Лучшее лекарство от стыда – принять в себе то, чего стыдишься

Вокруг «стыдного» качества много фантазий, мол, если его не будет, то тебя примут и полюбят. И ведь как в это верится! И обязательно даже люди находятся, которые подтверждают, что, да, плохо, стыдно и неправильно.

Сегодня с клиенткой говорили о том, как ей стыдно быть не замужем (не в отношениях). Этот статус делает ее в глазах других людей неудачницей. А ведь на самом деле это ее достижение: сделать остановку, передохнуть, извлечь опыт. Раньше так мал был ее ресурс выдерживать этот «неуспех», что немедленно закрутила бы какие-нибудь отношения – как защиту от стыда.

Прятать «стыдное» – значит сохранять непринятие каких-то частей себя. Когда я вижу, что именно прячут, иногда плакать хочется. Прячут живое (чувства). Прячут ограничения (стыдно, например, быть матерью, которая не умеет играть с ребенком). Прячут естественное (как моя клиентка прячет свое временное одиночество). Я не знаю другого способа избавиться от стыда, кроме как реабилитировать эти свойства и процессы, признав их естественными.

Мне в свое время удалось признать и избавиться от стыда, что я:

• делаю ошибки в текстах;

• у меня неидеальная фигура;

• легко рыдаю, злюсь, смеюсь в голос и вообще «истеричка»;

• развелась;

• имею нарциссическую часть, желающую быть на виду;

• признаю и уважаю астрологию и много чего еще.

То, что совсем недавно внушало ужас при малейшем намеке на «разоблачение», остается просто фактом: «Да, я такая. И это нормально». Там, где совсем недавно господствовал стыд, теперь располагаются зоны, свободные от напряжения, а освободившаяся от переваривания стыда энергия идет на пользу мне и не только мне.

Базовое доверие миру возвращается

Как и каждый порядочный травматик, я с детства переживала базовое недоверие этому миру, который в целом и в частностях переживался как враждебный, недружественный, холодный, безразличный.

И вот интересно наблюдать, как с возвращением базового доверия восприятие мира заменяется не на противоположную полярность по типу «мир хороший и дружелюбный», а на восприятие «мир разный», и люди распределяются от самых далеких до самых близких мне по духу, ценностям и выборам. Среди них я, разумеется, выбираю для взаимодействия тех, кто близок. Кроме того, замечаю, что практически пропадает переживание конкурентности, борьбы за ресурс (в том смысле, что кто-то быстрее займет наиболее выгодную позицию и тебе ничего не достанется). С возвращением базового доверия уходит стремление ввязаться в драку за этот самый ресурс. Появляется ощущение, что у каждого свое место и люди друг другу не мешают.

Я вам скажу, что это офигенно наполняющее переживание: борьба не нужна, ибо ограниченность кажущаяся, а на самом деле место (возможность раскрыть свой талант и получить отдачу) есть для каждого и найти нужно именно свое.

Жизнь на войне

Клиентка отменяет сессию в связи с экстренными обстоятельствами. Накануне маленький сын приболел, и она дала ему, как обычно, жаропонижающее. Малыш упал в обморок. Мать немедленно вызвала скорую и уехала с ним в больницу. К счастью, все обошлось: ребенку помогли.

Я поначалу соглашаюсь отменить встречу – условия наших договоренностей соблюдены, сессия оплачена, я в безопасности. Что чувствую в этот момент? Все в порядке, клиентка выбирает то, что ей лучше, а значит, все идет так, как и должно быть. Только позже понимаю, что это анестезирующее действие контрпереноса: женщина отказывается, по сути, от поддержки, и я с этим тоже «соглашаюсь».

Спустя время откуда-то из края сознания идет прорыв: стоп, если не в такой ситуации обращаться к помощи психотерапии, то в какой еще? Я прорываю анестезирующий пузырь и пишу сообщение, что очень рекомендую не отказываться от сессии и готова быть рядом в этот момент. Женщина соглашается.

Она рассказывает о своем переживании, как будто пересказывает услышанную по телевизору историю. Я слушаю. Через некоторое время она начинает обращать внимание на отсутствие чувств.

– Я удивляюсь себе: почему мне не страшно? Почему я не чувствую горечи? Почему мой муж (человек другой национальности, культуры и личной истории) плачет, а я нет? Почему он говорит о том, как боялся потерять сына, а я совершенно уверена, что ничего не случится, потому что я справлюсь?

– Почему? Ведь ты только что пережила страшную угрозу… И если предположить, что сначала ты собрала в кулак чувства для того, чтобы немедленно действовать, то теперь анестезия должна бы уже отойти и дать выход чувствам.

– Я вижу, что что-то не так, но не понимаю почему.

Я знакома с ней более двух лет и, кажется, догадываюсь почему. Эта женщина всегда находится в напряженном и собранном состоянии, как будто кругом война. И в экстремальных ситуациях ей нет равных. В то время как ее муж растеряется и ему потребуется время на то, чтобы сообразить, что делать, она уже справится с катастрофой. Но вот жить обычной жизнью, а не в воображаемом МЧС она не умеет. Нет навыков. Так же жили ее родители – напряженно, как на войне. И наверное, родители родителей тоже.

Ее жизнь – череда проблем, которые всегда можно создать, когда нет другого способа жить. А в голове у нее всегда есть план, как эти проблемы решить. Ее раздражает муж, который не вписывается в этот сценарий, не выживает, не готовится к войне и не роет окопы. Хотя, по идее, он мог бы стать для нее проводником, научить ее жить мирной жизнью – неспешно, постепенно переживая одно событие за другим, чувствовать очарование простоты. Чувствовать.

Не потерять голову в экстренной ситуации – прекрасный навык, когда приходит время, но чрезвычайно изматывающий, если становится образом жизни.

Я тоже переживаю свой инсайт. Теперь я понимаю, что чуть было не подыграла ее родительскому сценарию «отрабатывать свою полезность», отказываясь от помощи, которую запрашивает в подобных случаях человек из мирной жизни. Теперь, когда мы его обнаружили, я верю, что непременно наступит время, когда война поменяется местами с мирной жизнью и женщина перестанет чувствовать свою значимость, используя навыки выживания. Позволит себе быть растерянной, пугающейся, присоединится к мужу, проживет горечь или радость вместе с ним, наполняясь любовью.

А для себя я отмечаю, что контрперенос безразличия (который проецирует вовне клиентка, будучи безразличной к себе и к своим нуждам) чрезвычайно захватывает, окутывает пеленой отстраненности, его почти невозможно заметить, если только не быть предельно включенным в отношения… Грустно.