Не отрываться от коллектива?

Протокол – это некий общий язык. Но как быть, если вам претят эти ограничения? Бывает, человек остается как бы в рамках, но с системой борется. Моя близкая подруга Ольга была переводчиком, в советские времена окончила институт иностранных языков, и, как многие, в те времена, была обязана некоторое время поработать в КГБ. Это ей давалось крайне тяжело, она обязана была, в частности, носить военную форму. Она придумала такой способ оставаться собой в рамках системы: она не носила под формой бюстгальтер. Грудь у нее была прекрасной, а учреждение было населено на 85% мужчинами. И ей хотя бы доставляло удовольствие проходить мимо коллег по коридорам. Когда начальница вызвала ее к себе и сделала замечание, Ольга сказала: «Я ничего не нарушаю! Давайте посмотрим, что написано в уставе? Форму я ношу, но там ничего не написано про белье, а я не могу его носить, у меня аллергия». Конечно, в этот момент она чувствовала себя хотя бы чуть-чуть победившей систему, из которой не могла выйти, хотя, конечно, эта борьба не способствовала ее карьерному росту. Но это не было ее целью.

Если же человек хочет быть собой (часто это означает – другим), но не хочет отрываться совсем, то ему предстоит серфинг на уровне границы нормы. Ненормально – это то, что другое. Но насколько другое? Это платье, которое, как у всех, но с другими цветочками? Или другое платье? Или брюки?

Прессинг – что все должны быть одинаковыми – порождает массу идей, как можно, сохраняя одинаковость, функционально добавить особенные черты.

Первый шаг – мы оставляем функционал тот же самый. Более того, действуют жесткие рамки: есть цель – придерживаться законов определенной корпоративной культуры и показать это. Но также есть желание дать понять всем (и себе в том числе), что в этом сообществе ты особенный. Выделяться придется, впрочем, сначала делами, успехами. Победителя не судят, как известно, в том числе если он в один прекрасный момент оделся чуть свободнее, снял пиджак, распустил галстук. «Что он себе позволяет?» – «А, это Николаев… Ему можно!»

Если первый этап – проявлять себя, принадлежа к группе, то второй этап – когда я себя нашел и сам уже ищу таких, как я. Это уже другая цель. Когда человек уверен в себе, он готов предъявить себя миру полностью: я такой, кто еще со мной? Кто меня поймет?

Третий, следующий уровень – когда мы уже организовали таких, как мы, и появляется следующее стремление: а я еще более не такой, как все «не такие, как все»! Директор креативного агентства, который прошел все стадии, уже может позволить себе ходить в пиджаке простого покроя и скромных часах Swatch. Ему уже можно быть собой, он дал себе разрешение. У него есть общество, и не одно, он уже пропагандирует совершенно другие стандарты. Право быть другим – это право быть собой. Это показатель власти.

Кстати, как тренер, я могу сказать о таком феномене: при жесточайшем дресс-коде в компаниях многие владельцы бизнеса как раз дресс-код абсолютно не поддерживают. И на уровне корпоративной культуры, если владелец и директор одно и то же лицо, у него возникают проблемы. Происходит раздвоение: как директор он должен ходить в форме и показывать всем пример корпоративного стиля, а как владелец он может позволить себе носить то, что хочется. В «Википедии» про Стива Джобса, основателя Apple, написано: «Всегда одевается одинаково – черная водолазка, джинсы Levi’s (модель 501) и кроссовки New Balance (модели 991 и 992)».

И если на первом этапе человек не может себе позволить идти туда, куда все, на третьем он может позволить себе все что угодно. Даже идти туда, куда все! Недавно один очень влиятельный и очень богатый человек признался мне: «Я хочу поехать в Египет. Мои знакомые, как один, отговаривают меня: зачем ты туда едешь? Туда же ВСЕ ЕЗДЯТ!!! А ты можешь позволить себе ехать куда угодно! Но что же мне делать, если я хочу поехать именно в Египет?!»

Хотя не исключено, что когда он был начинающим и заботился о статусе, он на последние деньги ездил на Бали или в Южную Африку.

Дорогие, родные партнеры!

Одежда – это самая поверхностная вещь, она на виду, и «язык» одежды легко «читается». Незнание этого «языка» приводит к массе курьезов. Один из преподавателей курсов по деловому протоколу рассказывал, что жена одного из наших министров, когда сопровождала мужа в Китай на переговоры, решила подготовиться и сшила китайское платье в Москве. Она попросила украсить платье какими-нибудь красивыми иероглифами, и ей его так и расшили. Иероглифы вызвали бурную реакцию китайцев на приеме. Оказывается, мастерицы списали иероглифы с коробочки китайской лапши, и с одной стороны груди у нее было вышито «Вкусно!», с другой – «Дешево!»

Это то, что можно измерить, то, что видно невооруженным глазом. А есть то, что не видно, например, когда мы пишем деловые письма. Как мы обращаемся к человеку? Уважаемый? Дорогой? Или просто по имени-отчеству? Одна из преподавательниц приводила пример такого курьезного письма, когда руководитель, уезжая на конференцию, попросил своего зама написать партнерам. И добавил: «Обычно ты пишешь очень сухо. А там люди нормальные, можно писать более развернуто». На что тот написал: «Дорогие мои! Родные! Понимаете, ну не могли мы, не смогли поставить вам продукцию в полном объеме!» То есть уровень панибратства – это показатель близости ваших отношений.

С другой стороны, человек, который одет в костюм, не всегда способен обладать таким чувством юмора, как тот человек, который вчера с вами выпивал и болел за «Зенит». Хотя, возможно, это один и тот же человек! Поэтому в деловой переписке совершенно недопустимы упреки, как, например: «Вы же обещали, почему вы нам не ответили?», «Пятый день ждем от вас ответа на вопрос!» Все это оставьте для блогов и «Одноклассников». Ваша задача – быть конструктивным. Все, что касается выяснения отношений, должно быть вынесено за скобки деловых отношений. Часто большие и хорошие контракты рушатся, когда люди начинают выяснять, кому кто что обещал. Что еще нельзя делать в деловом письме? Писать что-то вроде «Созвонимся!». Кто кому должен звонить? Все должно быть максимально четко прописано: кто за что отвечает.

Есть еще более тонкая грань – это звонки и общение по телефону. Когда мы пишем письмо, мы подразумеваем, что человек его прочтет, когда ему удобно. Когда мы звоним, мы понятия не имеем, чем в это время человек занят. Например, я сижу в аэропорту и вижу, как женщина с двумя детьми ожидает посадки. Одному год-полтора, он от нее убегает, ему прикольно, а другой сидит играет в компьютерную игру на мамином телефоне. В этот момент звонит ее второй телефон, она берет трубку, говорит «але!» – и ее лицо меняется, явно ее беспокоят по каким-то производственным вопросам. Она слушает минуты три, в это время один ребенок убегает, другой ее теребит, и, наконец, она не выдерживает и говорит: «Извините, я вас прерву! Во-первых, мне сейчас неудобно говорить. Во-вторых, я в отпуске до 19 числа. Я не могу вам сообщить номер акта по той простой причине, что нахожусь в аэропорту! В одной руке у меня ребенок, в другой – чемодан». Как вы думаете, когда человек позвонит ей после 19, она будет ему рада? Поэтому первый вопрос по телефону должен быть: «Вам удобно сейчас говорить?»

И, знаете, это именно вопрос. То есть от того, как именно ответит человек, вы и будете «танцевать». А не так, как часто делают «холодные прозвонщики»: «Здравствуйте, вам удобно-говорить-уделите-мне-15-минут-и-я-расскажу-вам-о-нашем-суперпродукте…» (все это на одном дыхании, естественно).

Руководители, сотрудники, партнеры часто грешат звонками в нерабочее время, чтобы задать человеку пару-тройку деловых вопросов. Начальник моей подруги любил ей звонить часов в 10 вечера со словами: «Маша, а ты вон тот договор сделала?» Сначала она пугалась, откладывала все свои дела и обсуждала договор, пока он однажды не позвонил ей в пятницу вечером, когда Маша была на чьем-то дне рождения уже изрядно навеселе. Заплетающимся языком Маша сказала: «Николай Петрович! Я вас так люблю, это такое счастье с вами работать, вы мне даже недавно приснились!» Машу понесло, и вся компания ей увлеченно помогала советами. Он услышал этот шум, видимо, что-то понял, и с тех пор он перестал ей звонить в нерабочее время.

Мы должны уважать чужие рамки. Звонок деловому партнеру после 18 может быть воспринят как что-то личное. И наоборот, разговор о работе в неофициальной обстановке может насторожить. Мой приятель, очень активный «продажник», решил установить личные отношения с секретаршей организации, с которой он сотрудничал. Он – молод, неженат. Она хороша собой и тоже свободна. Он пригласил ее поужинать. Прекрасно с ней сидели, пока черт его не дернул за язык поговорить о работе. В ответ он получил отповедь. Девушка сказала: «После 18 я не секретарша. Ты зачем меня пригласил в кафе? Одно дело, если ты со мной собираешься строить личные отношения, другое – если ищешь подход к шефу. Если ищешь подход – до свидания!» Она его послала, и была абсолютно права.