Приложение № 2

Доклад Г. К. Гинса на заключительном заседании Государственного Экономического Совещания в Иркутске 8 декабря 1919 г.

Господа члены Государственного Экономического Совещания. Еще не прошло полутора месяцев с тех пор, как была прервана наша работа в Омске, но этот непродолжительный период был наполнен таким трогательным содержанием и дал такие мучительные переживания, что невольно кажется, будто мы перенеслись не только в другой город, но в другую эпоху. Вы помните обстановку, при которой происходила эвакуация Омска. Красные перебросили на наш фронт восемь дивизий, подкреплений в наших частях было достаточно, но они были не обучены, не были снаряжены, поэтому они оказались мало устойчивыми и фронт наш подался. Снабжение войск в этот тяжелый момент было в совершенно неудовлетворительном состоянии. В это самое время река Иртыш упорно не замерзала. Казалось, сама природа усугубляет бедствие. Переброска резервов, которые находились к востоку от Омска, не могла происходить, и поэтому решено было Омска не защищать. Это решение, вынужденное решение, не могло не повлиять на психологию сражавшихся на фронте: оставление Омска, с которым соединялось представление о всей нашей государственности, несомненно, подействовало на психику войск, и начавшееся наступление приняло самые тяжелые формы. Насколько велико было бедствие, вы можете судить из тех слов, с которыми Верховный Правитель обратился к населению Сибири: «Я объявляю Родину и все русское национальное дело в опасности». Господа, скрывать истину – преступно. Скрывать истину в настоящее время значило бы отказаться от признания своих ошибок, значило бы продолжать все по-старому, значило бы не идти на необходимый путь обновления. Но если преступно скрывать горькую правду, то не менее преступно было бы и впадать в малодушие. Силы есть, и если разлагающий дух соглашательства, если лозунги капитуляции не разложат окончательно психику населения, то защищаться еще можно и должно.

В истории всех народов в разные эпохи мы имеем примеры, когда в те тяжелые минуты, когда некуда было отступать, когда оставалось только бороться, поднимались все от мала до велика, отказывались от имущества, отрывались от семей и, в конце концов, побеждали. Наша современность напоминает мне в значительной степени мрачные страницы давно прошедших времен и вы не удивитесь, если я приведу примеры из эпохи, предшествовавшей нашей на две тысячи лет. Я хочу взять пример древней мировой столицы Рима. Когда полчища Ганнибала перешли Альпы, когда Рим, казалось, стоял на краю гибели, что произошло тогда? Сенаторы отказались от преимуществ, которые предоставлял им закон, отказались от освобождения от военной повинности и вышли на поле битвы. В упорном бою при Каннах двадцать один военный трибун (генерал) и 80 сенаторов было убито. Огромные размеры несчастья подняли силы народа, и Рим победил. Что спасло тогда Рим? Самопожертвование, настойчивость и решимость. Много ли было проявлено ее у нас? Господа, мы отказывались от жертв за неделю до того, как мы теряли все. Да, господа, мы отказались от жертвы и тогда потеряли все.

Через 10 лет после того, как Рим спасся, он снова был на краю гибели. Колонии отказывались от поставки войск, финансы Рима были в отчаянном состоянии, оба консула были разбиты, Ганнибал перешел в Галлию и грозил вторгнуться в Италию.

Таким образом, в Риме: отвратительное положение снабжения войск, тяжелое положение финансов, разбитые войска. Что же делает тогда Рим? Он призывает к власти непримиримых врагов – Ливия и Клавдия Нерона и заставляет их мириться. Наступает гражданский мир, и Рим опять побеждает.

Господа, единение и гражданский мир внутри страны, которая находится на краю гибели, – вот необходимое условие, чтобы победить. Было ли у нас единение? Ответим на это честно: нет, единения у нас не было. Раздоры разлагали нас всех сверху донизу. Кто был виной этому? Не будем искать виновную сторону, но я считал бы, что было бы несправедливостью, если бы эта вина всецело приписана была правительству. Для того чтобы единение наступило, существенную помощь оказывает всегда правительству поддержка народного представительного органа. Его не было. Почему? Вспомним те полтора года, которые многим из членов нынешнего правительства пришлось провести у власти, вспомните, что Сибирское Правительство, выдвинутое Сибирской Областной Думой, с первого дня своего существования поставило своей задачей опираться на эту Думу. Но это представительное учреждение, избранное по самой несовершенной системе, бывшее односторонне партийным, могло ли оно оказать поддержку власти, которая должна была быть центром между двумя борющимися течениями: с одной стороны, духом реакции и реставрации, поднявшими голову после свержения большевизма, а с другой – неугасшими симпатиями к социалистическим экспериментам со стороны партийных органов. Конечно, такая Дума не могла оказать поддержки Сибирскому Правительству. Что сделала затем Директория? Она хотела опереться на остатки Учредительного Собрания первого созыва. Что же помешало ей в этом? Тот же односторонне партийный состав. Как бы ни были государственно объективны отдельные члены учреждения, но если учреждение в целом носит партийный характер, то оно неизбежно стремится к партийной гегемонии. В эпоху гражданской войны такие представительные органы поддержать правительство не могли, неудача же первых попыток помешала новым.

Надо при этом заметить, что Омск стал центром национального стремления создать Всероссийскую власть и Всероссийская власть создалась. Конечно, она не могла опереться на представительный орган, избранный одной Сибирью, так как для решения широких общегосударственных проблем местный областной орган был бы недостаточен. Совокупность этих обстоятельств, из которых первые я назвал бы несчастными, помешала правительству найти опору в представительном органе. Но длительное существование временной власти, длительная борьба требовали, чтобы какие-нибудь нормы представительства были найдены. И вот общественная мысль упорно работала над идеей создания Государственного Совета. Вместо Государственного Совета с весны текущего года было организовано Государственное Экономическое Совещание. Конечно, это не было представительное учреждение, но оно должно было служить мостом к представительству. Об этом было определенно заявлено при открытии Совещания. Не прошло и месяца работ последнего, как, совершенно неизбежно, оно перешло к обсуждению политических вопросов на частных совещаниях членов Государственного Экономического Совещания. На этих совещаниях была определенно поставлена проблема скорейшего созыва представительного органа, и это заявление членов Государственного Экономического Совещания встретило самое благожелательное отношение власти. Но произошло опять несчастье. Тяжелое положение фронта отвлекало внимание правительства, разрешение такой ответственной задачи, как создание представительного органа, невольно затягивалось, отодвигалось перед теми задачами, которые ставило текущее положение на фронте, и только 16 сентября эта идея была определенно выражена предложением созвать Государственное Земское Совещание.

К сожалению, надежды на то, что положение фронта будет улучшаться и в дальнейшем, оказались напрасными, и работы по рассмотрению Положения о Государственном Земском Совещании, которое разрабатывалось при видном участии членов Государственного Экономического Совещания, невольно затягивались. Но, как бы то ни было, Государственное Земское Совещание имеет быть созванным: до созыва его остается месяц. Я должен отметить здесь одну основную черту Положения о Государственном Земском Совещании: в нем преобладает элемент крестьянства, представительства от хлеборобов. Эта идея является в настоящее время весьма важной, ибо нет спасения ни для кого из нас, если мы не сможем пойти навстречу народу. В его руках сейчас все. Что представляет сейчас из себя вся наша культура? Маленький корабль посреди грозного океана. Что представляют собой сейчас все наши распри? Это борьба на корабле – посреди бушующих волн, которые без сожаления поглотят сейчас всех нас и тех, кто имеет привилегию быть в оппозиции.

Единственное средство спасти его – вовремя понять положение и дружными усилиями помочь его отстаивать. Но что нужно для этого сделать? Мало созвать народных представителей, надо дать такое направление правительственной работе, чтобы оно было всем совершенно ясно не только из деклараций и заявлений Правительства, но и из всей работы, что она направлена на благо народа.

Административные реформы, экономически хозяйственные мероприятия должны быть в настоящее время сосредоточены на одной этой цели, и нам, членам Государственного Экономического Совещания, в остающийся последний месяц нашей работы надлежит не устремлять своего внимания на законодательные вопросы, не заниматься реформами, рассчитанными на нормальное время или улучшенное положение. Нам надо устремить все наше внимание на вопросы продовольствия и снабжения, на вопросы товарообмена, на вопросы повышения производительности хотя бы каменноугольных копей, на вопросы транспорта. Эти вопросы важнее всех прочих. Само собой разумеется, что нам придется вернуться к тем вопросам, которым мы уже уделяли много внимания и которые поставлены обновленному Правительству как основные задачи. Эти задачи – увеличение содержания солдатам и офицерам, действительно несущим боевую службу на фронте, о наиболее полном обеспечении офицеров и солдат, утративших трудоспособность, и другие вопросы, которые касаются наших воинов. Но эти задачи могут быть решены только в том случае, если все население откликнется на нужды воинов, а это самое главное.

Мы должны определенно понять, что большевизм самый страшный общий наш враг, что вся наша культура, все наше национальное достояние, все наши святыни погибнут, если победит большевизм. Весь культурный мир должен понять, что если большевизм задавит национальную Россию, то затем он обрушится на современную Европу. Пусть же в этот тяжелый момент государственной жизни Государственное Экономическое Совещание придет на помощь власти своими советами, пусть поддержит Правительство в его работах, и пусть оно вновь, как оно сделало летом, при начале неудач на фронте, решительно и твердо заявит, что борьба с большевизмом должна быть доведена до конца.

Правительственный вестник.

Иркутск, № 293, 13 декабря 1919 г.