52

Примерно сорока километрами южнее Сан-Франциско, если ехать по хайвею № 1, Рид остановился в Бухте Полумесяца – сонной деревушке, ласкаемой морем под защитой зеленых холмов, где фермеры выращивают тыквы и артишоки. «Рекламный проспект рая», – подумал Рид, выходя из своей «Кометы» возле пристани. В солоноватом воздухе с криками реяли чайки.

Он прошелся по причалу, показывая местным аборигенам ксерокопии вырезки о трагедии Келлера. Те смотрели, недоуменно пожимая плечами и почесывая в затылках. Уж очень давно это было. Вокруг было несуетно, нелюдно. Примерно через полчаса Рид решил заглянуть в местную газету и уже собирался уходить, когда к нему легкой трусцой подбежала молодая загорелая женщина.

– А вы попробуйте Реймера, – предложила она.

– Кого?

– Реймера. Здешняя реликвия. Живет здесь так давно, что, наверно, еще динозавров возил. Катает на лодке туристов. Если кто эту историю и помнит, так это наверняка он.

– А где его можно найти?

Женщина взглянула на часы.

– Сейчас в «Глории», на главной улице. Сходите туда, спросите его.

– Спасибо.

Забрезжил некоторый оптимизм. Возможно, о Келлере все же удастся что-то вызнать. Инстинкты подсказывали: копай.

Прежде чем отправляться в Полумесяц, он съездил в Фило, откуда была родом жена Келлера, Джоан. После осмотра особняка Келлеров на Рашн-Хилл и прочтения ее дневника он решил, что это место наиболее логично. Однако никто из тех, с кем он там разговаривал, этой женщины не помнил, а копать дальше у него не было времени. За сэндвичем и колой в местной закусочной Риду пришло в голову, что, прежде чем ехать в Полумесяц, имеет смысл заглянуть на кладбище. Быть может, там похоронена Джоан.

Смотритель кладбища оказался общительным и вполне компетентным студентом университета. Выслушав просьбу Рида, он пригласил его к себе в дежурку.

– Келлер, Келлер, Келлер, – нараспев приговаривая, он проворно перелистывал картотеку указателя. Если не считать шипящей в наушниках «Нирваны», в помещении было тихо и успокаивающе прохладно.

– Ага, все путем.

Покачивая головой в такт музыке, он вытащил карточку и скороговоркой пробормотал:

– Зона «Б», второй ряд, участок восемь. Северо-западный край, много тени.

На могиле Келлера нес бессменную вахту огромный ангел из белого мрамора. Каменный лик являл собой застывшую маску скорби, а распростертые крылья охраняли надгробие из полированного гранита. Над именем Джоанны и ее детей Пирса, Алиши и Джошуа, поверх дат их рождения и смерти, была начертана эпитафия:

 

«И если ангелы падут,

я воздыму их,

и вместе в рай

мы вознесемся».

 

По спине Рида пробежал льдистый холодок. Рядом с именами жены и детей находилось имя и самого Эдварда Келлера, открытой оставалась лишь дата его смерти.

Внизу у надгробия лежал еще не увядший букет алых роз с запиской:

«Люблю навеки.

Папа».

Рид сухо сглотнул.

Возраст Дэнни Рафаэля Беккера и Габриэлы Нанн соответствовал возрасту Джошуа и Алиши Келлер на момент их гибели в пучине.

Рафаил и Гавриил – имена ангелов.

«И если ангелы падут, я воздыму их, и вместе в рай мы вознесемся».

Это подтверждало версию Молли. Неужели Келлер высек на этом надгробии свой план? А Дэнни и Габриэла – некие суррогаты, нужные ему для осуществления какой-то извращенной цели? С его миссионерскими заскоками.

Если б только можно было найти этого Келлера. Поговорить. Осмотреть его жилье. Рид вынул мобильник, набрал номер Молли в редакции. Включилась ее голосовая почта.

Он оставил сообщение.

Келлера необходимо разыскать. Причем времени в обрез.

Букет на могиле вывел Рида на цветочный магазинчик в Фило, где Келлер покупал те розы. На подъезде к «Глории» в центре Полумесяца зазвонил сотовый. Молли Уилсон.

– Томми! Черт возьми, ты где?

– В Бухте Полумесяца. Пытаюсь найти парня, который может знать Келлера. У тебя с его поисками что-нибудь сложилось?

– По нулям. А тебе лучше поскорей вернуться: тут что-то всплывает по делу.

– Что именно?

– Никто не знает. Но слухи ходят.

– Хорошо. Слушай, у меня тут по Келлеру появилась одна зацепка. Недели три назад он купил цветы на могилу своей семьи в Фило. Купил через фирму «Флористика» в Сан-Франциско. Посмотри, можно ли через эту контору пробить его адрес. Сделай прямо сейчас, его необходимо разыскать.

– Обязательно, Том. Но тебе лучше вернуться сюда побыстрее. Босс интересуется, куда ты там запропастился, и у меня не получится прикрывать тебя долго.

– Буду через пару часов.

«Глория» оказалась идеальной, как на открытке, закусочной возле моря.

Столы устилал красный клетчатый ситец, а воздух наполнял аппетитный аромат домашней кухни. Клиентов здесь было всего ничего: за одним столиком изучали бумаги две женщины, блейзерами напоминающие риелторов; рядом с ними стояли чашки с кофе. Ближе к углу ела гамбургеры молодая пара. Мятого старикана у окна, читающего в одиночестве газету, Рид принял за того самого Реймера.

– Прошу меня извинить, – остановившись возле столика, загадочным голосом сказал Рид, – но я ищу господина Реймера, человека почтенного и возрастом равного этому живописному месту.

– Хм. Вы его нашли, – откликнулся старик голосом вполне дружелюбным.

Рид протянул ему визитку и объяснил, что ему нужно посильное содействие в одном давнем происшествии, связанном с гибелью на воде. Как раз когда он показывал ксерокопии вырезок, к столику подошла официантка и поставила перед Реймером сэндвич, картофель фри и стейк с грибами. Ознакомившись с вырезками, старик снял с головы засаленное кепи и пригладил свои жидкие седины.

– Что ж, я слушаю, – произнес, притягивая к себе тарелку с едой.

В рассказе Рид старался не упоминать о похищениях, а повел речь о том, как он познакомился с Келлером, работая над статьей о группе скорбящих, и теперь, дескать, ему край как надо найти его снова для еще одной статьи, над которой он работает.

– Боюсь, ничем не могу вам помочь, – вздохнул Реймер.

– Вы не знаете об этом деле?

– Да бог с вами. Знаю, и еще как, – жуя, сказал старик. – Лично находился здесь, когда все это случилось. Ужасно. Тела детей так и не нашли, а старина Эд так и не оправился от потрясения. Ну а жена его, к вашему сведению, и вовсе руки на себя наложила.

– А откуда вы знаете, что он не оправился?

– Пару раз в году, – Реймер продолжал степенно жевать, – он приходит сюда и нанимает меня отвезти его к Фараллонам, на то самое место, где они утонули.

– Вот как? Когда же вы виделись последний раз?

Реймер призадумался.

– Да вот пару месяцев назад.

– Он вам что-нибудь говорил, рассказывал?

– Никогда он ничего не говорит и тем более не рассказывает.

– Он рассчитывается по кредитке? Может, у вас чеки какие сохранились?

– Всегда платит наличными.

– И давно он эти вояжи устраивает?

– Да с тех самых пор, как это все случилось.

– Вы не знаете, где он живет?

Реймер молча покачал головой.

– А что он там делает, когда вы добираетесь до места?

– Бросает венок из цветов и бормочет себе под нос что-то типа того, как он думает их возвратить. Грустно все это.

– А у вас это какие рождает мысли?

Реймер поскреб седые стерни своей бороды; обветренное лицо в крупной сетке морщин сложилось в складки.

– Я всю свою жизнь занимаюсь извозом и много чего странного повидал, в том числе на море. Но таких, как Эд, не видел никогда. Этот человек никак не может отцепиться от своего прошлого. «Что было, того уже не изменить», – с этим он не может смириться никак. И знаешь что, Том?

– Что?

– Он думает иначе. Думает, что может изменить историю. Мне кажется, у него в уме проклевывается какой-то план.

– Почему вы так думаете?

Как назло, в эту секунду зазвонил сотовый.

– Извините. – Рид, мысленно чертыхнувшись, полез за ним во внутренний карман.

Настойчивый голос Молли:

– Том, жми сюда на всех педалях!

– Молли, ты добыла адрес?

– На месте скажу. Тут просто нечто!

– Говори сейчас.

– Ладно. Те цветы он оплачивал чеком через «Фарго-банк». Один из филиалов как раз напротив нашей газеты. Я туда зашла, назвалась дочерью Келлера и сказала, что мне надо перевести ему ко дню рождения пятьдесят долларов. Платеж они приняли. Я спросила, какой у него, типа, новый адрес? А они сказали, что у него счет до востребования.

– Все равно молодец.

– Погоди. А еще сказали, что более точные реквизиты Келлера я могу установить в его филиале, он рядом с Уинтергрин-Хайтс. Ты слышишь? По крайней мере мы теперь можем сделать привязку. Но теперь это, может, уже и не актуально.

– Почему?

– Тут вовсю ходит слух, что у опергруппы появился железный подозреваемый.

– То есть наш тип?

– Да черт его знает. Ни имени, ни чего еще. Езжай скорей сюда! Что-то вот-вот разразится, кожей чувствую!

– О'кей. Еду.

– И еще, твоя жена звонила из Чикаго. Они с Заком прибывают раньше, чем вы планировали. Она хочет, чтобы ты их встретил. Рейс «Америкэн эйрлайнз», завтра в десять утра.

Рид поблагодарил Реймера, сунул телефон в карман и встал, собираясь уходить.

И тут кое-что вспомнил. Из нагрудного кармана он вынул два мелких снимка того размытого домашнего видео с похитителем Габриэлы Нанн.

– Вы не узнаете этого парня?

– Это про те похищения в городе? Ага, видел по телевизору.

– Не напоминает кого-нибудь из ваших знакомых?

Реймер вгляделся, а затем покачал головой.

– На Келлера не похож?

– Да на кого угодно.

Рид кивнул и спрятал снимки.

– Простите, вы что-то говорили про то, что у Келлера есть план?

– А. Я бы сказал, что Эд тонет в своем горе и чувстве вины. Оно невооруженным глазом видно. Когда мы раз возвращались с Фараллонов, он сказал, что, наверно, пришло ему время купить собственную лодку.

– Зачем?

Реймер, цыкнув зубом, пожал плечами.

– Мне подумалось, для того, чтобы он сам мог туда плавать, когда захочет. Он же, между прочим, с той окаянной ночи лодку никогда не водил.

– И это все?

– Ну да. Только он все бормотал о судьбе.

– О судьбе?

– Да. Лодка, говорит, ему нужна для судьбы.

– И это все, что он сказал?

Реймер кивнул, пристально глядя на Рида.

– Думаешь, это он забрал в городе детей?

Рид положил на стол две пятидолларовых бумажки.

– Кто бы знал? Спасибо, что уделили время. Мне пора.

Он даже не заметил, как подъехал к центру Сан-Франциско. Эпитафия на надгробии Келлеров засела в голове словно детский стишок… «Если ангелы падут».