Родословная имеет значение

Некоторым недостаточно просто завести собаку. У их собаки должна быть история. Это может означать экзотическую породу – или что она куплена у знаменитого заводчика. Или же, если это не модельная собака и взята из приюта, она должна быть «бывалой» или «городской», как питбуль. То же касается и велосипедов. Либо это итальянская винтажная шоссейная гоночная рама, либо настоящая японская «кейрин», либо даже «би-эм-икс» 1980-х годов. В противном случае это велоэквивалент питбуля – модно потасканный драндулет, который смотрится «бывало», но у него рулевая колонка за 100 долларов и втулки за 400.

Их использование зачастую не связано с их исходным назначением

Дорогие чистокровные собаки в городе попадаются часто, однако наблюдать дорогую чистокровную собаку за делом, для которого вывели ее породу, доводится крайне редко. Чтобы вывести собаку, которая будет таскать убитую птицу из водоемов, потребовались, может, сотни лет, однако достается ей лишь таскать тарелку «фрисби» из городского прудика. Так же и с велосипедами: вручную собранная по частному заказу рама в городе, возможно, никогда не увидит велодрома, для которого ее сооружали.

Их также подключают к брачным играм людей

Типичная городская собака стерильна и интереса к воспроизводству не питает. Однако это не распространяется на ее владельца, который применяет своего пса как неотъемлемую часть флирта. (Люди – единственные животные, использующие других животных для обустройства брачных отношений. Вы когда-нибудь видели, чтобы мартышка применяла белку, чтобы склеить другую мартышку?) Одна из ключевых причин, зачем люди гуляют с собаками, – в том, что это дает им повод заговаривать с другими владельцами собак, а также позволяет привлекать к себе внимание благодаря впечатляющей родословной пса, которого целенаправленно выводили для спасения заблудившихся альпинистов из ледяных расщелин, но он проводит всю жизнь запертым в квартире площадью 700 кв. футов и на собачьей площадке размерами 350 кв. футов. Про всё это даже снимают кино – как фильм «Любовь к собакам обязательна», допустим, который, как ни страшно признаться, я смотрел, хотя извиняет меня то, что я сидел в самолете и заняться больше было нечем. Так вот, велосипеды тоже стали мобильным поводом для человеческого взаимодействия. Всего-то и надо – сходить на интернет-доску личных объявлений типа «Упущенные связи» на Крейгслисте:

Помогите подобрать новый велик? – м4ж – 24 (у. берг, нис, где у г.)

Ответ для: [стерто]

Дата: 2009-01-06, 21:42

короче, вчера сперли вел, подруга бросила месяц назад, скучно копец. вел был оранжевый пежо-глухарик 74-го, сердце разбито, но что поделаешь, собираюсь в эти выходные на поиски новой Лучшей Половинки в том же духе… кто со мной?

я проставляюсь, сразу как возьмем колеса. да блин, я даже пива на дорожку прихвачу, если погода норм (виски, если нет)… может, это хорошая возможность познакомиться с милой барышней, которую прет от велов, меня, шикарности и всего такого. о себе: мч без вп, ущо, 5’10’’, 135, рыжий, опрятный, рожден умереть. звоните пишите.

Со всей очевидностью место хипстера в обществе определяется его или ее велостатусом. У хипстеров либо крутые велики, и они хотят, чтобы другие хипстеры это заметили, либо им нужен повод разговаривать с другими хипстерами и тем самым дать им возможность что-нибудь сказать о велике; либо же у них нет велика вообще, но они мучительно осознают эту недостачу и потому пользуются любой возможностью, чтобы сорганизовать другого хипстера помочь с поисками – в надежде, что это послужит поводом для дальнейшего бурного романа, как в сюжетах плохих романтических комедий.

Антропоморфизм

Мы все видели псов в свитерках или в футболках. Иногда собак одевают только потому, что они не способны выдерживать холод. Однако столь же часто собака носит одежду, потому что ее хозяин исходит из печального заблуждения, что пес – это человек. Просто посмотрите «Заклинателя собак» – и увидите, до чего пугающе много людей попросту не умеют обращаться с собакой как с собакой. Они поклоняются своим псам, потому что проецируют на них собственные чувства. Они думают, что собаки – люди. То же у людей и с велосипедами. Они нянчат их, чистят, холят, дают великам имена, напяливают чехлы на рамы и покупают подарочки. Буэ.

Да, в хипстерском сообществе велик способен выполнять все задачи собаки. Их только выводить до ветру не требуется.

Для велоезды это хорошо?

Вряд ли удивительно, что велосипеды стали новыми собаками. Мы живем в мире, где нас определяют наши покупки. Наш выбор домашнего питомца, велосипеда, автомобиля, обуви, джинсов и дома – вот как мы сообщаем окружающим, что мы люди со вкусом, изощренные. И пусть даже выражать себя через покупки дорого, это всё равно гораздо проще, чем в словах и поступках. Конечно, вы можете считать себя довольно интересным человеком, но как в людном шумном баре об этом догадаются все остальные, если вы не татуированы? Возможно, вы считаете себя еще и умным, но кто об этом узнает, если на вас не надеты какие надо кроссовки? В конце концов, иногда, чтобы создать впечатление о своей личности, требуется целый час разговоров, а чтобы глянуть на чью-нибудь обувь, достаточно доли секунды.

Вот такое умонастроение – самая суть городского облагораживания. А поскольку оно старо, как первый пещерный человек, соорудивший ожерелье из бизоньего зуба (думаю, ожерелья из бизоньих зубов вскоре будут в тренде в Уильямсберге), само использование людьми товаров и культурных отсылок для самовыражения уже достигло ошарашивающего уровня изощренности. Однажды вы решаете, что вам нравится, допустим, хардкор 1980-х. Может, вы проснулись поутру, ни разу в жизни не послушав ни единой песни этого музыкального жанра, но за несколько часов возни с поисковиками узнаете о нем больше, чем могли бы за год, живи вы в эти самые 1980-е и невольно знай о нем путем прямого переживания. (Прямое переживание сильно переоценено.) И к концу выходных вы уже обретете точно соответствующий времени гардероб, а может, даже и татуировку – чтобы подчеркнуть свое новообретенное самоопределение и увлеченность. Не существует ни единого бренда, фасона, стиля жизни или вида искусства, какой не был бы легкодоступен, а энергии людей, вкладываемой в открытие нового, чтобы присвоить его ради самовыражения, нет никаких пределов.

Результат – «хипстерская культура», и поэтому облагороженные районы часто кажутся музеями поп-культуры. А велоезда и ее многочисленные разновидности – лишь часть множества стилей жизни, какие открылись и присвоены силами облагораживания. Иногда это раздражает – смотреть, как нечто любимое используют как модную заявку. Но в то же время раздражаться на такое столь же модно, как стряхивать пыль с какого-нибудь старого стиля жизни и присваивать его как свой. К тому же в случае с велоездой имеем положительный эффект. Когда люди жалуются на то, какой модной стала велоезда, первая же отповедь: «Ну, люди хоть катаются». И это правда. Как я уже говорил, самое главное в пропаганде велоезды – люди на велосипедах, на виду.

А это уж точно происходит. Конечно, непропорциональное количество среди тех велосипедистов – взрослые мужчины в шортиках девочек-подростков, но это не важно. Факт есть факт: велосипедистов видно, и это для веломира меняет дело к лучшему.

Вообще-то всё уже меняется к лучшему. Конечно, здесь, в Нью-Йорке, больше нельзя позволить себе жить в облагороженных районах, где еще десять лет назад было дешево, но всё же ездить туда, оттуда и насквозь стало гораздо проще. Езда по велодорожке на Уильямсбергском мосту когда-то приравнивалась к переходу Гималаев по веревке; ныне ее отремонтировали, и кататься по мосту – в общем, удовольствие. Более того, весь город в целом гораздо велопригоднее, чем когда-либо прежде. А это потому, что всё больше и больше людей открывает для себя велоезду – и обнаруживает, что это, возможно, лучший способ передвигаться по городу.

И пусть постоянная открытая разработка недр поп-культуры в поисках самоопределений, которые можно присвоить, и продуктов, которые можно купить, и нехороша для культурной экологии, – но она может принести и по-настоящему важное открытие. А когда облагораживающие хипстеры открыли велоезду, они напоролись на золотую жилу. Потому что, в отличие от всякого прочего хлама, который они навыкапывали, велоезда действительно практична. А если велобацилле, чтобы заражать широкие массы, нужна мода, – такая цена, по-моему, относительно невысока.