Глава 12
Штурм крепости

Пока Алексей находился под наблюдением ученых, Головин готовился к началу операции, обсуждал в зале совещаний последние детали с командирами взводов и групп:

– Товарищи офицеры, выдвигаемся к точке сбора возле города Карабаш в пять часов утра десятого мая. Можете считать этот час временем «Ч». Завтра – полная готовность. Встреча с группой на БМП состоится в районе полудня. Они будут ждать у поселка Киалим с тринадцати до шестнадцати часов. Мы должны успеть прибыть туда в указанный промежуток времени. Командир первого батальона полковник Зайцев пообещал прислать для нас еще один автомобиль. Машинку на базе «Урала», оборудованную фильтровентиляционной установкой. Зараженные участки местности пройдем за броней и в кунге машины поэтапно. Завтра днем на конечном участке дороги у поселка Увильды будет оборудован блокпост с горючим для машин. Группа капитана Дорониной, прикрывая старшего лейтенанта Смирнова, выдвигается на два часа позже. Это вынужденная мера предосторожности из-за активизации наших «мертвых» друзей. Радиостанция будет у меня, но связаться мы сможем только с базой или с поселком Увильды, дальность сигнала – десять-пятнадцать километров, и то не везде. Другими словами, связь неустойчивая. А маршрут наш – более тридцати километров пешком и около сорока – на машинах.

Полковник замолчал, еще раз оглядывая лица присутствующих. Каждого командира подразделения он хорошо знал, с каждым из них был связан не одной боевой операцией.

– Откройте рабочие карты. – Головин закашлялся, потеребив верхнюю пуговицу кителя. – От поселка Киалим идем на скорости через город Карабаш, затем у поселка Малый Агардяш уходим вправо. Озеро Увильды будем обходить с севера, так как с юга мы вплотную к городу Кыштыму подойдем. Мне не нужно объяснять, как это опасно? В Кыштыме счетчики зашкаливают посильнее, чем в самом Челябинске, и аномалий – как грибов после кислотного дождя. Все помнят группу Сидоренко? Всех уже закопали! Вопросы есть? Хорошо! Если вопросов нет, то еще раз попрошу подробнее изучить карту местности.

В комнате стояла полная тишина. Офицеры задумчиво рассматривали давно уже знакомую им карту. Все понимали, какая серьезная задача им предстоит. На собственном опыте, а не понаслышке эти люди знали, что все только на словах гладко, а вот на деле… Всегда что-то идет не по плану, операция сложная, много людей, много техники. И вроде бы надежны и люди, и техника. Но если не выполнят задачу одни – обречены на провал и другие. Масштаб операции впечатлял даже бывалых. И в чем уж точно ни у кого не было сомнений, так это в предстоящих больших потерях. Об искусственном сокращении населения метро подозревал не один полковник.

– И еще, следует особо обратить внимание… – продолжил Головин. – Полторы недели назад разведгруппа капитана Дорониной наткнулась на засаду «мертвых» в районе поселка Красный камень, так что вполне возможно, там обосновалась приличная колония. В этом районе требуется предельная осторожность. В то же время без необходимости в бой не вступать, боеприпасы экономить. Не на них охотимся… Сбор всех боевых групп – в поселке Увильды. В случае моей гибели руководителем операции назначаю своего заместителя по вооружению майора Степанова. На месте проведем еще раз рекогносцировку местности. От объекта № 2 до блокпоста у поселка Увильды несколько километров, поэтому часть зданий превратим в опорные пункты. Каждый солдат должен иметь сухой паек и запас фильтров к противогазу на три дня. Сейчас после меня еще выступят заместители по тылу и по вооружению, затем рассмотрим общие вопросы. Прошу вас, товарищ подполковник.

Головин вышел из-за стола, замещающего трибуну, уступая место своему заместителю по тылу, добавил:

– Да, и сегодня весь персонал, включая рядовой состав, получит повышенный лимит вечернего рациона и алкоголя.

– У нас праздник? – поинтересовался один из командиров взводов.

– У нас запасы все кончились, товарищ полковник, – попытался возразить заместитель по тылу. – Я считаю, нецелесообразно использовать резервы базы.

– Много работы впереди, нужно немного расслабить людей перед выполнением важного задания, – ответил Головин. – Потери неизбежны, да и запасы на складе позволяют устроить маленький праздник, сам лично проверял. Кстати, если кто позабыл, то пару десятков лет назад в эти дни вообще готовились к большому празднику.

– Это к какому, товарищ полковник? – удивилась капитан Доронина.

– День победы в Великой Отечественной войне! Этот праздник отмечали ежегодно девятого мая. Но сейчас нам, естественно, не до него, хотя вы, офицер, должны были бы изучать эту войну в средней школе.

– Изучая эту войну, мы поняли, что человечество уже тогда запустило программу саморазрушения! – обиделась Алена.

– Какая разница?! – перебил ее один из командиров взводов. – Нам бы сейчас остатки человечества спасти, а не друг с другом воевать.

– А «мертвые»? – возразил Головин. – Они же тоже люди, все еще люди, пусть – больные, облученные и забравшиеся от безысходности в какие-то норы. Так что, по сути, мы продолжаем уничтожать себе подобных.

– Да и про особей тоже не все известно, – добавил заместитель по вооружению майор Степанов.

– Не знаю, как особи, а «мертвые», кажется, неплохо приспособились к новому миру, – фыркнула Алена, не понаслышке знающая этих одичавших жителей пустынных мест.

– Не умничай, Доронина, – улыбаясь, обратился к ней майор Степанов. – Или уже жениха среди них нашла?

– Степа, заткнись! – оборвала девушка. – А то отведаешь моего…

– Так, прекратить, мы что-то далеко отошли от повестки собрания, – остановил всех Головин. – Нам нужно еще многое решить. До конца дня также необходимо определить, сколько взрывчатки занесет на объект старший лейтенант Смирнов и какой сигнал подаст. Подрывников вызовите ко мне еще раз для расчетов… Одиннадцатого мая мы начинаем открытую войну с особями.

Алексей Смирнов лежал на просторной кровати в поселении Аркаим. С тех пор как пришел в себя, он впервые почувствовал себя абсолютно здоровым. Но покоя ему все равно не давали. То и дело люди в белых халатах брали кровь на анализы, проводили какие-то тесты, задавали вопросы, многое записывали. В одном из этих сотрудников Алексей узнал майора Пицыка – начальника поселения.

– Товарищ майор, и вы здесь? Извините, так и не знаю вашего имени-отчества?

– Алексей, вы не представляете, насколько уникальны, – торопливо ответил Пицык. – У нас так мало времени, а еще нужно столько проверить. Если бы вас оставили еще хоть на два дня! Совет делает большую ошибку, отправляя вас на смерть. Они не понимают, что мы разрабатываем сыворотку, благодаря которой все сможем выходить за периметр.

– Я не услышал вашего имени, – повторил Алексей свой вопрос. Ученые со своими непонятными разговорами его уже изрядно раздражали.

– Ах, да называйте меня Дмитричем, я по батюшке Дмитриевич, а так все меня просто управляющим зовут. Вам разрешаю сделать выбор самому.

– Долго вы меня еще тут продержите, товарищ управляющий? Мне на базу пора возвращаться!

– Да успеет ваш Головин… Такая серьезная операция запланирована, и нам нельзя вас терять. Вот был бы я сейчас с вами в метро – быстро бы убедил руководство, а тут Головин – и царь, и бог.

– Он выполняет свой долг, – начал защищать полковника Смирнов.

– Товарищ старший лейтенант, – заговорил человек в белом халате, сопровождающий Пицыка. Все они были какими-то безликими, да Алексей и не приглядывался – надоели. – У нас к вам есть серьезное предложение!

– Какое же?

– Велика вероятность, что ваш иммунитет к аномалии передается по наследству, и в случае возможной гибели хотелось бы иметь гарантии сохранения вашего генетического кода.

– Что вы этим хотите сказать? – удивленно посмотрел на него Смирнов.

– Девушка-доброволец уже есть, и у вас будет несколько часов. Это ради науки и нашего будущего! Согласны?

– Вы что, с ума сошли? Какая еще девушка, я отказываюсь! – окончательно становиться каким-то лабораторным образцом Алексею совсем не хотелось. Тем более все это дошло уже до абсурда.

– Понимаете, Алексей, то, что я вас вообще спрашиваю, в данном случае – лишь формальность. Вопрос заранее согласован с Головиным. Если вы откажетесь, то мы просто обездвижим вас препаратом, а девушка сама все сделает.

Смирнов задумался.

– Если нет выбора, то давайте хотя бы без уколов и прочих вмешательств. И я как-то не ожидал такого предложения, то есть, давления.

– Мы знали, что вы будете благоразумны, – проговорил майор Пицык.

– Да я как с вашими связался еще в метро, так ни разу отказать не смог – умеете убеждать, – буркнул Алексей. – Вы думаете, нам с первого раза все удастся?

– Будем надеяться, ведь у нас все равно других возможностей нет. В Аркаиме не было еще ни одного зачатия. Эта проблема нас очень беспокоит. С медицинской точки зрения с людьми все в порядке, а размножаться не получается. Хотя те, кто забеременел за пределами аномальной зоны, благополучно рожают здесь. Представляете, чем это грозит, если мы все поселимся тут? Демографической катастрофой…

– Почему вы думаете, что у меня получится?

– Вы смогли выйти за пределы периметра, значит, высока вероятность и прочих исключений…

– Не продолжайте, я все понял. Чего не сделаешь ради науки…

Через час, после очередных процедур и помывки в бане, Алексея отвели в дом, который для него выделили специально, перед дверью сопровождающие распрощались с ним, пообещав через несколько часов прислать проводника.

Небольшой дом состоял всего из двух комнат и был обставлен самодельной мебелью, простой и чистой. Девушка уже ждала его, сидя за столом – совсем не похожая на обитательниц челябинского метро, которые не знали света и воздуха. Не было у нее ни привычного для Смирнова бледного оттенка кожи, ни впалых щек и тусклых, уставших глаз. Лицо сияло детской беззаботностью и жизнерадостностью, красивые светлые волосы блестели. Солнце садилось, закат окрашивал белокурые пряди в рыжий цвет. Своей чистой красотой она несколько пугала мужчину, таких девушек он еще не встречал.

– Привет! Меня зовут Алексей.

– Здравствуйте, я – Марина. – Девушка засмущалась и опустила глаза. – Кто вы такой, я знаю. Нам нужно пройти в спальню. Извините, мне очень стыдно, но у нас мало времени.

– Да, конечно, я все понимаю, но ты же совсем ребенок!

– Мне уже девятнадцать! – оскорбилась она.

– А выглядишь на шестнадцать.

Марина встала из-за стола и направилась в спальню. Возле двери, повернувшись к Смирнову, девушка снова засмущалась:

– Зачем я на это согласилась?

– Тебя не заставляли, все добровольно?

– Да, я даже подписку дала.

– Ты можешь еще передумать, у тебя-то есть выбор, – попытался остановить девушку Алексей.

– Я вам совсем не нравлюсь?

– Ты так красива, что мне страшно прикоснуться к тебе! – честно ответил Смирнов. Кажется, комплимент был принят благосклонно.

– Понимаете, здесь женское счастье, семья – только для тех, кто прибыл сюда уже беременными. А я не замужем, но пробовала уже… завести ребенка. Но не получилось.

– У вас не запрещены отношения вне брака? – удивился Алексей.

– Запрещены, конечно, все очень строго. Но из-за того, что женщины здесь почему-то зачать не могут, руководство уже закрывает глаза на нарушения.

– Интересно тут у вас, – улыбнулся Смирнов.

– Думаете, легко знать, что не сможешь больше выйти за периметр и стать матерью? Я так хочу маленького!

– За периметром нет ничего хорошего, милая, – попытался успокоить ее Алексей. Прикоснулся к светлым, блестящим волосам девушки, затем медленно провел ладонью по нежной щеке. – Там только смерть, и мне кажется, сама природа вас тут оберегает. Не хочет выпускать в тот ад, который человечество само сотворило. А дети будут! Должны быть! К вам скоро столько людей придет из метро, что первое время будет колоссальное перенаселение.

– Может, природа и хочет избавиться от людей? И мы – последние?

– Этому вас в школе учат?

– Нет.

– Философ ты будущий, и очень красивый.

Алексей смотрел Марине в глаза, а сам думал о любимой девушке. Он не знал, жива Алиса или нет, но был связан с ней навсегда, очень крепко, связан той самой невидимой нитью, которая делает чувства людей неподвластными времени и даже смерти. Не всех соединяет волшебная сила, действует по-разному, но имя у нее одно, общее – любовь. Сможет ли эта любовь, как учили Смирнова в школе, и в самом деле спасти мир? Может быть, да, может быть, нет, но в том, что она обладает огромным могуществом, Алексей уже не сомневался.

– Что с вами? У вас глаза слезятся.

– Все в порядке, Марина, со мной все хорошо! Давай уже перейдем на «ты»?

– Давай!

Девушка сбросила с себя верхнюю одежду, оставшись в ночной сорочке.

– Тебя раздеть? – робко произнесла она.

– Нет, я сам, – ответил невнятно Смирнов, приходя в себя. Он пытался вспомнить, когда в последний раз был с женщиной. Алиса, метро – как давно, казалось, это было.

– Так ты хочешь ребенка?

– Да, я хочу малыша. И хочу, чтоб он мог без вреда выходить за периметр. Это важно для всех, и я знаю, нам с ребенком будут помогать, не оставят.

– Значит, давай без чувств!

– Как хочешь! Но вообще-то ты мне с первого взгляда понравился. Хочу от тебя сына, – прошептала Марина и потупилась.

Алексей улыбнулся. Она была похожа на какую-нибудь лесную нимфу – девушка с золотистой кожей и длинными волосами. Он обнял Марину, почувствовав, как по ее телу пробежала легкая дрожь. Смущение они преодолели быстро, нырнув под одеяло, в чистую постель. Время летело незаметно. Алексей с Мариной, изредка прерываясь, снова и снова пытались насытиться друг другом. Смирнов уже не врал себе: он сам хотел этого. И девушка, совсем ему незнакомая, на время стала вдруг близкой и родной. Сколько можно чувствовать себя какой-то лабораторной крысой?! Хотелось быть человеком, мужчиной…

Они еще лежали на кровати и разговаривали, когда в дверь постучали:

– Товарищ старший лейтенант, это проводник, приказано вас доставить на базу к полковнику Головину.

– Иду, – вздохнул Алексей.

Он боялся показаться сентиментальным, поэтому вышел из дома, не попрощавшись с Мариной. Никаких чувств, привязанностей – было и прошло! Хотя сердце слегка защемило.

Но вечер продолжился неожиданно весело. По прибытии на базу Смирнов попал на банкет, посвященный предстоящей операции. Столы были уставлены блюдами из маринованных овощей, на общих тарелках лежали куски вареного мяса, рядом красовались бутыли с очищенным самогоном. На первое подавали суп из фасоли, на второе – жареную рыбу.

Головин выступил с речью. Алексей обратил внимание, что присутствует почти весь персонал гарнизона, за исключением караула. Столовая состояла из нескольких помещений и позволяла разместить до полутора сотен человек. Шум стоял такой, что заглушал слова полковника. А Смирнов наконец-то позволил себе расслабиться и вторую половину банкета помнил уже смутно. Ему удалось познакомиться поближе с большим количеством народу, в том числе с капитаном Дорониной и ее людьми. Пообщался он и со своим спасителем Александром Минаевым и поздравил его с присвоением звания лейтенанта. Поспорил о чем-то с полковником Головиным и даже поругался с одним из командиров взводов, перебравшим алкоголя.

Утром девятого мая, проснувшись с ощущением сильного похмелья в одной из кроватей общей казармы, Алексей решил, что вечер все-таки прошел очень даже неплохо. Умывшись и позавтракав какой-то жиденькой похлебкой, он подумал, что жить здесь гораздо приятнее, чем в душном метро. И почему рядовой и офицерский состав, если верить Головину, не рвался служить на объекте № 1? Может быть, участь гарнизона объекта № 2 не давала покоя или пугала разлука с оставшимися в Челябинске семьями?

– Вот вы где! – раздался за спиной Смирнова строгий женский голос.

– А, Алена, присаживайтесь, позавтракаем вместе, – узнав девушку, предложил тот.

– Завтрак на базе с семи до восьми утра, это только вы, пользуясь своим привилегированным положением, сидите здесь до девяти.

– Строгая какая! Вчера вы мне милее казались.

– Вчера мы отдыхали, а сегодня – рабочие будни!

– Вы за мной? – спросил Алексей, улыбнувшись.

– Я – командир группы, которая будет вас завтра сопровождать к объекту № 2, и до момента вашего прибытия в поселок Увильды являюсь вашим прямым начальником.

– Нет вопросов, товарищ капитан, – ответил Смирнов. – А что, в «Страже» опытных командиров групп мужского пола совсем не осталось?

– Вы, кажется, пытаетесь меня оскорбить, старший лейтенант? – резко спросила Доронина.

– Нет, просто у меня еще нет опыта общения с женщинами, которые пытаются мной командовать.

– У вас появилась уникальная возможность такой опыт получить.

– Тогда командуйте, капитан. Вижу, что тоже голова со вчерашнего болит. – Алексей потер виски, звонкий голос обозленной девушки неприятно резанул слух, а голова действительно побаливала.

– Не надо ерничать, старлей, из вашего личного дела я поняла, что вы – опытный командир оперативной группы республики «Возрождение». Не хочу недооценивать уровень вашей подготовки, но именно от меня и моих людей будет зависеть, насколько долго вы проживете. А при хорошем сотрудничестве мы все избежим потерь.

– Ну, по имени-то можно вас называть? – спросил Смирнов и снова улыбнулся. Операция «Аркаим» как-то не обещала долгой жизни, но незачем было сейчас об этом думать. – И надо же, уже личное дело на меня завели.

– В группе мы всегда на «ты», но только за пределами метро и базы, так что потерпите. Личное дело заводится на каждого. А сейчас пойдемте в оружейную: нам нужно подобрать для вас новое специальное обмундирование и подогнать снаряжение. В двенадцать часов – общий инструктаж в зале совещаний, а в четырнадцать – отдельный, только для нашей группы, в кабинете Головина.

Подготовка к походу мало чем отличалась от такой же процедуры на станциях метро челябинской объединенной группы «Страж». Тщательно подгонялась экипировка – оружие и снаряжение. Вся база сегодня превратилась в большой улей: все куда-то спешили, и у каждого была своя цель в рамках общей задачи.

Смирнову снова выдали камуфлированный костюм с теплым нательным бельем, демисезонный комбинезон с перчатками и зимней шапочкой, разгрузочный жилет, противогаз со сменными фильтрами, пару респираторов, АК-74, пистолет Макарова, боеприпасы в магазинах и россыпью, нож, фонарь, аптечку, подробную карту местности и рюкзак с продуктами. Все обмундирование было его личным, выстиранным и вычищенным.

Расписавшись у начальника склада за полученное имущество, Алексей невольно вспомнил свой выход на поверхность в сопровождении капитана Трофимова. Вспомнил, как бойцы одного из лучших отрядов второго батальона погибали за него. Операция, казавшаяся неосуществимой, подходила к концу, дело оставалось за малым – войти к мутантам, которых солдаты «Стража» называли особями, и взорвать их. Вступать в контакт Алексей не собирался, он даже не понимал, какой в этом смысл. Да ему никто и не объяснял пока дальнейших действий.

Как только он пришел в себя после выхода из Аркаима, он принял решение, что пойдет до конца. После восстания в Республике Алиса, скорее всего, мертва, да и вся его оперативная группа – тоже. Его никто не ждет, и ему нечего больше терять. Хотя, когда Смирнов был без сознания, он видел Алису живой – страдающей, раненой, но живой. Она протянула ему руку и исчезла. Вдруг она еще жива и ждет его? Этого никто не знал. «Стражи» обещали помочь в ее поисках, и, если она не погибла, то уже должна быть в безопасности. Но даже если так, ему в первую очередь следовало выполнить свой долг.

– В принципе, все детали ясны, товарищ полковник, – проговорила капитан Доронина. – Выдвигаемся в семь утра, через два часа после вашего выхода.

– Когда мне выдадут взрывчатку? – спросил Алексей.

– На опорном пункте получишь, – ответил Головин.

– Дойдем до него?

– А есть сомнения, старлей?

– Слишком свежа память о первом и пока крайнем переходе к вам, – произнес Смирнов. – Выжил чудом!

– Мы, конечно, должны быть готовы к любому повороту событий, а надеяться на лучшее, – попытался подбодрить Головин. – Я на личном счету двенадцать командировок на объект № 1 имею и две – на объект № 2, ничего, живой пока. Хотя гладко-то оно не бывает, где-то пятьдесят на пятьдесят. Но тебе-то чего бояться, одному из лучших оперативников республики «Возрождение», а теперь уже сотруднику «Стража»? Столько прошел – никому из твоей Республики и не снилось.

– Да уж, чувствую себя, как Алиса в Стране чудес, только как-то все слишком по-взрослому. – Лестью Смирнов не впечатлился, да и понимал: худшим таких заданий не доверят.

– Все будет хорошо, товарищи, – добавила Доронина. – По-другому просто быть не может. Все, что у нас осталось, – это надежда, и ее у нас при любом раскладе никто не отнимет.

– Да, ребята, с богом! – вздыхая, сказал Головин. – Надеюсь, встреч с «мертвыми» не будет. Они как-то притихли в последнее время. Тут одно из двух: либо они готовят что-то неприятное для нас, либо зализывают раны от последнего «свидания» с нашими девчонками.

– Группа уже не женская, товарищ полковник! – заметил лейтенант Минаев. – Да и «мертвых» не стоит недооценивать: мы даже не знаем их точного количества и возможностей.

– Да, помню я! И об их возможностях помню. Ладно, приказываю до утра выспаться. До встречи в поселке Увильды. Все свободны.

Пытаясь последовать полезному совету, Алексей все равно постоянно просыпался в холодном поту. Ворочаясь на самодельной деревянной кровати, больше напоминающей нары, он считал минуты, глядя в потолок, безуспешно стараясь уснуть. Вспоминал начальника станции «Торговый центр» и Алису, своих ребят из оперативной группы – всю свою жизнь. Сможет ли он вернуться в родное метро, в котором прожил последние двадцать лет? Вопрос оставался без ответа. А новая жизнь в Аркаиме многим показалась бы сладким сном, только не ему.

Утром второй батальон челябинской военизированной группы «Страж» бесшумно уходил с территории базы к месту сбора в поселке Киалим. Последний человек покинул базу в четыре часа двадцать минут. Смирнов с группой Дорониной ожидал рассвета. Все они в полной экипировке сидели на кухне и пили кофе. Новый начальник гарнизона старший лейтенант Терентьев присоединился к ним.

– Остаешься один, Пашка! – констатировала Доронина.

– Да, Алена, думал, с вами отправлюсь, а получилось, что остался, еще и на повышение пошел, – подтвердил Терентьев.

– Ты уж побереги крепость, не развали тут без нас! – продолжала Алена, отпив из пластикового стаканчика немного кофе. – Еще в Аркаиме бы как-нибудь побывать, жаль, что дорожка в один конец.

– Не для всех! – уточнил Минаев.

– Нет, ну про Смирнова отдельный разговор, – усмехнулась Алена. – Феномен! Человек-легенда!

– Издеваешься? – недовольно фыркнул Алексей.

– Нет, ты чего? Я не в этом смысле, – поправилась девушка. – Просто я давно на базе и видела, как умерли шесть человек, побывавшие там до тебя.

Смирнов, задумавшись, ничего не ответил.

– Почему в столовой никого нет? – обратился Макар к Терентьеву.

– Я усилил караул, а сегодня вообще все на ногах.

– Зачем всех поднял? – удивился Минаев.

– Предчувствие плохое, Саша, боюсь, как бы «мертвые» не поняли, что база свой боевой потенциал потеряла. От них всего, что угодно, можно ожидать, а уход девяноста человек не заметить трудно. Пасут они нас постоянно. Тем более после того, как наша группа их потревожила.

– Может, мы случайно кого из их предводителей завалили? – спросил сам себя Минаев.

– Не знаю, кого завалили, но Головин с людьми тихо, без лишнего шума ушли, – проговорил Алексей. – Да и крепость надежная, вряд ли дикари на штурм решатся.

– Береженого бог бережет! – ответил Терентьев.

– Так, товарищи, уже половина седьмого – скоро выходить, – напомнила Доронина.

– Передвигаться будем бегом? – пошутил Макар. – Пожалейте, немолод уже.

– Ты еще всех нас на себе перетаскаешь! Не молодой… – усмехнулась Алена.

Неожиданно за периметром крепости послышались взрывы осколочных гранат, потом со всех сторон загремели выстрелы. Терентьев немедленно сорвался с места и выскочил из кухни.

– Не двигаться! – резко приказала Доронина дернувшимся вслед Смирнову и Макару. – Оборона крепости – не наша основная задача. Павел сам разберется, скорее всего, это простая разведка боем. Прощупывают.

Плотность стрельбы снаружи резко увеличилась.

– Алена, ты уверена, что Терентьев справится? – тихо поинтересовался Алексей.

– Конечно! Единственное, что меня сейчас волнует – это как выйти за периметр в ближайшие полчаса при таких делах. Ведь иначе начнем отставать от графика.

– Разрешите, я проверю, что там, – обратилась к Алене одна из девушек, нервно ерзая на стуле.

– Да, Танечка, давай, только быстро!

– Есть, – ответила та и легко выбежала из помещения, несмотря на тяжелое снаряжение.

– «Мертвые» пропустили Головина и начали атаку? Если так, значит, не такие уж они и безумные, – размышляла вслух Доронина.

Долго ждать не пришлось, уже через несколько минут девушка влетела обратно и, задыхаясь, прямо через респиратор доложила:

– Полное дерьмо, Алена! Похоже, это штурм крепости, а не разведка ни фига!

– Сколько их? – сохраняя спокойствие, уточнила Доронина.

– Ребята с караула сказали, что не меньше двух-трех сотен. Идут цепями, подрываясь на всех растяжках и минах. Кто уцелел, стреляют или копьями закидывают наших.

Словно в подтверждение ее слов, стрельба со стен крепости усилилась.

– Что будем делать? – спросил Минаев. – Уходим или поможем отбиваться?

– Задерживаться нельзя, но мы не сможем выйти, если крепость окружена. Тропу-то они точно перекрыли и засаду еще наверняка устроили, – сделала вывод Алена. – Выходим к западной стене и усиливаем гарнизон. Дальше – по обстановке, где будем нужней – туда и отправимся. Без лишней надобности никому не высовываться. Алексей, останешься здесь, ты слишком важен для нас сейчас!

Возражать Смирнов не стал – понял, что бесполезно. Но и отсиживаться в столовой не собирался, двинулся в медпункт. Он надеялся хоть что-то узнать от раненых, доставленных со стены.

Его поразило количество истекающих кровью солдат. Бегали медики, задействовав единственный на базе операционный стол. Двое внесли очередного раненого.

– Что происходит? – обратился к ним Алексей.

– Наступают плотно, товарищ старший лейтенант, – ответил один из солдат. – Числом давят, бьют со всех сторон своими дротиками, такого тут еще не было. Мы-то отстреливаемся, но потери большие, сами ж видите!

Не выдержав, Смирнов все-таки вышел к восточной стене крепости вместе с солдатами и столкнулся с Терентьевым.

– Как обстановка?

– Хреновая, со всех сторон прут, – ответил хриплым, сорванным голосом Павел. – С южной стороны даже ров уже перелезли, но пройти им не дали. Лестницы, представляешь, заготовили для штурма, а это уже серьезная заявка на захват! Многие стрелы отравлены.

– А патруль из-за периметра вернулся?

– Не весь, большинство там, в просеках, и полегло.

Терентьев сделал шаг в сторону. Вдруг он неестественно дернулся, медленно заваливаясь на левый бок.

Алексей подхватил его, не давая упасть, и громко закричал:

– Командир ранен, помогите!

Из бронежилета несчастного торчала стрела – вошла между пластинами и угодила в грудь.

Втащив коменданта в медпункт с помощью местного бойца, Алексей отошел к стене, наблюдая за суетой персонала. Медбратья сняли с Терентьева бронежилет и срезали снаряжение, пропитанное кровью. Он хрипел, но в сознание не приходил. Через несколько минут командир затих, прослужив в новой должности лишь несколько часов.

Испачканный кровью Смирнов, передернув затворную раму спускового механизма на штатном автомате АК-74, приготовился к бою. Направляясь наружу, он споткнулся о лежащего в коридоре солдата. Тот стонал от боли, но помочь было некому, все дрались на стенах. Раненых уже просто заносили внутрь и бросали прямо в проходах. Так, перешагивая через стонущих и кричащих людей, Смирнов выскочил к западной стене.

– Ты что тут делаешь? – закричала Алена. – Хочешь шальную стрелу получить и провалить операцию?!

– Я хочу помочь.

– Поможешь, если спрячешься в крепости!

– Не могу я так!

– Приготовиться! Новая волна! – закричал кто-то.

Алексей посмотрел по сторонам – множество тел лежало вокруг. Вместе с группой Дорониной западную сторону прикрывало всего лишь около пятнадцати боеспособных солдат.

– Огонь! – скомандовала Алена, и шквальный огонь обрушился на приближающихся дикарей.

Алексей выпустил несколько очередей по идущей цепи «мертвых». Но в десяти метрах позади нее шла вторая. Стреляя и перешагивая через убитых сородичей, дикари хладнокровно двигались вперед, будто не замечая потерь. Их словно бы и не убывало! С такой стратегией Смирнов столкнулся впервые, и как бы бессмысленно она ни выглядела, безразличные к собственной смерти дикари давили числом. Гибли под шквальным огнем защитников крепости, но их стрелы и дротики косили солдат на стенах одного за другим. От отвесно пущенных вверх стрел не спасали даже укрепления. За второй цепью следовала третья. Враги уже падали в ров, и стрелять приходилось почти в упор. Казалось, им нет числа, у многих защитников стали сдавать нервы. Заканчивались боеприпасы, оружие перегрелось. Плотность огня «мертвых» не позволяла бить по ним прицельно. Оборона слабела, сначала заглох пулемет, затем был легко ранен в руку и выведен из строя Макар со своим РПК. Алексей, прекратив стрельбу и перезарядив автомат, попытался подползти к раненому товарищу для оказания помощи, но ему преградил путь бьющийся в конвульсиях боец. Все пространство вокруг было усыпано отравленными дротиками и стрелами. А у некоторых дикарей был и огнестрел.

Раненых уже никто не выносил, площадка у стены пропиталась кровью, там валялось множество убитых и брошенное оружие. Головы нельзя было поднять под пулями, стрелы свистели в воздухе, у самых стен слышались воинственные вопли нападавших.

Вид аборигенов был страшен. Одетые в шкуры и заросшие, они походили на зверей. В руках они держали дубинки, луки и стрелы, редко – ружья или обрезы. При наступлении издавали дружный клич, похожий на рычание. Казалось, по ту сторону стены само время откатилось назад, вернув каким-то образом людей в средневековье!

– Где Терентьев? – закричала Алена.

– Он убит! – ответил, едва расслышав ее вопрос, Смирнов.

– Саша, – окликнула она Минаева. – Беги за помощью, не удержим мы западную стену.

«Мертвые», преодолевая ров, начали ставить к стенам некое подобие лестниц. Защитники забросали их гранатами, и атака захлебнулась. Выиграв немного времени, Алена приказала группе срочно двигаться в оружейную комнату для пополнения боезапасов.

Неожиданно через стену перепрыгнул один из «мертвых» и ударил ближайшего солдата топором по голове. Выдернув из-за пояса нож, пошел на второго. Даже порция свинца из «ТТ» его не остановила. Уже через мгновение второй солдат завалился ничком, получив несколько ударов ножом в живот. Никто не успел опомниться, как оборванец с острым лезвием в руках уже атаковал Алексея, успевшего поставить блок. Завязалась борьба, противники покатились по полу. Прозвучало несколько выстрелов, и абориген, лежавший на оперативнике, ослабил хватку. Обливая Алексея собственной кровью он, оскалившись, выдавил из себя подобие рычания и затих.

– Вставай, – позвала Доронина, убирая в кобуру пистолет. – Нам нужно уходить.

– Товарищ капитан, – обратился к Алене запыхавшийся Минаев. – Людей по периметру крепости перераспределили, западную и южную стену держим под контролем, а вот восточную могут прорвать.

– Какие потери, Саш? – спросил Смирнов.

– Двенадцать убитых, а раненых вдвое больше. После перегруппировки я насчитал двадцать шесть боеспособных солдат.

– Еще один такой приступ, и крепость сдадут! – констатировала Доронина.

– Я еще в медпункте был. Через полчаса медики смогут вернуть в строй человек шесть или семь.

– Отлично, они пойдут в резерв, – сказала Алена.

– Придется и обслуживающий персонал отправить на стены?

– Я нарушила режим радиомолчания, связалась с полковником Головиным, благо, ушли они недалеко. Через два часа сюда вернется один из ушедших взводов. В связи с гибелью Терентьева исполнять обязанности начальника гарнизона приказано тебе, Саша.

– Но как же, я не смогу, – растерянно произнес тот.

– Это не обсуждается!

– Есть временно исполнять обязанности коменданта гарнизона, – отрапортовал Минаев уже более решительно.

– Через десять минут мы уходим, – продолжила Доронина. – Усилишь восточную сторону и прикроешь нас огнем.

– Нас же там, как мух… – возразил Макар, поглаживая перебинтованную руку.

– Выбора нет – время идет!

– Дать вам еще людей? – спросил Минаев.

– Удерживай крепость, Саша, у тебя и так их нет. Помни: за тобой гражданское население. Самый важный объект за тобой. Держись, чего бы это ни стоило.

– Я знаю! Будем держаться до последнего патрона. «Мертвые» уже вроде тоже выдыхаются.

– Все, уходим! И да поможет нам бог, да и вам тоже, – закончила разговор Алена.

– С богом! – добавил Макар и, кряхтя, на ходу сменил опустевший магазин ручного пулемета Калашникова.