Шот № 42 Телепортация

Когда City Space Bar получил столь высокую награду, мне захотелось разделить эту радость со всей страной. Это был лишний повод для гордости, и не только моей личной. Я стал обзванивать и рассылать информацию об этом событии всем знакомым журналистам. Первым на мой призыв откликнулся Дмитрий Мириманов, с которым мы когда-то познакомились в эфире радио «Маяк». Интервью оставило приятное послевкусие, и я с удовольствием сохранил его номер в телефонной книжке. Дима был далек от подковерных интриг барного сообщества, а потому, проявив искренний интерес к инфоповоду, приехал со съемочной группой, чтобы сделать полноценный репортаж.

Поимо «Маяка» Дима работал на телеканале Russia Today. В конце нашего большого интервью я поблагодарил его, но мы не попрощались. Дима сделал мне пару профессиональных комплиментов вроде того, что я харизматичен, не боюсь камеры и неплохо смотрюсь в кадре, и сделал мне предложение, от которого я просто не мог отказаться. Спокойным тоном, как бы между делом, он предложил мне вести авторскую программу на Russia Today. Идея, впоследствии воплотившаяся в жизнь под названием Prime Time Cocktail, заключилась в том, что я в эфире телеканала сочинял коктейли, посвященные тем или иным новостям и событиям уходящей или грядущей недели. Разумеется, речь шла о позитивных поводах. Напиться с горя люди могли и без моей помощи.

Я согласился на эту увлекательную авантюру не потому, что она польстила моему эго (хотя не без этого!), но потому что увидел в ней новые возможности и перспективы на международной арене. Я не знаю никакого другого бармена, имеющего собственную телепрограмму на канале, вещающем более чем в ста странах мира. От такой территориальной экспансии и хайпа отказываться было глупо. Да и повод прокачать навыки ораторского мастерства выдался более чем солидный.

Известно, что вкус коктейля, приготовленного для вас за барной стойкой, во многом зависит от харизмы бармена и от того, как он изложит вам историю названия и создания коктейля, то есть от того, каким рассказчиком он является. Можете себе представить, каким убедительным и ярким мне нужно было предстать перед зрителями, чтобы публика на расстоянии почувствовала вкус напитка или захотела поспешить в бар сразу после моего эфира? Днем я практиковался в барном куннилингусе (если подзабыли что это, еще раз пригубите третий шот шестой главы), зачитывался «Камасутрой для оратора» Радислава Гандапаса и думал как перенести наработки из области красноречия на хореканскую почву. Вечером в 19.45 я выходил в эфир как на арену, где у меня не было дублера и страховки.

Prime Time Cocktail поднял мой рейтинг не только внутри Swissôtel, но и на всех просторах мировой барной индустрии. Гендиректор отеля старательно прикреплял ссылки с записями моих выходов в эфир к своим отчетам высшему руководству, а я не успевал подзаряжать телефон, постоянно разряжающийся от нахлынувшей на него лавины звонков. Я вдруг снова, как в старые добрые времена, когда еще ничто не предвещало катаклизмов, всем стал нужен. Вот что значит резонанс.

Рестораторы вдруг вышли из заморозки и стали разрывать меня на части. Всем срочно понадобились консалтинговые услуги звезды телеэкрана и человека со значком: «Хочешь узнать, как попасть в World’s 50 Best Bars? Спроси меня, как!» Именно так, судя по всему, меня и воспринимали окружающие. Противиться этому имиджу я не стал и решил немного (хотя что уж там – много) заработать для воплощения своих личных проектов и идей.

Приоритет, разумеется, был у тех, кто не развернулся ко мне затылком в трудную минуту. В очереди страждущих был и холдинг Ginza Project в формате, отличном от нынешней своей версии. Алексей Губкин пришел ко мне и сказал, что они хотят иметь у себя такую же красоту, какую создаю я. За ваши деньги – любой каприз! Мне предложили стать их главным экспертом по барному направлению, но быстро оценив масштабы бедствия, я отказался от консультирования всех проектов сети, согласившись доводить до ума лишь те барные начинания, которые, на мой взгляд, имели смысл и перспективу. Все дело в том, что я в очередной раз столкнулся с примером жадности российских рестораторов. Это упрек не в адрес Ginza Project, а констатация общей болезни той поры, перешедшей в хроническую форму.

Мы с вами уже говорили о тщетности усилий по впихиванию невпихуемого. Так вот, российский ресторатор неугомонно пытается это правило опровергнуть, пытаясь, как мичуринцы, привить к одному проекту самые несочетаемые с ним вещи. Например, открывает ресторатор грузинскую харчевню, еще не зная, выстрелит она или нет. И вот она выстреливает. Ресторатор радуется и, довольный результатом, предпочитает забыть, что выстрелил он в определенном сегменте аудитории – любителей грузинской кухни. Ресторатор чешет репу и думает, как бы ему выдоить лишнюю копеечку из своего полюбившегося публике заведения, и тогда он добавляет меню завтраков. Вроде бы доится. Ресторатор опять чешет репу, и, глядя, как его курьер поедает синтетические роллы «Калифорния», решает добавить в меню суши. В меню ресторана грузинской кухни…

Потом его осеняет мысль внедрить коктейльную карту в пространство, где все говорит и дышит вином, а не Cosmopolitan и «Дайкири». Ну нет в Грузии развитой барной традиции. Это страна вина, но ресторатора эти детали не волнуют, ему нужно, чтобы его крокодил доился. Так, внедряя одну «гениальную» мысль за другой, он постепенно размывает первоначальную концепцию и неминуемо теряет даже лояльную когда-то аудиторию. Не впихивается, не выжимается, закрывается – и, пакуя коробки, ресторатор все так же чешет репу и искренне недоумевает, почему все у него так обернулось, а точнее, свернулось. Ведь вот работает же рядом бар и суши-ресторан… «Жадность фраера сгубила» – как говорят в Одессе.

Российские рестораторы по местной моде любят избыточные гастроаксессуары, и это губит весь их стиль и проекты. Они не привыкли грести в одном направлении и бить в одну точку, стрелка их компаса крутится, словно взбесившись, и их бросает из одной стороны в другую. В одном проекте им хочется воплотить все и сразу. Если попросить их составить портрет своего гостя, то это будет одно столь желанное им слово – все. Это «все» в итоге оборачивается «никто». Может быть, корни этой болезни нужно искать в истории завоевания новых земель, когда в приоритете было отщипнуть кусок побольше, не особо заботясь, что с ним делать дальше. Иные неосвоенные территории пустуют до сих пор на контрасте с карликовыми государствами, где дорожат и эффективно задействуют каждый миллиметр пространства.

Сознавая эту самую невпихуемость, я и не хотел работать над постановкой бара в тех местах, где я заранее понимал, что он не приживется. Таким образом, я остановился на точечном консультировании отдельных проектов. Набралось их предостаточно.

А потом в моей жизни вновь появился «Пушкин», но на этот раз с американским акцентом. Автор и владелец того самого «Пушкина», ставшего прекрасным фоном моей истории любви, Андрей Деллос предложил мне стать частью его нового проекта на 57-й улице Манхэттена. Только за одно умение создать неповторимую магию и ауру каждого своего ресторана, напоминающего арт-объект, так кропотливо в них продуманы все детали интерьера, я уважал Андрея и не мог ответить на его предложение отказом. Его звонок и последовавшее за ним открытие «Пушкина» в Нью-Йорке стали для меня знаменательными событиями. Я понял, что независимо от того, сколько врагов мечтают распять тебя и какие интриги плетутся за твоей спиной, нужно несмотря ни на что не останавливаться и продолжать свой путь. «Делай что должно и будь что будет» – как заповедали предки.

Я сам себе не верил, оглядываясь на свое недавнее прошлое. Еще несколько лет назад я был в полной изоляции и упадке, выгребал последние сбережения, вкладывая их в YouTube и свою школу, а сегодня я не успевал отвечать на письма и звонки с новыми заманчивыми предложениями. Волна проблем сменилась волной возможностей, и я лихо оседлал ее, как заправский серфер.

Я помню, как проснулся, как это обычно пишут в книгах, богатым человеком. Но богатство мое было не в купюрах, перетянутых резинками, а в новых шансах и перспективах. Не сиюминутных, а долгосрочных. Бери, делай и не лажай – такой девиз словно бы был спущен для меня сверху. Рядом была моя любимая, а впереди – рассвет новых проектов, альтернатив и, конечно, рисков. Но без риска жизнь была бы пресна. Но риск этот должен быть оправдан, и прежде всего вашей беззаветной любовью к своему делу. Вы должны быть фанатами своей профессии. Если это так, если вы правда чувствуете, как в этой точке приложения всех ваших усилий и душевных сил у вас за спиной расправляются крылья, значит, вы на правильном пути. Проверьте ресурсы и датчики полета и летите туда, куда ведет вас ваша чуйка. Если же вы не фанат, то от души прошу вас, не переступайте порог Хорекании. Принесете вред и себе, и местности. Будь вы водитель автобуса или вахтер общественного туалета – вы должны любить свое дело, а не снисходить до него.