Базу я покинул ранним утром. Наша телега подъехала к воротам, и стража без особой спешки распахнула створки. При этом один из воинов внимательно осмотрел скудную поклажу, состоящую из моего вещмешка с кроссовками и краюхи хлеба с салом, и шмоток ездового по имени Борх. Вторая телега была нагружена пустыми бочками, стянутыми крепкой веревкой. Стражник лениво помахал перед Борхом ладонью.

— Не спеши.

— Чаво так? — нахмурился Борх. — Время теряем. До развилки не успеем заполдень доехать.

— Командир сказал, чтобы подождал. Не терпится Базу покинуть? Не бойся, пришлые не нападут.

Ездовой фыркнул, показывая этим свое пренебрежение к вышеназванным товарищам. Он, не глядя, покопался рукой за спиной и вытащил из сена большую трубу с деревянным ложем. Я заинтересовался девайсом. Похоже на мушкет, только топорно выполненный. Этакая мини-пушка диаметром двадцать миллиметров, внизу спусковая скоба, наверху ложе для засыпки пороха. Просто и смертельно. Надо же, я и не знал, что рядом со мной лежит такая вещь. Стражник равнодушно посмотрел на ружье, кивнул, словно одобрял выбор.

Я заметил подходящих к нам Лифанора, сотника Дали и Иримэ. Они окинули взглядом небольшой обоз, разглядели меня. Старшина отозвал меня в сторону, чтобы любопытные взгляды двух ездовых не сверлили нам спину, а уши их не напрягались в поимке важной информации. Дали отошел к стражникам и о чем-то стал спрашивать, а эльфийка одиноко стояла в стороне.

— Пакет с чертежами никому не показывай, даже своим попутчикам, — снова предупредил меня Лифанор, — не доверяю я людям, годом да родом появляющимся на Базе. — Там и письмо воеводе Онагосту. Передашь ему его, ответишь на вопросы. Он тебе поможет устроиться в Велиграде. Как определишься с жильем — загляни в Инженерию, твои чертежи там будут востребованы. Понимаю, что разработки таких вещей требуют долгого срока, но ты постарайся побыстрее передать пакет, чтобы наши умельцы начали мозгами шевелить.

— Понял тебя, старшина, — кивнул я, машинально проверив пакет, лежащий в подкладке куртки. Часа два устраивал тайник.

— Ну, удачи тебе, — Лифанор протянул мне руку, я пожал ее. — Если вздумаешь пойти на службу королю по военной части — просись сюда. Нам молодые да шустрые нужны. Фарин хорошо о тебе отзывается. Здесь дел еще на много лет.

— Подумаю на досуге, — уклончиво ответил я, не собираясь обнадеживать эльфа. Обычное рутинное пожелание. Кто я для Лифанора? Странный тип, появившийся из ниоткуда.

— Не боишься доверять важный пакет мне? — сощурился я.

Лифанор тряхнул мою руку, разжал пальцы и засмеялся.

— А зачем ты тогда рисовал механизмы передо мной? Не ищи проблем там, где их нет. Это всего лишь рисунки, которые можно запросто объявить чудачеством одного свихнувшегося парня.

— Ладно, уговорил, — я повернулся к Иримэ.

Я впервые увидел эльфийку без бойцовского грима. Девушка была очень красивой, как и большинство эльфиек, наверное. Ну, если судить по киношным шаблонам. Лицо слегка вытянутое, кожа светлая, нос аристократический. Глаза миндалевидные, зеленые зрачки с крапинками, темные ресницы. Платиновые волосы брошены поверх камуфляжной куртки.

— Ну вот, пора валить, — развел я руками, словно заробел перед Иримэ. — Давай прощаться?

— Так торопишься? — улыбнулась она уголками губ. — Я думала, что ты останешься, будешь пробовать искать дорогу домой.

— Дорога домой находится не здесь, а в городах, — вздохнул я. — Искать людей, знающих что-то о Змеином портале, дело трудное, потребуется много времени. А ты классно выглядишь. Гроза тойонов и орков!

— Это как: классно? — заинтересовалась эльфийка.

Кажется, мне удалось смутить ее дурацким комплиментом. Вся зарделась, и белизна кожи стремительно сменилась на бледно-розовый цвет.

— Значит — великолепно, здорово, — объяснил я. — Честно. Ведь я никогда эльфиек-девушек не видел, только на картинках. Это действительно так. Не вру.

— Эй, молодой! Шагай на повозку! — крикнул Борх. — Хватит языком начесывать!

— Береги себя! — искренне пожелал я. — Может, встретимся!

— Пусть твоя дорога будет легкой, Кос! — махнула в ответ рукой девушка.

Наши телеги выехали за пределы «Наконечника» и бодро запылили по дороге. Рядом с нами пристроились два всадника. В одном из них я с трудом узнал Венса, упакованного в доспехи. Низко надвинутый шлем и не давал мне разглядеть его лица. Воин махнул рукой в знак приветствия и объяснил с высоты:

— Лифанор попросил сопроводить вас до развилки.

— Тойонов ждете? — усмехнулся я, развалившись на сене, подстелив под себя куртку.

— Иногда пошаливают, — согласился Венс, — но только на закате или под утро. Вам ничего не грозит. Старшина излишне волнуется за твою персону.

— Ну, я бы тоже волновался, — я нарисовал пальцами в воздухе квадрат, и воин понятливо кивнул. А я машинально проверил висящие на поясе ножны. Кинжал подарил мне Фарин из своих трофеев. Железо было дрянное, с какими-то примесями и ракушками на лезвии, но, все же, это оружие придавало мне уверенности, что смогу отмахаться и не позволю себя прирезать как барана. Наличие слонобоя у моего ездового тоже радовало. Смущала лишь уверенность Венса о безопасности дороги, по которой мы ехали. Я бы предпочел десяток вооруженных солдат для нашего сопровождения, потому что не внушали мне доверия прыткие лесные ребята. Их невысокий рост дает им преимущество в засаде. Вот сидят, наверное, в небольших зарослях и плотоядно потирают руки, дожидаясь нас. Помотав головой, я отогнал наваждение.

Пыльное узкое полотно тянулось вдоль редколесья, состоявшего преимущественно из березняка и черемухи, уже наливающейся спелой чернотой. То и дело по телеге били ветки кустарников, вплотную подобравшиеся к обочине. Постепенно База скрывалась из виду, пока не остался один флагшток, да и он вскоре исчез. Ехали в полном молчании. Даже Венс не горел желанием о чем-нибудь говорить. Знойный липец, то бишь июль, потихоньку уступал свои права не менее жаркому августу, который тут называли серпень. Я вспомнил, что где-то слышал эти названия, но никак не мог ухватить мысль. Что-то подобное могло быть у древнеславянских племен. Если это так, то получается странная картина: население этого мира разговаривает на том же языке, что и я, пусть и с небольшими вариациями, но письменность основана на рунах. Если идти дальше в своих предположениях, можно допустить мысль: это древний мир, населенный разными расами, сосуществующими друг с другом на каких-то принципах и условиях, и именно он является основой наших легенд и мифов. Потом эльфы, гномы и прочие расы вымерли или тихо испарились в других измерениях, а весь мир достался людям. Вторая версия тоже не поможет мне вернуться к своей Анэль. Это пресловутая параллельная Вселенная. И третья — меня вообще нет. Это вымысел, навеянный коматозным состоянием. А посему хватит рефлексировать и надо начинать медленно и без спешки внедряться в жизнь, которая не была лишена своих прелестей.

Дорога обогнула лесок по широкой дуге, и мы оказались прямо посередине большого поля, колышущегося под теплым ветерком буйным разнотравьем. Трава достигала ростом чуть ли не до пояса взрослого человека, и мне, выросшему в деревне, сразу почудилось, что сейчас послышится мерное шипение литовки, как дед называл косу, срезающей ее под корень. Полевые цветы и трава ложатся под ноги небольшими валками, а над головой сердито жужжат шмели и дикие осы. Где-то их гнездо, запрятанное в густых зарослях, а может, даже и под землей. Дикие пчелы нередко оставляют самый деликатес в сотах. Кончиком литовки зацепишь кочечку, а под ней стройными рядами блестят янтарем соты с медом. И этот запах, смешанный с ароматом свежескошенной травы, будоражит и возбуждает, а память сразу возвращает в детство.

— …говорю тебе! — вывел меня из нирваны голос Борха.

Ездовой остановил телегу и привстал на ноги, что-то высматривал по ходу движения. Он приложил козырьком руку ко лбу и бубнил:

— Гарью потянуло, пожар большой был.

Венс озабоченно крутился на своем жеребце и не знал, что делать. Второй ездовой, спрыгнув на землю, ходил вокруг бочек, проверяя крепление. Он то и дело поддергивал рукой веревку, или слегка шатал груз. Казалось, ему вообще было наплевать на проблему, которой озадачились Борх и Венс.

— Там хутор, — пояснил мне ездовой, опускаясь на телегу, — кто-то поджег его. Вот и кумекаем, что делать дальше. Боязно. А вдруг тойоны?

— Приготовьте оружие, и сами не зевайте, — решился Венс. Он понукнул жеребца и с напарником возглавили обоз. Мы тоже потихоньку запылили следом. Я стал усиленно вертеть головой, чтобы не пропустить момент атаки, буде такая возможна. Тойоны — они парни резкие, увещевать не привыкли. Сразу мечом по шее!

Когда мы подъехали к хутору, то стало ясно, что это был не простой пожар по халатности одного из жителей. Три обгоревших деревянных остова торчали неподалеку от дороги, а вокруг валялись тела убитых. Здесь были и старики, и женщины, и дети. Мужчин, которые с оружием в руках отчаянно сопротивлялись, мы насчитали шесть человек. Молодых и в самом расцвете своей силы. Они все были утыканы стрелами, кто-то получил мечом по голове, у кого-то — вспорот живот.

— Ах, бяда, бяда! — второй ездовой запричитал, лихорадочно осматривая окрестности. — Ах же, псы смердячьи! Уже среди бела дня напали! Деток-то за что?

— Венс! — окликнул моего знакомого всадник на пегом жеребце. — Надо обратно на Базу! Здесь до развилки два поприща будет, доедут. Не думаю, что лесовики настолько борзые, чтобы вторую засаду устроить. А нам поспешать бы! Предупредить старшину надо! Перехватим возле Зеленой пади — всех кончим!

— Кос? — вопросительно посмотрел на меня Венс. — Как быть? Будете возвращаться?

— Едем дальше! — отмахнулся я, словно почувствовав, что ничего не случится. — Прорвемся.

Борх со злости сплюнул, положил рядом с собой ружье. Но не произнес ни слова против.

— Смотри, — покачал головой Венс, — не пожалей потом. Кажется, тебе мозги вправили не до конца!

Он нервно хохотнул и сжал бока жеребца. Тот всхрапнул и пошел наметом в обратном направлении. Второй всадник тоже присоединился к нему, на прощание махнув рукой.

— Паря, ты смотри по сторонам! — Борх поелозил на своем месте, устраиваясь поудобнее, взял вожжи в руки. — Н-ноо, родимая! Давай, шевелись, требуха!

И мы погнали, как только могли. Второй ездовой с ошалевшим взглядом плотно держался за нами, уже не обращая внимания на опасное громыхание бочек, начавших сползать к краю телеги. Я вцепился в края, чтобы не вылететь из своего транспортного средства и не оказаться под колесами, то и дело взлетающими на кочках и засохших после дождей комьях земли в разбитой колее. Мы мигом домчались до развилки, и только здесь перевели дух. Такая же пустынная дорога резким отворотом уходила на север, а наша выползала на широкий грунтовый тракт.

— Доехали! Хвала заступнику Анару, что не позволил бесчинства и злобы от тойонов! — Борх с надсадным криком шлепнул вожжами по бокам лошадки, и она шустро заняла место по краю дороги. — Теперича спокойно до самого Велиграда можно ехать!

— А сколько до него? — я заинтересовался.

— Да сорок пять поприщ и будет, — не задумываясь, ответил мой спутник.

Я вспомнил, что поприще являлось ранним названием русской версты, и равнялось что-то одному километру с небольшим. Выходит, что до Велиграда нам пылить почти пятьдесят километров. Нормально. Весь зад себе отобью или бока. Свесив с телеги ноги, я стал внимательно рассматривать пейзаж, медленно проплывавший мимо меня. Но память все время выталкивала картину побоища на хуторе. Окровавленные тела, рой мух, их надсадное гудение так до сих пор и стоит в ушах. Кажется, мне не отсидеться в стороне от событий, разворачивающихся на этих землях. И что делать? Вступать в армию? Научиться махать мечом и жестоко мстить лесным коротышкам? Должен быть такой путь, на котором я принесу больше пользы, чем укладывать плотными рядами тойонов. Или я такой пацифист? Боюсь, что ли? Тяжело вздохнув от таких мыслей, я сосредоточился на дороге.

— А кто следит за трактом? — спросил я в спину Борху.

— На чьей земле она проходит — тот и следит, — ездовой не обернулся, говорил куда-то в сторону, но я его слышал. Голос у него был отменный. — Скажем, сейчас мы едем по эльфийской территории, вот они и смотрят за порядком. Приводят в порядок разбитые участки, подновляют настилы мостов. Есть у них Дорожная Комиссия, они плату берут за проезд, и за счет этих денег содержат тракт.

— А с нас почему не взяли? Я здесь не вижу никого, кто брал бы мзду.

— Ты будто в первый раз родился, паря! — хмыкнул Борх, понукая лошадь. — Вопросы задаешь странные, словно живешь не в Росении, а прибыл откуда-то с востока, из-за Громады. Пошлину возьмут на границе.

Ничего я не понял. Новые географические названия ставили меня в ступор. Я даже предположить не мог, где вообще нахожусь. Учитывая отсутствие «глонасс» и «жэпэсэ», надо срочно прочитать справочники и посмотреть карты. Иначе в один прекрасный момент я серьезно влипну.

— Я головой ударился, ничего не помню. Если бы не группа Грэма, то и бродил бы так по лесу.

— А-аа! — протянул ездовой. — То-то я вчера на кухне слышал разговоры, что привели парня из тыла тойонов. Заинтересовался, попробовал поспрошать. Сказали, что с головой не в порядке. Это тебе Зайчиха вправляла?

— Угу, — буркнул я, поняв, кто запустил легенду о моей амнезии. Я ведь не сам придумал ответ. Меня Лифанор инструктировал, чтобы именно так я и говорил о своем появлении на Базе. Значит, его затея, точно. Ну, хитрец эльф, пять баллов!

— Так и не помнишь ничего? — участливо спросил Борх, наконец, повернувшись ко мне. — Где жил, кто твои родители?

— Вообще ничего, — виновато развел я руками, — вот старшина и решил меня послать в Велиград. Там, говорит, тебе помогут. Есть люди, которые умеют читать мысли, образы. Может, повезет.

— Не сомневайся! — ездовой вздохнул и снова обратил свой взор на дорогу.

Вот и оживление пошло на тракте. Навстречу нам шел большой обоз. Я насчитал восемь длинных телег, из которых три были крытыми. И что там везли — нельзя было увидеть. А вот на других возах были мешки с зерном, много корзин с живой птицей, неимоверное количество ящиков, в которых что-то поблескивало и позвякивало. Обоз хорошо охранялся. Не меньше десятка верховых вооруженных уже виденными мной «слонобоями», не спеша ехали рядом с телегами, и кроме огнестрела у каждого был меч, на поясах ножи, топорики. Кожаные куртки надеты прямо на голые тела, блестевшие от пота. На плече у одного охранника заметил татуху: небольшой вытянутый щит с перекрещенными мечом и алебардой, чем-то схожий с гербом КГБ ушедшего в небытие Советского Союза. Сложная татуха. Ребятки явно из какого-то ЧОПа. Один из всадников мазнул по мне скользящим взглядом, и, не задерживаясь, ушел в сторону. А я был уверен, что он хорошо запомнил меня.

— Это кто? — стал пытать я Борха. — Очень странные люди.

— Ага, так и есть, — ездовой поежился, — это «Волки». Они берут плату за проводку караванов, за охрану складов, в общем, за все, что можно охранять и оберегать. Ваше добро — в наших руках! Гы-гы!

Борх поперхнулся от своего ржания, оглянулся, не услышал ли кто из группы сопровождения его крамольные речи.

— Это что, девиз «Волков»? — я тоже улыбнулся.

— Так и есть, — снова повторил Борх, — их конторы во всех трех столицах Росении находятся. Если готовишься отправить обоз из Лазурии в Кижи — изволь выложить звонкую монету за безопасность доставки.

Я отложил в памяти слова о трех столицах, тем более, уже слышал о них от Фарина. Надо потом разобраться. Хорошо бы почитать нужные книги, если они здесь существуют. Надеюсь, что книгопечатание развито, как и технологический прогресс.

— Есть от кого охранять?

— Шалят, обозы грабят. Редко, но бывает, что и до смертоубийства доходит. Как такое случается, наши короли сразу облаву делают. Войск нагоняют — жуть! И прочесывают все леса, пока не находят душегубов. В плен никого не берут. Вырезают всех, даже если и не убивал, а просто кашеварил в лагере.

— А почему публичные казни не устраивают? Всем наука….

— Э, наука! Пытались раньше вразумлять, но быстро поняли, что срубленная на колоде башка не останавливает других любителей легкой наживы. Каждый считает, что ему точно повезет. А вот тихо и быстро уничтожить всю банду на месте — это самое то. Так даже страшнее. Пусть ходят и оглядываются.

— Нас могут ограбить? — мне стало как-то неуютно. Мало тойонов в горных лесах, так еще и беспредельщики на трассе шалят.

— Мы пустые, — махнул рукой Борх, — они же сразу просекают это дело. Бочки болтаются, значит, в них ничего нет.

— Смотри, я тебе поверил! — пошутил я. — Мне хватило приключений!

— Не переживай! На закате будем у ворот Велиграда!

Мне бы твою уверенность, мелькнула мысль. Раз пошла такая пьянка — неприятности обязательно всплывут, и неважно где. Да хоть под самыми стенами города! Я тяжело вздохнул и решил покемарить, пока едем по тракту. Хорошо, что нет такой густой пыли, дышится легко. Внезапно мой слух уловил какое-то странное пыхтение за своей спиной, словно большой зверь быстро нагонял нас, но в силу своего веса задыхался от нехватки воздуха. Я посмотрел назад и только чудом не свалился под колеса телеги. Нас нагоняла странная повозка на четырех колесах, отчаянно выбрасывая в воздух из большой трубы, установленной на корме, клубы пара. Как только она поравнялась с нами, я уже лихорадочно фотографировал ее своим смартфоном, который включил ради такого случая, невзирая на падающий уровень аккумулятора.

Самоходка была метров пять в длину. Впереди в невысоком кресле сидел водитель в кожаном шлеме и в темных очках. Мне сначала показалось, что это какой-то подросток лихачит на уникальном транспортном средстве и с важным видом двигает рычаги рулевого управления. Открытая поршневая система, закрепленная под днищем повозки, мерно толкала телегу вперед, а большой черный бак, от которого отходили многочисленные трубки, исходил паром из плотно закрытой крышки. Под баком расположилась печь, в которой гудел огонь. Между баком и водителем был пристроен небольшой деревянный кузов, набитый ящиками. Паровое чудо еще какое-то время ехало рядом с нами, но постепенно стало удаляться. Водила на прощание с ухмылкой превосходства посмотрел на нас, нажал на клаксон. Загудело так, что наша лошадь резко дернулась и всхрапнула.

— Ты что же творишь, поганец! — заорал Борх, тряся кулаком в спину водителя парового чуда. — Чтоб твоя дурында по дороге на куски развалилась! Гудёт тута, понимаешь! В гузно себе гудни! Недомерок сопливый!

У меня, наверное, рот был распахнут на всю ширину лица. Борх недовольно отплевался и посмотрел на меня.

— Рот закрой, чудак! Неужто пароход не видел ни разу?

— Них… чего себе! — вымолвил я, дрожащими руками выключая смартфон. Как бы ездовой не разглядел, что у меня в руках. Быстрее спрятать в барсетку! — Это гном, что ли?

— Ну, а хто ж еще? — плевался ездовой, успокаивая лошадь. — Они это, паршивцы, понавыдумывали всяких катающихся железяк, животных пугают! Весь тракт разрыли своими колесами!

Вот так стимпанк! Не ожидал я, что новый мир окажется таким насыщенным. Кажется, несколько эпох встретились в одном месте и застыли в причудливой форме. И я тут же вспомнил о загадочных самолетах. Нет, я все-таки реалистично принимал картину происходящего, и не ожидал увидеть здесь настоящий винтокрылый агрегат. Скорее всего, за понятием «самолет» скрывался банальный аппарат, умеющий подниматься в воздух. Даже если и так — новый мир открывался с неожиданной стороны, удивительно яркой и динамичной. И тойоны с их кровожадностью становились лишь досадной помехой на пути к прогрессу.

Больше никаких интересных новинок я до самого Велиграда не встретил. Лишь только пару раз повстречались с конными разъездами эльфов. На нас они взглянули с полным безразличием, не ожидая от нас подлянки. И правильно. Езжайте дальше, ушастики. Нет у нас пока общих интересов. Кстати, многие эльфы выглядели совсем не канонически. У кого-то были темные волосы, кто-то носил усы, у некоторых вообще была смуглая кожа, без знаменитой белизны. Но у всех, абсолютно у всех волосы спускались до талии, скрученные в жгуты или сплетенные в причудливые косы. Этакая отличительная фишка.

— Пожрать бы, — вздохнул я, чувствуя, как кишки начали голодный бунт. Урчание становилось все сильнее и сильнее.

— Сейчас будет мост, там спустимся вниз к ручью, — оживился Борх. Тоже, видать, скрючило от голодухи. — Перекусим, да и дальше тронемся.

— А разве по тракту нет харчевен? — удивился я.

— Есть, аж две, — ездовой отмахнулся от надоедливой мухи, — но у меня приказ старшины: нигде не останавливаться, и до наступления темноты доставить тебя в Велиград. Не знаю, почему он так озаботился твоим здоровьем, паря, но выглядит очень странно.

— Не ищи загадок там, где их нет, — туманно ответил я, поражаясь тому, что оказался востребованным для определенного контингента людей. Только бы не прогадать с выбором.

Показался мост, или, даже, мостик, перекинутый через глубокий овраг, которому отвели функцию водостока. Кажется, в весеннее половодье и в период сильных дождей он прекрасно справлялся со своей задачей. На это указывал толстый слой ила и мусора, забивший откосы оврага. Мы съехали вниз, как и говорил Борх, спрятались под раскидистой ветлой от жаркого солнца, наскоро перекусили и отправились дальше.

Пересекая эльфийскую зону ответственности, а проще — границу, я был удивлен, что с нас не взяли плату. Оказывается, у Борха был какой-то жетон, показав который, он освобождался от пошлины. Ездовые были привязаны каким-то контрактом к «Наконечнику», и, соответственно, находились на службе.

А к вечеру я, наконец, увидел Велиград во всей своей красе. Вопреки штампам, город не был окружен крепостной стеной, потому что перестал нести только защитную функцию, и превратился в обычный населенный пункт, развивающийся мощной поступью местной экономики.

Велиград даже издали казался большим и растянутым по горизонту. Где-то в северной его части густо дымили трубы, и чадящий дым относило в сторону ветерком. Другая часть города окуталась в розовую пелену закатного дня. Она укрылась за густой листвой деревьев и едва проглядывала белеными стенами домов и светло-голубыми разводами флигельков и вторых этажей с балконами. Мне Велиград начинал нравиться уже сейчас.

Но на въезде в город нас остановила городская таможня. Так, по крайней мере, было начертано рунами на черной доске, прибитой над дверями большого бревенчатого дома с солидным крыльцом и флагштоком на крыше с теми же коронами по полю. Проехать мимо них все равно не удалось бы. Тракт умело сузили, чтобы едва смогли проехать две телеги, а по обочинам вкопали бревна, частоколом тянущиеся метров на сорок в разные стороны. Средневековый блокпост охраняли несколько стражников с мушкетами, но для подстраховки имелись мечи. Все в кольчугах, в шлемах, и никто не расслаблялся. Несколько повозок уже проверили, и теперь не торопясь, пропускали их в город. Настала наша очередь.

— Стоим, не шевелимся, — один из стражников, закинув ружье на плечо, обошел нас кругом, зачем-то заглянул под телегу. Мне стало смешно. Я представил на их месте наших современных патрульных полицейских, шмонающих подозрительные машины на въезде в город, где имелся свой блокпост. — Кто такие, откуда?

— С Базы «Наконечник» едем, — покладисто ответил Борх и снова показал жетон.

Стражник внимательно посмотрел на него, согласно кивнул.

— А почему пустой? — пробасил его напарник и встал с другой стороны. Я невольно поджал ноги, чтобы меня не затоптали коваными сапогами.

— Дык нечего везти, — сказал Борх и кивнул на вторую телегу, — окромя тех бочек. Обратно поеду — нагружусь. Для того в Велиград и ехал. Сопроводительная бумага вот она, там все написано.

С этими словами он протянул стражнику сложенный вчетверо серый лист бумаги.

— Пройдем в штаб, и ты тоже, молодой, с нами! — мужик сурово посмотрел на меня, и слова возмущения сразу заледенели в горле, так и не выскочив наружу. Не стоит с этими парнями цапаться. Другой уровень здесь.

— Ладно, разомнем ноги, — сделав вид, что мне все равно, я спрыгнул на землю и потопал в здание таможни.

Мы прошли полутемный коридор, освещенный бледным светом стеклянного фонаря, внутри которого трепетал огонек. Пахло газом. Шедший впереди стражник с нашей бумагой свернул направо и тут же толкнул дверь.

— Заходите, не топчитесь в коридоре, — сказал он из глубины комнаты.

В комнате, куда мы ввалились все втроем, было довольно светло. На стенах висели такие же фонари, но теперь их было штук шесть или восемь. Ровный желтоватый свет, конечно, не освещал так, как я привык в своем мире, но при нем можно было свободно писать и читать, что и делал широкоплечий мужчина в темно-голубом мундире с серебряными вензелями на обшлагах и лацканах. Он сидел за столом спиной к окну, рядом с ним справа лежала стопка папок, из которых он периодически брал какую-то одну, мельком просматривал и бросал рядом. Слева лежал берет того же цвета что и мундир, и на нем я разглядел значок в виде перекрещенных меча и пера. «Пером и шпагой», — вспомнил я название романа Пикуля. Странная эмблема для таможни. Меч — понятно, защита, доблесть, отвага. А перо? Пишут много? Бюрократия форева?

— Господин секретарь, проверить надобно этих, — буркнул стражник.

— А что не так? — мужчина поднял голову, отложил писчий стержень и внимательно оглядел нас. Взгляд у него был, как у матерого волка, оценивающего добычу для стаи.

— Две подводы с Базы «Наконечник», везут пустые бочки. Жетоны при них, тара пустая.

— Так в чем дело? Это не повод задерживать контрактников.

— С ними ехал посторонний, вот этот молодой парень, — вояка слегка толкнул меня в плечо, чтобы я вышел в первый ряд, — и на него нет разрешения, как будто решил подсесть по дороге.

— Да с Базы он, — недовольный странной задержкой, поджал губы Борх, — подтверждаю.

— Кроме ваших показаний есть весомые аргументы? — секретарь откинулся на спинку стула и сцепил пальцы рук. Хрустнули суставы.

— Нет, — буркнул второй ездовой.

— Старшина Лифанор дал мне четкое указание насчет важных бумаг и сопроводительного письма, — ответил я.

— Вот как? — мужчина в мундире даже заинтересовался. — И где оно?

— Письмо для воеводы Онагоста, а пакет с важными бумагами для Инженерии, — я легонько похлопал по тому месту, где был зашит пакет.

Секретарь уже с откровенным удивлением, которое старался тщательно скрыть, рассматривал меня. Наверное, думает, какой странный тип нарисовался, языком чешет как по шпаргалке, — про себя подумал я.

— Вы кто, юноша?

— Да уж давно не юноша, жениться хотел, — я усмехнулся, — да рок вмешался.

— Рок — это соперница невесты? — понятливо улыбнулся секретарь и посмотрел на стражника. — Можешь идти, сержант, и забери этих ни в чем не повинных ездовых. Пусть едут дальше. А мы еще поговорим, не возражаете?

— Слушаюсь, — сержант неловко повернулся и знаками показал Борху и второму ездовому, имя которого я так и не удосужился узнать, скотина, выйти наружу. После чего сам покинул помещение и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Так я поеду, паря? — крикнул уже в коридоре Борх. — Тебя не ждать?

— Езжай! — гаркнул я. — Сам дойду куда надо!

Секретарь отодвинул от себя папки с документами и развел руки в стороны:

— Я хочу видеть пакет.

— Не уверен, что это хорошая идея, — замялся я, не зная, стоит ли мне демонстрировать сугубо личное письмо воеводе.

— Я стою на страже княжества, и мне по статусу положено рассматривать даже интимные записки старших дочерей наших вельмож. Все проходит через нашу контору. Давайте пакет, молодой человек.

— Надо распороть подклад, иначе не достану.

Секретарь протянул мне небольшой острый ножичек, которым, по-видимому, вскрывал письма или мутные посылки. При этом он демонстративно положил рядом с собой двуствольный пистолет. Осторожничает, битый фраер! Ого! Другая модификация! Лихо тут оружейники размахнулись!

Я сел на лавку под свет фонаря и аккуратно провел лезвием по шву. Потом достал повлажневший от пота пакет и отдал его секретарю. Вместе с ножиком. Тот, в свою очередь, провел манипуляцию вскрытия пакета и начал читать письмо. Я внимательно смотрел на него. Довольно моложавый мужчина, но по физическому состоянию далеко не юноша. Лет сорок-сорок пять. Лицо холеное, движения скупые, отточенные. Привык к своей работе, действует на автомате. Закончив чтение письма, секретарь ничем не выдал своего состояния, отложил в сторону. Взялся за чертежи. Вот здесь-то глаза его вспыхнули. Он излишне быстро просмотрел рисунки, которые были скопированы с моих каракуль, и надо сказать, отлично скопированные, потом прихлопнул их ладонью.

— Вот значит, как, — задумчиво глядя на меня, произнес секретарь, — удивительное дело. Даже не знаю, верить или нет. Если историю с порталом можно было выдумать, то вот такие чертежи — навряд ли. Слишком это…правильно, что ли? Это ведь не детские выдумки, о бронированных самоходках уже давно идет речь, но никто не может подступиться к решению трудной задачи. Есть нюансы.

Таможенник поскреб подбородок, сложил все листы в пакет и подтолкнул к краю стола.

— Держи, Кос. Теперь слушай меня. Сейчас тебе нет смысла искать Онагоста. Не далее, как вчера, он покинул город. Нет его здесь. Переночуешь в дежурной комнате, а завтра с утра лови его прямо на въезде в город.

— И как я узнаю его?

— Подскажут, — успокоил меня секретарь, вставая.

Он споро убрал папки и документы в массивный сейф, притулившийся в дальнем углу, загремел замком, закрывая дверцу.

— Пошли, я отведу тебя. Ты есть хочешь?

— Не помешало бы, — я почувствовал, как устал. От тряски по дороге, от жары, от бесконечных разговоров. Хотелось спокойно спрятаться куда-нибудь подальше от суеты и обдумать свое поганое положение.

— Ну вот, заодно и наших харчей попробуешь, — усмехнулся секретарь.