Жизненное творчество

Мы с Майей завтракаем в кафе. Я рассказываю ей о том, что такое жизненное творчество.

– Я знаю, – отвечает она. – Мы с подругами поем и танцуем в кружке.

– Это здорово. А я люблю писать. И исследовать. Это мое творчество. Однако творчество имеет более широкий смысл.

Брови дочки поднимаются домиком. Она молчит, но обо всем говорит ее взгляд. Обожаю ее немногословность и сдержанность. В этом она так не похожа на меня.

– Вот мы с тобой сейчас завтракаем в кафе. А могли бы завтракать дома, верно?

– Ну да.

– А теперь представь, что я считаю, будто завтракать можно только дома. И по-другому никак нельзя. Или, напротив, только в ресторане. И по-другому никак нельзя. Один вариант вместо двух – это ограничивает спонтанность выбора, согласна?

Есть люди (причем их немало), которые ругают себя за ошибки, потому что они так привыкли. В их представлении есть правильный способ действовать, и если они от него отклоняются – то чувствуют себя плохими. Это очень сильно ограничивает их в спонтанности.

Творчество в жизни – это готовность принять несколько вариантов, а не один. И выбор наиболее подходящего в данный момент. А выбираешь ты, основываясь на том, сколько у тебя именно сейчас (а не вообще) денег, времени, сил и других ресурсов, а также учитывая желания близких и значимых для тебя людей.

Какая поддержка помогает?

Сегодня я разговаривала с молодой женщиной, которая уже лет 15 приходит к маме за утешением по поводу одного и того же страдания. Возможно, даже дольше, но мы исследовали переживание, появившееся в подростковом возрасте. Она не знала, что сценарий повторяется. Это мы выяснили только сегодня. И все же так происходит: неудовлетворенная потребность в утешении и опоре на взрослого возобновляется снова и снова в одних и тех же действиях. Переживание нужды → новая попытка достучаться до матери → неудовлетворение потребности, ре-травма → разочарование → новая надежда получить желаемое.

Будучи подростком, она столкнулась с тем, что внешность стала решающей для ее оценки как личности. Имея небольшой избыток веса, она столкнулась с насмешками и страдала от непринятия. Она приходила к маме за помощью, но то ли мама не могла ее поддержать, то ли поддерживала как-то не так, но ее дочка так и осталась со своим незавершенным гештальтом и подростковым мировосприятием: если меня не выбирают мужчины, значит, с внешностью что-то не так. Или не с внешностью, а с чем-то еще.

Переживая отношения с миром в таком фокусе, она побаивается проявлять себя, пряча внутри свой теперь уже несуществующий (ибо давно похудела) дефект. Стараясь быть незаметной, она одновременно недоумевает, почему на нее никто не обращает внимания. Идет к маме за сочувствием, а мама уже давно тяготится своей ролью поддерживающего человека и, похоже, уже мстит за вечное дочкино «нытье». Жесткими фразами, хлесткими выводами. Круг замкнут, и кажется, из него нет выхода.

Мы с моей дочкой год назад столкнулись с той же проблемой: в возрасте 12 лет она «обнаружила» небольшой избыток веса и пришла ко мне за утешением. Надо сказать, это было трудное испытание. Я понимала, как девочке важно хорошо чувствовать себя в среде оценивающих сверстников и как важна для нее привлекательность. Однако я действительно НЕ ЗНАЛА, КАКАЯ ИМЕННО поддержка ей требуется.

Я много чего перепробовала: сочувствовала, давала советы, успокаивала, что она пойдет расти – и все лишнее растает, давала полезные ссылки, отвечала на вопросы по поводу калорийности продуктов, обещала нанять диетолога (уже почти в отчаянии).

Майя сердилась, отвергала мою поддержку и снова приходила за ней. В какой-то момент, почти внезапно, она перестала докучать мне, приняла какие-то свои решения и за 4 месяца, благодаря пробежкам и отказу от вечерних углеводов, сбросила 7 кг.

Теперь, после сессии с клиенткой, мне ужасно интересно из первых рук узнать: за счет чего ей это удалось? И какова была моя роль?

– Я приходила к тебе просто поныть, но я знала, что тело мое, поэтому и решение придется принимать самой, – отвечает Майя.

– То есть моя роль была не так уж велика?

– Пожалуй… Хотя нет. Мне нужно было убедиться, что ты мне поможешь, если что.

Приблизительно те же слова произнесла и моя клиентка, когда я ее спросила, что же она все эти 15 лет хотела услышать от мамы. «Ты справишься, эта проблема тебе по плечу, а я тебе помогу тем, что в моих силах».

Ошибка или опыт?

Наблюдая за своими детьми, я вижу, как они нуждаются в поддержке, когда совершают ошибки. Стоит сказать, что ошибки – весьма условное название. Если выразиться точнее – они неопытны, не все знают. И пока нет присвоенного опыта, нет и возможности соответствовать чьим-то ожиданиям.

Старший сын случайно рассказал кое-что из моего личного третьему человеку. Я бы не поделилась с этим «третьим», но сын этого не знал. Является ли этот шаг ошибкой? Думается, нет. Потому что наши представления о том, что есть «личное», до этого момента различались. Узнав об «утечке», я начинаю впадать в самые разные чувства – досаду, злость, стыд, тревогу. Сын это видит и переживает стыд.

Другой сын получил разрешение на то, чтобы воспользоваться моей вещью. Потом выясняется, что мы имели в виду разные вещи и он взял не ту. Является ли этот шаг ошибочным? Вероятно, что нет. Мы не поняли друг друга, это недоразумение. И тем не менее я чувствую досаду. Заметив мои переживания, сын испытывает вину.

Мне думается, большинство людей, не имея достаточного навыка присвоения опыта, присваивают вину и стыд. Чувство вины и стыд за себя постепенно становятся хроническими и вспыхивают при последующих «ошибках». В каждом новом опыте. В каждом случае столкновения с чужим недовольством, досадой, разочарованием и т. п.

…Сначала я проживаю свои чувства злости, досады, перевариваю и конфронтирую свой стыд. Когда я немного остываю, то обращаюсь к сыновьям.

– Тебе нечего стыдиться, тебе не за что себя винить. Ты не знал, ты просто не понял. Ничего ужасного в этом нет. Но это хороший опыт на будущее: теперь ты знаешь, что именно я считаю личной информацией и о чем меня нужно спросить, если хочешь ею поделиться. Теперь ты знаешь, что, вероятно, нам придется четче уточнять, какую именно вещь мы оба имели в виду.

Я переживала свои чувства быстро. Особенно быстро, потому что ты сожалел о том, что мне было неприятно. Мне этого вполне достаточно, чтобы отпустить свою досаду. Тебе не нужно без конца корить себя за то, что я пережила неприятные чувства. Я совершенно не нуждаюсь в том, чтобы ты пожизненно считал себя плохим и виноватым.