Гуляем!

Помните: когда у человека – его личное время, он имеет право переключаться, он имеет право выключить телефон или вообще не брать трубку. Хотя есть такие люди, которые сознательно всегда на связи. Например, мой приятель Наиль работал региональным менеджером, и его телефон был всегда включен в любое время суток, чтобы ему всегда могли дозвониться из Владивостока или Якутска.

Отвечать нам или нет, когда нам звонят в 10 вечера, зависит от установки, где у вас проходит внутренняя граница между работой и личной жизнью. Например, у людей помогающих профессий часто такой границы тоже нет. Психологам люди звонят 24 часа в сутки. Хорошо помню, как у меня был клиент, Денис, он переживал кризис, и однажды утром он приходит на консультацию и говорит: «Таня, спасибо, извините меня, конечно, но вы мне так помогли!» Я не понимаю, о чем речь. За что извините? Оказывается, он мне позвонил в 2 часа ночи, а я ответила ему очень сонным голосом: «Алло?» – «Это Денис!» – «Денис, у вас все в порядке?» А я этого не помню! То есть моя профессиональная часть не дремлет и даже ночью задаст вам правильный вопрос.

Но если такой границы внутри нет, есть риск, во-первых, профессионального выгорания, а во-вторых, отсутствия личной жизни. Получается однобокая штука – чем больше результатов приносит работа, тем меньше остается для себя. Я знала женщину, которая делала блестящую карьеру в одном из банков, пока не сказала однажды: «Я ухожу, я хочу нормальной жизни и хочу родить ребенка. Я не могу работать 24 часа в сутки!» То есть ее маятник качнулся так далеко, что на работу уже ничего не осталось! А потом она родила ребенка, и ее качнуло обратно. Поэтому очень важно научиться балансировать между официальным и неофициальным, личным. И если вы сейчас 24 часа в сутки работаете над проектом – хорошо! Но тогда после его окончания уезжайте на некоторое время туда, где нет связи и где можно снять рабочий костюм. Кстати, никто не гуляет с таким размахом, как люди самого жесткого протокола – моряки или военные, когда они снимают форму.

Никогда нет формулы, как правильно соблюдать этот баланс, но, помните, что всегда есть граница между вашим деловым и личным временем, между деловым и личным временем других людей.

Бегемот обращается к лягушке, которая сидит на пирсе, свесив ноги в воду: «Лягушка, скажи, а вода сегодня теплая?» Лягушка молчит. «Ну, лягушка, скажи, холодная вода или теплая?» Лягушка по-прежнему игнорирует вопрос. «Ну лягушка, ну скажи…» Лягушка резко поворачивается и отвечает раздраженно: «Я здесь вообще-то не как термометр! Я здесь как женщина сижу!»

В деревню, в глушь!..

Дауншифтинг: побег от жизни или возвращение к себе?

…Все куда-нибудь уезжают. Просто массовое поветрие какое-то: или уезжают, или вот-вот собираются, или по крайней мере много говорят об этом, хотя в реальности вряд ли готовы куда-то по-настоящему уехать. Странный термин «дауншифтинг» будоражит головы, рождая мечты о чем-то то ли несбыточном, то ли невозможном, то ли новой жизни, то ли Поступке с большой буквы, то ли акции протеста против жестко сковавших современного человека рамок и обязательств.

Англо-русский словарь перевел «downshift» как «включение понижающей передачи». Легкий опрос окружающих показал, что мои окружающие понимают это явление как «все допекло, уехать бы в деревню, в глушь, в Саратов». «Википедия» объяснила, что «дауншифтинг» – это «сленговый термин, обозначающий жизненную философию „жизни ради себя“, „отказа от чужих целей“ (также применяется синоним Simple living). Причисляющие себя к дауншифтерам склонны отказываться от стремления к пропагандируемым общепринятым благам наподобие постоянного увеличения материального капитала, карьерного роста и т. д., взамен ориентируясь на жизнь ради себя и/или семьи. Идеология и термин распространились на рубеже XX–XXI веков в странах Запада, позже явление проникло и в Россию. Очевидны идеологические параллели с культурой хиппи, философией нью-эйдж, буддизмом. Дауншифтинг является очевидным протестом против идеалов общества потребления».

В продолжающейся дискуссии в журналах мелькают такие определения, как «побег от реальной жизни», или даже «страшный сон HR-менеджера».

Однако люди все-таки уезжают! За удовольствие жить в «большом городе» приходится платить неврозами, депрессиями и ошеломляющей, непреходящей усталостью, от которой делаются нерадостны любые карьерные достижения (как говорится, «дьявол носит „Прада“»). Первыми «в деревню, в глушь» устремились деятели искусства: музыканты и художники. Один за другим они стали обзаводиться домиками в деревне – причем, отнюдь не коттеджами в гламурном ближнем пригороде, а натуральными избами в медвежьих углах. Например, Дмитрий Горчев, питерский художник и писатель, быт в далекой деревне в своем блоге в «Живом журнале» описывает так, что это само по себе уже становится литературой. Свою деревню Горчев ни на что менять не намерен: «Пожил четыре дня в городе. Сделался совершенно больной: никаких тут удобств – если в доме холодно, невозможно затопить печку. Если нет горячей воды, то согреть её можно разве что в чайнике. Тьфу на вашу цивилизацию, ходите и дальше по своим гипермаркетам и гей-клубам, а я поехал обратно».

За писателями и художниками потянулись люди свободных профессий: журналисты-фрилансеры, дизайнеры, консультанты, бизнес-тренеры. Только они не покупают домики в деревне, а строят свой рабочий график так, чтобы, максимально поработав интенсивно месяц-два, потом уехать на полгода на Тайланд или Гоа – мекку нынешних дауншифтеров. А за ними, того и гляди, из «большого города» массово рванут толпы бывших клерков, бухгалтеров или менеджеров, которые устроят самый немудреный дауншифтинг – городскую квартиру будут сдавать, а на вырученные деньги или отправятся в экономные автобусные туры нон-стоп по большому миру, в которых они себе всю жизнь отказывали. Или даже – чего далеко ходить! – просто уедут на ПМЖ на собственную дачу разводить старинные сорта роз или редкие породы собак.

Между тем это явление далеко не так ново, как толкует его «Википедия». История знает биржевого маклера Поля Гогена, после 40 лет сменившего благополучную жизнь буржуа на неблагодарный образ жизни начинающего художника, а также римского императора Диоклетиана, удалившегося от дел на собственный огород и прославившегося фразой: «Какие государственные дела? Вы посмотрите, какую капусту я вырастил!»

Впрочем, далеко в историю можно и не углубляться. Хочу еще раз процитировать «Живой журнал» и блог певицы Ирины Богушевской, которая нашла такое объяснение отечественному дауншифтингу: «А еще мне кажется, что первым дауншифтером был Дядя Федор. А что? Сын певицы и академика сбежал из города назад к природе и нашел свое нехитрое аграрное счастье в деревеньке Простоквашино в обществе пса, кота, галчонка и почтальона Печкина. Простые ценности, земные радости – и для того, чтобы их обрести, незачем мазать джем из кумквата на ломтик вестфальского хлеба. Мы этот мультик смотрели-смотрели – да и пропустили этот образ и эту мысль себе в самое подсознание. И теперь она тихонько и упорно там работает».

Итак, что же это такое и что заставляет человека свернуть с наезженной комфортабельной колеи, по которой машина его жизни движется практически без усилий, управляемая своего рода «круиз-контролем», в неизведанный и часто гораздо более ухабистый (и однозначно, гораздо ниже оплачиваемый) образ жизни? Человек лезет-лезет вверх, а потом вдруг спускается на несколько ступенек ниже, почему и зачем? Нужно это или нет, хорошо или плохо? Какие опасности подстерегают таких людей, какие риски они должны учитывать, чтобы не получить от понижения передачи разочарования, а то и новой психологической травмы? Ведь для каждого человека резко поменять привычную жизнь, отказаться от привычного распорядка – всегда очень сложно.