«Испорченный телефон» в приемной

…«Рабинович, вы у нас вчера были в гостях?» – «Был!» – «Так вот, после вашего ухода пропали серебряные ложки!» – «Но я их не брал, я порядочный человек!» – «Но ложки все-таки пропали! Так что больше не приходите к нам в гости!» – «Рабинович, ложки нашлись!» – «Так что, можно приходить в гости?» – «Э, нет, ложечки-то нашлись, но осадочек остался!»

Если называть вещи своими именами, то «осадочек» на самом деле означает пятно, которое герою анекдота посадили на репутацию, и, как мы понимаем, достаточно случайно. Но «виртуальность» этого пятна отнюдь не исключает серьезного и психологического, и материального урона, а нанести его сознательно не составит труда конкурентам или манипуляторам.

Управление общественным мнением – штука достаточно серьезная. Этим профессионально занимаются идеологи, пиарщики, рекламщики. Но даже если в обозримом пространстве вокруг вас нет ни одного профессионала, вовсе не значит, что местным общественным мнением никто не управляет. В каждом коллективе, в любой организации, в любом сообществе всегда находятся люди, которые прекрасно, отнюдь не любительски владеют этими инструментами, потому что в оперировании информацией заключена мощная власть. Они не упустят возможности взять ее в свои руки с помощью народных средств. Нет, они не будут печатать листовки, они действуют с помощью обычных слухов и сплетен, того самого метода, который доступен любой бабушке на скамейке у подъезда. Как же выжить в этой информационной войне в собственном коллективе?

Бабушки, сидящие у подъезда, на самом деле занимаются самым интересным на свете делом. Они наблюдают за жизнью людей и дают ей вольную интерпретацию. Чем отличается факт от интерпретации? Факт – это то, что произошло ОБЪЕКТИВНО, безоценочно. Если мы говорим на языке фактов, то когда мы увидим дом голубого цвета, фактом будет «строение из пяти этажей, голубое с нашей стороны». Потому что если мы не обошли дом с тыла, мы не знаем, какой он с другой стороны. Факты – это когда мы стараемся как можно меньше додумывать и называем исключительно то, что видим. Если же мы говорим на языке интерпретации, то мы можем наделять факт любым значением. Например, дом голубой – значит, недавно покрашен, значит, администрация «отмывает» деньги. Или это означает, что он явно блочный, потому что кирпичные дома не красят в разные цвета. А может, вообще деревянный, оштукатуренный, то есть какое-то старье, которое пытаются выдать за новое, чтобы подороже продать. Все это – интерпретации под разным углом зрения.

Очень просто отделять одно от другого, когда факты нас не касаются. Но чуть только они заденут лично нас, как только начинают включаться наши эмоции, рациональное левое полушарие теряет контроль над ситуацией, вожжи передаются эмоциональному правому, а дальше уже – «то ли он украл, то ли у него украли, но он в этом замешан!» Потому что эмоции формируются нерационально, по принципу связи несвязанного.

Я работаю в тренинговой компании. У нас бывают разные заказы и разные клиенты. Однажды поступил заказ от большой международной компании, которая решила вывести своих самых лучших дилеров в Турцию для того, чтобы провести там для них тренинг. В качестве тренеров в Турцию полетели я и мой коллега Александр Трусь. Факты таковы: мы поселились в пятизвездочной гостинице, с утра до вечера заняты на тренинге, а по вечерам активно бегаем от участников, которые хотят вовлечь нас в свою жизнь, поскольку в нашей работе нельзя смешивать роли. И только в последний день вылета, когда тренинг закончен и у нас появилось время для отдыха, мы вместе едем на красивую экскурсию. И мы, правда, живем в пятизвездочном отеле, правда, купаемся в бассейне. Это факты. Но когда мы возвращаемся в офис, нас все встречают радостными возгласами: «Ну как отдохнули на море?» На что Сашка подхватывает: «Да, да, мы даже спали там вместе! Мужицкая спала со мной рядом… (Многозначительная пауза) у меня на плече… (Взгляды сотрудников начинают заговорщицки бегать) в самолете!» (Выдох облегчения, бурный хохот.)

Командировка очень показательно трансформировалась в отдых на море вдвоем. Хорошо, что у нас коллектив понимающий, и семьи понимающие, так что с этим никаких проблем нет. Но в другом случае все могло бы закончиться не так радужно. Ведь факты могут поддаваться корректировке в зависимости от желания интерпретатора.

Сколько сотрудников – столько и мнений!

Любая информация обладает естественным свойством искажаться, обобщаться и сокращаться, примером чему является старая детская игра «испорченный телефон». Если человеку дать большой объем информации, где фигурируют разные люди и разные обстоятельства, а потом попросить пересказать ее, то на входе и на выходе будет совершенно разная информация. Человек будет интерпретировать, исходя из того, как ему удобнее думать. Причем даже ничего специально не делая, даже не имея такой цели, человек все равно в той или иной степени информацию будет искажать.

А вот теперь представьте себе, что правила безобидной игры «испорченный телефон» изменены, и каждому ее участнику поставлена конкретная цель. Например, по предлагаемой легенде, есть: Василий Иванович, директор; Петр Федорович, бухгалтер; Ирина Николаевна, начальник отдела; Маша, секретарь. Всего шесть игроков, участников тренинга, никак с легендой изначально не связанных, просто «случайные люди» – один на входе дает информацию, другой на выходе получает ее трансформацию от участников, и четыре промежуточных транслятора. Информация, которую дает человек на входе, такова. Директор, уезжая, через секретаря Машу передал бухгалтеру, чтобы тот получил от начальника отдела отчет о потраченных средствах на логистику. Все! Следующими в процесс вступают игроки A, B, C, D. Игрок A по заданию выступает за интересы директора, игрок B – человек бухгалтера, игрок C поддерживает начальника отдела, а D – на стороне секретарши. Вот как эту историю передает игрок по имени A. «Василий Иванович – ответственный человек, болеет душой за дело. Естественно, увидев, что есть какие-то вопросы по логистике (потому что никто в этой компании, кроме него, нормально не работает!), он должен сам в этом разобраться. Поскольку у него важная командировка, он не может заняться этим лично. Но он настолько переживает за дело, что поручил это сделать тем, кто за это отвечает: начальнику отдела, главному бухгалтеру. Он велел, чтобы они все эти вопросы выяснили и ему доложили немедленно! Прямо по мобильному из аэропорта Маше он это повторил три раза и потребовал, чтобы она лично взяла под контроль и ему написала смс!»

А вот эта же история в передаче человека B, который выступает на стороне главного бухгалтера. «Директор со своими придирками никак не может бухгалтерию оставить в покое! Бухгалтерия – это аналитика, а у нашего директора по восемь пятниц на одной неделе! Мало того, что он внезапно уехал в командировку, от чего весь офис стоял на ушах, собирая документацию потенциальным партнерам в Тюмень, так он еще какую-то старую историю вытащил про логистику. Бухгалтеру прямо делать нечего накануне квартального отчета! Еще и эта Маша приходит тут по сто раз и напоминает. Вот я сейчас все брошу и буду бегать за этой Ириной Николаевной и выпрашивать у нее какие-то бумажки!»

Как то же самое транслирует человек C, который поддерживает начальника отдела? «Ирину Николаевну уже задолбали с этой неразберихой, она постоянно сидит на сайтах трудоустройства и смотрит, куда бы смыться отсюда, потому что одну и ту же логистическую отчетность надо сдавать по сто раз разным людям. Директор замучил, теперь главный бухгалтер теребит, и больше всего Ирину Николаевну бесит, что какая-то серая мышь – секретарша – позволяет себе какие-то контролирующие функции: звонит через каждые полчаса и спрашивает: а вы принесли бухгалтеру эту бумажку? Хамство просто!»

А вот как будет звучать на выходе та же самая история в изложении D, сторонника Маши. «Маша, бедная девочка, все только и знают, что на нее орать и ее грузить! Нет в офисе человека, который считал бы себя не вправе дать ей какое-то поручение или высказать претензию, поэтому все только и решают свои проблемы за ее счет, чтобы она оказалась крайней. На нее с утра наорали директор, главный бухгалтер и начальник отдела, а вообще непонятно, что ей надо делать. В итоге она сидит в Интернете и жалуется, как ужасно работать в этой компании!» И то, что было вначале деловым распоряжением, на выходе оказывается криком души: «Не ходите, люди, в секретарши!»

Никто не хотел пускать такую сплетню! Каждый просто высказывал некое свое мнение, придавал свой оттенок ситуации, в итоге получилось драматическое противостояние, каждая сторона которого может обрастать сочувствующими. Ведь у каждого человека в организации, если он занимает более-менее активную позицию, есть свои поклонники и есть свои противники. Естественно, каждый, интерпретируя ситуацию на свой лад, так или иначе подогревает споры, ничего специально для этого не делая.