-5-
Задолго до Американо-Мексиканской войны мексиканские власти начали платить частным армиям, чтобы те выслеживали и убивали мародерствующие племена индейцев - особенно апачей и команчей, - которые совершали набеги на мексиканские города и деревни.
Индейцы промышляли по другую сторону границы Штатов - убивали мужчин, похищали женщин, крали скот и лошадей, да и всё, что попадётся под руку.
Мексиканская армия просто не могла бороться с этими налётчиками, поэтому были приняты законы об "охотниках за скальпами". За каждый снятый скальп, как за "квитанцию", платили по сто песо. А для энтузиастов своего дела совокупная награда выходила весьма существенной.
Можно было бы предположить, что такой отталкивающий бизнес не будет иметь множество последователей... Но всё было как раз наоборот. После паники 1837 года появилось много желающих быстрой наживы.
И они не были особенно разборчивы в том, что должны сделать для получения выплат.
Во время Американо-Мексиканской войны индейские набеги несколько уменьшились. Главным образом потому, что американские солдаты проводили своё свободное время, выслеживая банды ренегатов.
Но когда войне пришёл конец, набеги вновь участились. Команчи и апачи убили сотни мексиканцев, украли тысячи голов скота и похитили несметное количество женщин и детей. В большинстве мексиканских штатов, а особенно в Чиуауа и Соноре, награды за скальпы увеличились в несколько раз. Теперь цена составляла двести американских долларов за одну "квитанцию".
Джеймс Ли Кобб, как и многие другие солдаты, внезапно обнаружил, что работает на то самое правительство, отставки которого он добивался, сражаясь на войне. Всё регулировалось комитетами и инспекторами.
Мексиканские власти для предотвращения мошенничества установили новые правила: теперь скальп обязательно нужно было сдавать с теменной частью и с обоими ушами. Это не позволяла охотникам за наживой растягивать скальпы и разрезать один на несколько частей, получая прибыль за каждый кусок.
Кобб работал с командой, состоящей из него самого, двух бывших техасских рейнджеров и трёх индейцев шауни, которые были экспертами в снятии скальпов.
Они охотились на апачей, команчей и даже на индейцев сери. Они снимали скальпы с мужчин, женщин и детей, не щадя никого.
Поскольку работать было легче со свежеубитым телом - живые почему-то яростно сопротивлялись снятию скальпа - Кобб и его парни обычно всаживали в них несколько пуль.
Прямой выстрел в сердце упрощал всем жизнь. Когда жертва падала, как подкошенная, можно было сразу приниматься за дело, а не ждать, пока они истекут кровью от множества несмертельных ран. Ведь охота за скальпами - это такой же бизнес, как и любой другой, а время - деньги.
Конечно, чтобы сэкономить время, можно было перерезать им горло или заколоть ножом.
На женщин и детей можно было накинуть лассо, как на скот, а потом, когда они в панике начинают носиться из стороны в сторону, пристрелить.
"Свалить с ног и освежевать", как любил поговаривать Кобб.
Для мужчин-храбрецов требовался другой подход.
Иногда Кобб и его парни устраивали тщательно подготовленные засады на охотничьи отряды, и тогда стрельба из винтовки на дальнее расстояние была незаменима.
Шауни прекрасно обращались со скальпами. Они надрезали кожу вокруг темени, а затем, упёршись ногами в плечи жертвы, сдёргивали кожу одним куском. Они могли бы освежевать десяток индейцев в рекордно короткий срок.
Конечно, Кобб и техасцы тоже не ленились работать.
После снятия скальпы выдерживали в солёной воде и затем высушивали на столбах, чтобы сохранить их в приличном виде до момента "обналичивания".
Однажды в Дуранго охотники Кобба убили отряд из тридцати храбрецов, застрелив их в лощине из винтовок. После того, как они их "свалили и освежевали", они отправились в лагерь индейцев и убили ещё не менее шестидесяти женщин и детей.
Хотя, по правде говоря, они провели большую часть дня, обыскивая кусты в поисках сбежавших.
В итоге, бизнес по охоте за скальпами разжёг ненависть и враждебность со стороны индейских племён. Они начали программу кровавых расправ. Именно это в большей степени заставило Кобба и его людей начать охоту на мирные племена, такие как пимы и юмы на территории Аризоны.
За один рейд они сняли почти четыреста скальпов.
Но настоящий бум для них наступил примерно в то время, когда индейцы начали активно охотиться на охотников.
В тот момент Коббу и пришла в голову блестящая идея.
Скальпы мексиканцев выглядели так же, как скальпы индейцев. Не существовало никакого способа определить разницу между скальпами... Так какого чёрта? Пусть мексиканцы заплатят за убийство собственного народа.
Это была гениальная мысль.
Но один из техасцев, парень по имени Грендон, был не совсем в восторге от этой идеи.
- Я не знаю, - пробормотал он. - Ну... Чёрт, одно дело убивать индейцев, но мексикашки... Они же почти как люди...
- Ты же убивал их во время войны, так? - спросил его Кобб. - Так в чём разница? Они же не люди, они - индейцы, которые возомнили себя белыми! Ещё одна причина свалить их и освежевать. Чёрт возьми, сынок, этот урожай только и ждёт, когда его соберут! Пойдём с нами, и ты горя знать не будешь.
Остальные согласились более охотно, особенно Кулан - крупный бывший рейнджер, который, как говорили, обезглавил не менее двух десятков мексиканских офицеров во время войны, используя только охотничий нож с коротким лезвием.
Но Грендон не смог смириться с такой моралью и этикой, поэтому они просто пристрелили его, а Кулан в шутку снял с него скальп.
Они напали на мексиканскую деревню и заперли всех жителей в церкви. Они атаковали верхом, нажимая на спусковые крючки и бросая ножи и топоры, пока руки у них не заболели, пистолеты не задымились, а мертвецы не завалили кучами все улицы, как снопы пшеницы.
Им потребовалось почти четыре часа, чтобы снять скальпы со всех двухсот жителей, но они взялись за дело с усердием и рвением, присущим профессионалам. Они прочесали всю Центральную Мексику и собрали столько скальпов, что начали связывать их в связки.
В 1850 году, как раз перед тем, как грянул бум, они въехали в Сонору с почти восьмью тысячами скальпов, сложенных в кузове фургона.
Вскоре после этого дело со скальпами пошло наперекосяк, и Кобб уехал из Мексики, потому что из-за убийства мексиканцев власти объявили за его голову награду.
Но, как сказал сам Кобб, это было весело.
* * *
Следующие двадцать с лишним лет его жизни прошли в мгновение ока.
Кобб угонял скот и лошадей. Работал детективом на различных скотоводческих предприятиях, наёмным убийцей для всех, кто готов был платить. Он грабил банки и дилижансы и сделал себе на этом имя.
Его арестовывали не менее трёх раз, и каждый раз он избегал петли, сбегая из тюрьмы.
Он служил разведчиком во время индийских войн, продавал оружие перебежчикам-апачи и управлял борделем в Сан-Франциско.
Но всё это резко оборвалось, когда выяснилось, что он и его подчинённые не только грабят своих клиентов, но и убивают их, а останки хоронят в подвале.
После этого он сновал по индейской территории, воруя, убивая и заставляя индейцев и белых платить деньги за то, чтобы на них не нападала его банда.
Его имя внушало страх от Мексики до Арканзаса.
А потом в 1873 году... он проиграл пять тысяч долларов в карты в Дедвуде, штат Дакота. Проиграл профессиональному игроку по имени Мэйнард Эллсворт.
Кобб вытащил топор и расколол голову Эллсворта.
После этого он прожил свою жизнь в бегах.
Но в 1875 году его арестовали за вымогательство в горах Биг-Хорн на территории Вайоминга и приговорили к пяти годам в территориальной тюрьме.
Из которых он отсидел каждый день.
Как сказал надзиратель в Совете по условно-досрочному освобождению, "Джеймс Ли Кобб полностью лишен всех качеств, которые можно было бы хоть отдаленно назвать человеческими. Он, джентльмены, воплощение того, от чего нужно очистить наши земли - от существ, которые ходят как люди, но думают как животные".
Когда Кобб вышел, избегая охотников за головами и многочисленных ордеров, выписанных на него под различными псевдонимами, он присоединился к трём мужчинам - Джоне Глиру, Лоуренсу Барлоу и Бутчу Нулану - в специфическом предприятии.
Кобб вынудил их следовать за ним в Сьерра-Неваду, чтобы отыскать золотую жилу, о которой он слышал в тюрьме.
Проблема была в том, что Кобб на самом деле не знал, где она находится. Просто голос в его голове сказал ему, что в горах Сьерра-Невады он найдёт свою судьбу.
Голос был не тихим и не внятным, как обычно, а вполне чётким и уверенным, поэтому Кобб к нему прислушался.
И отправился в горы.
И так круг замкнулся.
