ГЛАВА 14

– На Гавайях нет мага, способного открыть портал до Шанхая.

Рысьев вежливо зевнул.

– Это мы уже слышали, – мягко напомнил он. – И я даже готов принять сие утверждение на веру. Но ведь для открытия портала вовсе необязательно наличие мага.

– Наши, гномские, способности к магии…

– …за вычетом горного дела и металлургии неразличимы и в телескоп, – насмешливо фыркнул Крис, – Викки, довольно! Свиток портала может активировать даже самый что ни на есть безволшебный бородатый каменный пенек. И если ты надеешься, что мы поверим, будто в вашем консульстве не завалялась пара-тройка дюжин подобных Свитков…

– Ты хоть представляешь, сколько стоит хотя бы один такой свиток? – тоскливо осведомился гном.

– А ты представляешь, – задала я встречный вопрос, – что все наши расходы будут оплачены из казны королевства Гавайи, то есть из вашего же, любезный ты наш, гномского кошеля?

– Если дело только в деньгах, – начала было найтморлендка, – то, как офицер Флота…

– Дело не только в деньгах, – сказал Крис. – Дело еще и в принципе. И в том, что на самом деле наш друг в новом красивом мундире отлично понимает – свиток надо будет… хе! Ставлю пять к одному, что он его уже получил!

– Ну да! – буркнул гном. – Знали бы вы, – ворчливо добавил он, – чего мне стоило его заполучить…

Мы с Крисом обменялись парой озадаченных взглядов.

– Что-то, – начал мой муж, – он слишком легко…

– …сдался, – подхватила я. – Наверняка тут кроется какой-то…

– …подвох, – согласно кивнул Крис. – Не так ли?

– Ну… да… с другой стороны, – прозвучавшие в голосе вексиль-шкипера нотки энтузиазма живо напомнили мне звон фальшивого доллара, – если все пройдет как должно, то свиток нам и не потребуется.

– Викки, ты, часом, не приложился макушкой о ваше любимое Каменное Небо? – участливо осведомился Крис. – Мы уже почти четверть часа втолковываем тебе: нам необходимо попасть в Шанхай как можно быстрее… если, конечно, твои сородичи не жаждут узреть у входа в Жемчужную Гавань найтморлендские броненосцы. У нас нет времени плыть! Даже на самом быстроходном корыте из числа тех, к которым шаловливые ручонки твоих сородичей когда-либо приделывали свою Новейшую Радиально-Центробежную Водозагребалку!

– Плыть нам не придется.

– Вот как?! А что тогда? Нет, не отвечай, я попробую угадать! В одном из кратеров здешних вулканов у вас припрятана пушка Импи Барбикена, из которой вы пальнете нами в сторону Китая?

То, как смущенно потупился при этих словах Викки, мне не понравилось. Очень.

– Троллье дерьмо… – Судя по легкой бледности, моему мужу также пришлось весьма не по вкусу избыточное внимание вексиль-шкипера к кончикам его туфель. – Только не говори, что я угадал.

– Почти, – все еще не поднимая глаз, пробормотал гном.

– Викки, что значит, орк побери, «почти»? – неожиданно взорвался Малыш. – Договаривай! Какую хрень на этот раз задумал его высокомудрейшество консул Дголх?! Выдать каждому из нас по паре китайских вееров и вставить в зад по свистку… паровому?

Вексиль-шкипер тяжело вздохнул.

– Пойдемте, – сказал он. – Лучше я вам это покажу.

До сего дня я полагала, что, будучи особой прагматичной и приземленной, особым избытком воображения похвастаться не могу – чем и была крайне довольна. Особенно в различные острые моменты, которые при моей прежней профессии случались куда чаще, чем хотелось бы. К примеру, размышления на тему «что может сотворить население вампирского города с попавшим к ним в лапы охотником» иную, более впечатлительную, натуру запросто могли бы спровадить в царствие для нищих духом минут за пять. Я же злоупотребляла гостеприимством тамошних застенков целую неделю, затем столь же благополучно пережила сожжение на костре… ну ладно, попытку этого самого сожжения, крушение гномьего воздушного корабля… Кстати! К вопросу о гномах и полетах – если эти коротышки хотят предложить нам еще раз подняться в небо на своей летающей сардельке… как бишь там именовал свою посудину покойный штандарт-шкипер Николас Ван Корф? Что-то там было насчет лягушек… нет, жаб! Дирижбамбель? Или все-таки дирижбомбель?

Пещера, открывшаяся за очередной дверью, после узких и низких коридоров консульства показалась мне неожиданно и подозрительно просторной. Дирижмамбель, правда, в ней бы не поместился… впрочем, его здесь и не было. А было нечто совсем другое.

В первый миг я приняла эту удобно примостившуюся в дальнем углу пещеры конструкцию за спящего дракона. Конечно, принято считать, что эти зверюги спят со сложенными крыльями, но кто, кроме самих драконов, может судить об этом наверняка? Уж точно не я, ибо знакомых драконов у меня пока не имеется, а посещать пещеры незнакомых в ближайшие три-четыре сотни лет я совершенно точно не планирую.

– Ффад мзарги! – почти с восхищением выдохнул протиснувшийся мимо меня Малыш Уин. – Какая хрень… вот уж не думал, что увижу эту птичку в здешних краях!

– Это, – обиженно-возмущенно заявило неясное белое пятно из темноты впереди, – вовсе не какая-то хрень, a YB-17 «Bundushathur», паритель для дальних грузопассажирских перевозок. Уникальная, не имеющая аналогов машина… – В этот момент из-за моей спины показалась найтморлендка, и пятно враз замолкло.

– Бригадир-пилот Клемей, – вполголоса сказал Викки, – объединяет в своем лице командование парителя и его экипаж.

– Парителя? – переспросила я. – Он что, летит на облаке пара?

– Он парит, – гордо произнес Клемей, выходя навстречу нам, – в облаках подобно своему великому горному тезке.

При свете потолочной плесени бригадир-пилот оказался довольно молодым с виду – вряд ли ему исполнилось больше ста лет – гномом в черной кожаной куртке и задвинутых на лоб огромных очках-«консервах». Увиденное же нами поначалу пятно в темноте было всего-навсего небрежно – впрочем, у гнома подобная небрежность запросто могла быть хорошо рассчитанным жестом – повязанным белым шелковым шарфом.

– А-а-а…

– Думаю, – поспешно разрушил начавшую повисать в воздухе тишину Викки, – вам, то есть нам стоит подойти и рассмотреть паритель вблизи.

Вблизи порождение загадочного гномьего гения уже не казалось похожим на дракона. Обтянутая плотным зеленым шелком – по привычке я начала подсчитывать, сколько драгоценной ткани было израсходовано на дурацкую придумку какого-то свихнувшегося коротышки, затем припомнила новые паруса «Бегущего» и ограничилась тоскливым вздохом – конструкция производила забавное двойственное впечатление легкости и громоздкости одновременно. Длинные крылья, вилка раздвоенного хвоста… корпус, чем-то похожий на вагон железной дороги… детской… игрушечной.

Забавнее же всего было то, что эту глянцевую аккуратность нарушали многочисленные криво и поспешно – мягко говоря, не совсем характерное для гномов явление – вышитые рунные надписи. О значении их я могла лишь строить предположения: будь паритель творением эльфов, те наверняка не поленились бы вышить на нем одну из своих бесчисленных великих саг, люди – ну мы, понятное дело, намалевали бы сотню-другую непристойностей и богохульств, – а вот гномы…

– И вы хотите сказать, что сей, вне всякого сомнения, достойный истинного восхищения аппарат способен донести нас до Шанхая? – недоверчиво спросил Рысьев.

– Истинно так, – кивнул бригадир-пилот. – Мне доложили, что вас будет восемь, из коего числа двое гномы и двое – эльфы…

– Одна. Эльфийка. Ночная.

– …«Bundushathur» же доводилось поднимать воздух и больший груз.

– А наш багаж?

– Нет, – твердо сказала я. – На ЭТОМ я не полечу!

– Почему? – удивление бригадир-пилота не было наигранным, но очень походило на вопль отчаяния.

– Потому что эта хрень вообще не полетит!

– Но ведь она уже летала! – взвыл гном.

– Но не со мной! – отрезала я.

– Интересно, – задумчиво сказал Крис. – На воздушный корабль инженера Робура это тоже непохоже. Крылья… не слишком ли они узковаты для такого, хм, туловища? Или же ваш механизм машет ими часто-часто, на манер колибри?

– Крылья – неподвижны!

– Что-о? И вы хотите сказать, что этот орел-паралитик будет летать?!

– Он полетит!

– Интересно, каким образом? – ядовито спросила я. – На твоем честном слове, приятель?

– Вероятно, с помощью магии? – предположила молчавшая до сих пор старшая найтморлендка.

– Никакой магии, леди, – с негодованием отверг Клемей столь кощунственное для гнома предположение. – Одни только законы природы.

Кристофер недоверчиво прищурился.

– Сколько я помню законы природы, – сказал он, – то со времен Галилея и сэра Исаака они гласят: любой предмет тяжелее воздуха, оказавшись в этом самом воздухе без опоры, имеет тенденцию падать. Вниз.

– Да посмотрите вы на небо! – учитывая тот факт, что мы находились в пещере и меньше чем в футе от наших макушек серел каменный свод, вопль бригадир-пилота звучал, мягко говоря, не совсем логично. – Неужели вы никогда не видели птиц, что летают в нем?!

– Угу, – кивнула я. – А еще в нем летают драконы и маги. Только вот птица – это не предмет, а живое созданье божье. И потом, ты, приятель, сам сказал, что твой «Bundushathur» даже крыльями махать не умеет. Так что ищи другой пример – этот явно не удался.

– Как насчет пуль? – счел необходимым хоть как-то поддержать своего сородича Викки. – Они не живое создание, а предмет, но, думаю, любой из вас согласится, что пули тоже умеют летать, и очень даже неплохо.

– То есть, – медленно и, на мой взгляд, довольно-таки угрожающе произнес Крис, – вы все-таки хотите выстрелить нас?

– Н-ну…

– Скажите, мистер Клемей, – Рысьев глядел на гномскую якобы-леталку с таким вниманием, словно это были секретные планы прусского, австрийского и британского генштабов разом, – имеет ли принцип, при посредстве которого перемещается ваш аппарат, какое-либо отношение к опытам Ле-Бри?

– Самое что ни на есть прямое, мистер, – обрадованно закивал гном. – Принцип так называемого планирующего полета, иначе говоря…

– От столь любимых вами технических подробностей можете меня избавить, – сухо оборвал его вампир и развернулся к Викки. – Помнится, вы, любезнейший, что-то говорили про свиток портала.

– Говорил.

– А не могли бы вы добавить в сей рассказ чуть больше подробностей?

– Консул выдал… вернее сказать, выделил… вернее сказать, я выжал из него свиток телепортала – Шанхай. Но категорическим условием то, что мы вначале попытаемся преодолеть этот путь на «Bundushathur» и лишь в крайнем случае воспользуемся столь дорогостоящей магией.

– Лично для меня крайний случай наступит в тот миг, когда эта зеленая фигуевина попытается оторваться от земли! – заявила я. – К слову… если этот ваше «облачко» не умеет махать крыльями, то каким орком он вообще собирается взлететь?

– Благодаря силе пара.

– Что-то ты сказал, приятель? Ну-ка, покажи, где у твоего птенчика дымовая труба?

– Для запуска «Bundushathur», – пояснил Викки, – была разработана специальная паровая катапульта.

– Надо же, а я уж подумала, что вы каждый раз взрываете котел.

– Ну, в некотором роде, – пробормотал Малыш Уин. – Так оно и есть. Разница в том, что взрыв происходит упорядоченно и контролируемо.

Рай существует! И я даже примерно представлю себе, где он находится – где-то в старушке Британии, вернее, под ней: в миле-другой под меловыми скалами Дувра или под северными мшистыми А выглядит рай как огромный гномий склад, где есть решительно ВСЕ! До сегодняшнего дня мне лишь однажды удалось побывать… нет, не в самом раю, а всего лишь в одном из его бесчисленных филиальчиков – складе лавки Хинброкла, резидента «Мория продакшн» в Пограничье. Втором складе. Воспоминания о то что я там видел – и что унес! – впоследствии раз грели мне душу долгими тоскливыми вечерами у костра. Пожалуй, даже чаще, чем приснопамятное ацтекское золото. Да-да, серьезно – груда золота конечно же, тоже вызывает весьма яркие эмоции, но при всей своей ауре она… как бы это лучше выразить… однообразна, вот! Ну, золото… ну, много золота… ну, очень много золота… в смысле, много больше, чем мы с Брендой могли уволочь, даже будь у нас по вагонетке. По складу же старины Хинка я бы мог бродить, словно по какому-нибудь музею, часами простаивая перед каждым стеллажом…

И вот сегодня врата преддверия рая – я знаю, звучит косноязычно, но как это назвать еще? – вновь распахнулись для меня. Счастье, да… думаю, примерно так же чувствовал себя Али-баба, глядя, как после произнесенного им «симсим, откройся» в скале появляется ход в разбойничью пещеру. Оружие – холодное, огнестрельное, пневмо-электро-орк-знает-какое – любое, какое только можно вообразить, плюс еще столько же такого, что не виделось и в самых смелых мечтах. Припасы к нему. Взрывчатка. Огромный, на полстены, в массивной золотой раме, подсвеченный сразу пятью карбидными лампадами портрет Сэра Макса. И снова оружие.

– Не забывайте, – донесшийся со стороны входа скрипучий голос гнома из числа подручных бригадир-пилота Клемея вмиг разрушил хрустальны замок моих мечтаний. – Пятнадцать с четверть фунтов. Ровно столько должен весить багаж каждого из вас.

Вот так всегда. Стоит лишь отправить птицу-фантазию в полет…

С другой стороны, попытался утешить я сам себя, пятнадцать фунтов – это еще много. Спасибо Викки, Рысьеву и обеим найтморлендкам, еще до контрольного взвешивания отказавшимся от своей доли в багаже. В противном случае и этот вес был бы ровно наполовину меньше.

– Пушки, пушки, – озабоченно хмурящийся Малыш Уин остановился напротив пистолетно-револьверного стеллажа. – Нам нужны пушки побольше! Киттус! Киттус!

– Что? Где? А?

Появившийся на зов Уина гном был наряжен в коричневое балахоноподобное одеяние, от воротника до пят тщательно разукрашенное масляными потеками, пятнами копоти и еще чем-то, отливающим синим металлическим блеском. Судя по белому молочному полукругу на бороде и застрявшим в ней же многочисленным крошкам, крики моего партнера вынудили бедолагу прервать трапезу.

– А-а, – голос у Киттуса оказался на удивление писклявый для коротышки его габаритов, – мистер советник изволили пожаловать… почтить, так сказать, визитом наш скромный уголок… и что же вам нужно на сей раз?

– Пушки, – мрачно буркнул полукровка. – Большие.

– Ну, – Киттус с задумчивым видом потер переносицу, – одиннадцатидюймовую гаубицу я тебе вот так, с ходу, не найду. Но если ты…

– Киттус, я имел в виду ручные пушки.

– А-а… хочешь чего-нибудь помощнее своих «шипучек»?

– Надо же, – Уин принялся неторопливо стягивать с себя куртку, – догадался.

– Гхм! – коричневый гном вздернул бороду и озадаченным видом поскреб подбородок. – Мощнее, да… как насчет «сорок четвертого» «магнума»?

– Киттус, я же сказал, что мне нужна ручная пушка.

– И чем же тебе «двадцать девятый» «смит-и-торфин» не ручная пушка? – удивился гном, дергая себя за мочку левого уха.

Похоже, сочувственно подумал я, на бедолагу напала бродячая чесотка.

– Ручная?! Да у нее вспышка и грохот сильнее, чем у любой из человеческих гаубиц!

– И не забудь про совершенно безумную отдачу, – выходя из-за стеллажа, добавила Бренда. – Мой «бизон» всего лишь сорок первого калибра, и то я чуть кисть себе не сломала, пока приноровилась к его пинкам.

– Не знаю, Уин, не знаю, – двумя пальцами Киттус осторожно, словно особо ценный экземпляр дохлой рыбы, приподнял за рукоять один из револьверов с полки перед собой. – Большинство наших, хе-хе-хе, игрушек, как тебе хорошо известно, отнюдь не отличаются кротким нравом. Вот, например, «ультраланс» работы достопочтенного Чев Миля под патрон.357 АутоМаг. При попадании в центр масс разносит не только сердце, но и спинной мозг. С такими ранениями даже мумаки не живут.

– Мумаки, может, и не живут, – сказал Малыш. – Но я лично знаю одного гнома, который, не сумев добиться благосклонности приглянувшейся гномки, попытался свести счеты с жизнью. Выстрелом в висок именно из такого револьвера.

– Попытался? – удивленно моргнул Киттус. – Ты хочешь сказать, он остался жив? Но как? Пуля срикошетировала от черепа?

– Нет, – отрицательно мотнул головой полукровка. – Прошла навылет, не задев при этом мозг.

– Учитывая, что послужило поводом, – хмыкнул я, – ничуть не удивлен.

– О! – послышался откуда-то из дальнего конца пещеры победный возглас Роники. – Я нашла ЭТО!

– ЭТО – что?

– Оружие, которое мне по душе, – гордо объявила мисс Тамм, выходя из-за стеллажа.

Должен признать, находка Роники и впрямь производила впечатление… особенно на неподготовленные умы. В предках у облюбованного ею… гм, агрегата числился арбалет. То есть, судя по выглядывающему из-за плеча колчану, это и сейчас был арбалет, правда, обвешанный какими-то продолговатыми серебристыми цилиндрами и с непривычно выглядящим прикладом.

– Подруга, а как же твоя любимая пятиствольная мясорубка?

Роника пожала плечами.

– «Шинковалка» была бы хороша против дикарей, – заметила она. – Даже если эти дикари и обзавелись парой-тройкой винтовок. Но раз уж нам предстоит иметь дело с черным магом и ордой его прихвостней…

– Но что ЭТО?

– Не могу не похвалить ваш выбор, мисс, – пропищал Киттус. – Лучшего средства для борьбы с нечистью на моем складе не сыскать.

– А что ЭТО? – нотки раздражения в голосе супруги достигли концентрации, которую я счел… для одного гнома. Бренда не любит три раза подряд спрашивать одно и то же и не получать на свой вопрос ответа.

Киттус, видимо, тоже уловил нечто подобное.

– Замечательнейшее устройство, – испуганно глядя на Бренду, быстро забормотал он, – не имеющее аналогов, придумано неким послушником Карлом из Ватикана и воплощено в металле мастером-оружейником Озорио. Благодаря применению компактного и мощного моторчика на газолине впервые удалось добиться практически безотказной работы механизма перезарядки. Стреломет способен выпускать более…

– Ты сказал, послушником из Ватикана? – недоверчиво произнесла Бренда.

– А? – прерванный на полуслове Киттус озадаченно потряс головой. – Что? А-а… ну да, из Ватикана. Озорио часто выполняет заказы для человеческой Церкви, и его творения высоко ценятся среди братьев из тамошних спецкоманд.

– В точку! – Бренда прикусила губу. – Теперь и я вспомнила.

– Вспомнила что?

– Вспомнила, где и когда уже слышала об этом послушнике Карле, – пояснила моя жена. – Тогда, в поезде… Крис, ну ты должен помнить, я не раз рассказывала тебе: Дэйв ап Хайтел и Хьюго де Танвилль из команды Алана Маккормика, парочка, которая была способна Эпоху без передышки спорить на всяческие околооружейные темы. И они довольно часто вспоминали об этом послушнике Карле.

– И какой же точки зрения эти, вне всякого с мнения, достойнейшие люди придерживались? – любопытством спросил Киттус.

– Разных, – отчеканила Бренда. – Дэйв считал, что парень гений и что его надо почти все время придерживать за ворот и тыкать носом в правильном направлении, иначе его увлеченность может дорого обойтись Святой Церкви. Хьюго же придерживался мнения, что на Карла следует сколь возможно часто накладывать епитимьи – дабы у него оставалось поменьше времени на придумывание очередной дьявольской игрушки.

– Что ж, – задумчиво пробормотал Киттус. – Будь автор концепции, легшей в основу стреломета, гномом, я бы, пожалуй, мог назвать его гением… да, мог бы.

– Интересно, – спросил я, – а применял ли уже кто-нибудь эту штуковину в реальном бою?

– Увы, это нам неведомо, – сокрушенно развел руками гном. – Мастер Озорио изготовил лишь два стреломета. Первый он в соответствии с договоренностью передал монахам, второй же… второй же оказался здесь.

– Послушай, Малыш, – откачнувшись чуть назад и наклонившись к самому уху полукровки, заинтересованно прошептал я. – А для чего, собственно, вам на Гавайях потребовалась такая страшная антинечистовая штуковина?

– Исключительно по дурости и бюрократизму, – так же шепотом отозвался Малыш. – Канцелярия Сырых Дел совместно с Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярией продавили секретный циркуляр, согласно которому все новейшие образцы желательно было бы направлять в Распоряжение здешнего консульства – для обкатки в Условиях, приближенных к боевым. Ну и наотправляли… всякого. Для чинуш любой расы мертвая буква, в данном случае руна, на бумаге в сто раз святее попытки разумного осмысления. Вот и получилось: новейший – новейший, принципиально, можно даже сказать. А то, что массовое производств этих колометалок даже в страшном кошмаре никто не запланирует…

– Ну почему же, – судя по вмешательству Киттуса, шепот Малыша вовсе не был таким уж тихим как казалось мне. – Против объектов с высокой долей магической составляющей, особенно причисляемых к так называемым слугам Тьмы, как то: вампиров, упырей, вурдалаков, зомби, низших демонов…

– …имя которым – легион, – вставил я и вдруг вспомнил парня из соседней роты, чьи родители захотели «облагородить» сынулю не очень понятным, но звучным имечком… хорошо, хоть вторым. Как он любил представляться? Ну да, так и говорил: имя мне – Легион. И, лишь дождавшись, пока у собеседника вернется на законное место отвисшая челюсть, добавлял: Генри Легион. Ушлый был паренек… после войны, по слухам, сделал хорошую карьеру в Агентстве Пинкертона.

– …расчетная эффективность этого оружия весьма высока, – неодобрительно покосившись на меня, закончил Киттус.

Я решил, что тема разговора остро нуждается в замене.

– Уважаемый Киттус, а для моего «тигра» у вас, случаем, что-нибудь столь же расчетно-эффективное не отыщется?

– У нас найдется все, – ворчливо отозвался гном и, развернувшись, скрылся в глубине склада.

Обратно он вынырнул полминуты спустя, обзаведясь при этом тремя новыми атрибутами: довольной ухмылкой, белой картонной коробкой в правой руке и свежим слоем пыли на плечах и макушке.

– Держите! – пропищал он, протягивая мне коробку. – Триста пятьдесят седьмой «магнум», верно? Тогда эти малышки для вас – самое то!

Кроме привычной надписи AMMO.357 Smith & Wesson Magnurn на коробке имелась еще одна, доселе мной не виданная: «Святые пули».

– Просто прелесть, а не пули, – продолжал вещать Киттус. – Серебряная оболочка, сердечник из осины, пропитанной настоем святой воды на чесноке.

– Деревянные пули?!

– А что тебя так удивляет? – Малыш Уин все еще продолжал с сосредоточенным видом рассматривать врученный ему Киттусом «ультраланс». – У этой идеи и впрямь есть кое-какие достоинства.

– Партнер, а не мог бы ты меня чуть поближе познакомить хотя бы с их частью?

– Например, совершенно фантастическая начальная скорость. Мощный пороховой заряд в сочетании с ничтожной массой пули. Правда, – вздохнул полукровка, – по той же самой причине, из-за малого веса, эта скорость сразу после вылета из ствола начинает резко падать. Но на небольших дистанциях они и в самом деле действуют просто потрясающе, уж поверь мне, партнер… и помоги снять во-он этот ящик!

Ящик, на который указывал полукровка, из всего прочего непонятного барахла, что в беспорядке громоздилось на верхних полках стеллажей, выделялся разве что сомнительной устойчивостью своего положения – он уже почти на треть выдвинулся из полки. Вдобавок он был сколочен из досок, каковые, сколь мне мнилось, принято именовать неошкуренными. Потенциальные занозы торчали буквально отовсюду, и я, помогая Малышу, заработал этих проклятых щепок в ладони никак не меньше дюжины.

– А что в нем?

Прежде чем ответить на мой вопрос, Малыш наклонился, тускло блеснула неизвестно откуда взявшаяся фомка, проскрежетало железо о сталь, подпрыгнула, а затем отлетела в сторону крышка.

– Взрывчатка.

– Снова тринитротолуол? – с видом знатока осведомился я.

По правде говоря, круглые белые бруски ничуть не походили на виденные мной в прошлый раз серые кирпичики парафинированной бумаги с ехидно скалящейся мордой Локи на боку – этот божественный пройдоха помимо прочих своих обязанностей числился в гномьем пантеоне покровителем взрывных работ.

– Что? – удивленно переспросил Малыш. – А… нет. Циклотриметилентринитрамин. Нам нужна мощная взрывчатка.

Хорошая память у гномов, с оттенком зависти констатировал я. Обычный человек подобные словечки удержать в голове попросту не способен потому как способные на сей подвиг люди быстро обзаводятся магическими посохами и скверным характером.

– Помнится, – заметил я, – в прошлый раз. В пещере у старины Хренбокла, ты говорил, что тринитротолуол впятеро мощнее динамита.

Полукровка замялся.

– Вообще-то в тот раз я соврал, – с видимой неохотой признался он. – Тротил не мощнее динамита, ни в пять раз, ни даже в два. Наоборот, он слабее его.

– Тогда какого орка…

– Он значительно надежнее, – пояснил Малыш. – И безопаснее. Вот я и решил подстраховаться…

– Нет, я имел в виду: какого орка ты мне солгал?

Уин пожал плечами.

– Только и исключительно потому, – сказал он, – что мне совсем не хотелось возиться с пятью дюжинами фунтов динамита. Ну не люблю я его… по глубоко личным мотивам. И, к слову, – добавил полукровка после секундной заминки, – недавно я слышал, что алхимики из Харпер-Николлс изобрели новый вид тротила, который почти в точности соответствует моему описанию, – так что я не столько соврал, сколько напророчил.

– Что, в самом деле впятеро мощнее?

– Нет. Но он взрывается пять раз подряд.

Я честно попытался представить себе взрывчатку, бабахающую пять раз подряд. Фантазия с презрением покрутила пальцем у виска, повесила на воображаемую дверь табличку «закрыто на обед» и амбарный замок и скрылась.

– Это как?

– А вот об этом, – сказал Малыш, – я не имею ни малейшего представления, партнер.

По-моему, последнее время Уин стал злоупотреблять этой фразой.

Дабы хоть как-то успокоить нервы, я направился к полкам с режуще-пиляще-дыроколющими порождениями подгорных умельцев. Тягостно, очень-очень тягостно смотреть на замечательные огнестрельные и, которые все равно не получится утащить с собой из-за чертова весового лимита, – а вот по части бритвенных принадлежностей мои скромные запросы целиком и полностью покрывает старичок «боуи».

По крайней мере, я так считал. До сегодняшнего дня.

В раю, где я был в прошлый раз, то есть на складе достопочтенной бородавки нашего городка Хренбокла, холодного оружия почти не имелось. Так, десяток-другой метательных ножей, пара-тройка дамских кинжальчиков… нет спроса – нет предложения! Здесь же…

Шпаги и рапиры, сабли и палаши, стилеты, тесаки, вилы, алебарды, бердыши, гвизармы, глефы, булавы, косы – эти-то как сюда попали?! – молоты – боевые, естественно, – моргенштерны, копья, пики и остроги. Всевозможнейшие мечи – от коротких, в ладонь длиной, до здоровенных, с меня ростом, пламенеющих двуручников. Ножи – эти устилали отведенную им полку сплошным ковриком, и я готов был ставить сто к одному, что двух одинаковых среди них не сыскать. И еще вдвое больше льдисто поблескивающих полированным металлом штук, об именовании которых я мог лишь строить догадки. Скажем, для чего может служить вещь, выглядящая… ну, почти как обычная лопата? То есть, я хотел сказать, понятно, что это какая-то очень убийственная штука, но как?

Многое явно было магическим – я без труда различал пляшущие на лезвии розовые искры. Многое – явно не из обычной стали. И если серебристый отблеск мифрила был мне уже знаком, то глубокая, словно у горного льда, прозрачная голубизна… адамант?! Тролль меня забодай… сколько же может стоить адамантовый меч?! Я, наверное, и цифр-то таких не знаю…

Все-все это оружие было невероятно, нереально… красиво. И так и просилось в руку – хором!

– Жалкое зрелище, верно?

– А? Что?

– Жалкое, говорю, зрелище, – повторил Киттус. – Уж сколько я бумаги измарал на прошения, сколько чернил извел… а они все присылают и присылают, присылают и присылают. Понятное дело – кому сейчас вся эта рухлядь нужна?

Похоже, подумал я, Его Подгорное Величество использует Королевство Гавайи в качестве свалки для гномов с нетрадиционной оружейной ориентацией.

– Разве что эльфам… на случай, если в жезле кристалл сдохнет. Не Первая Эпоха над горой – девятнадцатый век к закату подходит. А они шлют и шлют, четверть склада забили, настоящее оружие ставить некуда.

– Угу, – кивнул я, глядя в проход между стеллажами.

Оттуда, из полумрака, по-хозяйски растопырив лапы треноги, мрачно пялилась на меня черным зрачком дырявчатого ствола почти совершенная в своем угловато-коробчатом уродстве скорострелка пятидесятого калибра.

Поговорка насчет бесплатного сыра и мышеловок не имеет к гномам ровным счетом никакого отношения. По крайней мере, я твердо уверена – как бы ни решалась в их подземельях проблема борьбы с грызунами, варианты с приманками не то что отвергаются с ходу, а даже и не возникают вовсе.

Но тем не менее бесплатный коньяк для пассажиров парителя они приготовили. Занятно, не правда ли? «Гномы» и «бесплатно» – лично у меня в голове эти два понятия сочетаются с ба-альшим трудом.

Вдвойне подозрительным выглядел тот факт, что коньяк был хороший – настоящий французский, а не наскоро какая-нибудь перегнанная сивуха из здешних кокосов. Уж я-то знаю, поверьте…

А еще я знаю, что ни Крис, ни Малыш, ни Роника, ни я сама не способны так захмелеть после одной крохотной чарки. Так – в смысле, настолько быстро и странно.

Ног хватило ровно на то, чтобы забраться внутрь фюзеляжа, как загадочно поименовал эту часть «Bundushathur» бригадир-пилот, доковылять до пассажирского кокона – странной дощато-сетчатой конструкции, выглядевшей как помесь гамака с качелями, – упасть в нее и кое-как застегнуться-завернуться-запутаться. Затем ноги, руки и прочие расположенные ниже шеи конечности, отростки и придатки дружно заявили, что голове придется некоторое время обойтись без них. Голова ничуть не возражала – она увлеченно наблюдала за происходящим вокруг сквозь какую-то серо-розовую дымку, и процесс этот ее, то есть голову, отчего-то несказанно веселил.

– Все разместились? – обернувшись, крикнул бригадир – пилот.

Ответом ему было дружное невнятное мычание. Впрочем, нет – в него вплелось мелодичное «мур-рь» младшей найтморлендки.

– Сейчас тряханет!

– П-простите, – язык вампира заплетался, но озабоченность в его голосе прозвучала вполне явственно, – а н-нас сильно будет трясти?

– Сильно, сильно, – Клемей, согнувшись, разглядывал паутину тросиков в носу кабины. – Так что замотайтесь получше.

– П-простите еще раз, – вампиры, как известно, иногда бывают очень назойливыми существами, пьяные же вампиры, как я неоднократно имела несчастье убедиться на борту «Принцессы Иллики», в этом отношении превосходят своих трезвых сородичей вдвойне, а порой и втройне. – А н-нас долго будет трясти?

– Долго.

Бригадир-пилот произнес это в лучшем стиле оркских военных вождей – выпятив далеко вперед нижнюю челюсть и презрительно цедя сквозь клыки: «ды-ылго-о-о». Да, именно так – «ды-ылго-о-о»!

– И-извините… а н-насколько долго?

Судя по тому, с каким лихорадочным блеском в глазах гном начал озираться по кабине, он собрался запустить в русского чем-нибудь тяжелым. Не обнаружив ничего подходящего для указанной цели, он решил ограничиться моральной сферой.

– Как повезет. Может, и до самого Китая прокувыркает.

– А д-до Китая… это далеко?

– Охренительно далеко, – злорадно сказал бригадир-пилот. – В особенности если не повезет с ветром. Ветер, он, чтоб вы знали, дитя природы, а дети, как известно, существа непостоянные. Может в Китай унести, может в Калифорнию, а может и в Австралию.

– Э-э… подождите, я вылезу…

– Поздно! – торжествующе рявкнул Клемей и высунувшись в боковое оконце, проорал: – Nitor!

Не знаю, кто и чего зажег по этой команде, но раздавшегося за моей спиной свиста и воя с лихвой хватило бы на сотню шутих. «Bundushathur» затрясся, подпрыгнул и понесся вперед. Мы вырвались из вечного полумрака пещеры, сквозь стекло кабины навстречу брызнуло солнце, завывания вмиг исчезли, словно прихлопнутые крышкой, а еще миг спустя что-то – судя по звуку, это был страдающий изжогой дракон – яростно взревело прямо под нами.

– А-а-а-а!

– Ракетный ускоритель! – не оборачиваясь, крикнул бригадир-пилот. – Вообще-то, их советуют беречь, но лично я предпочитаю жечь сразу и не тягать лишний груз. Зато получим запас по высоте.

– Э-это ч-чтобы п-падать было ве-еселее? – хмель, похоже, выветрился из головы в момент взлета, но из-за бешеной тряски зуб не то что не попадал на зуб, а вообще непонятно как удерживался во рту. Впрочем, Клемей меня понял.

– В точку, миссис. Уж что-что, а веселье я вам гарантирую. Равно как и незабываемые впечатления!

– Да пошел ты…

Рев тянулся нескончаемо долго, не меньше минуты. Напоследок таинственный «ракетный ускоритель» несколько раз оглушительно чихнул – и в мире из всех звуков остался лишь свист рассекаемого крыльями воздуха… и судорожное икание Викки в дальнем от меня углу фюзеляжа.

– Хорошо поднялись! – Клемей сопроводил эту фразу старинным гномьим жестом, когда-то обозначавшим победу, однако в нынешние времена куда чаще употребляемым в качестве оскорбительного.

– Дойдем на восьми тыщах футов, здесь есть хороший шанс поймать в хвост отменный попутный ветер.

– А знаете, – эти нотки неестественной веселости в голосе Николая были мне знакомы, – оказывается, полет не вызывает у меня приступа морской болезни.

– Да неужели?

Вампиры не бледнеют, напомнила я себе, внимательно наблюдая за лицом Рысьева. Вампиры зеленеют.

– Истинная правда. Он, сиречь полет, вызывает болезнь воздушную.

– Николай, – я очень постаралась, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее, только вот затвором «винчестера» себе не проаккомпанировала ввиду отсутствия последнего под рукой, – учти, пожалуйста, следующее: на свой тюк багажа ты можешь блевать сколько угодно. Но если хоть одна капля…

– Не стоит так сильно переживать, – поспешно сказал Николай. – Кажется, мне становится легче.

– Надеюсь…

Для надежды, впрочем, имелись неплохие основания – паритель скользил сквозь воздух словно на невидимых рельсах. Причем рельсах гномьей работы, ни стыков, ни неровностей… иногда лишь слегка покачиваясь, точь-в-точь как пульмановский вагон. Чертовски убаюкивающее состояние, особенно с учетом того, что утром я так и не успела толком позавтракать, а на пустой желудок и от чарки коньяка хмелеешь так, что… особенно если некоторые чертовы коротышки в этот коньяк намешали всякой алхимической дряни.

С другой стороны, пустота в брюхе может оказаться и кстати – потому как ничего, хотя бы отдаленно напоминающего отхожее место типа гальюн во внутренностях «Bundushathur» не наблюдалось с учетом того факта, что Шанхай отделяют от Гонолулу четыре с толстым хвостиком тыщи морских миль, лично я находила вышеупомянутое отсутствие наличия крайне серьезным упущением. На «Гордости Гномов» мы, конечно, тоже не очень-то обращали внимание на условности, но все же…

Или, может, я просто чего-то не вижу? Чертовы коротышки славятся предусмотрительностью…

– Эй, мистер пилот, – тревожные мысли редко когда ограничивают свои посещения чьей-либо одной головой, в этом я убеждалась неоднократно. В данном случае они завернули на огонек к Ронике Тамм. – А как на вашей замечательной леталке с удобствами?

– В первоначальном проекте значились душ и ванна, – как-то подозрительно быстро отозвался гном. – Чугунная.

– Я не те удобства имею в виду!

– А-а, – протянул гном. – Так бы сразу и говорили. Все необходимое оборудование имеется в хвосте. Занавеска, четыре ремешка для крепления ног, страховочный пояс и клапан в обшивке. Правда, – добавил бригадир-пилот, – особо засиживаться не рекомендую. Хоть там и имеется специальный козырек, призванный минимизировать влияние ваших филейных частей на аэродинамику «Bundushathur». но все равно поддувает изрядно.

– Д-дерьмо! П-почему нельзя было просто п-прорезать дыру в полу?!

– Мисс, – после короткой паузы отозвался бригадир-пилот, – вот… допустим, вы плывете на лодке. Допустим также, что вам… э-э… приспичило. Вы в днище дыру будете прорубать или как?

Ответную тираду Роники я не расслышала, потому что была очень занята. А именно – зевала, пытаясь не вывернуть себе при этом челюсть. Второй зевок начался еще до того, как завершился первый. А-о-о-у-ы-ы-а, – черт, может, и впрямь вздремнуть часок-другой?

– Крис, – развернув качелегамак налево, прошептала я, – как думаешь, можно мне подремать?

– Да я сам уже минут пять об этом думаю, – задумчиво отозвался мой муж. – И причин для отрицательного ответа пока не придумал. До Шанхая лететь далеко…

– А ты что, веришь, что эта штуковина и впрямь долетит нас до Шанхая? – удивилась я.

– Конечно же, нет! – Крис моргнул. – Ни единой секунды.

– Прошу прощения, что стал невольным свидетелем вашего разговора, – прошелестел у меня в ушах холодный шепот, – но мне крайне любопытно было бы узнать, на чем основана твоя, Кристофер, уверенность?

– Это же элементарно, Николай! С самого Фриско мы еще ни единого разу не добрались в пункт назначения без происшествий! Вспомни: сначала едва не заблудились посреди океана, потом лишились команды…

– …взбунтовавшейся команды, – не преминула уточнить я.

– …угодили в жутчайший шторм, затем очутились в гуще морского, то есть подводного, боя. Потом в драке с твоим собратом остались без парусов и, наконец, едва не рассадили днище о мель!

– Ага, и не забудь прибавить сюда же чертов дирижбамбель!

– Воздушный корабль Ван Корфа, если я правильно припоминаю ваш рассказ о последовавших за моей «гибелью» приключениях, именовался дирижаблем, – поправил меня Рысьев. – Однако признаюсь, я не совсем понимаю, по какой причине его необходимо добавлять в процитированный Крисом список.

– Ну как же… штукуевина гномской выделки тоже норовила летать и гигикнулась, что характерно, именно в тот момент, когда мы на ней находились.

– Да, но ведь, как вы сами мне сказали, причиной его гибели стала учиненная нашей общей знакомой диверсия.

– Это уже детали, – отмахнулась я. – Главное – это было гномье изобретение, которое едва не отправило нас на тот свет, А значит, его можно смело добавлять в список наших злоключений… черт, ох и длинный же списочек получается!

– До бедняги Иова, – заметил вампир, – нам пока далеко.

– Думаешь? – прищурился Крис. – Лично я не стал бы с уверенностью утверждать, что спасательный отсек гномьего «Наутилуса» значительно превосходил по размерам и комфорту китовые кишки.

– Иов, вероятнее всего, проделал свое путешествие в желудке у кашалота, – серьезно сказал Рысьев.

– Уж не собираешься ли ты спорить со Святым Писанием, Николай? – ехидно осведомилась я. Не забывай, по чьей воле Иов оказался в китовом чреве.

– Ну, против такого аргумента мне возразить и впрямь нечего, – вздохнул русский. – Ведь по Его воле бедолага мог очутиться и в желудке трески. Но без божественного вмешательства киты не способны проглотить даже крупную рыбу, а уж тем более человека, ибо пасть их перегорожена рядами пластин – так называемым китовым усом.

– Это из них, что ли, корсеты делают?

– Именно, – подтвердил вампир. – В пасти кита таких пластин насчитывается около трех сотен, и в совокупности они образуют нечто наподобие гигантского сита.

– Осталось только приспособить эти сита к чему-нибудь полезному, – буркнул Крис. – Например, к золотодобыче. Туши наподобие тех, что мы видели, наверняка могли бы нацеживать в день не меньше трех фунтов песка даже с самой бедной породы.

– Китам ни к чему золото, – меланхолично заметил русский. – Им хорошо и без него… что, по мнению некоторых, доказывает, что все божьи твари, именуемые лишенными разума, на самом деле значительно умнее существ, претендующих на наличие оного.

– Как по мне, – ворчливо заметила я, – так это доказывает лишь то, что с них не дерут налогов.