Как мы формируем сценарии

Девочке два года. Она младшая сестра. Другой девочке – 5 лет. Обе еще маленькие и нуждаются в маминой поддержке. Обе осваивают жизнь и приспосабливаются к тем условиям, которые их окружают. Обе еще очень зависимы. Например, им очень нужно, чтобы мама помогла им справляться с аффектами. А этих аффектов очень много!

Вот старшая девочка хочет играть с сестрой, у нее есть план, замысел. Они будут маленькими котятами, станут передвигаться на четвереньках и будут лакать молоко из миски. Намерение захватывает ее целиком, и его хочется немедленно воплотить в жизнь! Но младшая сестра не хочет быть котенком. Она хочет быть птичкой, летать и чирикать. Она громко об этом говорит, и ее чувства написаны на лице: «Нет, нет, еще раз нет! У меня есть свой план! Я хочу воплощать свой замысел, свою игру!»

Старшая девочка погружается в аффект. Чувства сильные, и она не знает, что с ней. Но понимает, что план рушится, замысел под угрозой. В гневе она хватает дорогую для сестры вещь и топчет ее. Младшая девочка тоже в аффекте. Она не знает, что это за чувства, но ей не справиться, ей нужна мама! Мама должна разобраться и восстановить справедливость!

Мама слышит громкий рев и звуки потасовки. Она в отчаянии и гневе: когда это закончится? Ну сколько можно? Почему старшая такая агрессивная? Старшая дочка видится ей неэмпатичной, вздорной, нарушителем спокойствия. Жалко младшую, потому что ее обижают! И жаль себя, что опять нет личного времени, снова нужно утешать младшую, а это долго и муторно.

Я очень уважаю эту маму. Она берет на себя адскую ответственность решать задачи своих детей в настоящем времени. Ведь есть же простые и известные приемы в арсенале: запугать, вызвать чувство вины или проигнорировать. Но маме эти приемчики не подходят. Эта мама не ищет правильных способов управления своими детьми. Не спрашивает: «Как правильно себя вести?» Она хочет быть с ними по-настоящему, участвуя в решении тех задач, которые подкинула жизнь, в том числе решая свои незавершенные задачи роста.

Мы говорим о том, как девочки разбирают роли в сценарии борьбы за мать. На глубинном уровне – за источник любви и тепла. Одна – сильнее, пользуется преимуществом силы и ума. Можно младшую поколотить или обмануть. Другая – слабее, пользуется своим преимуществом для влияния на мать. Она замечает, что мама на ее стороне и утешает ее. Так она «побеждает» сестру. Старшая девочка накапливает обиду. У нее растет дефицит принятия ее чувств. Аффект становится мощнее с каждым разом.

И видимо, в таких случаях возникает глубинная неудовлетворенность, которая, если не разрешается, приводит к созависимым сценариям в будущем. Приводит к битвам за источник любви, тепла и принятия.

Мы говорим с мамой о том, что старшей девочке необходимо объяснить, что с ней происходит. Если она имеет замысел и он для нее важен, то справиться с тем, что другой человек не хочет в нем участвовать, может быть трудно. Это для всех трудно, даже для мамы. И в этих чувствах мама, конечно, поддерживает. И жалеет. Но драться и портить вещи мама не разрешает.

Вероятно, такой недостаток признания значимости переживаний формирует аффект и в дальнейшем – сценарий.

Мама чувствует облегчение. Она думает, что младшую дочку какое-то время может утешать папа или няня. А она непременно поддержит старшую. Еще она признает, что сама была младшей, и в какой-то степени переносит свою детскую историю на старшего ребенка. В конце разговора она благодарит меня за признание значимости происходящего. Потому что в мире такой поддержки найти невозможно. Обычно в ответ на подобную жалобу следует предложение отправить старшую девочку в садик. Что, как мы понимаем, не может глобально решить проблему, а только оттянет ее решение, продлив страдания обоих детей на продолжительное время.

Свобода самовыражения: опасности и ресурсы

Одна знакомая мама 10-летнего мальчика поведала мне историю, как ее сына высмеяли и обозвали педиком дальние родственники – за то, что он проколол ухо и носит прическу, как у викинга (сверху хвост, снизу выбрито). Окружающие также не преминут заметить, что он «девочка». Парень, конечно, расстраивается – что тут такого, ведь у тренера по брейк-дансу тоже такая прическа! Мама тоже расстраивается. Объясняет, что он мальчик и ничего не должен доказывать, но остается ощущение бессилия: как защитить себя? Как отдать людям, отпускающим насмешки и оскорбления, их ответственность?

К сожалению, толерантность к свободе самовыражения в нашем обществе – пустой звук. А вот стремление всех стричь под одну гребенку приветствуется. Если человек рискует предъявлять себя нестандартным способом – он в зоне риска. Особенно ребенок, потому что он уязвим и по большому счету беззащитен. Получается, что сережка в ухе – это не просто сережка. И хвост на голове – это не просто хвост. Это в каком-то смысле вызов, даже если человек с сережкой этого не хотел. Именно реакция окружения делает этот шаг вызовом.

Я вчера написала об этом в тексте про ответственность общества. В том числе про традицию, которую оно поддерживает, – традицию неуважения и нетерпимости к инаковости, к тому, что выходит за рамки. Достаточно ли в таких случаях личной ответственности, чтобы повлиять на происходящее? Увы, нет. Что бы сделала я в таких обстоятельствах? Я не стала бы брать на себя излишнюю ответственность, пытаясь обезопасить ребенка от нетолерантного окружения. Я бы отдала ответственность окружающей действительности, признав ее влияние на своего ребенка. Я бы сказала мальчишке правду. Что мы живем в нетерпимом к инаковости окружении. Что предъявлять себя с хвостом и сережкой – это риск подвергнуть себя оскорблению. Что я не всегда могу защитить его. Что одни люди сочтут себя вправе унизить за «неподобающий» внешний вид. А другие могут пройти мимо, не признав в таком действии неуважения и насилия. Или же сами испугаются встать на защиту.

Я бы спросила мальчишку: готов ли ты? Готов ли ты сталкиваться с таким неуважением к своему выбору? Который никого не касается, потому что прическа и сережка – это твое дело. Если готов, ты станешь сильнее. Если не готов, я никогда не разочаруюсь в тебе. Ибо и я не вправе решать вместо тебя. Никто не должен терпеть насмешки. Я буду уважать тебя, что бы ты ни выбрал.