6

Танкостроение в Европе и Америке

Лидером в развитии более подвижной и действенной тактики применения танков после Первой мировой войны, бесспорно, была британская армия, первенство которой годами никто не оспаривал. И хотя военные других стран продолжали видеть в танках лишь средство поддержки пехоты, конструкторы и промышленники продолжали их разрабатывать и производить во всевозрастающих количествах.

Французские танки

Наилучшим примером служит Франция. К 1926 году военные там пришли к выводу о необходимости обзавестись тремя типами танков: легким с массой 13 тонн для непосредственной поддержки пехоты, по сути наследником Renault FT; «боевым танком» где-то в 20 тонн весом и с вооружением в виде 75-мм пушки, предназначенным для взаимодействия с более легкими машинами в условиях более серьезного сопротивления, в том числе с применением противником танков; тяжелым танком до 70 тонн.

Технические требования французской армии предугадала компания Renault, разработавшая легкий танк NC – несколько более тяжелую, но быстроходную версию старого доброго Renault FT. Военные в 1923 году заказали две единицы, но на вооружение не приняли, так что в итоге несколько штук отправились в Японию и одна – в Швецию. Однако в 1928 году конструкторы усовершенствовали один NC в соответствии с армейскими требованиями к легкому танку и год спустя представили прототип танка D1, который в 1931 году Renault в количестве десяти штук передала в войска. Последовали новые заказы, так что к 1935 году армия получила в общей сложности 160 единиц.

D1 представлял собой машину массой 14 тонн с бронированием до 30 мм и с башней, в которой устанавливались короткоствольная 47-мм пушка и спаренный с ней пулемет, связь между танками обеспечивалась по радио, таким образом, изделие конструктивно значительно превосходило Renault FT. Однако в башне по-прежнему располагался один член экипажа, в чьи обязанности входило заряжание, нацеливание и ведение огня из двух единиц вооружения, не говоря уже о необходимости командовать танком, что не могло не снижать эффективности машины на поле боя (причем по сравнению с Renault FT экипаж D1 стал больше на одного члена, чье место, однако, было в корпусе, а обязанности ограничивались обслуживанием рации).

Хотя броня D1 по толщине превосходила защиту большинства современных ему средних танков, в 1930 году Управление пехоты потребовало на имеющейся основе разработать танк с еще более усиленным бронированием. В 1932 году Renault представила прототип с 40-мм броней, и спустя два года военные заказали 50 таких изделий, обозначенных D2. Однако тем дело и кончилось, отчасти из-за проблем механического свойства, отчасти из-за решения ориентировать промышленность на выпуск более мощных танков, вооруженных 75-мм орудием. Примерно в то же время D2, а вместе с ним и D1 подверглись переклассификации в средние танки, а пехота затребовала легкие танки с массой меньшей, чем устанавливалось регламентом 1926 года, то есть весом от 6 до 8 тонн.

Новые технические требования пехота выдвинула в 1933 году, и в конкурентной гонке победила Renault, за год построившая прототип. Он поступил на обычные испытания, но еще до их окончания в 1935 году – из-за резкого ухудшения политической обстановки, вызванной перевооружением Германии и прежде всего угрозой ремилитаризации левого берега Рейна, – военное руководство одобрило массовое производство танка. В результате в 1935 году танкостроители получили заказ на 300 единиц машины, получившей название Char léger modèle 1935 R – сокращенно R35. Потребности военных росли – в конечном счете к маю 1940 года общий выпуск R35 составил примерно 1200 штук.

R35 весил 10 тонн при толщине бронирования до 40 мм, в чем превосходил все танки своего времени, кроме того, он стал одним из первых, чьи корпус и башня изготавливались литыми вместо привычного метода наклепывания броневых листов к раме. Похвастаться скоростными характеристиками он не мог и разгонялся на шоссе всего до 20 км/ч, но нужно ли танку непосредственной поддержки пехоты передвигаться быстрее? Труднее объяснить упрямую приверженность конструкторов одноместной башне, точно такой же, как у NC, и выбор главного вооружения, представленного все той же короткоствольной 37-мм пушкой, которую 17 лет назад поставили на Renault FT. Потребность в длинноствольном 37-мм орудии для противодействия вражеской бронетехнике военные ощутили только в 1938 году, когда оно поступило на вооружение, однако R35 эта пушка так и не досталась, хотя нашла свое место в башне модели, завершившей эволюцию данного изделия и получившей индекс R40.

Пока легкие танки не начали вооружать 37-мм пушками с большей длиной ствола, задача уничтожения неприятельской бронетехники ставилась преимущественно «боевым танкам», честь представлять которые досталась Char B. Работа над конструкцией, обретшей позднее завершенность в этом танке, стартовала еще в 1921 году под руководством генерала Этьена. Первым делом промышленники представили пять разных прототипов, которые, впрочем, объединяло нечто общее, а именно – установленное в корпусе, как у первых французских танков, 75-мм орудие. Также каждый из них имел и башню, но лишь с пулеметом.

Опыты с пятью прототипами привели к появлению нового изделия, унаследовавшего в качестве главного вооружения короткоствольную 75-мм пушку в корпусе. Три прототипа с такой компоновкой военные заказали в 1926 году – первый из них появился три года спустя. Испытания прошли успешно, но в 1930 году военный министр повысил требования к новому боевому танку, что привело к серии модернизаций, в том числе к росту максимальной толщины брони с 25 до 40 мм и замене пулемета в башне 47-мм пушкой – фактически той же самой, что и на D2. В такой модифицированной форме боевой танк в конце концов был в 1934 году принят на вооружение (под индексом B1) и на него поступил первый заказ (всего на семь единиц). Затем последовали новые, и к 1937 году количество B1 достигло 35 штук – в самый раз для укомплектования ими одного танкового батальона.

Тем временем все громче звучали призывы к увеличению броневой защиты, что заставляло конструкторов трудиться над созданием новых боевых танков. Однако военные в итоге предпочли попросту модифицировать все тот же B1, на котором усилили до 60 мм бронирование, поставили обновленную башню под более мощное 47-мм орудие, а также 300-сильный двигатель. Переработанное таким образом изделие поименовали B1bis и заказали в 1936 году 35 машин; к началу Второй мировой оказалось выпущено всего 137 штук; окончательный выпуск составил примерно 340 единиц.

Char B1bis в каких-то отношениях впечатлял, и прежде всего своей броней, что, правда, сказалось на массе (32 тонны), превосходившей едва ли не все танки конца 1930-х годов. Вооружение было мощным, но его эффективность сильно страдала от расположения 75-мм пушки в корпусе – оно позволяло менять угол возвышения, но для горизонтальной наводки требовался поворот всей машины. Помимо всего прочего водитель выполнял обязанности стрелка из орудия и курсового пулемета. Остальное вооружение, представленное 47-мм пушкой и спаренным с ней пулеметом в башне, обслуживал сам командир танка, оказывавшийся потому сильно перегруженным разными задачами, что, впрочем, было характерно для всех французских танков с одноместными башнями. Экипаж в данном случае, однако, не ограничивался двумя военнослужащими – в корпусе B1 и B1bis нашлось место для заряжающего 75-мм орудия и радиста, но они выполняли только эти обязанности.

Задачу управления B1 и B1bis при наведении 75-мм пушки в горизонтальной плоскости заметным образом облегчала разработка двухдифференциальной фрикционной системы с гидростатическим механизмом поворота, что повышало точность движений машины. Механизм поворота B1 в действительности заслуживает права называться новаторским и опередившим свое время, но удачные решения нивелировались недочетами конструкции, особенно для водителя, которому приходилось не только управлять танком, но и стрелять из 75-мм орудия. Подобное решение, возможно, еще как-то годилось для неспешных тактических сценариев, при ведении боя на малых скоростях, и оправдывалось идеей, лежавшей в основе создания Char B, задуманного как средство поддержки пехоты при прорыве неприятельских оборонительных рубежей. Однако подобные танки совершенно не годились для подвижной войны при характерной для нее быстрой смене обстановки, когда приходилось иметь дело с двигающимися и проворными мишенями – той же бронетехникой противника.

Конечно, в 1920 году задача ведения маневренной войны еще не ставилась ни французской пехоте, ни танкистам, поэтому создание более подвижных танков, а также способы их применения стали заботой кавалерии, хотя интересы данного вида войск изначально ограничивалась бронемашинами.

Французская кавалерия, как упомянуто в первой главе, познакомилась с бронеавтомобилями вскоре после начала Первой мировой войны и на момент завершения конфликта располагала 205 новыми броневиками, построенными на шасси американского грузовика фирмы White Motor, а также 67 «старичками» – броневиками Renault и Peugeot. Бронемашины White Motor оставались основой бронетехники кавалерии и в начале 1930-х годов, однако еще в 1921 году стартовала разработка новых образцов. Одним из них стала четырехколесная Panhard TOE165/175 – военные получили с 1929 по 1932 год более полусотни штук, отправив добрую половину в Марокко – в ту пору французский протекторат.

Другим ответом на потребности кавалерии стала полугусеничная бронемашина, сконструированная в 1923 году фирмой Citroёn в сотрудничестве с компанией Schneider и отличавшаяся гусеницами с резиновым полотном, разработанными в России A. Кегрессом – французским инженером, служившим прежде начальником царских гаражей. К 1925 году удалось построить шестнадцать бронеавтомобилей Citroёn-Kegresse-Schneider (все они отправились в Марокко). Качество гусениц Кегресса оказалось разочаровывающим, хотя двумя годами ранее пять Citroёn, оснащенных ими, первыми из автомобилей пересекли Сахару, что и принесло этим гусеницам известность (на них вообще возлагались большие надежды, прежде всего из-за малошумности по сравнению с обычными металлическими, а также из-за заявленной износостойкости – способности пройти свыше 3000 километров по дорогам). Таким образом, у Citroёn были веские причины продолжать использовать гусеницы Кегресса и даже построить под них очередную полугусеничную бронемашину, заказанную в 1925 году в количестве 100 единиц, при этом главным подрядчиком контракта выступала компания Schneider. Означенные изделия вместе с примерно 90 модернизированными версиями броневика военного времени White-Laffly оставались основой парка бронетехники французской кавалерии ранних 1930-х годов.

В 1930 году еще двенадцать полугусеничных P.16 фирмы Schneider было заказано дополнительно, а годом позже – пятьдесят более легких бронемашин Citroёn-Kegresse. Они и завершили линейку бронетехники с гусеницами Кегресса, поскольку в Британии появились мелкозвенчатые металлические гусеницы конструкции Carden-Loyd. Бронетранспортер Carden-Loyd с таким движителем прошел испытания во Франции в 1930 году, показав себя более быстрым на шоссе и продемонстрировав лучшую проходимость вне дороги, чем изделие Citroёn-Kegresse с его специфическими гусеницами. В результате, взяв за основу Carden-Loyd Mark VI, компания Renault выпустила двухместный грузовой вездеход в соответствии с запросом французской пехоты, принятый на вооружение в 1931 году. Chenillette (танкетка) как-то особенно полюбилась французским военным и производилась массово, так что уже в 1936 году выпуск составил 700 штук, а в конечном счете достиг 6000, что сужало возможности промышленности по строительству более эффективной бронетехники.

Разработав chenillette для пехоты, Renault использовала эту конструкцию при создании новой бронированной боевой машины для кавалерии: 5,5-тонное изделие позаимствовало не только мелкозвенчатые металлические траки, но и общую компоновку двухместных легких танков Vickers-Carden-Loyd, вследствие чего на нем появилась башня с одиночным пулеметом, а моторное отделение расположилось сбоку от водителя.

К тому моменту, когда в 1931 году машина начала производиться, в кавалерии вознамерились разделить парк бронетехники на три категории. Первую представляли autos-mitrailleuses de découverte (AMD) – колесные машины с задачей ведения дальней разведки; вторую – autos-mitrailleuses de reconnaissance (AMR), предназначенные для тактической разведки; третью – autos-mitrailleuses de combat (AMC), перед которыми ставилась цель уничтожения бронетехники противника. В итоге кавалерия впервые приняла на вооружение полностью гусеничную бронированную боевую машину AMR Renault modèle 1933 (или AMR 33); в 1934 году было заказано 123 штуки.

AMR 33, именуемый auto-mitrailleuse, в действительности представлял собой легкий танк, но не мог быть назван своим именем, поскольку танки проходили по ведомству пехоты. Затем появилась более крупная и массивная модель AMR 35, иногда вместо пулемета винтовочного калибра вооружавшаяся 13,2-мм крупнокалиберным пулеметом, а в конечном итоге 25-мм пушкой с высокой начальной скоростью полета снаряда (на большинстве из выпущенных 200 изделий).

Когда AMR 35 начали в 1933 году поступать в войска, кавалерия созрела для того, чтобы вместо полка бронемашин в составе дивизии создать полностью моторизованное соединение. Им через год стала division légère mecanique, или DLM. По организации она являла собой некий прообраз бронетанковой дивизии, но задачи ей пока ставились довольно ограниченные – свойственные обычной коннице. Однако и в этом случае DLM требовалась техника помощнее, нежели AMR 33 и 35. В результате кавалерия в 1934 году представила конструкторам технические требования к новому изделию, по-прежнему именовавшемуся auto-mitrailleuse de combat, но с увеличенной до 40 мм броневой защитой и с 47-мм пушкой с высокой начальной скоростью полета снаряда.

В итоге компания Société d’outillage mécanique et d’usinage d’artillerie (Somua – дочернее предприятие Schneider) разработала 19,5-тонный танк с индексом S35, заслуженно считающийся одной из лучших подобных машин этого периода. Помимо брони и вооружения он мог похвастаться рядом новшеств, опережавших свое время, в том числе корпусом из трех крупных литых деталей и двухдифференциальной фрикционной системой управления с механическим поворотом. Машина могла разгоняться по дороге до вполне приличных 40 км/ч. Увы, S35 страдал тем же крупным недостатком, что и прочие французские танки, строившиеся ранее, – одноместной башней. В результате сидевший в ней военнослужащий оказывался вынужденным совмещать функции наводчика орудия и заряжающего с обязанностями командира танка. В экипаже S35 был и третий член экипажа, сидевший рядом с водителем, но занимался он только рацией.

Первые 50 танков S35 военные заказали в 1936 году, и к началу Второй мировой войны объем выпуска достиг 261 экземпляра, а в конечном счете составил 416. Для DLM требовался также и легкий танк, им стал H35 фирмы Hotchkiss, изначально создававшийся для пехоты, но отвергнутый ею, сделавшей выбор в пользу R35. Способный развить максимальную скорость 37 км/ч, H35 заметно превосходил по скорости R35, в остальном же сильно походил на него, вплоть до использования той же самой башни с той же короткоствольной 37-мм пушкой в спарке с пулеметом (доработанная версия, H39, вооружалась, впрочем, 37-мм орудием с более длинным стволом). Как и R35, военные заказали первые H35 в 1935 году, в результате в итоге получили 400 таких машин; наследником H35 стал H39, которых к началу мая 1940 года построили 680 штук.

Кавалерия заказала еще один танк, который компания Renault разработала по тем же техническим требованиям, что и S35. Этот танк – AMC35 – не отличался от S35 ни вооружением, ни скоростью, зато максимальная толщина его брони составляла всего 25 мм. Впрочем, перед S35 он имел преимущество двухместной башни, вследствие чего командир избавлялся от обслуживания орудия и мог с большей отдачей сосредоточиться на руководстве действиями танка в бою. Проблемы, вызванные в 1936 году национализацией танкостроительных мощностей компании Renault, затянули начало его производства до 1938 года, к тому же из всей партии в 100 штук 25 машин были направлены бельгийской армии.

Еще лишь один французский танк имел башню, вмещавшую более одного члена экипажа, – 68-тонный 2C, сконструированный еще во время Первой мировой войны. Шесть из десяти танков, законченных в 1921 году, в 1940-м продолжали состоять на вооружении, хотя работы по их модернизации прекратились в 1932 году. Они так и не побывали в настоящем деле, будучи в конечном счете взорванными их же собственными экипажами с целью предотвратить попадание техники в руки немцев.