31

Ева Блэр стояла у окна гостиной в своем оштукатуренном домишке.

Любопытство у нее вызывал странный грузовичок, остановившийся через дорогу перед домом Уокеров. Из машины никто не выходил, мотор урчал на холостом ходу. Там сидел вроде как мужчина и (сложно было разобрать, виднелась только маленькая головка)… ребенок? Получалось, бородатый мужчина сидит и разговаривает – нет, ругается! – с ребенком. Дело, понятно, не ее. Но уж больно любопытно. Ева была старой сплетницей.

Однако происходило действительно что-то странное.

Взгляд улавливал лишь часть заднего бампера грузовика. Номер калифорнийский, а дальше «B», или восьмерка, или вообще «Е». Потрепанный старый пикап. Судя по форме багажника, «Форд». Мужчина, похоже, сердился. В кабине что-то металлически блеснуло. Неужто нож? Он что, с ножом?

О боже! Что он там проделывает? Затем он что-то выбросил в окно. Нужно позвонить в полицию. Грузовик был грязный, заляпанный, стыд и срам.

Мотор взревел, и грузовик умчался прочь.

Охваченная зловещим чувством, Ева решила для верности набросать все, что она запомнила об этой машине. Она нацепила бифокальные очки, вышла из дома и через улицу направилась к тому месту, где остановился грузовик. Там на тротуаре что-то лежало.

Ева ахнула. Кучка. Маленькая пушистая кучка… волос. Человеческих, красивых, каштановых. Она наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе, вслед за чем, задыхаясь от спешки, понеслась домой вызывать полицию.

Те волосы были окроплены свежей кровью.

32

Хвала Господу.

Из парка Келлер выехал без сучка без задоринки. Габриэль молчала как агнец, все обнимая свою шавку.

– Ты светозарный Ангел. – Келлер не мог отвести от нее глаз.

– Спасибо, мистер Дженкинс.

Во время еды Келлер то и дело поглядывал в зеркало заднего вида.

Вроде бы все без проблем. Пора переходить на более высокую скорость.

– Габриэла, что-то у нас тут жарко. Хочешь газировки?

– Хочу, если можно.

Келлер порылся в рюкзаке за сиденьем и достал оттуда жестянку «колы».

– Я ее сейчас тебе открою.

– Спасибо. – Габриэла с благодарностью приняла баночку и сделала большой глоток. Холодная. Она дала Джексону лизнуть выступившие на жестянке капельки.

– Плохой песик, – погрозила она ему пальчиком. – Не вздумай больше от меня убегать.

– Ты, наверное, веруешь в Бога и по вечерам читаешь молитвы?

Девочка кивнула и подскочила вместе с дернувшимся на выбоине пикапом.

– О боже. Ты плеснула себе на платьице. Надо будет остановиться, и я тебе вытру.

Габриэла посмотрела себе на подол, но никакого пятна не заметила.

– Да нет, мистер Дженкинс, я вроде ничего не пролила.

– Пролила, пролила. Я вытру, как только найдем подходящее место, где остановиться. Вон там вроде ничего.

Впереди Келлер заприметил дом с табличкой «ПРОДАЕТСЯ». На вид пустой. И место тихое. Нужно сделать это сейчас, ждать больше нельзя.

До Уинтергрин-Хайтс оставалось еще несколько миль. Он остановился возле дома и поставил двигатель на холостые обороты.

– Мистер Дженкинс, я ничего не пролила. Честно. Я посмотрела.

– Ты на подбородок себе пролила, – смешливо фыркнул Келлер. – Сейчас вытрем.

И полез в рюкзак. Оттуда он вытащил пластиковый пакет с влажной салфеткой, пахнущей лекарством.

Габриэла коснулась своего подбородка. Он был сухим, но не успела она хоть что-то сделать, как рот ей заткнула вонючая мокрая тряпка, понуждая дышать через нос. Габриэла воспротивилась и забрыкалась в попытке закричать. Звонко гавкнул Джексон. Габриэла выронила жестянку, и та с шипением упала на пол. Келлер крепко прижал ткань девочке к лицу, глядя в ее трепещущие, гаснущие глаза. Еще несколько секунд, и она уже спала.

Джексон сердито гавкнул.

– Заткнись, тварь! – рыкнул на него Келлер, стягивая с Габриэлы платье и колготки, которые сунул в рюкзак, а вместо них, порывшись, достал детские шорты и майку со спортивным логотипом. Все это он в считаные секунды надел на Габриэлу, а на голову ей нахлобучил бейсболку.

После этого из рюкзака он выудил ножницы, наклонил спящую девочку вперед и принялся состригать ее каштановые косы.

Щенок рычал и набрасывался, цапая его за пальцы. Вот же черт. По нечаянности Келлер угодил указательным пальцем в острые полотна ножниц, и почти все волосы, что он держал в руке, выпорхнули из окна. Рана оказалась довольно глубокая.

«Черт, черт!»

В это мгновение Келлер поймал на себе взгляд какой-то старухи, стоящей у себя в комнате возле окна. Неужто увидела, карга?

Келлер утопил педаль газа; мотор взревел, из-под яростно крутнувшихся шин брызнули камешки. Как можно быть таким ротозеем!

Келлер крутнул руль, и пикап болидом вылетел на проезжую часть.

«Ладно, расслабься».

Сердце колотилось как бешеное. Все происходило так, как и было предсказано. Для невежд девочка была маленьким мальчиком, который заснул. Но он, в отличие от них, знал правду. Божественную Истину.

«Замедли ход так, чтобы не привлекать к себе внимание», – велел он себе.

Старуха что-то увидела? Да перестань. Что можно было увидеть с той стороны улицы? Ничего. Ничего она видеть не могла: ну человек притормозил поглядеть на дом, выставленный на продажу.

И больше ничего.

А волосы? Что, если она позвонит в полицию?

«Да неужто ты сомневаешься в своей миссии? Своем Откровении?»

Он очищен в свете Господа. И никогда не должен переставать верить, что он благословен. Вот именно.

Келлер уже проехал больше дюжины кварталов и начал расслабляться, сосредотачиваясь на своем маршруте в Уинтергрин. Его Ангел спал. Это хорошо.

Келлер поглядел на собаку. А ведь эта шавка может навести на него полицию. Можно принести ее в жертву, ножницами. И сделать это прямо сейчас. Свернуть вон туда, в проулок. На это уйдет секунды три, а потом…

Движение застыло как вкопанное. Впереди стремительно нарастал задний бампер «Хонды»; Келлер едва успел дать по тормозам, чтобы избежать столкновения. Две полосы впереди сливались в одну. Машины ползли, как улитки. Что происходит? Впереди завиднелись сполохи красных аварийных огней.

Полиция? Неужели блокпост?

Язык во рту разбух. Келлера бросило в пот. В зеркале заднего вида отражался застывший поток машин, эдакая виртуальная парковка. Можно попытаться улизнуть, порулив по тротуару. Нет, это как раз гарантирует погоню.

Он в западне. Келлер стиснул руль. Нет. Этого не может быть.

«Ты обещал мне помочь. Не оставляй меня».

Его Ангел безмятежно спал.

«Хит, занявший второе место в районе Залива, вскоре будет в эфире, а пока срочное сообщение отдела новостей, – искаженно бубнило радио из откидного «Фольксвагена-Гольфа», стоящего рядом с Келлером. За рулем там сидела рыжая девица, флегматично пускающая сигаретный дымок. – «Менее получаса назад с детской площадки в “Золотых воротах” была похищена пятилетняя девочка, Габриэла Нанн. У девочки каштановые косы, одета в платье с цветочным орнаментом. По сообщению полиции, похитителем мог быть мужчина». Бубнеж заглох: деваха убрала громкость.

«Нет. Не бывать этому. Соблюдай спокойствие».

Он полез под сиденье за «Смит-Вессоном», купленным с год назад у торговца крэком на Мишн. Номера на нем спилены, так что ищите ветра в поле. Две тройки.

Келлер небрежно сунул пистолет себе под левую ляжку, мимоходом подумав о фальшивой лицензии. Сколько у него этих купленных с рук поддельных лицензий, кредиток, учетных карточек. Когда нужно, он может стать кем угодно. «Бог даст», – как говаривал папаша.

Впереди пускал черные дымы маршрутный автобус, гудя на черепашьей скорости своим дизелем. Своей тушей он существенно ограничивал видимость. Сначала стала видна одна черно-белая полицейская машина, перегородившая полосу, затем другая. Следом открылись «Скорая помощь» и покореженный седан, лежащий на крыше. Рядом возились пожарные, вскрывая машину специнструментом, чтобы добраться до застрявшего внутри окровавленного человека. Авария. «Уф-ф». Келлер перевел дух.

Внезапно впереди на дороге возник регулирующий движение коп.

– Эй!

Патрульный указывал на него. Его «Харлей» был рядом, не увильнуть. Внушительный дорожный бык в темных мотоциклетных очках, кожане, полусапожках и широком ремне с кобурой.

– Оставайтесь на месте!

Келлер молча отслеживал его приближение.

«Нет. Не может быть, чтобы все закончилось так».

Под ногой он чувствовал жесткий ствол «Смит-Вессона», но обе руки лежали на руле. В то время как коп, попискивая на ходу подошвами, приближался к пикапу.

Суровый вид четко телеграфировал: «Со мной без фокусов».

Гавкнул пес, и Габриэла пошевелилась. Ее ресницы трепетнули.

«Не оставляй меня».

Между лопатками Келлера холодной струйкой стек пот.

– В чем проблема, офицер?

– Сэр, а вы не в курсе, что у вас левое переднее колесо подспустило?

– Да вы что? Нет, ни сном ни духом.

На ремне у патрульного неразборчиво, с треском помех заговорила рация. Он ухватил ее и раздраженно попросил повторить. Келлер украдкой скользнул рукой под ногу, нащупывая пистолет.

«Я очищен в свете Божием».

Патрульный снова получил по рации невнятное сообщение.

– Надо же, весь день вот так мучаюсь, – посетовал он, а затем выругался в адрес городских бюрократов. – Сэр, шину не забудьте подкачать.

– Первым же делом, офицер.

Коп учтиво махнул рукой, пропуская пикап.

Все шло согласно его, Келлера, молитвам. По пророчеству.

«Хвала Господу! Слава, слава!»

Он посмотрел на своего спящего Ангела. Узри Серафима. Узри Гавриила.

Отныне посланец Божий принадлежал ему.

«Свят, свят, свят».