ГЛАВА 16

– Да это же просто издевательство! Чертовы китайцы! Дикари!

– Ну, положим, транспортная проблема достаточно остра и в более цивилизованных странах, – заметил Рысьев. – Не далее как год назад мы с полковником фон Денисом почти час кружили по Дюссельдорфу, прежде чем обнаружили свободное место у коновязи.

– Послушайте, а мы вообще правильно движемся?

– Если верить карте…

– Во-во, – хмыкнула Роника. – Если верить карте… а если не верить?

– Мы, гномы…

– …точнейшим образом нанесли на нее все здешние подземелья, – не оборачиваясь, бросила я. – Отлично, парни, я охотно верю, что новых тоннелей ребята с косичками не накопали, – но кто вам сказал, что они…

– Тихо!

На мой взгляд, предупреждение Викки было лишним – трудно не расслышать ружейную пальбу, когда она раздается буквально в соседнем переулке. Особенно если к ней примешивается грохот боевых заклинаний.

Доставшаяся мне гнедая кобыла придерживалась того же мнения – судя по тому, как она взметнулась на дыбы, едва не сбросив меня на булыжник. Чертова тва… а вот бригадир-пилоту не повезло… видно, нелюбовь у него с лошадьми – чувство глубоко взаимное… тпр-р-у-у… спокойно, лошадка, спокойно… хорошая лошадка… вот так…

Странно, но многочисленные прохожие при звуках канонады не бросились наутек, словно упыри на рассвете, а наоборот – остановились, с любопытством глядя на угловой дом, из-за которого как раз показалась…

– Что это еще за хрень?

– Голова дракона, – конь тайсы Бакгхорн единственный никак не прореагировал на звуки выстрелов – то ли Ночная Эльфийка смирила его заклятием, то ли он просто был глух как пень.

– Дракона? Какого орка?

– Сие не что иное, как праздничное шествие, – сказал вампир. – Наподобие венецианского карнавала. Дракон, согласен, выглядит несколько непривычно, с точки зрения европейца, но, заверяю вас, именно такой облик имеют здешние разновидности этих ящеров.

– По крайней мере, они поворачивают, – Малыш, наклонившись, подхватил за воротник куртки багрового от злости Клемея. – Не люблю все эти шумные скопления… А-а, дерьмо!

На этот раз из седла вылетели оба гнома… вернее, трое, потому что ехавший за спиной Роники вексиль-шкипер оказался на мостовой мгновением раньше своих сородичей. Конь тюи Тайл, дико всхрапнув, с места скакнул вперед и вбок, угодив точно в середину витрины небольшого магазинчика, – кажется, это была посудная лавка… фарфоровая…

– Интересно, – вампир, похоже, успел последовать примеру старшей найтморлендки – его вороной также стоял неподвижно, правда, глаза у него – коня, а не Рысьева – при этом были совершенно безумные. – Что их столь сильно испугало?

Кое-как усмирив гнедую, я огляделась и поняла, что Рысьев явно имел в виду не только наших лошадей – от заполнявших улицу шанхайцев осталась лишь усеянная веерами, зонтиками и прочей шелково-бумажной дребеденью мостовая и стремительно удаляющийся топот пары-тройки тысяч подошв. Ах да, еще был брошенный посреди улицы карнавальный дракон, в нынешнем состоянии куда больше походивший на выпотрошенного угря.

– Тихо! Слышите?

На этот раз ошибка исключалась – если треск лопающегося файербола еще можно спутать с петардой, то о характерной багровой вспышке этого не скажешь. Ну а потянувшийся к небу столб плотного черного дыма развеял остатки сомнений.

– Однако, – Рысьев приподнялся на стременах, – не кажется ли вам, что именно…

– Вперед!

Вроде бы и не такой уж громкий, командный голос у тайсы Бакгхорн был поставлен отлично – даже столь далекое от армии существо, как я, сначала послало гнедую в карьер и лишь потом сообразило, что именно делает.

– Эй, а может, лучше обойдем их с тыла?

– Кого – их?! Какой тыл? Подруга, ты уверена, что у них вообще есть тыл?!

Я промолчала. Думаю, так бы поступил на моем месте любой, увидевший бешеный оскал Роники Тамм. Знаю, у самой в жизни тоже бывают не лучшие моменты, когда моей рожей и гобла до икоты довести можно, но… но…

Додумать эту мысль я так и не успела.

Их было девять. Семеро – выстроившихся полукругом напротив выбитой двери. И двое чуть в стороне, у окон. Высокие, с длинными, до плеч, космами свалявшихся волос, они были до омерзения похожи на людей… с которых старательно, до последнего дюйма, содрали кожу. Правда как меланхолично заметил после того боя Рамон, даже у самых освежеванных людей не отрастают полудюймовые клыки во рту. И потому прилепившееся к тварям имя «кровавые зомби» не совсем правильно отражает их сущность, – это вовсе не восставшие мертвецы, а гости из-за грани нашего мира, и куда более опасные, чем груда гнилого мяса на пропитанном магией костяке.

Справа от меня коротко протрещал стреломет. Подруга сильна стрелять на скаку, с одной руки… я так не умею. Трое уродов рухнули на землю, и заплясавшие вокруг стрел язычки пламени еще раз наглядно подтвердили их иномирное происхождение – обычный зомби не вспыхивает от освященной осины. Зомби вообще плохо горят… а еще они не умеют так шустро прыгать в сторону и швыряться файерболами.

Шарик кипящего огня лопнул между мной и Роникой. Гнедая взвилась на дыбы, затем с протяжным ржанием начала валиться на бок. Второй огненный шарик прошуршал в паре дюймов от моего виска и с оглушающим треском взорвался где-то позади.

Кажется, время решило притормозить свой бег – иначе просто не понимаю, как я успела не только высвободить застрявший в стремени сапог, но и выхватить из притороченного к седлу чехла дробовик. Шаг в сторону, выстрел – картечь заставляет красную тварь буквально взорваться искрами и ошметками плоти. Еще шаг, еще выстрел – на этот раз заряд выбивает облако пыли и щепок из стены дома, а увернувшаяся тварь запускает в меня «сосульку», очень хреновое заклятие, которое, не пролетев и дюжины футов, вспыхивает и сгорает, наткнувшись на мерцающий щит – тайса Бакгхорн тоже с нами, и она вовсе не бездействует.

Оставшиеся твари тоже понимают это – и бросаются кто куда, предварительно метнув что-то вроде «плевка Хооба» в землю под щитом. Грохот, воздух враз наполняется желтым вонючим дымом и парой-тройкой стоунов песка и комьев земли. Песка больше, но комья летят быстрее и набивают куда большие синяки, когда попадают.

Пригнувшись, я выпускаю два заряда в мелькнувшее среди желтых клубов красное пятно, затем тварь выныривает из дыма прямо передо мной, а в следующий миг ее голова лопается, словно перезрелый арбуз. Кто ее так? Крис?

Банг-г. Банг-г. Банг-г.

При каждом выстреле из пистолета Малыша вырывается такой сноп пламени, что иные драконы позавидуют. Хорошо, что я не поддалась на уговоры Киттуса взять себе такой же… и плохо, что приняла за насмешку совет Роники обзавестись затычками для ушей.

Перекрывая звуки боя, в доме впереди гулко ахает. Дверь, и без того болтавшуюся на одной петле, окончательно срывает к оркам свинячьим, из проема вырывается облако дыма, для разнообразия – белого, и то ли обломки, то ли еще тролль знает что.

Одно такое тролль-знает-что подкатывается к ногам Роники. Наклонившись, та поднимает его, пару секунд недоуменно смотрит – да-а, и впрямь забавно: волосы блестят, словно вымытые дорогим шампунем, а остальной череп выглядит, будто веков шесть в земле провалялся, – и со сдавленным всхрипом отшвыривает прочь.

– …иалалей-ти-ка!

Дым исчезает, и теперь мы видим, что от дома осталось не так уж и много. Крыша и примерно треть стены обрушились внутрь, а из-за оставшихся двух третей тянутся к небу языки пламени.

А еще оттуда слышны выстрелы.

Я бросаюсь к крыльцу, но меня опережают сразу двое – Крис и младшая найтморлендка. Коридор пока не горит. Пожар бушует этажом выше, за потолком, с которого то и дело валятся объятые пламенем доски.

Коридор выводит нас во внутренний дворик… птичий, судя по многочисленным тушкам. Тварей не видно, значит – самое время дозарядиться… а-а… кривые пальцы… черт-черт-черт…

Справа в воздухе внезапно вспыхивает фиолетовый овал. Крис и я стреляем одновременно – тварь и наполовину не успевает высунуться, как ее отбрасывает назад, а мигом позже с ладони Тайл срывается сверкающий голубизной поток молний, и портал, звеня, словно зеркальная витрина под булыжником, рассыпается на осколки, а те – в пыль, в ничто…

Лесенка… проклятье, узкая… рассчитанная даже не на китайца, а на эльфа, да и то в профиль. Лесенка ведет на такую же узкую галерейку, а галерейка упирается в очередной коридор, из которого нам навстречу выпрыгивает очередная тварь. Короткий синеватый взблеск – занятно, как Тайл сумела так быстро выхватить меч и куда более занятно, откуда, ведь ничего похожего на ножны у найтморлендок не было, – «кровавый зомби», проломив перильца, рушится вниз и уже там окончательно превращается в костер.

– Слева!

Секунды две я бестолково дергаю стволом, пытаясь выцелить тварь, и лишь затем понимаю, что Крис тычет стволом револьвера вовсе не в зомби, а в пролом в стене. Умница муженек – зачем тупо ломиться в лоб, если можно обойти с фланга?

– Прикрой!

– Сам прикрой!

– Что-о-о?!

– Пасть прикрой, говорю!

Это определенно библиотека… была. Вернее, сейчас это тоже библиотека – по которой долго бегал проглотивший дикобраза мумак. И по стенам бегал… и по потолку тоже…

– Ты справа, я слева, – шепчет Крис, – на раз-два…

Толчок, кувырок… ой-е, плечо, бедное мое плечо… разогнуться, темная туша впереди сама наползает на дульный срез…

– Стой!!!

Немая сцена. Мой «винчестер» направлен на здоровенного типа, больше всего похожего на вставшего на дыбы тигра, только в лапах этот тигр весьма ловко удерживает что-то большое и многоствольное… удерживает наведенным на Криса. «Дракон» мужа, в свою очередь, нацелен на человека… женщину… девушку… которая непонятно почему кажется мне очень знакомой. Что за… ладно, начнем по порядку: коричневая курточка из плотного сукна, короткие черные волосы, нос, без особой натяжки относимый к разряду курносых, и большой никелированный револьвер, уставившийся мне в переносицу. Вот револьвер мне точно знаком – «бизон» сорок первого калибра, фирмы «Смит-и-Торфин», точь-в-точь такой же, как мой собственный.

– Бренда?! – растерянно выдохнула девушка, опуская револьвер и делая шаг мне навстречу.

Голос ее сработал на манер спущенного курка – тихонько лежавший в дальнем уголке памяти полузабытый обрывок подпрыгнул и рванулся вперед, ввинчиваясь в нарезы-извилины.

– Эрика?!

– Нет, орк побери, до сих пор не могу поверить! – сказала Бренда, глядя на сидящую напротив нее девушку взглядом, компоненты которого Малыш классифицировать затруднился. Слишком уж много там было намешано – радость, тревога, удивление, гордость…

– Эрика… моя младшая сестренка… ох… просто удивительно…

– Удивительно было бы, останься я в нашей родной дыре, – запальчиво возразила девушка. – А уж после того, как пастор принес нам ту газету…

– Кстати, дайте хоть одним глазком взглянуть на это чудо печатного дела! – попросил Крис.

– Зачем это еще?

– Ну как же… интересно ведь, что о моей жене в газетах пишут.

Эрика озадаченно глянула на сестру.

– Покажи, покажи, – усмехнулась миссис Ханко. – Крис, можешь даже вслух зачитать.

– Только осторожно… он и так весь истрепался…

– Угу, – взяв протянутый ему прямоугольный шелковый кисет, Ханко вытряхнул на столик пожелтевший бумажный лист, аккуратно развернул его, прищурился.

Со своего места Малыш мог различить лишь фотографию – да и то в виде контурных пятен различной степени посерелости. То, что эти пятна образуют фигуру женщины в мужской одежде, стоящей перед лошадью, он скорее догадался, чем разглядел.

– Бренда Карлсен, гроза вампиров Мексики. Это подпись под фотографией, – пояснил Крис. – А что дальше, прочесть, увы, не могу, текст слишком истерся.

– Скажи уж честно, что не умеешь читать по-испански, – фыркнула Бренда.

– Ну, вообще-то, я когда-то пытался научиться…

– Неужели? А когда мы плыли вдоль тамошних берегов…

– Я сказал «пытался научиться», а не «научился», – перебил жену Крис. – Проблемой оказалось то, что я выбрал не совсем верную методику.

– Интересно, чью же?

Ханко помрачнел.

– Паганеля! – буркнул он.

– Прошу прощения, что влезаю в вашу некоторым образом ставшую семейной беседу, – сказал вексиль-шкипер. – Но мне очень бы хотелось еще раз услышать историю о том, как вы с… э-э… вашим…

– Тигран. Меня зовут Тигран.

– Я не совсем поняла, Тигран – это ваше собственное имя или же прозвище? – с любопытством спросила Роника.

– Тиграны – это как гномы или люди, – из-за манеры растягивать «р» речь напарника Эрики явственно напоминала клокочущее рычание. – Раса. Так в моем мире подобные вам называют подобных мне. Когда я попал в ваш мир и меня спросили. «Кто ты?» – сказал: «Тигран».

– Эту пушку, – Крис мотнул головой в сторону прислоненного к стене мини-гатлинга, – ты приволок из своего мира?

– Агр-р-рх, нет! Попы дали. Если бы у меня была такая пушка раньше, то я б увешался, – Тигран ткнул себя когтем в латунный ромбик на куртке, – такими вот значками от усов до хвоста.

– Это мумак, да? – уточнила мисс Тамм, пытаясь разглядеть полустертую чеканку.

– Это, – гордо прорычал Тигран, – агр-р-рх, почетный знак «Мамонт голыми лапами», выдаваемый за уничтожение штурмового мамонта инеитов при помощи штатного вооружения легионера.

– Ты его что, в самом деле лапами разорвал?!

– Агр-р-рх, почти! У меня был р-раш, по-вашему – меч, раза так в два побольше этого, – Тигран хлопнул лапой по своему левому плечу, над которым на добрых два дюйма выступали потертые ножны, увенчанные массивным эфесом. – Им-то я зверюгу и дорезал. Но прежде, агр-р-рх, поджарил! Мамонты вообще плохо горят, но если удачно метнуть кувшин со смолой в…

– …в зад! – фыркнул вексиль-шкипер. – То зверик начнет пыхать огнем не хуже дракона. Хы. Вот я однажды прибил мумака с полсотни ярдов… броском топора… причем попал обухом по лобешнику… ну и по пьяни, понятное дело.

– Викки, – после минуты ошеломленной тишины осторожно произнес Крис, – а ты уверен, что это был именно мумак?

– Хы. Еще бы я не был уверен! Это, тролль его дери, был единственный карликовый мумак в Версале да что там – во всей Франции! Любимая зверушка тогдашней фаворитки, мадам де Ла… или мадемуазель де Ла… хорошо, хоть Франция тогда в очередной раз была на ножах с Англией – до испанской границы я бы точно не добежал.

– А…

– Ну вот что!

Наверное, хлопая ладонью о столик, Крис хотел просто привлечь всеобщее внимание, подумал Малыш, но вложил в указанное движение слишком много… как же? Ах да, экспрессии. Или просто недооценил хрупкость предметов здешней обстановки. Как бы то ни было, столик превратился в аккуратную кучку лакированных дощечек, а стоявшие на нем чашки с горячим зеленым чаем вместе со своим полурасплескавшимся содержимым зависли в воздухе. Крайне, крайне эффектное зрелище.

Укоризненный вздох тайсы Бакгхорн услышали все, хотя он был очень тихим. Застывшие чайные капли неторопливо вернулись обратно в чашки, после чего сами чашки столь же неторопливо опустились на льдисто искрящий диск «воздушного щита».

– Так что вы хотели сказать, мистер Ханко? – ласково пропела она.

– Ну я это, – Крис озадаченно уставился на виновницу происшедшего – свою правую руку и, не придумав, видимо, ничего лучшего, спрятал ее за спину, – хотел сказать, что нам пора заканчивать со всякими лирическими отступлениями.

– И? – потребовала продолжения Бренда.

– И попросить твою сестру еще раз изложить свою версию событий, приведших к… воссоединению семейства.

– С самого начала, сэр?

– Нет, – решительно произнес Викки. – Душещипательное повествование о том, как ты загорелась желанием пойти по стопам сестры, можешь пропустить. Начни с момента, когда ты узнала об этом книжнике, Лингаене.

– Он архивист.

– Он уже пару часов хорошо прожаренный покойник, – осклабился вексиль-шкипер. – А кем он был при жизни, деталь для нас малосущественная. Так что излагайте, мисс Эрика, я весь внимание.

– Как пожелаете, сэр. Итак, о Лингаене я узнала два месяца назад, от Его Высокопреосвященства, кардинала Франческо Бальи. Задание с виду было простое: Лингаен, архивист из Шанхая, располагал некими сведениями, к которым Святая Церковь также желала приобщиться. Для этого к указанному архивисту направлялся аббат Кау, нашим же с Тиграном заданием была охрана аббата в пути – ибо кардинал отнюдь не исключал, что помимо обычных дорожных неприятностей Кау могут подстерегать также иные.

– А еще, агр-р-рх, – добавил, скалясь, Тигран, – мы должны были помочь этому Кау убедить бумажную крысу, что сведения его и впрямь продаются, причем за цену, которую попы согласны платить!

– Два месяца, – задумчиво повторила Ута. – А в Шанхай вы прибыли…

– Вчера. Вчера вечером. По правде говоря, – сказала Эрика, – я пыталась уговорить аббата сразу же отправиться к Лингаену, но святой отец был так измучен дорогой…

– Поп, arp-p-рх, на дух не переносил качки, – пояснил Тигран. – Кретину, что отправил его в морское путешествие, стоило бы оторвать голову.

– Кстати, а где мистер кровосос? – неожиданно спросила Роника. – Как-то я соскучилась по его комментариям.

– Ушел гулять.

– Ночью?

– Ну да, лунной ночью. Он же вампир.

– Мне можно продолжать? – осведомилась Эрика. – Спасибо. Так вот, к сведению некоторых сорвиголов: кардинал сказал, что миссия Кау находится под личным контролем Его Святейшества.

– Значит, надо, агр-р-рх, оторвать голову самому главному попу.

– Не думаю, будто отсутствие головы у наместника святого Петра хоть как-то скажется на церковниках, – фыркнул Викки. – Они и так ими стараются не пользоваться без совсем уж крайней необходимости.

– Интересно, с чего ты взял?

– Из личного опыта, разумеется.

– Лично меня, – промурлыкала из угла комнаты свернувшаяся было в клубок Лин Тайл, – очень интересует природа двух совпадений. А именно: появление слуг Роггена как раз в тот момент, когда, по вашим словам, между Кау и Лингаеном была заключена сделка, и второе – то, что наше появление оказалось для вас столь спасительно удачным.

– Что до первого, – пожала плечами Эрика, то, думаю, все достаточно просто: Лингаен, передавая Кау амулет, достал его из хранилища, не позаботившись о должной экранировке – он был все-таки всего лишь архивист и о тонкостях мог и не знать. А Рогген почти наверняка осведомлен о существовании амулетов, и если у него было активировано собственное следящее заклятие…

– Надеюсь, – проворчал вексиль-шкипер. – Рогген не осведомлен о последнем оставшемся амулете. Том, что, по твоим словам, здешние монахи муровали в крепостной стене.

– Это были не монахи, а члены тайного общества ихеньцюа…

– Хорошо, это были китайские не-монахи.

– А второе совпадение? – настойчиво мурлыкнула младшая найтморлендка. – И вообще, почему ваша Церковь заинтересовалась Роггеном?

– Церковь, – серьезно сказала Эрика, – интересуется Роггеном вот уже семь веков. С тех самых пор, как бывший рыцарь ордена тамплиеров приор Нормандии Годфруа де Гонвиль таинственно исчез из казематов инквизиции.

– И?

– Что «и»? Бывают ведь и просто совпадения!

– Бывают и чудеса… Малыш, ты куда?

– Пойду пройдусь немного, – отозвался полукровка, осторожно перешагивая через хвост Тиграна. – Воздухом свежим подышу.

– Ну-ну. Увидишь Рысьева – скажи, что мы его тут уже заждались.

– Непременно, – пообещал Уин.

Сад при гостинице был большой, кустарник в нем – высокий, но все же случай исполнить обещанное представился ему куда раньше, чем сам Малыш рассчитывал, – едва только он закончил возиться с завязками на штанах.

– Ты ведь узнал меня, Николай? – донесся до него шипящий голос.

– Сложно спутать тебя с кем-то еще. – Даже не видя лица графа, Малыш без труда представил, как тонкие бескровные губы изгибаются в ухмылке. – Вонь, которую ты издаешь, как нельзя лучше подчеркивает твою индивидуальность.

– С-смеешься…

– Рапп, – слова Рысьева падали с холодным звоном, словно осколки подтаявшего льда, – ты не успел сказать и дюжины слов, а мне уже противно тебя слышать. Впрочем, это чувство возникло у меня еще до того, как ты распахнул свою зловонную пасть.

– Бедный граф, – издевательски прошипела темнота под накидкой. – Что поделать – мы не в Санкт-Петербурге и здесь нет лакеев, которым ты можешь приказать спустить меня с лестницы. А сам ты не станешь марать руки, не станешь ведь?

– Можешь быть в этом вполне уверен. О тебя, Рапп, я побрезгую измарать даже сапог.

– Какой пафос… ты всегда был таким брезгливым, Николай.

– А ты всегда был смердящей кучей дерьма, Рапп. Всегда – даже до взятия. Выкладывай, зачем приполз, пока я не начал искать метлу.

– За тем же, что и в прошлый раз, Николай. Мне нужны деньги.

– Не буду, – после короткой паузы медленно произнес Рысьев, – даже спрашивать, с чего ты решил, что я мог бы дать тебе хоть медный грош.

– Грош? Нет, Николай, не грош. Мне нужно две тысячи фунтов, граф, новеньких хрустящих банкнот с самым прекрасным портретом на свете. Разумеется, ты сейчас скажешь, что у тебя нет при себе таких денег, и это будет правдой.

– Неужели? И ты мне поверишь, Рапп?

– Поверю. Ибо я, Николай, знаю также, что это будет не всей правдой. У тебя нет наличных, но как действующий резидент ты имеешь право выписать аккредитив.

– У тебя устаревшая информация, Рапп. Я более не числюсь в списках конторы.

Малыш не сразу понял, что донесшийся до него противный скрежещущий звук означал смех.

– Ох, Николай, Николай… Сказку о твоей отставке ты можешь рассказывать своим новым друзьям – возможно, если они и впрямь настолько тупы, как выглядят, они в нее поверят. Но мне-то… мне-то не хуже твоего ведомы порядки, заведенные в нашем ведомстве еще незабвенным Михайлой Петровичем. Ты по-прежнему в рядах, Николай, более того – ты на задании.

– Интересно, на каком?

– О да, интересно, – подтвердил шипящий. – А еще более интересно это может стать твоим новым друзьям. Они ведь не приучены оценивать любую ситуацию с вершин высокой политики. Им и в голову не приходит посчитать, какие державы менее прочих заинтересованы в усилении Китая, особенно северной его части, в которой угнездился Рогген, они ничего не слышали ни о дунганах, ни о Кашгарском ханстве. Бедолага Рогген… знаешь, он бы сильно удивился, узнав, какой пугающей славой сумел обзавестись из-за нескольких вскользь брошенных слов… брошенных твоим старым другом да Костой, не так ли? Зловещий черный маг, мечтающий о власти над миром или хотя бы большей частью глобуса, – испытанный жупел, срабатывает безотказно почти всегда. Даже забавно, что ты, Коля, решил выбрать именно такой сценарий, – раньше, помнится, ты старался действовать куда оригинальнее.

– Рапп!

– Да, прости, прости, – собеседник вампира вновь коротко скрежетнул, – разумеется, Николай… никаких Коль!

– И ты хочешь сказать, – медленно произнес Рысьев, – что все происходящее является плодом моего режиссерского таланта? Не слишком ли ты льстишь мне, Рапп?

– Не слишком, – отозвался шипящий. – Конечно же, все – это слишком громкое слово. Например, octopus kohmarus, в просторечии именуемых кеджаа, ты самостоятельно вызвать не сумеешь.

– Знаешь, Рапп, – сказал Рысьев, – меня всегда искренне забавляло, какие логичные теории строят порой шизофреники, исходя из одной-единственной бредовой посылки.

– Если я шизофреник, то кто ты?

– Параноик, Рапп, параноик. Собственно, я никогда этого особо и не скрывал. Трудно, знаешь, ли стать кем-то иным при том образе существования, коего я придерживаюсь вот уже… достаточно продолжительное время.

– Ну-ну. Однако ж, – продолжил шипящий, – вера твоих друзей в то, что за всем случившимся стоит именно Рогген, о котором им неизвестно практически ничего, – такая вера меня тоже… искренне забавляет. А еще твои друзья и представить не могут, что кому-либо еще, кроме этого черного пугала, может оказаться выгодно столкнуть Гавайи, сиречь гномов, с Найтморлендом.

На этот раз пауза в разговоре длилась куда дольше.

– Похоже, – нарушил тишину Рысьев, – в этот раз, Рапп, ты подготовился куда лучше, чем раньше.

– Ага, – хихикнула темнота под накидкой. Я умею учиться на ошибках. И главное – здесь ни лакеев, ни лестницы, Николай.

– Верно, – кивнул русский. – И потому придется преодолевать брезгливость… дабы купить твое, Рапп, молчание.

– Ну разве жалкие две тысячи фунтов – слишком высокая цена за него?

– Отнюдь!

В изменчивом лунном свете даже глаза гнома порой не способны в коротком взблеске отличить серебро от освященной стали. Но из чего бы ни был сделан кортик Рысьева, сработал он превосходно – фигура в балахоне, не издав ни звука, согнулась, опустилась на колени и повалилась на бок.

Уин затаил дыханье. Дед Наури, старый ловец жемчуга, учил его задерживать дыханье на срок…

– Малыш, – голос Рысьева звучал почти обыденно. – Думаю, мне потребуется твоя помощь.

– Помощь?

– Надо избавиться от останков, – пояснил русский подошедшему гному. – Рапп и в прежнем-то своем состоянии не благоухал, а уж сейчас…

– Кажется, я где-то видел лопату.

– И знаешь, в чем твоя ошибка? – Прежде чем Малыш сообразил, что русский обращается к бесформенной куче перед ним, полукровку изрядно пробрало холодной дрожью. – Ты, Рапп, так и не понял, что иногда платить шантажисту бывает попросту невыгодно… и вовсе не из-за жадности.

– Думаешь, он тебя слышит?

– Скорее всего, нет, – вампир сокрушенно вздохнул. – Дилемма: с одной стороны, я очень люблю оставлять последнее слово за собой, причем стараться, чтобы слово это звучало как можно более драматично. С другой же – я знал слишком многих, кому привычка поглумиться над поверженным вроде бы врагом стоила жизни… или иных форм существования. Вот и приходится идти на компромисс – речь я произношу, но лишь озаботившись предварительно гарантиями со стороны того, кому оный speech предназначен.

– Гарантиями, да… – пробормотал Уин, глядя на тлеющий балахон. – Между прочим… сколько правды было в словах этого типа? А, граф?

Подняв взгляд, он почти сразу же пожалел о своих словах – но было поздно. Глаза стоящего перед ним русского горели красным, почти так же ярко сверкали полоски выпущенных клыков. Плащ, доселе мирно свисавший до травы, вздулся, словно капюшон изготовившейся к атаке кобры. Даже висевшая над плечом вампира полная луна, как почудилось полукровке, кривилась в недобром прищуре.

– Не думаю, – граф не раскрывал рта, но Малыш очень четко слышал голос Николая, правда, доносящийся словно бы откуда-то со стороны, – что ты и в самом деле хочешь знать ответ на этот вопрос.

– Это и есть ваши форты? – спросил Ханко.

– Они такие же ваши, как и мои, – фыркнула эльфийка. – Проклятье, неужели эти монахи не могли выбрать для тайника какое-нибудь менее посещаемое место… дворец императора, к примеру?

– Который из? – не отрываясь от бинокля, осведомился Малыш.

– Неважно. – Бренда, привстав на стременах, внимательно вглядывалась в серые громады укреплений. – Лучше пусть кто-нибудь из военных моряков просветит меня относительно этих фортов и заодно расскажет, что собрались делать корабли перед ними.

– Судя по вымпелам, – начала Ута, – это международная эскадра, вознамерившаяся повторить достижение генерал-майора сэра Роберта Нэпира…

– Или адмирала Хоупа, – ехидно добавил Викки. – То, которое в пятьдесят девятом. Сколько китайцы тогда утопили британских канлодок? Три?

– Пять, – спокойно отозвалась тайса. – Из них две подняли, а три были потеряны безвозвратно.

– Ну, в этот раз мишеней будет больше.

– Как бы не вышло, – заметила Ута, – что эти мишени окажутся не по зубам китайским канонирам. Посмотри: в союзную эскадру входят немецкие «Скорпион» и «Крокодил». Тебе напомнить их характеристики?

– Только вот не надо держать меня совсем уж за слабоумного, леди, – обиженно сказал гном. – Все-таки я тоже морской офицер. Бронирование: бортовой пояс – от четырех до восьми дюймов, бруствер – восемь, двухдюймовая палуба. И двенадцатидюймовка главного калибра…

– По-моему, – мягко перебил его Рысьев, – этого вполне достаточно, чтобы мы в очередной раз убедились в твоей компетенции.

– И раз уж ты столь хорошо помнишь справочник Нейжа, – добавила эльфийка, – то не забудь отметить, что под флагом святого Георгия не только колониальный хлам, годный лишь для того, чтобы «демонстрировать флаг» да расстреливать туземные хижины, но и два «усовершенствованных Рендела».

– З-замечательно, – простонал Ханко. – Видимо, там, на небесах, решили, что для нашей великолепной команды справиться с двумя тыщами китайцев – засевших, между прочим, в укреплениях при полутора сотнях пушек – будет слишком просто А вот если добавить в суп дюжину канлодок и полк-другой морской пехоты – будет самое то!

– Скажите, господа, – задумчиво произнес вампир. – И, разумеется, дамы. Знакомы ли вы с творением некоего француза Дюма, именуемым «Три мушкетера»?

– Никогда о таком не слышала, – холодно сказала капитан Бакгхорн. – С чего это вам, граф, именно сейчас захотелось вспомнить человеческую литературу?

– Да так, – рассеяно отозвался русский. – Просто припомнил один эпизод из сего опуса… чем-то, как мне кажется, схожий с нашей нынешней ситуацией.

– Ты, случаем, не на ла-рошельский бастион намекаешь? – настороженно спросил Ханко.

– Совершенно верно.

– И в чем же, любезнейший граф, вы видите сходство ситуаций?

– Ну как же, – почти удивленно отозвался Рысьев. – Там укрепление – и здесь укрепление.

– Угу. Только, в отличие от бастиона Сен-Жерве, эти форты не пусты.

– И что с того? Зато готов, как ты, Крис, любишь говорить, «держать пари», что стреляют эти господа, что китайцы, что моряки с колониальных стационеров, ничуть не лучше ла-рошельских лавочников. И без нашей помощи вполне способны провоевать целый день.

– То есть, – уточнила Ута, – вы предлагает нам объявить войну и тем и другим?

– А что, – неожиданно встряла в разговор Роника. – Мне эта идея по душе. Давайте убьем их, – предложила она и, встретив полдюжины недоумевающих взглядов, уточнила: – Всех.

– На всех, – мрачно сказал Ханко, – как уже заметил как-то Малыш, у нас элементарно не хватит патронов.

– Наши патроны нам не понадобятся, – беспечно отозвался Рысьев. – Ну почти не понадобятся. Я ведь не зря вспомнил про бастион Сен-Жерве. Стоит нам проявить лишь немного смекалки – и в нашем распоряжении окажутся и ружья и пушки.

– З-замечательно, – повторил Крис. – Может, граф, у тебя даже есть подробный план?

– Ничуть, – все так же безмятежно произнес русский. – Я стратег, а не тактик. Деталями могут заняться наши уважаемые военные моряки.

– Спасибо, граф.

– Не за что.

– Проклятье, Малыш, – выдохнул Крис. – Мы брались помочь королевству Гавайи, а не вербовались в 24-й полк!

– Соотношение сил и впрямь похожее, – кивнул вампир. – Однако ж стоит учесть, что китайцы не зулусы.

– О да! У них винтовки, а не ассегаи!