Черного моря, в направлении Синопа и Зонгулдака, имея целью соединение с десантными частями, занявшими указанные порты накануне.
Победоносно завершилось сражение за овладение последним бастионом Османской империи в Европе — городом Адрианополь. В ходе сражения особо отличилась бойцы Сводной армянской добровольческой бригады генерал-майора Андраника Озаняна.
Находящиеся в окружении русско-болгарских сил войска Османской империи капитулировали. В настоящее время идет процесс фильтрации пленных, имеющий целью выявление военных преступников, прячущихся среди солдатских масс. Войска союзников входят в город.
* * *
РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.
— Ну, что, господа? Водички попили? В гальюн, извините, наведались? Тогда поехали дальше. Вице-адмирал Бахирев принял командование?
— Так точно, Ваше Величество. Вместо погибшего адмирала Эбергарда командование над эскадрой Балтийского флота принял вице-адмирал Бахирев. Телеграфировал о готовности эскадры к походу. Авиаматки выйдут сразу после приема вернувшихся гидропланов.
— Дивизия гидропланов?
— На подлете к цели.
— Дивизион подлодок у входа в немецкую банку?
— Ждет подхода противника.
— Телеграфируйте Бахиреву мое «добро». Что немецкие линкоры?
— На оба германских линкора передан ультиматум. Ждем четверть часа. В случае, если не согласятся открыть кингстоны и сесть в шлюпки, мы их атакуем. Для этой цели на месте остаются раненый «Севастополь», два поврежденных броненосца, артиллерия ТАОН и отряд эсминцев. Дивизия подводных лодок из района севернее острова Эзель выдвинулась в Гапсаль для пополнения запасов торпед и провизии.
— Пленных принимаем?
— Государь, подбор пленных пока затруднен огнем немецких линкоров «Принц-регент Луитпольд» и «Гроссер Курфюрст».
Я побарабанил пальцами по столу.
— В общем так. Эскадре Бахирева выдвигаться в намеченный квадрат. Авиаматки, приняв гидропланы, следуют тем же курсом в сопровождении крейсеров. Если по истечению четверти часа немцы не разродятся ответом, который нас устроит, топите всех, у кого не будет белого флага, будь то линкор или шлюпка. Возиться с ними некогда, а убеждать добрым словом — много чести. Хватит торпед и снарядов.
— А если будет поднят белый флаг, Государь?
— Гм… Ну, мы люди, цивилизованные, и можем дать возможность сдаться и принять призовые команды. Экипажи сдавшихся военных кораблей с борта снимать и переводить на наши транспорты. Прочие же суда составить в конвой и отправить в наш плен своим ходом. Не отвлекайте на это чрезмерные силы. А вдруг начнут бузить — топите. Нам не до игр сейчас.
* * *
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ПАРОХОД «ФРАНКФУРТ». 27 августа 1917 года.
Небо позади «Франкфурта» было затянуто черными дымами. Где-то там шло сражение, и доблестные германские моряки ставили русских свиней на место. Плохо, что операция сорвалась, но, по крайней мере, погибшие за сегодня немецкие моряки будут отмщены сполна.
Что им скажут по приходу в Либаву? Капитан Макс Дитрих пожал плечами. Это, как раз, тот классический случай, когда невеликий чин и должность — благо. Не он отвечал за подготовку операции и не он ею командовал. И, к счастью, потопили сегодня не его пароход.
Капитан бросил взгляд на переполненную палубу. Собственно, самой палубы видно как раз и не было, настолько много было людей на ней. И тех, кто шел на его пароходе в десант, и тех, кого удалось выловить из воды, после потопления более неудачливых собратьев «Франкфурта».
Перегруженный выше всяких норм пароход, нес на себе сейчас почти две с половиной тысячи солдат и моряков, спеша доставить их в спасительную гавань. Впрочем, «спеша» — это слишком громко сказано, ведь они буквально болтались в этом, как прямая кишка, узком и длинном проходе через минное поле, двигаясь со скоростью лишь в пять узлов. И тут ничего не поделать, поскольку в колонне хватало медленных транспортов и вспомогательных кораблей, а когда ты идешь в арьергарде, то и выбор у тебя невелик.
Но хорошо, хоть так. Пусть медленно, но миля за милей уходить подальше от места битвы больших кораблей. Что ж, линкоры для того и строят, чтобы они сражались. А транспортный флот сделал все, что только было возможно и к ним претензий быть не может.
Капитан Дитрих поймал себя на том, что он словно уговаривает сам себя, как будто он — маленький мальчик, который от испуга забрался с головой под одеяло и убеждает себя, что он не боится и в спасительно темноте одеяла ему ничего не грозит.
Впрочем, чего греха таить, они все испуганы. Достаточно взглянуть на перепуганные лица скопившихся на палубе солдат. Если вдруг что-то случится, то последствия паники могут стать катастрофическими.
Да, что скрывать, сегодня черный день для Фатерлянда. Счет погибшим немцам наверняка идет на тысячи. Русские варвары пренебрегли законами честной морской войны и нанесли подлый коварный удар, множество славных сынов Германии…
Вдруг вокруг закричали, поднялась какая-то суматоха и появились первые признаки паники. Макс Дитрих обернулся и вскинул бинокль. Над морем шли два десятка гидропланов и уже можно было разглядеть у них под брюхами вытянутые силуэты торпед.
Капитан скрипнул зубами. Проклятье! Русские свиньи настигли их даже здесь! А с уходом эсминцев, у них не осталось противоаэропланных орудий, а четверка немецких истребителей, которые барражировали над конвоем, вряд ли могли их надежно прикрыть.
— Ручные пулеметы и карабины к бою! Цель — аэропланы противника. Огонь по готовности!
Однако, строй русских торпедоносцев прошел далеко в стороне от «Франкфурта», явно намереваясь нанести свой удар где-то в голове колонны. Что ж, нахождение в арьергарде имеет свои преимущества.
Не успел Дитрих об этом подумать, как вновь раздались крики. С другой стороны, заходила новая группа гидропланов. К счастью, торпед видно не было, а это давало шанс. К тому же, четверка немецких истребителей как раз и кинулась именно на эту группу. Возможно, авангард колонны прикрывала другая четверка. Впрочем, не все ли равно в эту конкретную минуту?
У русских тоже оказались истребители и воздушный бой начался еще на подлете к «Франкфурту». Гидропланы-бомбардировщики обогнули бой и приближались к колонне.
— Огонь!
Множество пулеметов заговорили разом, к ним присоединилась беспорядочная пальба из всего, что стреляет. Но и на русских аэропланах заговорили пулеметы, выкашивая целые ряды в плотно стоящей толпе. Раздались крики паники, вопли ужаса, стоны раненых. Падали тела, забурлил людской водоворот, но как скрыться от огня с небес, если в толпе нельзя никак протиснуться?
Дитрих пригнулся, пытаясь укрыться от пуль за оборудованием рубки, хотя и прекрасно понимал, что «Франкфурт» отнюдь не крейсер и брони не имеет. Вскрикнул раненый рулевой, упал рядом с простреленной головой первый офицер, а сам капитан лишь прикрывал голову руками, спасаясь от летящих со всех сторон кусков обшивки и битого стекла.
И тут грохнуло, да так, что палуба ушла из-под ног, а сверху посыпались большие и мелкие осколки, бывшие несколькими мгновениями ранее частями его парохода.
Прямое попадание.
Дитрих выглянул из рубки. Кормовая надстройка была объята пламенем и пожар стремительно разрастался. Еще быстрее на судне распространялась паника. Уже даже нашлись те, кто прыгнул за борт. А может их просто вытолкнули в общей кутерьме.
Выслушав доклады, капитан приказал готовить шлюпки к спуску на воду. Вот только шлюпок не хватит даже на четверть тех, кто сейчас на борту. И это при условии, что сами шлюпки не пострадали.
Русский аэроплан, тем временем, вернулся и прошелся еще раз длинной пулеметной очередью по обезумевшей от ужаса толпе.
Дифферент на корму увеличивался и «Франкфурт», потеряв ход и все быстрее набирая воду, смещался по воле волн все ближе к границе прохода в минной банке.
* * *
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. 27 августа 1917 года.
Их М-9 сделал вираж, готовясь сделать новый заход на немецкий лайнер. Они удачно отбомбились и отстрелялись, пароход явно набирал кормой воду и, вероятнее всего, был обречен. Но это не препятствовало желанию нанести врагу как можно больший урон хотя бы из пулемета.
Прокофьев-Северский огляделся. Вроде ребята из его звена все на месте, атакуют каждый свою цель и судя по огню и дымам впереди, поразить объект повезло не только их экипажу.
— Командир! Смотри!
Прапорщик Горемыкин указал куда-то в сторону водной поверхности, и лейтенант Прокофьев-Северский разглядел тонущий аэроплан со Звездой Богородицы.
— Похоже, истребитель сбили! А вон пилот в воде!
— Горемыкин, готовься! Сейчас будем приводняться и подбирать! К себе забирай! Так что ужмись там!
Гидроплан пошел на снижение, готовясь коснуться воды своими поплавками.
Командир звена напряженно вглядывался в поверхность моря перед собой, пытаясь разглядеть возможные препятствия, коих тут могло быть предостаточно. А даже небольшой плавающий обломок мог стать причиной катастрофы. И была лишь призрачная надежда на то, что удастся заметить и рвануть штурвал, поднимая машину вверх. Но на скорости было трудно что-то разглядеть. К тому же, водная поверхность то и дело вспухала фонтанчиками от попадания пуль.
— Карета подана! Влезай, браток!!!
Горемыкин ухватил пилота за шиворот и ремень, и напрягая силы, помог тому взобраться в гнездо стрелка на носу аэроплана.
Прокофьев-Северский начал разгон, моля Бога, чтобы им удалось оторваться в воздух. Лишний груз впереди смещал центр тяжести и затруднял взлет, а свистящие вокруг пули не всегда пролетали мимо, не задев аэроплана, что не могло прибавить им мощности и аэродинамики. Точнее уж, сильно наоборот.
Но, наконец-то, поплавки оторвались, и машина начала медленно подниматься в небо. К их командирскому аэроплану присоединились другие крылатые машины, и вот строй звена выровнялся и взял курс на «Орлицу».
Горемыкин покосился на втиснувшегося рядом спасенного пилота и полюбопытствовал:
— Как звать-то тебя, орел небесный? Меня вот Иваном кличут.
Пилот хмыкнул и отрекомендовался:
— Разрешите представиться — княгиня Шаховская Евгения Михайловна. Благодарю за спасение!
Прапорщик ахнул.
— Итить! Баба!
Та иронично смерила Горемыкина взглядом и пообещала:
— Сейчас кто-то от радости за борт вылетит.
Прокофьев-Северский хохотнул.
— А жизнь-то налаживается!
И повел свое звено к уже видимой аэроматке. Лишь летело над морем, слышимое сквозь гул моторов, разухабистое хоровое пение:
— Из-за острова на стрежень
На простор речной волны
Выплывают расписные
Острогрудые челны.
На переднем Стенька Разин,
Обнявшись, сидит с княжной…
* * *
РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.
— Итак?
— Государь! Отпущенные четверть часа истекли. С борта линкора «Принц-регент Луитпольд» получен сигнал о том, что экипаж затопит корабль, заняв места в шлюпках и открыв кингстоны.
— Проследите, чтобы всех подобрали.
— Да, Государь!
— И предупредите их еще раз, если они попытаются повредить корабль взрывом, то мы немедленно открываем огонь на поражение из всего имеющегося арсенала, а вылавливать из воды никого не станем.
— Слушаюсь, Ваше Величество!
— Что второй линкор?
— Со вторым пока непонятно, Государь.
Удивленно смотрю на Канина.
— То есть? Объяснитесь, адмирал!
— Дело все в том, Ваше Величество, что сначала на линкоре «Гроссер Курфюрст» подняли гюйс «Умираю, но не сдаюсь». Потом там произошла какая-то суета и гюйс сняли.
Я нахмурился:
— И что это значит, по-вашему?
Канин сделал неопределенный жест.
— Пока трудно сказать что-то определенное, Государь. Посты наблюдения показывают, что нездоровая суета на борту продолжается и имеются признаки того, что борту идет перестрелка.
— Гм… Знаете, что. А начинайте-ка обстрел. Но пока больше демонстративно. Прикажите приложить тяжелым снарядом недалеко от линкора, затем еще, но уже ближе, а потом еще парочку, но так, чтобы было понятно, что следующий «чемодан» прилетит им в голову. Пусть решают быстрее, а мы их простимулируем.
— Слушаюсь, Государь!
— Что в районе Двинска?
Генерал Балуев встал и доложил обстановку.
— Ваше Императорское Величество! Артподготовка на намеченном участке ведется в полном соответствии с планом и графиком. Судя по данным разведки, германцы отошли на вторую линию, оставив лишь укрепленные заслоны. В тылу явно идет перегруппировка сил. Утром можем начинать.
— Ваши слова, да Богу в уши, генерал. Авиация готова?
— Так точно, Государь!
— Типографии?
— Ждут текст и литографии.
— Что Псков?
— Ваше Императорское Величество! Пожар на складе боеприпасов Северного фронта продолжается. Потушить пока не представляется возможным. Снаряды и осколки разлетаются по всей округе в радиусе двух-трех верст от места очага. Штаб фронта пришлось временно эвакуировать в Изборск.
— Эвакуация населения?
— Делаем все возможное. Организовано вывозятся люди, выгоняется скот. Задействованы все силы и ресурсы. Однако, смею заметить, что угроза большого взрыва сохраняется. Ее Величество повелели отодвинуть лагеря спасения еще на три версты дальше, а это также занимает наши силы и ресурсы.
Я хмуро смотрел на генерала.
— Если случится большой взрыв, какой будет радиус поражения?
Балуев замялся.
— Мы не знаем, Ваше Величество. Быть может, и три версты, а может и четыре.
— А не исключено, что и пять?
— Этого тоже нельзя исключать, я понимаю…
— Понимаете? Так какого черта вы развернули лагерь в пяти верстах от эпицентра возможного взрыва?
— Так повелели Ее Величество…
Зло хлопаю ладонью по столу.
— А вы зачем?! У кого был штаб фронта в Пскове? У вас или у Ее Величества?! Кто должен лучше знать местные условия?!! Почему не подсказали и не указали на возможную опасность?! Раз уж вы оплошали, так хоть имели бы мужество отвечать за свой промах!!!
— Виноват, Ваше Императорское Величество! Я…
— Делайте что хотите, но все население города и округи должно быть эвакуировано не мене, чем на восемь верст от горящих складов!
— Слушаюсь, Ваше Величество!
— Как скажется переезд штаба фронта в Изборск на ходе операции «Звезда» в районе Двинска?
— Государь, риск определенных нестыковок имеется, но мы делаем все возможное.
Опять появился Канин и Балуев, что-то бормоча, поспешил ретироваться.
— Что у вас, Василий Александрович?
— Ваше Величество! У меня три новости. Первая — команда линкора «Принц-регент Луитпольд» занимает места в шлюпках.
— Хорошо. Что еще?
— На «Гроссер Курфюрсте» подняли белый флаг и сообщили о готовности принять призовую команду.
Я хмыкнул.
— И в чем подвох?
— Мы не знаем, Ваше Величество. Можно лишь полагать, сопоставив наблюдаемые факты. Сначала гюйс, сообщающий о желании драться до смерти, затем гюйс сняли, на корабле наблюдалась какая-то кутерьма и, вроде, даже стрельба. Могу предположить, что команда не согласилась с приказом умереть героями и предпочла покинуть судно, с чем не согласился уже командир корабля. Возможно, дело переросло в мятеж на борту, что в условиях военного времени и боевого похода однозначно влечет за собой смертную казнь. Так что возвращаться в Германию им пока нельзя. Поэтому могут попытаться обменять линкор на какие-то гарантии для себя.
— Ну, пообещайте им бочку варенья и корзину печенья.
Видя недоуменный взгляд адмирала, милостиво поясняю:
— Пусть передают нам линкор в том состоянии, в котором он сейчас есть, а мы им можем пообещать билеты в нейтральную страну, где они могут интернироваться в свое удовольствие или двинуть куда захотят. Желающие могут остаться в России в качестве военнопленных и со временем принять русское подданство. Разумеется, ближе Сибири мы им жить не разрешим, тем более компактно, но им пока этого говорить я думаю не стоит.
— Слушаюсь, Государь.
— Что еще? Вы говорили о трех новостях.
Канин кивнул и, усмехнувшись, сообщил:
— Из Рима передают, что эскадра флота Австро-Венгрии под командованием вице-адмирала Хорти, вышла из Полы и направилась в открытое море навстречу итальянскому флоту.
— К-ха! Они, что, сговорились с немцами что ли? Или это совпадение?
Адмирал пожал плечами.
— Ничего нельзя исключать, Ваше Величество. Но я так не думаю. Если наша разведка узнала планы операции «Альбион», то почему этого не могли узнать в Австро-Венгрии?
Я, разумеется, не стал комментировать утверждение о «нашей разведке», но, в целом, почему нет? Такое тоже может быть. Вполне.
— И что там сейчас?
— Пока сведений о начале боя не поступало.
Киваю.
— Что ж, держите меня в курсе. Особенно по линкорам этим. Что Бахирев?
— Эскадра Балтфлота выходит в район проведения операции.
— Хорошо. Как только ситуация начнет развиваться, дайте знать, чтобы я занял свое место в «Аквариуме». А я пока пойду перекушу. Не хватало тут еще свалиться с обострением язвы.
— Слушаюсь, Ваше Величество! Приятного вам аппетита!
— Благодарю.
Поморщившись от болей в желудке, я кликнул адъютанта и распорядился подать мне свежий кофе и овсянку.
Боже, какой сегодня жуткий и насыщенный день! Сражение, которое мы практически выиграли, Псков этот распроклятый, начало операции в районе Двинска, вероятное начало рубилова в Адриатике, прибытие нашей эскадры и моего царственного брата в Салоники, Маша опять-же в роли руководителя штаба «Особого протокола». И, в целом, говоря объективно, у нее хорошо получается. Вряд ли в ее возрасте я смог бы лучше. В любом из тел и любом из времен.
Полковник Абаканович подал мне еду и кофе, и я принялся за овсянку.
— Ваше Величество!
Поднимаю голову. Когда появляется Винекен, это не всегда хорошие известия.
— Что случилось?
— Нет, Государь, ничего такого пока не случилось, на что стоит обращать ваше внимание. Вам телеграмма от Государыни и сводка событий в мире, но там ничего срочного.
Разрываю бланк. Читаю. Перечитываю.
Первая мысль — запретить. К чертям собачьим, запретить даже думать!
С другой стороны… И вот откуда у нее такой вот размах, да еще и в неожиданных идеях? У меня нахваталась что ли?
Но очень опасно! Очень! Что я буду делать и как я буду жить, если что-то случится?
С другой стороны, в случае успеха, это могло иметь просто небывалые перспективы. И потеря темпа в таких делах часто бывает смерти подобна!
Винекен ждет моих повелений.
— Вот, что, Александр Георгиевич, телеграфируйте Ее Величеству мое одобрение. И вызовите сюда Суворина с Ханжонковым.
— Слушаюсь, Ваше Величество!
— И раз уж вы здесь, зачитайте мне сводку событий, пока я буду перекусывать с вашего позволения.
— Да, конечно, Государь. Приятного аппетита.
Генерал раскрыл папку и начал зачитывать сообщения. Я слушал, кивал, что-то комментировал, но, в основном, ел. Когда я еще сегодня поем — неизвестно.
— Что вы сказали? Еще раз повторите, будьте добры.
Винекен повторно зачитал сообщение:
— Из Италии сообщается о массовых беспорядках в Турине под требованием хлеба и мира.
Я прекратил жевать и посмотрел на моего Директора Департамента информации ЕИВ.
— Есть подробности?
— Так точно, Ваше Величество.
Винекен перерыл листки и нашел искомое.
— Три дня назад в Турине возникли перебои с поставкой хлеба, а тот, что поставлялся в город за последнюю неделю, был ужасного качества и, как уверяют очевидцы, был практически несъедобным. Перебои с хлебом вызвали огромные очереди в лавки, а когда хлеба не стало, горожане вышли на улицы. Постепенно лозунги с требованием хлеба стали дополняться требованиями мира и немедленного выхода Италии из войны. Силы правопорядка не смогли удержать ситуацию под контролем. Турин охвачен массовыми беспорядками.
— Почему я об этом не знаю?
— Виноват, Ваше Величество, но я посчитал, что у вас есть более важные дела в эти дни, чтобы отвлекать вас подобными мелочами, тем более что беспорядки даже не в России.
Хмуро смотрю на него.
— Скажите, Александр Григорьевич, а вам вся эта ситуация не напоминает Февральские события в Петрограде?
Генерал неопределенно кивнул.
— Да, Государь, определенные параллели провести можно, но у нас речь шла о столице и о захвате власти. Здесь же речь идет вовсе не о Риме, а…
— А то, что возникшие беспорядки почти сразу переросли в требования мира и выхода Италии из войны вас не насторожило? Или я поспешил, назначив вас на должность Директора Департамента информации Императорской Главной Квартиры? Неужели вы не находите это странным? С чего бы вдруг такие требования так быстро и остро возникли в условиях, когда Италия ведет победоносную войну на всех фронтах и при этом не несет существенных потерь? Да и совпадение с выходом австро-венгерского флота в море именно сегодня, как-то должно настораживать, не так ли?
— Виноват, Ваше Императорское Величество!
— Вы понимаете, что произойдет, если эта зараза перекинется на другие города севера Италии и дойдет до Рима? А Италия, как вам, надеюсь, известно, наш главный союзник в этой войне! В общем так, генерал. Присваиваю всем новостям вокруг этой темы красный приоритет. Держать меня в курсе. И дайте мне два листа бумаги и ручку, будьте любезны.
Написав два письма, я повелел.
— Зашифровать и отправить молнией князю Волконскому в Рим и моему царственному тестю в Ставку.
— Сию же минуту, Государь.
Винекен вышел, а я попробовал доесть остывшую кашу, будь она неладна, и с отвращением глядя на холодный кофе.
Но, даже Императоры вынуждены подстраиваться под обстоятельства.
— Государь! Начинается!
Я кивнул Канину и, вздохнув, отставил тарелку с овсянкой в сторону и велел адъютанту подавать свежий кофе в «Аквариум».
* * *
ЛИЧНОЕ ПИСЬМО ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО КОРОЛЮ ИТАЛИИ ВИКТОРУ ЭММАНУИЛУ III. 14 (27) августа 1917 года.
Дорогой Виктор!
Сердечно приветствую тебя!
Прошу меня великодушно простить, если я позволю себе дать тебе, мой дорогой друг, небольшой совет относительно некоторых событий в твоей благословенной стране и обстоятельств им сопутствующих.
Возможно, я преувеличиваю проблему, но, все же, не могу не обратить твое внимание на схожесть сценариев развития событий в твоем добром городе Турине с событиями, которые происходили в моей бывшей столице Петрограде в марте сего 1917 года. Как и в моем случае, в Турине имеют место беспорядки, вызванные перебоями с поставкой в город хлеба. Беспорядки, переросшие в требования мира и выхода страны из войны. И это в момент, когда и в России, и в Италии, монарх находится в Ставке и отсутствует в столице. И, насколько я могу и в праве судить, в Турине, как и в Петрограде тех дней, имеет место некоторая растерянность власти и неумение восстанавливать порядок решительными мерами.
Не стану тратить твое время, ты и сам прекрасно понимаешь, какую опасность несут подобные выступления и как зараза легко может перейти на другие города, включая Рим. Напомню лишь то, что следствие однозначно подтвердило организованный характер перебоев с хлебом в Петрограде в те дни, а также наличие разветвленных заговоров в стране, многие из которых курировались и опекались иностранными посольствами и разведками, включая британские и французские. А, в контексте, интереса Италии к вопросу о возвращении Савойи и Ниццы, а также виды на Тунис и Иерусалим, вопрос выявления и разгрома заговора может стоять вполне серьезно.
Решительные меры, вплоть до открытия огня, последующего следствия, публичной позорной казни заговорщиков, включая членов Императорской Фамилии, позволило стабилизировать ситуацию в России. Как поступить тебе — решать только тебе.
P.S. Желаю успеха в предстоящем морском бою в Адриатике. Надеюсь принц Луиджи Амедео Савойский воспользуется торпедными катерами.
P.S. Спасибо тебе за мою чудесную жену! Ваше воспитание превратило алмаз в воистину бриллиант! Надеюсь, она тоже счастлива.
Михаил,
Рига, командный центр,
14 (27) августа 1917 года.
* * *
ДИРЕКТИВА ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО КНЯЗЮ ВОЛКОНСКОМУ. 14 (27) августа 1917 года.
Князь!
Вам надлежит приложить все усилия, для предотвращения развития в Италии событий по сценарию «Февраль сего 1917 года в Петрограде». Особо следите за настроениями в высших сферах, за слухами и любыми сведениями о подготовке переворота, об организации забастовок или беспорядков, а также о фактах растерянности власти.
В случае получения подобных сведения или любой важной информации по этому делу, немедля доносить до моего сведения.
Приоритет «Красный».
МИХАИЛ.
Рига, командный центр,
14 августа 1917 года
* * *
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. МАЛЫЙ КРЕЙСЕР «КЁНИГСБЕРГ». 27 августа 1917 года.
Контр-адмирал Хопман мрачно вглядывался в горизонт. Ну, вот, собственно, и все. Эскадра линейных сил русского Балтийского флота приближалась на всех парах. И было совершенно очевидно, что бой проигран немцами, даже еще не начавшись. А какие тут шансы? Никаких!
Три русских линкора, два броненосца, шесть крейсеров, два десятка эсминцев и прочая мелочь против немецких сил в виде девяти малых крейсеров, пяти эсминцев, крейсера-минного заградителя «Наутилус» и авизо «Блиц». Плюс им еще связывает руки огромная кишка транспортов, которые чудовищно медленно выползают из жерла прохода минной банки.
Да, что там говорить, если из девяти немецких малых крейсеров лишь пять имели орудия в 15 сантиметров, а остальные не имели возможности русские линкоры даже оцарапать, и могли разве что вступать в бой с эсминцами противника. Да и скорость приличную имели лишь «Кёнигсберг», «Карлсруэ», «Нюрнберг», «Франкфурт», а «Данциг», «Страсбург», «Аугсбург» и «Кольберг» могли рассчитывать лишь на быструю гибель, под ударами линейных сил русских? Про «Наутилус» и «Блиц» говорить вообще не приходится.
Картина ясна и трагична. Единственный теоретический шанс спасти хотя бы часть сил, это дать приказ пяти легким крейсерам на самом полном ходу уходить, бросив остальных русским на сьедение. Но это, возможно, спасет для Германии пять легких крейсеров и их команды, но точно станет приговором трибунала для самого Хопмана и клеймом позора для всех остальных.
Либо, его «Южная группа» в составе малых крейсеров и эсминцев, вступает в бой с русскими, давая возможность транспортам спасаться самостоятельно.
Что ж, значит, бой. Без малейшей надежды на победу или удачу.
Силы, которые потопили, как минимум, десять первоклассных немецких линкоров, разделаются с ними без вариантов.
И хорошо, если вновь не прилетят вездесущие русские аэропланы!
— Герр контр-адмирал!
Хопман обернулся к радисту.
— Герр контр-адмирал, все сообщения и донесения в штаб отправлены.
— Благодарю вас, Мюллер. Отправьте еще одно. «Эскадра разведывательных сил «Южная группа», не имея возможности избежать сражения с превосходящими линейными силами противника, принимает бой во славу Германии и Его Величества Кайзера! Транспортному флоту отдан приказ спасаться самостоятельно. Контр-адмирал Хопман».
* * *
ЛИЧНОЕ ПИСЬМО ИМПЕРАТОРУ ВСЕРОССИЙСКОМУ ОТ КОРОЛЯ ИТАЛИИ. 27 августа 1917 года.
Дорогой Михаил!
Сердечно приветствую тебя!
Благодарю тебя за сообщение. Действительно, некоторые параллели имеют место, и я буду внимательно следить за развитием ситуации и помнить, что доклады всегда рисуют картину намного лучше, чем она есть на самом деле.
Положение Турина стратегически важно во всех смыслах, и я повелел перебросить в город дополнительные силы, а также взял под личный контроль вопрос снабжения хлебом крупных городов, в особенности Рима. Уже начато расследование обстоятельств и поиск возможных заговорщиков не только в Турине, но и в столице.
Передавай привет моей дочери.
P.S. Благодарю за пожелания успеха и желаю тебе того же в сегодняшнем сражении на Балтике!
Виктор Эммануил,
Ставка, Италия.
27 августа 1917 года.
* * *
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНКОР «ГАНГУТ». 14 (27) августа 1917 года.
Вице-адмирал Бахирев стоял у оперативного планшета, на который наносились последние уточненные данные от аэроразведки. В целом, картина была понятна, а приказ не требовал от них ничего фантастического на данном этапе — предложить поднять белый флаг, в случае отказа — атаковать. Топить всех, кто не успеет поднять флаг капитуляции.
Могли быть неожиданности от германских подводных лодок, ведь, насколько можно было верить сводкам, потоплено лишь две из шести, а значит, шанс поймать бортом торпеду был реальный. Впрочем, тут Бахирев рассчитывал на свои эсминцы, которые и должны были прикрыть основные силы от таких неприятностей.
— Ваше превосходительство, немецкие крейсера перестраиваются в ордер для боя. Транспорты оставлены на волю случая.
— Дистанция до крейсеров противника?
— Девяносто кабельтовых, ваше превосходительство.
— Начинайте пристрелку орудия носовой башни.
* * *
РОССИЙСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО (РОСТА). 14 (27) августа 1917 года.
МОЛНИЯ!!!
Сегодня в Пскове на артиллерийских складах Северного фронта произошел пожар. Огонь перекинулся на хранилища боеприпасов, что привело к самоподрыву части снарядов. Тушение возгорания затруднено продолжающимися взрывами и разлетом осколков на большое расстояние.
Проводится организованная эвакуация населения и войск. На безопасном расстоянии от города развернуты лагеря спасения. Министерства и ведомства выделяют все необходимое. Всем пострадавшим будет оказана вся необходимая помощь.
Оперативный штаб ликвидации последствий катастрофы ВЫСОЧАЙШЕ возглавила ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЫНЯ ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ ВИКТОРОВНА.
Высочайший Следственный Комитет создал оперативную группу по расследованию причин данного происшествия. Специалисты указывают на странное совпадение момента начала пожара и начавшегося на Балтике грандиозного морского сражения с большим флотом Германии, имеющего целью высадку большого десанта в тылу Северного фронта, что может указывать на возможность спланированной германской диверсии на складах, призванной посеять панику и хаос в тылу Северного фронта нашей армии.
Мы будем следить за развитием ситуации.
* * *
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. МАЛЫЙ КРЕЙСЕР «КЁНИГСБЕРГ». 27 августа 1917 года.
Одиночные взрывы ложились все ближе. Русская кильватерная колонна линейных сил начала поворот вправо, явно готовясь к открытию огня бортовыми залпами.
Тактика морского эскадренного боя предписывала всеми силами уклоняться от классического «crossing T», но недостаточная дальность орудий немецких крейсеров, требовала скорейшего сокращения дистанции с противником. Поэтому пришлось перестраивать ордер во фронт, образуя линию, перпендикулярную курсу на сближение с русскими.
И вот вдалеке полыхнул линейный бортовой залп. Томительные секунды ожидания и вокруг немецких крейсеров море разверзлось в небе, вспухнув сразу десятками взрывов. Однако, надежда на то, что русские так и будут стрелять залпами, мешая прицелу друг друга не оправдались. Линкоры и броненосцы Балтфлота разобрали цели и палили каждый по «своему» персональному немецкому крейсеру.
Дистанция все меньше. Первым получил попадание «Франкфурт», а на «Данциге» вспухло черное пламенеющее облако и вспыхнул пожар, заставив крейсер выйти из боя и заняться борьбой за живучесть корабля.
Контр-адмирал Хопман лишь слегка скривился. Понятно, что формально капитан «Данцига» четко следует инструкции, но в их ситуации, это была просто попытка уклониться от боя. Впрочем, судя по пожару, капитан вполне мог и погибнуть.
Выбросив из головы «Данциг», Хопман вновь переключил все свое внимание на сражение.
— Герр контр-адмирал! Срочное сообщение с борта заградителя «Наутилус»! Торпедным ударом потоплен оставленный для охранения эсминец G-103!
— Donnerwetter!
Совсем рядом оглушительно рвануло.
— Доклад!
— Герр контр-адмирал, смею доложить — попадание в район грот-мачты! Пожар!
Зазвучали команды, пожарные расчеты устремились к очагу возгорания, остальные ждали команду к открытию огня.
— 55 кабельтовых, герр контр-адмирал!
— Все вдруг влево 90! Огонь по готовности!
Начавшие поворот немецкие крейсера начали огрызаться огнем, но и увеличили свой силуэт для комендоров противника, что начало немедленно сказываться на точности прилетов, все-таки для русских эта дистанция была более чем комфортной для боя.
— Герр контр-адмирал! Срочное сообщение с борта заградителя «Наутилус»! В районе выхода транспортов всплыли три подлодки противника и неизвестное их количество остается в подводном положении. На суда передан ультиматум — немедленно поднять белые флаги или подлодки топят всех, кто так не поступит!
Яркая вспышка поставила точку в паническом рапорте.
* * *
РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.
— Государь! Две новости из Рима.
Поворачиваю голову к Винекену.
— Слушаю.
Тот раскрыл папку и зачитал:
— Первое. Поступают сведения о начале сражения между австро-венгерской эскадрой, вышедшей из Полы, с итальянским Адриатическим флотом. Подробностей пока нет.
— Хорошо. Держите меня в курсе. Дальше.
— Второе. Сообщается о вспыхнувших волнениях на австро-венгерской базе флота в Катарро. Из сообщений можно понять, что волнения начались после поступления приказа о выходе эскадры в море и о вступлении в бой с итальянским флотом. В результате эскадра отказалась поднимать якоря.
— Любопытно. Ну, тем хуже для тех, кто вышел из Полы. Принц Савойский будет бить их по одному. Что «Империя»?
— Взлетела. Мы отслеживаем полет каждые четверть часа.
— Благодарю. Держите меня в курсе.
— Слушаюсь, Ваше Величество.
Что ж, остается только молиться. Как я ненавижу это бессильное состояние ужаса, сжимающего мое сердце…
* * *
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНКОР «ГАНГУТ». 14 (27) августа 1917 года.
— Прямое накрытие головного крейсера, ваше превосходительство!
— Отлично! Молодцы артиллеристы!
Вице-адмирал Бахирев удовлетворенно кивнул. Пока сражение больше напоминало избиение младенцев. Да, это отнюдь не было похоже на бой с 11-ю линкорами и всей германской группировкой, включая линейный крейсер. Впрочем, следует признать, что роль кораблей Балтфлота там не была настолько определяющей, как это можно было ожидать на основании морских уставов.
Да, Государь перевернул все с ног на голову, чем полностью выполнил главную военную заповедь: «Хочешь победить? Удиви!» Вот он и удивил. Причем всех — и противника, и своих, что уж тут греха таить, ведь сам ход сражения в адмиральских головах виделся совсем другим.
Бахирев слушал рапорты и кивал своим мыслям. Да, просто удивительное сражение. Полный и всеобъемлющий разгром намного более сильного противника и при этом сам Балтфлот почти что и не понес каких-то существенных потерь. Не считая глупейшей гибели адмирала Эбергарда от первого же попадания в линкор. Причем, судя по всему, это был последний выстрел немецкой эскадры в том бою. Вот так вот распорядилась судьба. Глупая гибель вместо триумфа.
Хотя, положа руку на сердце, безусловного триумфа заслужил именно Государь Император. Теперь уж Бахиреву не казались такими уж правыми те, кто втихую насмехался над «царственным полководцем», мол, подумаешь, осман разбил! Так они сами разбежались! А вот попробовал бы он против германца! А он взял и победил. И не просто победил, а буквально уничтожил три сотни кораблей и судов противника, отправив на дно больше десятка линейных кораблей.
Вице-адмирал отрешенно следил за ходом боя, отмечая, что все больше крейсеров либо погружаются в море, либо отваливают в сторону, выходя из сражения в дыму и пламени.
Наконец, сначала один, а затем и второй крейсер из уцелевших застопорили ход. На мачтах взлетел белый флаг.
Вот и все на сегодня.
* * *
РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.
— На настоящий момент поступили сведения о капитуляции линкора «Гроссер Курфюрст», малых крейсеров «Карлсруэ», «Нюрнберг», «Аугсбург», крейсера-заградителя «Наутилус», авизо «Блиц» и восемнадцати транспортов. Идет подсчет пленных и примерная оценка погибших.
— Наши потери?
Канин вздохнул.
— Потери небольшие, но есть. В сражении погибли девять наших эсминцев. Повреждения получили линкор «Севастополь», броненосцы «Слава» и «Император Павел I». Отмечено прямое попадание снаряда в одну из батарей ТАОН на Эзеле. Общее число погибших и раненых сейчас уточняется. Про потери в авиации доложит генерал Горшков.
— Георгий Георгиевич?
Тот поднимается.
— Государь! На данный момент мы располагаем лишь предварительными данными, которые требуют уточнения. На аэродромы не вернулись двадцать шесть «Муромцев», двадцать один гидроплан-торпедоносец и восемнадцать истребителей разных типов. Подтверждена гибель семи экипажей «Муромцев» и шесть убитых в числе экипажей вернувшихся или найденных машин. По торпедоносцам подтверждена гибель тринадцати экипажей и двое убитых среди вернувшихся. По истребителям подтверждается гибель восьми машин. Есть много раненых. Ведутся поисковые работы.
М-да. Чудес не бывает. Мизерные потери флота куплены дорогой ценой в авиации. Половину самолетов мы потеряли. Нет, возможно, часть из них будет найдена и даже возвращена в строй, но на сегодня их у меня нет.
— Благодарю вас, господа. Что слышно по Адриатике?
Канин встал и усмехнулся.
— Есть информация о потоплении торпедными катерами австро-венгерского линкора «Сент-Иштван».
— Опять?
Видя недоумение в глазах собравшихся, добавляю:
— Что-то сегодня линкоры топит всякая мелочь.
Генералы и адмиралы заулыбались, кивая. Откуда им знать, что и в моей истории торпедные катера потопили этот самый «Сент-Иштван»? Правда это было в другой день, но тут ход истории изменился, хотя результат и повторился. По крайней мере в этой части.
Правда, сейчас я передал через царственного тестя адмиралу Луиджи Амедео принцу Савойскому «данные разведки» и рекомендации по использованию легких сил. Но это были лишь намеки, поскольку был риск, что адмирал закусит удила и сделает все наоборот, а авторитета победителя рубилова при Моонзунде у меня еще не было в тот момент.
Ищу взглядом Винекена.
— Все в порядке, Ваше Величество. Мы отслеживаем полет.
— Благодарю. Все свободны, господа! Перерыв!
* * *
РОССИЙСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО (РОСТА). 14 (27) августа 1917 года.
МОЛНИЯ!!!
Небывалая и грандиозная победа русского оружия на Балтике!!! Полный разгром огромного германского флота!
Доблестное русское воинство под ВЫСОЧАЙШИМ командованием Державного Вождя армии, авиации и флота ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА, в величайшем сражении, полностью уничтожило силы вторжения противника, намеревавшегося высадить большой десант на побережье и, взяв Ригу и Псков, развить наступление на Петроград!
Потери Германии:
10 линкоров;
1 линейный крейсер;
6 малых крейсеров;
1 авиаматка;
52 эсминца;
7 миноносцев;
2 подводные лодки;
46 патрульных судов;
Более 80 аэропланов всех типов;
2 дирижабля;
Более 100 единиц тральщиков, катеров-тральщиков, прорывателя минных заграждений;
22 больших транспорта с войсками и вооружением.
Общее число потопленных единиц флота вторжения — более 250.
Предварительная оценка числа погибших — более 80 тысяч германцев.
Сдалось в плен — 17070 германцев
Подняли белый флаг:
Линкор «Гроссер Курфюрст»;
Малые крейсера «Карлсруэ», «Нюрнберг», «Аугсбург»;
крейсер-заградитель «Наутилус»;
авизо «Блиц»;
18 транспортов с войсками и вооружением.
Наши потери:
Погибли:
9 эсминцев;
32 аэроплана всех типов;
3 береговые батареи.
Получили повреждения:
линкор «Севастополь»;
броненосцы «Слава» и «Император Павел I»;
19 эсминцев;
Общее число погибших — 609 русских героев.
Получили ранения различной степени тяжести — 2316 человек.
В этом бою геройски погиб главнокомандующий Балтийским флотом адмирал Эбергард.
Это, вне всякого сомнения, великое сражение, войдет в историю России.
В ознаменование этой исторической победы ЕГО ИМЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ВЫСОЧАЙШЕ ПОВЕЛЕЛ представить к орденам и медалям отличившихся в этом сражении и учредить памятную медаль «За победу при Моонзунде» на Михайловской ленте. Особо отличившимся ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ВЫСОЧАЙШЕ пожаловал блистательные дворянские титулы и звание «Герой России».
Адмирал Эбергард ВЫСОЧАЙШЕ возведен в графское достоинство и пожалован званием «Герой России» и Орденом Святого Георгия III степени (посмертно). Его именем будет назван один из новых кораблей Балтийского флота.
Командовавший второй фазой сражения на море вице-адмирал Бахирев пожалован чином полного адмирала и званием «Герой России», награжден Орденом Святого Архистратига Михаила III степени с мечами и бантом. Приказом Верховного Главнокомандующего ЕГО ИМЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА Балтийскому флоту будет вручено почетное Михайловское (Геройское) знамя.
Захваченный германский линкор «Гроссер Курфюрст» введен в состав Балтийского флота и ему присвоено имя «Моонзунд».
Приказом Верховного Главнокомандующего ЕГО ИМЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА 1-й Императорской Фамилии дальнебомбардировочной дивизии, 1-му и 2-му полкам морской авиации, 5-му истребительному авиаполку жалуется Михайловское (Геройское) знамя и присвоено почетное наименование «Моонзундский».
Среди отличившихся в сражении авиаторов экипаж лейтенанта Прокофьева-Северского, после результативной атаки на противника, под ураганным огнем совершившего посадку на воду для спасения авиатриссы княгини Шаховской, чей истребитель был сбит в воздушном сражении. Сама княгиня Шаховская сбила в этом бою три германских аэроплана. Так же в сражении отличился женский экипаж бомбардировщика «Илья Муромец» капитана Галанчиковой и многие другие авиаторы, представленные к высоким наградам Отечества.
Беспримерный героический подвиг совершил экипаж капитана Михаила Царева, отказавшегося выводить из боя подбитый бомбардировщик «Илья Муромец» и совершившего с полным грузом бомб беспримерный таран в самом начале сражения рубки флагманского линейного крейсера «Мольтке». В результате тарана погиб вице-адмирал Шмидт, командовавший флотом вторжения и погибло все руководство операции, в том числе несколько генералов и адмиралов.
Приказом Верховного Главнокомандующего ЕГО ИМЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА всему экипажу капитана Царева пожаловано потомственное дворянство, а сам Михаил Царев награжден Орденом Святого Георгия III степени (посмертно), произведен в чин подполковника, произведен в графское достоинство Российской Империи и удостоен права на почетную приставку к фамилии Царев-Моонзундский.
В честь славной победы русского оружия, ЕГО ИМЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ВЫСОЧАЙШЕ ПОВЕЛЕЛ, сегодня 14 августа сего 1917 года, в десять часов вечера, произвести по сто залпов праздничного салюта из артиллерийских орудий в столице Империи городе Москве, а также в Петрограде, Константинополе, Кронштадте, Севастополе и Риге!
Россия чествует своих героев!
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
Ода Царю-Архистратигу Михаилу Победоносному.
Нам послан в год метаний смутных
Державный воин Михаил,
И скипетр русский многотрудный
Он в меч и молот обратил.
Роптали мы побед не зная,
Ища покоя и «свобод»,
Но встала снова Русь святая —
Царь не оставил свой народ!
Тяжелый путь утрат и крови,
За эти месяцы пройдя,
Заставил вспомнить — мы герои,
И в этом начал он с себя.
Он Мiру возвестил о мире,
Он люда чаянья постиг,
И мы в Служении сплотились,
И нас повел Архистратиг.
Крест снова над Святой Софией,
Утоплен в море прусский крест.
Враги от нас не отступили,
Но покарал их Божий перст.
Взошла заря Освобожденья,
Во всех Руси святой краях,
Звезд богородичных Служенья,
Хоругви веют в небесах.
Великий Царь — наш Вождь державный,
Победоносный Михаил,
На труд святой и подвиг славный,
Своё ты воинство сплотил.
Так правь же ты самодержавно,
К свершеньям и мечтам ведя!
Народ свой верный православный,
Народ что верует в Тебя!
Сергей Бехтеев
* * *
РОССИЙСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО (РОСТА). 15 (28) августа 1917 года.
Сообщения из-за рубежа.
Сегодня в порт Салоники вошли корабли российской Средиземноморской эскадры Южного флота. Броненосец «Георгий Победоносец», крейсер «Адмирал Нахимов», эсминцы «Свирепый», «Жаркий», «Зоркий», миноносцы «Измаил» и «Килия» прибыли в Грецию с дружественным визитом и гуманитарной миссией, сопровождая транспорты и госпитальное судно «Император Петр Великий» на котором прибыл на родину Король Эллинов Константин I. Как сообщалось, в Салониках 5 августа бушевал страшный пожар, уничтоживший большую часть города. Правительство премьера Венизелоса не смогло организовать тушение пожара и помощь многочисленным пострадавшим. Видя бездействие греческого правительства, Его Королевское Величество Константин I, обратился к ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ИМПЕРАТОРУ ВСЕРОССИЙСКОМУ МИХАИЛУ II с просьбой о помощи.
Сегодня подразделения Российского Императорского флота и МинСпаса приступили к практическому оказанию помощи братскому православному народу Греции. Руководство Штабом по ликвидации пожара в Салониках принял на себя король Эллинов Константин I.
—
По сообщениям из Турина властям Италии удалось усмирить волнения, поднятые 13 августа провокаторами Германии и левых партий. Как и в феврале в Петрограде, в городе была искусственно создана недостача хлеба, и женщин вывели на улицы под лозунгами «Хлеба!». А уже преградившим им путь силам порядка манифестанты пели: «Возьми свое ружье и брось его. Мы хотим мира! Мы хотим мира и никогда больше не хотим войны!».
Власти оперативно ликвидировали саботаж и к концу дня 14 августа хлеб начал поступать в булочные. Но взбудораженную слухами толпу это не успокоило. Были отмечены грабежи, боевики пытались завладеть оружием, в рабочих кварталах строились баррикады.
Решительными действиями властей все поднявшие в «борьбе за мир» против своей страны оружие были ликвидированы, активисты и подстрекатели арестованы. Спокойствие в Турине восстановлено, все заводы и фабрики приступили к работе.
* * *
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО НАД ЛИБАВОЙ. БОМБАРДИРОВЩИК «РАЗВЕСЕЛАЯ СТРАТИМ». 15 (28) августа 1917 года.
— Давно я с таким наслаждением не сбрасывала листовки!
Княгиня Долгорукова хохотнула и рванула рычаг сброса. Тысячи и тысячи листовок посыпались на город и порт.
Галанчикова иронично ответила:
— Ой, это тебе на настроение капитанские погоны влияют!
— На себя посмотри, госпожа подполковник!
Они рассмеялись.
Хорошее солнечное утро. Светит солнышко. Внизу вспухает разрывами гавань и порт Либавы, которые уже час с лишним обстреливает эскадра Балтфлота. Вокруг коллеги по 1-й Императорской Фамилии Моонзундской дальнебомбардировочной дивизии, и далеко не все из них разбрасывают листовки. Собственно, кроме них этого никто не делает, все бомбят по-взрослому, четко и без особых затей.
Но примешивалось в радостное настроение утра и горечь потерь, и нотка грусти, поскольку это был последний их совместный вылет. В карманах уже лежали приказы о новых назначениях и вряд ли в ближайшее время им вообще предстоит летать на боевые задания.
Вчерашний бой всерьез подкосил их дивизию и на генерала Свиты ЕИВ Шидловского было жалко смотреть, когда он с тоской стоял у края летного поля и встречал возвращающиеся экипажи. Почти половина машин не вернулась. Многие сели на вынужденную, часть машин даже подлежит восстановлению, но и многие из сумевших долететь до аэродрома после крайнего вылета, требовали серьезного ремонта.
Оценив состояние дивизии, Государь повелел после сегодняшнего показательного налета на Либаву, вывести 1-ю ДБД в тыл для переформирования и пополнения.
Вечером состоялось награждение отличившихся (всех). Их экипаж удостоили особо — наградив всех Орденами Святого Архистратига Михаила IV степени с мечами и бантом с досрочным производством в следующие чины.
А значит, нечего было и думать о том, чтобы продолжать летать одним экипажем. Подполковник, капитан и два штабс-капитана — это слишком жирно для одного бомбардировщика. Они это понимали. Понимало и начальство. Так что вместе с вручением новых погон и орденов, им вручили и новые предписания.
Подполковник Галанчикова получила приказ сформировать 5-й женский ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ дальнебомбардировочный полк «Ангелы Богородицы». Капитан княгиня Долгорукова получила назначение на должность заместителя командира этого полка и на должность командира 1-й эскадрильи. Штабс-капитаны Анатра и Самсонова соответственно на должности комэсков 2 и 3.
И все бы хорошо, но пока в новоиспеченном полку лишь одна машина — их боевая «Развеселая Стратим» и подполковник Галанчикова уже заявила, что, именно она станет головной машиной полка. Когда получат новые машины? Когда прибудут экипажи? Когда удастся сформировать полк, слетать о доучить состав? Успеют ли они вообще повоевать в этом году? Поди знай. Но у начальства свои резоны, и генерал Горшков, лично награждавший и вручавший приказы о новых назначениях, заверил их, что дело на личном контроле у Государя и сделают все, что только возможно, чтобы их новый полк стал боевой частью как можно скорее.
А пока последний совместный вылет. Благо ранение Самсоновой было несерьезным, а та наотрез отказалась оставаться в лазарете.
Тысячи листовок белым облаком кружили внизу среди черных облаков разрывов и пожарищ. Листовки, на каждой из которых текст сообщения РОСТА об итогах вчерашнего сражения и фотографии потопленных германских линкоров и фото линкора «Гроссер Курфюрст» с Андреевским флагом.
Впрочем, взрывы снарядов главного калибра Балтфлота не менее убедительно доказывали факт разгрома немцев и факт того, что русские корабли на Балтике отныне в роли хозяев.
* * *
РОССИЙСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО (РОСТА). 15 (28) августа 1917 года.
МОЛНИЯ!!!
Морскими и воздушными силами Балтийского флота нанесены удары по скоплениям кораблей и транспортов в порту Либава. Помимо бомб и снарядов, на головы противника сброшены десять тысяч листовок с сообщением РОСТА на русском и немецком языке об итогах Моонзундского сражения.
Такие же листовки сброшены над позициями противника в районе Рижского укрепрайона и в районе Двинска.
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
РОССИЙСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО (РОСТА). 15 (28) августа 1917 года.
Из Рима сообщают. Сегодня Ватикан подтвердил очередное явление Богоматери детям в португальской Фатиме. По утверждениям видевших явление Пресвятая Дева Мария обещала совершить чудо в этом году. Явившись в радужном свете Богородица сказал: «Молитесь, много молитесь и приносите жертвы за грешников, потому что много душ попадает в ад, так как никто за них не молится и не приносит жертвы». Явление случилось 19 августа по западному стилю, в день начала операции наших войск по освобождению святынь Царьграда. Митрополит Петербургский и Ладожский Питирим, принимающий участие в Поместном соборе РПЦ в Москве пояснил это сообщение нашему корреспонденту: «Мы с осторожностью относимся к сообщениям католиков о явлении у них Святой Марии. Они требуют проверки. Но несомненно, что Богоматерь благоволит нашему святому воинству на суше и на море. Вороги его повержены и обращены в Ад».
* * *
ОКРЕСТНОСТИ ПСКОВА. ЛАГЕРЬ СПАСЕНИЯ. 15 (28) августа 1917 года.
Императрица Мария прибыла в лагерь внезапно, въехав на территорию лагеря во главе колонны грузовиков МинСпаса. Автомобиль с Ее Величеством уверенно подъехал к штабной палатке и Царица, одетая в полевую военную форму, проследовала внутрь в сопровождении поручика Иволгиной под вспышки изумленных репортеров и стрекот кинокамер.
Ханжонков усмехнулся, вспоминая, как вчера вызвал их к себе Император Михаил и повелел, после окончания съемок в районе Моонзунда, не позднее обеда сегодняшнего дня, прибыть в указанный лагерь в окрестностях Пскова. И дело было вовсе не в съемках катастрофы, вернее не только в них. Когда Государь изложил суть сценария ему и Суворину, Ханжонкову оставалось лишь мысленно аплодировать Императору или тому, кто придумал этот ход и подсказал это Михаилу Второму.
То, что это экспромт, было совершенно ясно, иначе бы не готовилось все в такой спешке. Но и результат будет просто потрясающим и для хроник Мининформа и для будущего фильма «Моонзунд».
Впрочем, они времени даром не теряли и сегодня довольно плодотворно поснимали натуру в лагере спасения и виды гигантского черного облака над Псковом. Подъехать ближе им категорически не разрешили. Поэтому, один из его операторов вызвался прокрасться в город мимо постов на свой страх и риск.
Да, такие безумцы и двигают вперед искусство!
* * *
ИЗ АНАЛИТИЧЕСКОЙ СТАТЬИ ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНТСТВА PROPPER NEWS. 28 августа 1917 года
…Сообщения о сегодняшней бомбардировке Либавы линейными кораблями русского Балтийского флота вносит дополнительное подтверждение в сообщение РОСТА о результатах вчерашнего сражения у Моонзундского архипелага. Сообщения, которые многие поначалу приняли лишь за пропагандистскую утку. Что, в общем, и немудрено, ведь как поверить не только этим цифрам, но и самому факту победы русского флота над германским, который, к тому же, имел многократное преимущество по всем позициям?
Однако, шли часы и смех скептиков звучал все растеряннее, а сегодняшний обстрел Либавы и вовсе заставил многих замолчать и внимательнее присмотреться к происходящему. Приглядимся и мы.
Но рассмотрим мы этот вопрос не только в привязке к упомянутому сражению у островов Моонзунда, но и проанализируем происходящее в более широком контексте, возможно, даже под неожиданным углом зрения.
Итак, мы имеем небывалый и немыслимый разгром германской военной машины, результаты которого нам всем, а особенно морским штабам великих держав, еще только предстоит осознать. Пока ясно одно — флот Германии опозорен и его огромная эскадра погибла. Опровергнуть этот факт может только возвращение всех одиннадцати линкоров и прочих сил в порт Либавы, что, если верить распространенным РОСТА фотографиям, вряд ли произойдет.
Никакие Ютландские сражения не наносили Германии такого ущерба в боевом и моральном отношении, как эта битва. По значению на ход истории, вчерашний бой может сравниться с Цусимским сражением или даже с гибелью испанской Великой Армады у берегов Британии. Правда, во вчерашнем случае, обошлось без чудес стихии, но обошлось ли совсем без чудес?
Не совсем, утверждаем мы.
Разве не чудо — вчерашний разгром германской эскадры в 11 линкоров заведомо более слабым противником?
Разве не чудом являются все многочисленные победы России на всех фронтах?
Разве не чудом можно назвать все, что происходит сейчас в этой стране? Стране, которая чуть более полугода назад находилась на краю гибели и гражданской войны?
Но, чудес не бывает, скажут скептики. И мы с этим согласны. Тогда что же стоит за этим всем?
Когда некоторое время назад мы обращали внимание наших читателей на странные работы, которые ведутся русскими, на вопиющую таинственность вокруг экспедиции в Сибирь к месту катастрофы «Тунгусского метеорита», на слухи вокруг черной Сухаревской башни, на те самые ящики, которые под покровом ночи привезли из прибывшего из Сибири дирижабля в эту башню, когда мы сообщали другие подробности, многие смеялись.
Где ваш смех сейчас, господа?
Мы писали тогда и пишем сейчас — нельзя исключать того, что русские власти нашли звездный корабль с Марса или другой планеты, нельзя исключать, что в руки русских властей попало какое-то неизвестное нам оружие или оборудование. Какие у нас доказательства?
А вчерашний чудесный разгром — не доказательство?
А разгром Османской империи, солдаты которой разбегались, как трусливые бараны, при том всем, что эти же солдаты блестяще воевали с британцами при Дарданеллах — не доказательство?
А, в конце концов, переход Болгарии на сторону Антанты — не является подобным доказательством? Да и чудесное восстановление порядка в самой России разве не взывает вопросов у всех здравомыслящих людей?
Что оказалось в руках русских властей и самого их императора Михаила?
Мы не знаем.
Но разгром огромного германского флота, на фоне мизерных потерь самих русских, нельзя объяснить иначе, кроме как применением русскими некоего секретного оружия. Рискнем предположить, что оно связано с подавлением воли противника, сеянием паники или другими воздействиями психологического свойства. Нельзя исключать и то, что такие установки подавляют волю солдат противника и, наоборот, воодушевляют собственные войска, ведь как по-другому объяснить тот факт, что русский Балтийский флот, простоявший всю войну на якоре, погрязший в пьянстве, наркотиках и анархии, вдруг вышел на совершенно безнадежный бой и просто уничтожил врага?
Это вчерашнее сражение Давида и Голиафа должно заставить многих задуматься.
* * *
ОКРЕСТНОСТИ ПСКОВА. ЛАГЕРЬ СПАСЕНИЯ. 15 (28) августа 1917 года.
Маша взошла на помост, служивший в лагере для объявления всяких сообщений. Колокола походной церкви выводили перезвоны.
Царица подняла руку и наступила тишина. Вокруг собрались тысячи беженцев и работников лагеря, водителей грузовиков и солдат, детей и взрослых, стариков и молодых. Тысячи и тысячи пытливых глаз, которые ждут ее слова.
— Дорогие мои! Сегодня великий праздник Успения Пресвятой Богородицы. Да, сегодня в этом лагере не так радостно, как должно было бы быть. Подлый враг нанес удар и дым над Псковом не даст нам забыть об этом. Погибли люди. Разрушены дома. Многие остались без крыши над головой. Появились в России новые вдовы, вдовцы и сироты.
Но Россия не оставит вас в беде. Мы обязательно отстроим древний Псков, и он станет краше прежнего. Все, кто лишился крова и имущества получат помощь от Империи, а батальоны Инженерно-строительного корпуса помогут вам обрести новые дома. Потерявшие кормильца и сироты получат пенсии. Я лично прослежу за этим.
Вы все знаете о небывалой победе наших войск на Балтике. Императорские армия, авиация и флот, под командованием нашего благословенного Государя, уничтожили намного превосходящие силы Германии. Сегодня по всей России проходят благодарственные молебны во славу Господа нашего и Пресвятой Богородицы, которая осеняет своим благословением всех нас и всю Россию.
Звезда Богородицы на наших знаменах. На знаменах, озаривших славой поля сражений и благословив нас на мирный труд по всей России.
Мы молимся Господу нашему и Пресвятой Богородице. Молимся сегодня и каждый день. Молимся за всех и за каждого, за нашу доблестное войско и за священную Особу Государя, принесшего нам славу великих побед и гордость за свою державу, даровавшего нам волю и надежду на прекрасное будущее. А сумеем ли мы такое будущее построить — зависит от каждого из нас.
Сегодня праздник Успения. Богородица покинула этот мир, но она с нами всегда и во всем. А мы с ней. Мы сейчас перед ее образами и Знаменами Богородицы. И я хочу сегодня помолиться ей вместе с вами.
…О милостивая и премилостивая Царице небесе и земли, Богородице Приснодево! Ходатайством Твоим помилуй страну нашу и воинство ея и вся православныя христианы, сохраняющи их под кровом милости Твоея, ризою Твоею честною защити и моли из Тебе воплощшагося без семене Христа, Бога нашего, да препояшет ны свыше силою на вся видимыя и невидимыя враги наша…
Выглянувшее из-за дыма Солнце осветило стоящую в белом платье Марию. Солнечные лучи на краткий миг засветили глаза слушающих её.
Кто-то вскрикнул:
— Господи, Пресвятая Богородица!
По толпе прошел вздох.
— Матушка! — раздался чей-то иступленный бабий крик.
То здесь то там стоявшие стали падать на колени. Вскоре перед Марией в коленопреклоненно молилась вся площадь. Не зная, что с этим делать Мария, опустилась на колени перед иконой Богородицы…
Император двух Империй. Владимир Марков-Бабкин
