Церковь Христова живет и свидетельствует о себе человеческими устами и человеческими делами даже тогда, когда истину Божию все отвергают. Не нужно бояться ее провозглашать, оглядываясь на то, скажет ли кто-то нечто хорошее или нечто плохое, понравимся ли мы, начнут ли нас приглашать или перестанут приглашать в разные собрания. Вне зависимости от всего этого истина Христова всегда одерживает победу — если только мы в своей жизни эту победу удостаиваемся разделить и принять, если только мы истине Христовой становимся и остаемся верны.

За последнее время было сказано немало слов о том, какие последствия имел чудовищный теракт в столице Франции и события, последовавшие за этим в одном из пригородов Парижа. Совершенно очевидно, что у террора нет оправдания. Совершенно очевидно, что событие, во время которого погибли люди — причем около половины жертв не имели никакого отношения к околокарикатурной истории, — это жестокое, хладнокровное, безнравственное убийство. Оно может быть только осуждено.

Конечно, нужно проявить солидарность и с государственным руководством Франции, и с ее народом в их борьбе с террором. Эта борьба сегодня объединяет самые разные страны и народы. Эта борьба касается и России, и многих других стран постсоветского пространства, в том числе стран Центральной Азии. Нужно противостоять попыткам под любыми лозунгами, в том числе под псевдорелигиозными, в частности, псевдоисламскими, беззаконно и безнравственно убивать людей.

В то же время для меня лично очевидно следующее: в ходе недавней дискуссии по поводу террористического акта во Франции и его последствий выявилось очень ясное, согласное, соборное мышление нашей Церкви. Люди, конечно, не солидаризировались с террористами, не злорадствовали. Они понимали, что было совершено ужасное преступление. Однако одновременно люди не солидаризировались и с теми, кто когда-то публиковал, или сейчас публикует, или завтра будет публиковать карикатуры, оскорбляющие живых или усопших, оскорбляющие религиозные чувства верующих или чувства неверующих людей, оскверняющие символы, почитаемые верующими или неверующими.

Никто также не хотел солидаризироваться с теми, кто призывал публиковать такие карикатуры все больше и больше. Да, было буквально несколько человек, которые злорадствовали, говоря: так и надо этой Франции, сами виноваты. Да, было среди активных православных публицистов и общественных деятелей несколько человек, в том числе буквально один священнослужитель, которые сказали: «Мы Шарли!» Большинство так не поступило.

Очень многие высказывались на эту тему, осудив теракт и одновременно заняв определенную дистанцию по отношению к карикатурам, которые сейчас широко обсуждаются. Посмотрите: отец Владимир Вигилянский, отец Андрей Ткачев, отец Андрей Лоргус, отец Георгий Максимов, многие другие священнослужители, равно как и активные миряне, известные православные публицисты: Владимир Легойда, Сергей Худиев, Анна Данилова — заняли именно такую позицию.

Люди разных убеждений, которые часто спорят друг с другом в интернете, оказались очень близки по оценке, которая, между прочим, существенно отличалась как от массовых хорошо аранжированных заявлений в пользу безусловной поддержки карикатуристов, так и от того, чтобы солидаризироваться с терроризмом и злорадствовать. Мышление Церкви, ее мировосприятие — показало себя совершенно иначе.

Я бы хотел привести одну цитату — высказывание священника, который служит не в Москве и не очень часто выступает в СМИ. Это протоиерей Александр Куцев, настоятель храма Преображения Господня в Орске, благочинный, ректор православной гимназии. В интервью сайту Regions.ru он сказал буквально следующее: «Как бы ни было велико религиозное заблуждение, нельзя его высмеивать, но и убивать тоже нельзя. Убийство за карикатуры — проявление религиозного фанатизма. Сколько карикатур ни рисовали на Православную Церковь, на Бога, на священнослужителей — никто за это не погиб. Конечно подобные действия, если они остаются без внимания и наказания, могут повториться. В нашей стране религиозные чувства верующих защищены. И в ситуации… с известной группой — я не хочу упоминать ее название, — участь девушек решалась в соответствии с российским законодательством. Церковные деятели не вмешивались в происходящее. Что же касается Франции, в реакции общества, защищающего так называемые демократические ценности, мне видится нечто показное. На самом деле, на Западе нет никакой демократии. С другой стороны, эти массовые выступления, возможно, заставят западное общество обратить внимание на ползучую исламизацию».

Возникает и более серьезный спор — о том, выгодно ли кому-то происходящее сейчас или нет. Об этом сложно сказать. Но совершенно очевидно, что в России и в других странах исторической Руси, странах постсоветского пространства очень серьезно нужно относиться к любым процессам, которые могут подорвать — может быть, в угоду внешним силам, а может быть, сами по себе — мирные, достойные, уважительные, цивилизованные, предупредительные отношения между людьми разных вер и разных национальностей.

Много раз приходилось говорить о том, почему и насколько этот мир важен для России и для всех стран исторической Руси. Сегодня нам нужно сделать все, чтобы, если сценарий намеренного провоцирования разделения между народами и между людьми разных вероисповеданий, между верующими и неверующими в Евразии действительно существует, — этот сценарий не осуществился бы на каноническом пространстве Русской Православной Церкви. А для этого следует избегать и провоцирующих, разжигающих вражду действий, и любых попыток ответа на какую бы то ни было общественную проблему при помощи террора и наглого запугивания людей.

Возникает еще одна проблема: проблема гармонизации ценности свободы и ценности святыни. Об этом также в последние дни многое говорится и, что удивительно, значительное количество людей, которые обычно идентифицируют себя с либеральным лагерем в России и в других странах постсоветского пространства, заявили, что они понимают границы ценностей свободы слова. Они боятся действий, из-за которых реализация так называемой безграничной свободы путем оскорбления людей, стравливания их, провоцирования розни — может кончиться большой кровью.

Слава Богу, что такое понимание приходит. Слава Богу, что люди, которые недавно говорили, что не может быть ограничений для свободы, — чувствуют на своем жизненном опыте, на опыте веков, что и богопросвещенная мудрость, в том числе выраженная в церковном Предании, и просто мудрость истории подсказывают: не может быть свободы, не ограниченной правом. Не может быть свободы, не ограниченной нравственностью. Не может быть свободы, не ограниченной соображениями сохранения жизни и мира между людьми, которые свободу понимают по-разному.

Я недавно слушал песню одного человека, которая исполняется на разных площадках. Вроде бы очень простая песня. Но там говорится о том, что человек, который в бытовом или политическом контексте по-своему прав, а по отношению к ближнему по-своему «лев», — опасен и для себя, и для окружающих. Общество, раздираемое частными правдами, неизбежно придет к тирании, а потом к хаосу, или наоборот. Нам нужно этого избежать — настолько, насколько возможно, насколько Господь дает нам возможности действовать.

Ценности свободы и святыни должны быть гармонизированы. Это важные ценности — и та, и другая. Без свободы человеческой жизни, свободы слова и свободы творчества люди очень быстро превращаются в сжатую пружину, которая потом разожмется, а общество оказывается лишено правды, мудрости, искренности, возможности свежим взглядом посмотреть на те или иные события.

Но, с другой стороны, тоталитаризмом, а не свободой является попытка жестко навязать свою волю через оскорбление, через провокацию, через осквернение того, что для человека подчас дороже земной жизни. Вот в этих условиях и свободу, и святыню общество должно защищать, если оно хочет оставаться мирным. Мирное общество, как мне лично думается, это общество без террора, чем бы он ни прикрывался, но это одновременно и общество без кощунственных, оскорбительных, разделяющих действий, сталкивающих людей и провоцирующих кровь, — в том числе без провокаций в виде оскорбительных карикатур.

Будем надеяться, что общество действительно сможет сохранить мир между людьми разных вер и культур, гармонию разных ценностей, которые должны дополнять одна другую, а не вступать в противоречие.