Глава 5
Узник зеркал

…Кристи вновь спускалась в страшный для нее подвал. На сей раз одна. Она не понимала, что делает здесь. Ее словно вел за руку кто-то невидимый. Ей было страшно даже касаться ручки на двери бокса, однако она решительно взялась за нее и открыла дверь. Все оказалось так же, как в первый их с Томми визит – пустой бокс оставался пустым, зеркало стояло на месте, но оно отражало. Еще из дверей Кристи заметила в его глубине темную фигуру, к счастью, вполне человеческую.

И лишь подойдя ближе, девушка внезапно поняла – в зеркале отражается не она. Да и не отражается, в общем…

К стеклу всем телом прижимался молодой мужчина. Он был бледен, худ и небрит, и Кристи не сразу его узнала.

Из глубин мертвого зеркала на нее смотрел – и кричал, бесшумно открыв рот, Александр.

– Александр? – изумилась Кристи. – Что ты там делаешь?

Александр исчез в тот же день, когда Томми перебралась к леди Иванне. Все это время у Кристи не было времени навестить подругу, но удалось передать ей письмо – через Зену, сменщицу Ошеан. В письме Кристи поделилась тревогой за Александра и с облегчением узнала, что того спрятал отец Томми.

«Тебя прикрывает дядюшка, – писала подруга. – Но он не может прикрыть вас обоих. Кого-то надо было переселить в безопасное место, и мы решили, что это проще проделать с Александром – его никто не хватится».

В голову Кристи закралась подленькая мыслишка, что в выборе подзащитного Томми могла руководствоваться совершенно иными соображениями, но она отогнала эту непрошеную гостью. Подруга права. Кристи пришлось бы как-то объяснять свое отсутствие родителям, преподавателям…

«К тому же защищать любимого человека – вполне логичное желание…» – думала Кристи. А в том, что у Александра и Томми чувства, она не сомневалась.

Тем более что на Кристи никто нападать, по-видимому, не собирался. Она уже без опаски проходила мимо зеркала в холле, а если позволяла обстановка, здоровалась со своими отражениями и даже дурачилась с Ошеан, которая была моложе, или разговаривала с более взрослой и серьезной Зеной, расспрашивая ее о Крае Отражений.

– Не думай, что мы только и делаем, что отражаем вас, – рассказывала та. – Те, кому досталась честь быть Имитатором, у нас вроде ваших астронавтов. Контактируя с вами, мы узнаем много нового – это позволяет нам создавать собственную цивилизацию, избегая чужих ошибок.

– Круто, – оценила Кристи. – У вас нет войн?

– Междоусобных нет, – сказала Зена. – Мы видели войны, которые бушевали в Изначальном мире в самом начале времен, и нам этого хватило. Но сражаться мы умеем и учимся, ведь в Край Отражений можно вторгнуться, и не раз враги уже вторгались.

– Вы бессмертные? – спросила Кристи.

– Нет, – ответила Зена, – но мы не умираем в обычном смысле этого слова. Если человек нашего мира не погиб на войне или от несчастного случая, он, прожив триста семьдесят девять лет, отправляется к Изначальному зеркалу, его еще называют Зеркалом Эвридики. Там он сливается с памятью своего народа, а через год в одной из наших семей рождается ребенок, и его называют в честь Ушедшего. Бывает, что рождается двойня. Как правило, такое происходит как эпидемия. Тогда Автократор отправляется туда, куда укажет ему его Вещая жена, и находит новый мир. Но такого не было уже две тысячи лет.

– Жаль, – отозвалась Кристи. – А почему?

Зена пожала плечами:

– Из-за теней. Они успели захватить две тысячи миров, прежде чем мы сумели их остановить. Много людей из моего народа погибло безвозвратно, но хуже, что некоторые из нас сами стали тенями. Против этой заразы нет иммунитета ни у кого.

Все Имитаторы были объединены организацией, носящей имя Безымянный Корпус. Точнее, слово, которое Зена перевела как «безымянный», на зазеркальном языке имело несколько иное значение: «тот, кому предстоит получить имя». С Зеной Кристи потихоньку стала осваивать язык Края Отражений – странный, не имеющий устойчивых времен и падежей, он тем не менее давался Кристи легко, хотя та всегда считала себя «лингвистической идиоткой». Зена также научила девушку простейшей магии. К удивлению последней, кое-что у нее удавалось даже без собственного зеркала. Но только тогда, когда рядом была Зена. Попытки продемонстрировать свои навыки Ошеан провалились, не говоря уж о том, что в отсутствии зеркал все полученные Кристи умения оказывались бесполезны.

Порой Кристи думала о Томми и Александре. Сейчас она уже не испытывала тех чувств, что вначале. Ни ревности, ни горечи, ни обиды на Томми или самого Александра. У них любовь? Ну и отлично. Девушка действительно была рада, что у Томми на личном фронте пошло движение, а то, что у самой Кристи в сердечных делах царил мертвый штиль, ее никогда не смущало. «Может, я просто не готова к этому, – думала она. – Зачем спешить?»

Она видела, как складываются – и очень быстро распадаются пары в ее классе. Слышала, как страдают «брошенные» девушки и парни. Правда, страдания, как и отношения, длились не особо долго, но все равно какой в этом смысл? В понимании Кристи, ее парень должен быть прежде всего ее другом. У него должны быть интересы, которые они могли бы разделить. Наверное, болезненная реакция на отношения Томми с Александром возникла именно поэтому – потому, что Кристи в глубине души считала парня родственной душой. Не сложилось – и что же теперь? В мире шесть с лишним миллиардов душ, а еще, оказывается, и миров намного больше одного. Всему свое время.

В общем, от влюбленности в Александра у Кристи не осталось и следа, и она почти уже ощутила душевный покой, когда парень начал ей сниться.

– Александр? Что ты там делаешь? – спросила Кристи.

Возможно, тот ответил ей, но Кристи не услышала – зеркальное полотно было беззвучно.

– Я не слышу тебя! – пожала плечами девушка, а затем…

Ей было страшно. Она помнила, что по ту сторону зеркала – замурованная комната с притаившимися в засаде монстрами. Но и оставить Александра в беде она тоже не могла.

Осторожно, готовая тотчас же отступить, Кристи просунула голову в зазеркалье. Она ожидала увидеть что угодно: Александра в окружении чудовищ, тень, принявшую вид Александра, – все, что угодно, но не это.

Александра в комнате не было. Вернее, не так – присутствовало лишь его отражение, словно сам парень находился в только что покинутой Кристи комнате.

Она быстро вернулась в родной мир. Тут ничего не поменялось, и Александр все так же находился в зеркале, хотя его там быть не должно. Что за наваждение?!

Она вновь заглянула в Зазеркалье, потом опять вернулась… Александр был только в отражении – и здесь и там. И что-то безмолвно кричал ей сквозь зеркало.

Повторяющийся сон тревожил Кристи; она не могла рассказать о нем ни Томми, к которой все никак не могла вырваться, ни Гарму (тот отсутствовал, и их с Томми дом стоял пустым).

Тогда Кристи решила поговорить с Зеной, но и это не вышло, вместо нее была Ошеан. Она рассказала Кристи, что Зена уехала по личным делам. Она вот-вот должна была стать бабушкой. Кристи даже не подозревала, что Зена настолько старше ее (а на самом деле ей оказалось еще больше лет – около ста; просто жители Зазеркалья, как выразилась Ошеан, медленнее живут, медленнее растут, взрослеют и почти не старятся по достижении тридцати трех лет).

– Я за нее рада, – произнесла Кристи. – Мне всегда хотелось, чтобы у всех дорогих мне людей было все хорошо.

– И у меня? – простодушно спросила Ошеан.

– Конечно, милая, – заверила ее Кристи. – А что, у тебя какие-то проблемы?

– Ну… – Ошеан явно не хотела говорить. – Я встречалась с одним парнем, но потом он куда-то исчез. Может, перебросили в другой центр, я не знаю, у нас не принято спрашивать.

Имитаторы чаще всего работали с определенными зеркалами, но порой их «привязывали» к конкретному лицу. Ведала этим старая знакомая Кристи, леди Иванна. Как она решала, к кому из людей делать личную привязку, не знал никто, и, похоже, никто не интересовался. Ошеан, оказывается, отражала Кристи с детства, это была ее личная дуэнья – так называли постоянных зеркальных двойников. Но поскольку работать без отдыха не могли даже люди ее народа, каждые вторые сутки ее сменяла имитатор-универсал. А с тех пор как Кристи познакомилась с Томми, вместо универсала к ней приставили вторую дуэнью – Зену. Оказывается, Зена была авторитетом, заслуженной дуэньей, отражавшей даже Жаклин Кеннеди и Мэрилин Монро.

– Это для меня честь, – зарделась Кристи. – Скажу ей при встрече. А кто дуэнья Томми?

– У членов королевской семьи нет нужды в дуэньях, – ответила Ошеан. – Они одновременно могут находиться в двух мирах.

Кристи расспросила Ошеан обо всех, кого знала: о леди Иванне, о Томми, об Александре. Слава богу, у них было все в порядке… и это казалось странным. Наконец, Кристи решилась.

– Ошеан, – спросила она, – ты видишь сны?

– Конечно, – сказала та. – Причем самого высокого качества, это дар от Двуликой Владычицы. Некогда наш Корпус спас мир Вечно Одинокой от теней… ну как спас – предупредил Повелительницу Грез и Кошмаров, что такая угроза существует, а дальше Двуликая Владычица сама справилась. Если бы тень поглотила мир грез – это было бы так же страшно, как и захват ими Изначального мира. Жаль, что у вас больше нет Единого Короля…

– А что, раньше был? – заинтересовалась Кристи.

– Не знаю, – ответила Ошеан. – Просто странно – мир без единого правителя. Странно даже не это, а то, что вы до сих пор не перебили друг друга, словно кто-то могущественный хранит вас. А почему ты спросила про сны?

– Мне снятся странные сны, – сказала Кристи. – Вообще я вижу их с детства. Но последнее время – особенно часто. Видимо, я у Двуликой на особом счету…

– Никогда не сокращай ее имя, – предупредила Ошеан. – Вечно Одинокая не любит этого.

– Я не знала, – сказала Кристи. – Хотя и слышала ее имя… ее имена – в одном очень странном сне.

– Если имя Владычицы прозвучало во сне, это вещий сон, – произнесла Ошеан. – А если дважды – это сон-предупреждение.

– А если трижды? – поинтересовалась Кристи.

Ошеан даже побледнела.

– Ты слышала ее имя во сне трижды? – спросила она.

– Нет, – покачала головой Кристи. – Просто интересно.

– Такой сон – предвестие. Подобные сны видят Владыки перед тем, как их мир погибнет.

– Жуть какая, – вздрогнула Кристи. – А почему ее называют Двуликой Владычицей?

– Половина лица ее скрыта полумаской, – ответила Ошеан. – Говорят, увидеть Владычицу не может никто из живущих. А о чем был твой сон?

– Сны, – ответила Кристи. – Я уже говорила тебе, что видела их с детства.

И Кристи рассказала Ошеан о своих снах.

– Я не слышала ни о чем подобном, – призналась та. – Дар магии редок, он встречается у одного из сотни, причем из владеющих даром только один из сотни может научиться его применять. В моем мире большинство таких людей входят в состав Корпуса. Мы все – прирожденные маги, и у каждого из нас есть свое зеркало, появившееся из слез Эвридики. Но чтобы был целый мир, где магией владеет каждый, – о таком я не слышала, – повторила она.

– Возможно, потому, что этот мир погиб? – спросила Кристи. – Немного повзрослев, я стала видеть совсем другие сны. Они уже были не прекрасными, а страшными! В них я видела войну, шедшую в этом мире, – и Кристи рассказала о своих подростковых кошмарах.

– Одна из первых теневых войн, – задумчиво произнесла Ошеан. – Страшное было время, мы еще не знали, с чем имеем дело, но из разных миров приходили одни и те же новости, и наши войска впервые за столетия вступили в настоящий бой – и впервые в истории потерпели несколько сокрушительных поражений. Казалось, миру, известному нам, придет конец. После каждой победы тени становились сильнее, они словно вбирали в себя знания тех, кого победили.

– Как же их удалось остановить?

– С большим трудом и большими жертвами, – призналась Ошеан. – Многие миры пришлось просто изолировать, запечатав их зеркала. Тогда еще не было Великой Формулы Барда, потому Имитаторы разбивали собственные зеркала и сливались с зеркалами, отражавшими миры Изолятора, становясь их Хранителями…

– То есть, – сказала Кристи, – если разбить зеркало, ты станешь частью другого зеркала? Как вечное отражение?

– Если это сделает сам маг, то да, – подтвердила Ошеан.

– Последнее время мне снится сон, – проговорила Кристи. – Один и тот же. Я вижу… своего знакомого, запечатанного в зеркале. Его нет ни в моем мире, ни в вашем, есть только его отражение.

– Похоже, – отозвалась Ошеан. – Но у вашего мира нет Хранителей. Тени пытались проникать туда, когда мы уже знали часть Великой Формулы Барда и умели запечатывать зеркала малой инкапсуляцией, не жертвуя собой.

– А что это за Формула Барда? – спросила Кристи. – В моем мире бард – всего лишь уличный певец…

– Так и есть, – кивнула Ошеан. – Бард-мученик был старшим братом Автократора Гра VIII, мужа внучки леди Иванны. Его считали бестолковым, беспутным – он путешествовал по мирам и зарабатывал на жизнь песнями. Однажды он попал в мир, охваченный войной с тенями, и запечатал все зеркала этого мира песней. Мы знаем только часть песни, два куплета без припева, но они позволяют нам запечатывать зеркала, как считается, духом самого Барда-мученика. Увы, мы не знаем припева – Бард остался в замурованном им мире и принял мученическую смерть. Мы не сумели его спасти: через закрытые этой Формулой зеркала никто не может пройти – ни изнутри, ни снаружи.

– Печальная история, – произнесла Кристи. – Кажется, я слышала эту песню, ее исполняла Томми, когда на нас напали тени в подземелье. Зеркало стало белым…

– Да, это она, – подтвердила Ошеан.

– Но во сне я вновь и вновь прохожу сквозь это зеркало, – удивилась Кристи.

– Не это, – пояснила Ошеан. – Ты проходишь через «зеркало-символ» Двуликой Владычицы. Твой разум придает форму зеркалу из сна, как он делает это со мной, когда ты подходишь к зеркалу. Ты ведь видишь в отражении себя, хоть я и не похожа на тебя. Правильно? А почему? Потому, что ты придаешь мне вид своим воображением. Это позволяет мне узнать то, что ты знаешь. Так и работают Имитаторы.

– И тени, похоже, тоже. – Кристи задумчиво потерла подбородок. – Только они используют наши собственные страхи. Над этим стоит задуматься, но меня больше заботит то, что означает мой странный сон…

– То же, что и все сны вообще, – ответила Ошеан. – Говорят, что сон – это старая память. Ты что-то помнишь, но не можешь понять, что именно.

– Что-то из того, что было раньше? – уточнила Кристи.

– Не обязательно, – сказала Ошеан. – Некоторые могут помнить то, что еще не произошло. Время, пожалуй, самая загадочная сущность во Вселенной. Мама Кристи являлась одной из немногих, кто был со временем на «ты», потому она, как и предсказывало Пророчество, сумела вернуться в прошлое, чтобы исправить старую ошибку. Но и сама при этом погибла в пламени, уцелела только часть ее гаротты, которую теперь носит Томми.

– В пламени… – повторила Кристи, чувствуя, что в ее мозгу вот-вот сложится мозаика. У нее словно были части пазла, оставалось лишь расставить их по местам, но…

Она не знала, как их расставить.

– Значит, мой сон может быть, хм, пророческим? – спросила Кристи.

Ошеан кивнула.

– Слушай, а ты не согласилась бы мне помочь?

– В чем? – спросила Ошеан.

– Я хочу научиться читать по губам. Поможешь мне?

– С удовольствием, – ответила Ошеан.

И они стали учиться.

Теперь Кристи знала очень важную тайну.

Она знала, как победить страх.

Страх побеждается только решимостью. Если ты твердо решил пройти по самой опасной дороге, какие бы ужасы тебе ни встречались, ты сможешь их преодолеть.

Прошлой ночью во сне Кристи не стала заглядывать за зеркало, в котором был замурован Александр. Ей, конечно, не терпелось поговорить с ним, но она еще сомневалась в своих силах. Девушка лишь подошла к зеркалу, приподнялась на цыпочках и выдохнула на стекло перед лицом узника. На получившемся паровом пятне она задом наперед написала: «ЖДИ».

Александр медленно кивнул, и подвал с ним принялся таять, пока Кристи не очутилась в черной пустоте. Ей внезапно стало страшно, но темнота начала рассеиваться, и девушка проснулась.

А утром Кристи непонятно зачем наведалась к дому, бывшему некогда отелем «Парадиз». Она прошлась вдоль кованой, высотой по пояс, ограды, дойдя до ворот, – и повернула назад. Внезапно за забором девушка увидела знакомую фигуру. Мужчина поднял с земли палку, и тут же к нему подскочил веселый французский бульдог. Он принялся скакать вокруг хозяина, пытаясь достать палку в его руках.

– Алекс! – позвала мужчину Кристи.

Тот бросил палку к глухому забору, отделявшему участок бывшего отеля от городской ратуши, и обернулся к девушке.

– Кристи, – улыбнулся он. – Здравствуйте!

Кристи перебралась через невысокую оградку и направилась к Алексу. Пес, притащив палку хозяину, бросился навстречу девушке.

– Уолкер вас узнал, – улыбнулся Алекс. – Один раз видел, а запомнил. Видимо, вы очень хороший человек, в чем я, кстати, не сомневаюсь.

– Можно на «ты», – смутилась Кристи. – Вы ведь старше меня.

– Ненамного, – ответил Алекс, сразу переходя на «ты». – На седину не обращай внимания, это не от возраста. Мне нет еще и сорока, просто жизненный опыт порою сильно ускоряет время.

«Что надо пережить, чтобы так поседеть?» – подумала Кристи. Ее отец, правда, тоже рано поседел, но это и понятно – будучи пожарным, он вдоволь насмотрелся трагедий.

– Так что давай тогда и ты меня на «ты» называй, – добавил Алекс.

Уолкер, встав на задние лапы, оперся передними о коленки Кристи, и та машинально, слегка наклонившись, почесала пса за ухом.

– Я знаю, что чужих собак нельзя трогать, – извиняясь, сказала она. – Но ваш… твой Уолкер – такая лапочка!

– Да уж, это у него не отнять, – кивнул Алекс. – Можешь гладить, от него не убудет. Ты не Сашку ли ищешь?

– Ага, – соврала Кристи.

На самом деле она вовсе не искала встречи с Александром, тем более что тот, вероятно, вообще был в другом мире.

– Он ведь теперь с твоей подругой встречается? – уточнил Алекс, склонив голову и чуть прищурившись. Кристи кивнула, спокойно, но с легким внутренним напряжением. – Они заезжали сюда с неделю тому назад, а с тех пор я их и не видел.

Алекс вздохнул и похлопал себя по карманам.

– Все забываю, что завязал с куревом, – смущенно объяснил он. – Дурацкая привычка, только время отнимает.

– Ага, – машинально согласилась Кристи. – Мой отец не курит, хоть и пожарный. Он тушил это здание, когда оно горело.

– Серьезно? – удивился Алекс. – Ух ты! Знаешь, Сашка ведь в том пожаре обоих родителей потерял. Потом мыкался по приютам, увлекся компьютерами, стал зарабатывать и купил квартиру в этом доме. Бр-р… я бы так не смог. Он-то, конечно, тогда совсем несмышленым был, но все равно.

– Откуда вы… откуда ты все это знаешь? – изумилась Кристи.

– Интересовался, – ответил Алекс. – Мы с Сашкой так и сошлись. Разговорились как-то, он мне многое рассказал, я ему. Он оцифровывал городскую прессу, искал номер со спецвыпуском о пожаре. Я ему помогал, но номера мы тогда так и не нашли.

– Мы тоже искали этот выпуск, – сказала Кристи. – Я хотела узнать побольше об… о том, как отец тушил здание. Он, говорят, показал себя настоящим героем…

Алекс загадочно улыбнулся:

– Не то слово. После того пожара говорили только об одном герое, наверное, это и был твой отец. Он из подвала вытащил девушку и двух малышей. На девушке потом женился.

– Ну да, это моя мама, – кивнула Кристи.

– …а одним из малышей был как раз Сашка, – закончил Алекс. – Я отыскал недавно этот выпуск. Мне прислали на днях. Как Сашка вернется, подарю ему, хоть он мне и обошелся в копеечку.

– Ого! – У Кристи даже дух захватило. – А могу я взглянуть?

– Да пожалуйста, – пожал плечами Алекс. – Могу даже скопировать его тебе, если хочешь. Все-таки там про твоего отца. И про маму, как я понимаю. Сейчас Уолкер домой запросится, зайдем ко мне. Я тебя кофе угощу и номер отсканирую. Можешь дома в рамочку повесить.

…Время от времени на отца Кристи нападало желание убраться в их подвале. Такое случалось один или два раза в год, и на памяти Кристи мероприятие ни разу не было доведено до конца. Зато в процессе «археологических раскопок» всегда обнаруживались вещи нужные или просто интересные. Кое-что из находок впору было нести в антикварную лавку. Но, конечно, не то, что Кристи нашла в один погожий сентябрьский денек.

Тогда она добралась до старой книжной полки и с удовольствием принялась знакомиться с ее содержимым. Внезапно, взяв одну из книг, Кристи увидела, как из-под нее выпало нечто длинное. Она сначала испугалась, решив, что это змея, но нечто спокойно свисало и не пыталось ни уползти, ни напасть. Замирая от страха, Кристи осторожно коснулась предмета…

Это оказалась всего лишь лента, какими украшают конверты с младенцами в родильных домах. Правда, цвет ее был совершенно неподходящим для такого случая – сочно-зеленый, словно пронизанный тонкими золотистыми и серебристыми нитями, так струи летнего дождя и лучи яркого солнца пробиваются сквозь листву деревьев.

Лента Кристи понравилась, и она ею завладела, а потом с гордостью продемонстрировала трофей родителям:

– Мам, пап, смотрите, что я нашла!

Находка Кристи отчего-то не вызвала у родителей энтузиазма. Она от этого расстроилась:

– У, чего вы такие хмурые? Это что-то важное? Я могу на место положить…

Мама встала и погладила Кристи по голове:

– Ну что ты. Это твоя лента, ею нам завязали конверт, когда тебя выписывали из роддома.

– А почему же зеленая? – удивилась она.

Папа как-то беспомощно посмотрел на маму, а та, ласково улыбаясь, сказала:

– У них не было другой, милая.

И Кристи удовлетворилась этим объяснением. Она забрала ленточку себе, засунула в шкаф – и забыла о ней на долгие годы…

…Квартира у Алекса оказалась небольшой – комната, кухня, санузел и крохотная прихожая, да еще балкон.

– Можешь не разуваться, – произнес хозяин квартиры, пропуская девушку вперед. – Понимаю, тебе не терпится прочитать газету; она на подоконнике, найдешь. Я пока помою лапы Уолкеру, потом приготовлю кофе. Или ты больше любишь чай?

– Не важно, – ответила Кристи, проходя в комнату. Часть ее, противоположную панорамному окну, занимала большая кровать, вдоль одной стены тянулись книжные полки, на которых, кроме книг, располагались разные необычные безделушки. В углу стоял высокий сейф, рядом с окном – письменный стол, выполненный в виде старинного секретера, на котором примостился старомодный десктоп. Завершали интерьер электрокамин и кресло. В целом в комнате было уютно и красиво. Единственное, что удивило девушку, – это отсутствие ковра. Зато на двери было большое зеркало, где Кристи уже поджидала верная Ошеан.

Девушка прошла к окну и взяла газету, лежащую поверх нескольких книг. На одной стороне разворота была фотография, запечатлевшая машину «Скорой помощи» и каталку рядом. Над каталкой склонилась молодая женщина, держащая в руках конверт с ребенком. Другой ребенок, мальчик лет трех-четырех, с хмурым видом стоял рядом.

У женщины обгорели волосы и даже брови; на ее плечи было наброшено одеяло. Мужчина на каталке оказался весь в бинтах. Но Кристи не могла не узнать своих родителей.

Текст под фото гласил: «Герой нашего города со спасенными им женщиной и детьми».

Кристи заметила, что у нее дрожат руки. Она перевела взгляд на вторую страницу и начала читать… «Причины пожара не установлены до сих пор, возможно, это взрыв бытового газа». «Пламя распространялось из подвала и быстро охватило все здание». «…в поисках людей он бросился в самый ад, в подвал, откуда доносились крики. Его смелость была вознаграждена…», «…заявила, что это не ее дети. Она остановилась в нашем городе на одну ночь и, когда начался пожар, услышав плач ребенка, забежала в номер, откуда он доносился, где и нашла мальчика и девочку. А потом пламя преградило им выход»…

Один из материалов был озаглавлен так:

«Кто такая Елена Штерн? Журналистское расследование».

Штерн – девичья фамилия матери Кристи. Из этого расследования Кристи узнала следующее. Ее мать происходила из хорошей семьи. Для нее лично это было не благословением, а скорее проклятием. Ей предстояло выйти замуж за делового партнера отца, и никакие другие варианты не обсуждались. Елену это очень тяготило, но затем случилось непредвиденное: перед свадьбой Елена проходила медосмотр, и врачи обнаружили у нее неоперабельный кистоз, болезнь, делавшую молодую женщину не способной забеременеть. Этот диагноз, но больше реакция на него со стороны отца женщины, который, по странной логике, обвинил ее саму, довели маму Кристи до нервного срыва. Она бросила все и уехала буквально в никуда. Когда вести машину не было больше сил, она въехала в небольшой город, остановилась в первом попавшемся отеле и взяла самый дешевый номер. Этим отелем и был злосчастный «Парадиз».

«Меня разбудил плач ребенка, – рассказывала Елена. – Я почувствовала запах дыма и выбежала в коридор. Плач доносился из дальнего конца коридора. Все вокруг полыхало, но я не могла оставить детей в беде! Я бросилась в номер, откуда доносился плач…»

«Мне бы хотелось усыновить спасенных детей, – говорила будущая мать Кристи. – Конечно, я не замужем, у меня непонятные отношения с семьей, но, надеюсь, надзорные органы пойдут мне навстречу, когда я поправлюсь».

Кристи отложила газету и невидящим взором уставилась в окно. У ее матери бесплодие. А на фото – конверт с грудничком, перевязанный лентой, чертовски похожей на ту, что Кристи когда-то нашла среди хлама в родном доме. Дважды два всегда равно четыре.

Ее родители – приемные, как и предполагала Томми. Отважный отец и не менее отважная мать спасли Кристи из пламени, спасли вместе с братом, в которого она едва не влюбилась. Ее удочерили. Историю со спасением замяли. Кристи почти не помнила деда по материнской линии, но знала, что тот был председателем совета директоров известного страхового фонда. Он оставил своей дочери неплохое наследство, однако та не взяла из него ни гроша. Родители шутили, что у Кристи будет хорошее приданое.

Родители… Кристи не чувствовала себя обманутой, хотя они ее, конечно, обманывали. Но относились к ней как к родной и даже лучше, чем многие относятся к родным детям.

Почему они не усыновили Александра? Кто знает. В одном Кристи не сомневалась – на то были веские причины. То, что она узнала из газеты, абсолютно никак не изменило ее чувств к родителям. Ни капельки. Не в этом дело…

Кристи только сейчас заметила, что Алекс стоит возле нее с подносом. На подносе был кофейник, сахарница, чашечки, какие-то сладости…

– Простите, я задумалась, – сказала она. – Вы что-то у меня спросили?

– Мы же вроде на «ты» переходили, – улыбнулся Алекс. – Я спросил, кофе будете сейчас или еще хотите почитать?

– Давайте выпьем кофе, – улыбнулась ему в ответ Кристи. – Вы же мне обещали сделать копию с газеты? Я потом почитать успею. И давайте опять на «ты», хорошо?

– Ты побледнела, – заметил Алекс, ставя поднос на широкий подоконник, по-видимому, служивший ему дополнительным столиком. – Узнала что-то неприятное?

– Н-нет. – Кристи была сбита с толку этим внезапным вопросом. – А вам какое дело?

– Да никакого, – пожал плечами Алекс, видимо, смирившийся с «выканьем» Кристи. – Ты мне симпатична. Только не бойся, я не стану к тебе приставать. Ты, конечно, привлекательная девушка, но симпатизирую я тебе просто по-человечески.

– Привлекательная, как же, – фыркнула Кристи. – Полшколы таких.

– Тебе еще предстоит раскрыться, – сказал Алекс. – Ты сейчас как бутон юной розы, закрыта, и за зеленой листвой обрамленья бутона почти не видно, поэтому мало кто может оценить красоту еще не распустившегося цветка. Поверь моему опыту, я знаю, что говорю. Видишь ли, я немного владею магией.

Кристи бросила недоуменный взгляд через плечо Алекса на зеркало. Ошеан пожала плечами.

– Я чувствую, что тебе в будущем понадобится помощь, – продолжил Алекс. – Если так произойдет, не стесняйся позвать меня. Я свободный человек, могу прибыть в любое время дня и ночи.

– А Уолкер к этому как отнесется? – спросила Кристи, отхлебнув, наконец, кофе. Кофеманом она не была, но напиток, предложенный хозяином дома, ей пришелся по душе.

– А мы всегда путешествуем вместе, – заметил Алекс. – И в машине, и на яхте, и на самолете. На моем мотоцикле для него специальное посадочное место предусмотрено, передо мной, там, где ставят бензобак. Мы с ним даже с парашютом прыгали, подтверди, Уолкер.

Пес, сидевший, как оказалось, у ног Кристи, утробно бухнул, дескать, правда.

– Круто, – заметила она и, наклонившись, погладила Уолкера по темечку. – Спасибо, Алекс. За угощение, за предложение. Даже если я им не воспользуюсь. Когда знаешь, что кто-то готов прийти тебе на помощь в любое время дня и ночи, – это делает тебя сильнее. Особенно если у этого человека есть такой замечательный песик.

– Знаешь, Кристи, я когда-то хотел убежать, – задумчиво проговорил Алекс. – Хотел обрезать все швартовы и уйти в дрейф, один, в компании только вот этого балбеса. Получилось, но теперь мне кажется, что жизнь проходит мимо. Так что, если потребуется, не стесняйся, звони. Вот моя визитка.

– Спасибо. – Кристи взяла картонку и сунула в пистонный карман джинсов. – Пойду, наверное, я еще обещала заглянуть к дядюшке Томми.

– Я провожу тебя до лифта, – сказал Алекс, вставая со стула, – точнее, мы проводим, с Уолкером, куда же я без него. Слушай, забирай эту газету. Сашка как-нибудь и без нее обойдется.

Вечером Кристи стояла перед зеркалом и училась читать по губам. Обучение шло неплохо – Кристи угадывала в девяти случаях из десяти. Внезапно в ее дверь постучали.

Когда долго живешь с людьми, узнаешь их даже по стуку. Кристи подмигнула Ошеан и воскликнула:

– Заходи, папа!

Отец зашел в комнату, и у него в руках Кристи увидела нечто длинное, завернутое в новую ветошь.

– У меня для тебя подарок, – сказал отец, – хоть и не сюрприз. Я закончил-таки твою шпагу. Чуточку укоротил клинок и эфес, чтобы тебе было удобно. Смотри.

Отец развернул ткань, и перед глазами изумленной Кристи предстал удивительно красивый клинок с гардой в виде серебристого лебедя, крылья которого прикрывали пальцы руки, держащей шпагу. Пятку клинка украшала серебряная голова лебедя с зелеными камушками.

– И еще я переделал рукоять, теперь она из серебряной проволоки, – пояснил отец. – А глазки – изумрудики, искусственные, конечно.

– Спасибо, папочка, – Кристи бросилась к отцу на шею, – такая красота! Ты у меня самый лучший!

– Ты фехтовать-то умеешь, Боудика? – поинтересовался отец.

Фехтованию Кристи немного подучила Зена, вернее, даже не так – Зена попыталась дать ей несколько уроков, и вдруг в Кристи словно проснулся дремавший дотоле фехтовальщик. Зена, которая разбиралась решительно во всем, сказала, что у нее какая-то восточная школа, хотя стандартные упражнения Кристи проделывала безупречно.

– Умею чуточку, – ответила девушка. – Хочешь, покажу?

– Ну давай. – Отец подошел к креслу и хотел было убрать с него вещи, чтобы сесть, как вдруг замер, словно громом пораженный. У Кристи в душе что-то ухнуло – на кресле, разворотом вверх, лежала злополучная газета, подаренная Алексом.

Они молчали, Кристи показалось, что очень долго, хотя на самом деле прошло, наверное, не больше нескольких десятков секунд.

– Ты знаешь, – не то спросил, не то утвердил отец. – Как давно?

– Сегодня узнала, – не стала отпираться Кристи. – Но, папа…

– Ненавижу журналистов. – Отец обернулся к Кристи – такой же, как всегда, сильный и надежный, только вот глаза грустные, что у него бывало крайне редко. Кристи заметила, что губы отца едва заметно подрагивают. – Акулы чертовы, чуть что случится, тут как тут. Сколько я усилий приложил… – Он махнул рукой.

– Папа. – Кристи положила шпагу на кровать и подошла к отцу. – Папа, дорогой, ну какое это имеет значение? Мои родители – вы с мамой, и вы у меня самые лучшие. Так было, есть и будет…

– Кристи, – сказал отец. – Я не знаю, что говорить. Я люблю твою маму, полюбил ее еще тогда, в объятом огнем подвале. Не знаю, почему так случилось, и знать не хочу – люблю, и все. И тебя мы полюбили так, словно ты наша. Нет, не так. Мы всегда чувствовали, что ты наша, понимаешь?

– Конечно, папа. – Кристи почувствовала, что плачет. – Куда бы ни занесла меня судьба, мой дом здесь, мои родители вы. И хватит об этом. Я лишь об одном хотела спросить…

– Почему мы не усыновили твоего брата? – кивнул отец. – Он пропал. Его успел усыновить кто-то другой, а там – тайна усыновления, сама понимаешь, она как тайна исповеди или врачебная тайна. Мы искали, но не нашли.

– Он сам нашелся, – улыбнулась Кристи. – Александр теперь встречается с моей подругой Томми.

«И снится мне заточенным в зеркале», – мысленно добавила она.

– Вот здорово! – обрадовался отец. – Приглашай их к нам поскорее.

– Хорошо, папа, – пообещала Кристи. – Обязательно приглашу, при первой возможности. А теперь давай я все-таки покажу тебе, как умею фехтовать? Думаю, у тебя будет повод гордиться мной.

– Я и так тобой горжусь, – улыбнулся отец. – И повода особо искать не надо. Ты сама – мой главный повод для гордости…

Перед сном Кристи подошла к зеркалу. Она рассчитывала поговорить с Ошеан, но вместо нее, к радости девушки, появилась Зена.

– Уф, я вернулась, – сообщила она. – Можешь меня поздравить.

– Поздравляю, – улыбнулась Кристи. – Как оно – быть бабушкой?

– Трудно, – призналась Зена. – Молодежь совсем ничего не понимает в воспитании детей! Ты знаешь, у моей дочери двойня, мальчик и девочка. Девочку мы назвали в честь тебя, а с мальчиком пока не решили.

– Почему в честь меня? – удивилась Кристи.

– Потому что ты умная и отважная. Я бы хотела, чтобы моя внучка переняла эти качества.

– Тогда мальчика можно назвать Александр, – сказала Кристи. – У меня есть брат, его зовут Александр. И с ним, похоже, произошла беда.

– Если ты о принце Александре, то зря тревожишься, – заметила Зена.

– Он уже принц? – изумилась Кристи.

– Ну, если он женится на Томми, то станет принцем-консортом, – объяснила Зена. – А все идет к этому. У них с Томми очень красивый роман. К тому же Автократор доволен будущим зятем, хотя у леди Иванны и есть сомнения. Потому двор негласно поделился на две части. Большая половина приветствует нового принца-консорта, меньшая… Меньшая – перестраховывается. Он прошел Испытание у Зеркала Эвридики, в его душе нет Тени, но…

– А что думаешь ты сама? – спросила Кристи.

– Я из команды перестраховщиков, – грустно улыбнулась Зена. – Ладно, главное, чтобы принцесса была с ним счастлива. В конце концов, счастье принцессы – это не только счастье нашего народа. В Пророчестве сказано, что судьба принцессы – это судьба всех миров, именно потому отец Томми решил построить для дочери Незримую Цитадель.

– Ух ты, – восхитилась Кристи.

– …и построил ее, – продолжила Зена. – В одиночку, представляешь? Они уже побывали там, втроем: Автократор, ее высочество и принц Александр. Так что, можно сказать, мы спасли этот мир. Никто не сможет войти в Незримую Цитадель, кроме того, кого пригласит ее госпожа.

– Про мой мир говорили то же, – заметила Кристи. – Что тени неспособны сюда проникнуть. Но я сама стреляла в теней, вышедших из мертвого зеркала.

– И таких зеркал нашлось еще несколько, – поведала Зена. – Они ведут в ту часть дворца, которую мы запечатали много лет назад, пытаясь остановить продвижение теней, в Изолятор. Сами зеркала находятся в заброшенных домах, в развалинах, но они не мертвы и являются источником потенциальной опасности. Вернее, являлись, пока с ними не разобрался Гарм Рагнар.

– А почему такие зеркала нельзя просто разбить? – удивилась Кристи.

– Во-первых, разбить зеркало грех, – ответила Зена. – С разбитым зеркалом уходит чья-то жизнь. Во-вторых, разбивая зеркало, ты создаешь множество зеркальных осколков, и мир начинает искажаться. Зеркала – это видимая часть невидимых струн, на которых держится мир. Разбитое зеркало – разорванная струна…

– Ошеан рассказывала мне о магах, которые добровольно разбивали свои зеркала, становясь Стражами, – вспомнила Кристи. Зена кивнула. – Такого мага можно как-то освободить?

– Нет. Такого способа не существует.

– Плохо.

– …если речь идет именно о маге, добровольно разбившем свое зеркало. Мне Ошеан немного рассказала о твоих тревогах. Я согласна, что Двуликая Владычица никогда не повторяет свои истории, если в них нет особого смысла.

У теней есть особая иерархия. Те, кого ты видела, находятся в самом низу, но их больше всего. Меньше, но довольно много, темных пикинеров, похожих на гротескную помесь человека и богомола. Еще меньше теневых наездников – кентавров со скорпионьими хвостами и клешнями богомола. А на самом верху иерархии стоят иерофанты теней. О них мы не знаем почти ничего, кроме двух вещей. Во-первых, их сущность – чистая злоба, настолько чистая, что зеркала трескаются, если на них бросит взор иерофант теней. А во-вторых, они очень сильные маги, и любимое их развлечение – замуровывать человека в зеркале и разбивать это зеркало.

– О господи, – ужаснулась Кристи. – А теоретически освободить такого человека можно?

– Не знаю, – ответила Зена…

Эти стены уже так хорошо знакомы, что почти не вызывают страха. Как и застывшая в зеркале фигура.

Кристи запустила руку в карман джинсов и достала оттуда карандаш и блокнот. Она очень боялась, что нужного может не оказаться, и, хоть и не считала себя особо набожной, даже помолилась перед сном, чтобы во сне у нее было то, что нужно.

«Говори, я не слышу, но понимаю, – написала она на листке блокнота большими печатными буквами. – Что случилось?»

«Помоги мне, – беззвучно произнес Александр. – Я в плену».

«Где?» – написала Кристи.

«У себя дома. Посмотри мой ноутбук».

И тут на зеркале появилась трещина. Она шла из правого верхнего угла в левый нижний, пересекая Александра в районе поясницы. Трещина расширялась, ее края заливала чернота, похожая на темную кровь. Затем зеркало дрогнуло, осыпалось дождем осколков, и перед Кристи появился Александр, совершенно свободный.

– Ты ему не поможешь, – сказал он, и Кристи заметила, что зрачки Александра вытянулись, как у змеи. – Чар иерофанта не сломить даже наследнице Эвридики.

– Я… – Кристи отступала к выходу из подвала, глядя, как белки глаз Александра заливает чернота, а радужка становится ярко-алой, – я все-таки попробую. И ты меня не остановишь.

– Попробуй, – согласился Александр с глазами змеи. – Но ты одна, а за мной – вся сила тени. Какие вы глупые, какие слабые со своей любовью. И меня уверяли, что эта сила способна нас сокрушить. Нас! Посмотри!

Стены подвала исчезли. Кристи стояла на вершине скалы. Перед ней простиралась выжженная равнина, пересеченная рваной раной иссохшей реки. Вдалеке, в расщелине горного массива, дымился разрушенный город. И лишь на горизонте, противостоя запустению, виднелся грибной круг, ничуть, казалось, не поврежденный.

Но страшно было не это. Все пространство равнины, до самого окоема, оказалось наполнено войсками. У ног Кристи копошились миллионы скорпионов, многотысячными рядами стояли темные пикинеры, гарцевали целые орды темных всадников, а небо было черно от сонмища каких-то летающих тварей.

– Узнаешь родную Аркадию? – улыбнулся Лже-Александр. – Мы выжали ее, выпили досуха, но не насытились! Кровь теневых королевств не утолит нашу жажду. Лишь когда наши войска ступят на землю Изначального мира, откуда нас изгнал…

Кто изгнал теней из Изначального мира и что будет тогда, когда они вернутся, Кристи так и не узнала. Внезапно девушка почувствовала, что кто-то толкает ее – и как можно быстрее бежала из тьмы сна в реальность. Кристи открыла глаза и увидела склонившегося над ней встревоженного отца.

– Ты кричала, – сказал он. – Что-то плохое приснилось?

– Не просто плохое, ужасное. – Кристи села на постели и обняла отца. От него пахло хорошим одеколоном, но чувствовались и другие нотки, едва заметные – машинного масла, полированной стали… с этими запахами Кристи внезапно стало очень уютно.

– Не бойся, – произнес отец. – Я никому не позволю обидеть свою кровиночку.

– Я знаю, – улыбнулась Кристи, – и не боюсь. Ни капельки.

Едва дождавшись конца занятий, Кристи направилась к бывшему «Парадизу». Сквер у дома оказался пуст, и девушка, немного побродив вдоль ограды, зашла во двор и поднялась на самый верхний этаж. В коридоре, где находились квартиры Алекса и Саши, стало темнее – одна из больших люминесцентных ламп перегорела и лишь изредка тревожно мигала.

Кристи помялась перед дверью Алекса, но затем все-таки позвонила. Из-за двери раздался лай Уолкера и голос его хозяина:

– Слышу, слышу… кто-то знакомый пришел? Не Сашка ли?

Щелкнул замок, открылась дверь, и Алекс с Уолкером предстали перед Кристи. Алекс выглядел удивленным, пес, напротив, абсолютно невозмутимым. Кристи машинально протянула руку и почесала Уолкера за ухом. Пес довольно уркнул и облизал пальцы девушки.

– Кристи? – удивился Алекс. – Не ждал, если честно. Хотя ты мне сегодня снилась.

– Надеюсь, сон был приличным? – спросила Кристи. – Я могу войти или вы заняты?

– Какие у меня, бездельника, занятия? – пожал плечами Алекс, пропуская Кристи в квартиру. – Книгу вот пишу, так я ее уже лет семь пишу, все не закончу никак.

– Книгу? – удивилась Кристи. Алекс был похож на кого угодно, но не на писателя, по крайней мере, по мнению Кристи, хотя ни одного живого писателя она еще не встречала.

– Фэнтези, – смутился Алекс. – Мечи, магия, потусторонние твари…

– Здорово! – искренне восхитилась Кристи. – Я обязательно прочитаю ее, когда будет время. Если вы не против, конечно.

– Я только за, – воодушевился Алекс. – Вообще-то я никому о ней не говорил, даже Саше. А мне порой очень не хватает критики. Хорошо, но я, по-моему, отвлекаю тебя от чего-то важного.

– Почему вы… почему ты так решил? – спросила Кристи, усаживаясь в кресло.

– Я немного разбираюсь в людях, – улыбнулся Алекс. – Думаю, тебе нужна помощь в каком-то деликатном деле. Таком, о котором ты никому не можешь рассказать. Я прав?

– Да, – сказала Кристи, собираясь с духом. – Алекс, хорошо, что ты пишешь фэнтези. Это… Ты вчера сказал, что ты мой друг. И чтобы я обращалась к тебе, когда потребуется. Поэтому прошу тебя, не удивляйся моим вопросам, хорошо?

– Хорошо, – серьезно кивнул Алекс, садясь в другое кресло, видимо, свое рабочее.

– Почему у Саши в квартире нет зеркал? – поинтересовалась Кристи.

– Он их боялся, – ответил Алекс. – Не знаю почему. Сашка вообще парень смелый, а зеркал боялся до дрожи.

– Хм… может, он в них не отражался? – спросила Кристи, пытаясь разгадать выражение лица собеседника. У нее сложилось впечатление, что Алекс чего-то недоговаривает. Не скрывает и не со зла – просто недоговаривает, может, стесняется?

– Сашка-вампир! – хохотнул Алекс. – Нет, он в них отражался… он просто почему-то не хотел видеть свое отражение, а почему – кто знает? Он мне не говорил.

– Как же он брился? – удивилась Кристи. – На ощупь?

– Зачем на ощупь? – улыбнулся Алекс. – Просто включал камеру на ноутбуке и брился перед ним, как перед зеркалом.

Кристи вспомнила губы Александра, беззвучно шепчущие: «Посмотри мой ноутбук».

– Могу я спросить? – произнес Алекс. Кристи кивнула. – Тебе не кажется, что если бы ты рассказала мне все, я бы… лучше сумел тебе помочь?

– Ты и так мне помог, – отозвалась Кристи, а затем добавила: – Я боюсь, ты мне не поверишь.

– Я готов поверить во что угодно, Кристи, – ответил Алекс. – Наш мир очень зыбкий, в нем любое безумие может оказаться реальностью. Например, то, что изображенный на фото в газете новорожденный ребенок – это ты. Что угодно…

– Так и есть, – изумленно прошептала Кристи. – Хорошо, я расскажу тебе. Помнишь, когда мы встретились в первый раз? Ты ушел гулять с Уолкером, а мы спустились в подвал. Ключ, который был у меня, – это ключ от твоего бокса, тот самый, что ты выбросил на пустыре и об который, возможно, поранил лапу Уолкер. Мы вскрыли твой бокс и нашли там зеркало. А затем на нас напали. Из зеркала.

– Из зеркала… – эхом повторил Алекс.

– Дело в том, что за зеркалами есть огромный мир, где живут люди, – продолжила Кристи. – Некоторые из них занимаются тем, что отражают нас в зеркалах. Делают они это для того, чтобы чему-то у нас научиться.

– Как в моем романе, – тихо сказал Алекс. – Кристи, я мог бы подумать, что меня взломали, если бы не одно но – взломать этот компьютер может разве что контрразведка какой-нибудь супердержавы. У него даже операционка не досовская, на другой платформе. Неспециалист не разберется. И роман мой ты без специального дешифратора не прочитаешь. Значит…

И тут еще один кусочек пазла встал на свое место.

– Это не роман! – воскликнула Кристи. – А Пророчество. Пророчество, которое никто не слышал. О чем твой роман?

– Он о мире, из которого открываются двери во множество миров, – ответил Алекс. – И о страшной угрозе, нависшей над этим миром. А еще – о Принцессе, которая сможет всех спасти.

– Алекс, – сказала Кристи, – ты знаком с ней. Это Томми.

– Тогда твоей подруге угрожает опасность. Надо срочно предупредить ее.

Кристи на минуту задумалась, потом обернулась к зеркалу. В зеркале была Зена, и это девушку порадовало.

– Зена, ты слышала наш разговор? – спросила она, зная, что Имитаторы могут слышать через зеркало – телепатически.

– Да, мы все слышали, – отозвалась Зена, высунув голову из зеркала. Алекс из зазеркалья встал с кресла и подошел к креслу, в котором сидела Кристи (причем реальный Алекс не двигался с места). – Кристи, это мой муж, Эрза. Он один из директоров Корпуса.

– Ж-жесть. – Несмотря на невозмутимость, Алекс выглядел слегка обескураженным. – Куда я пошел?

– Это не ты, – рассмеялась Кристи. – Это Эрза, он работает твоим отражением.

– Мы столько раз отражали вас, Алекс, – произнес Эрза, также высунувшись из зеркала, – но даже не догадывались, что Безвестный пророк – это вы.

– А собачка? – спросил Алекс растерянно.

– Это пес нашего сына, – улыбнулась Зена. – Его зовут Кимми. Особая порода псов-оборотней. На других зверушек, которые нужны для отражения, мы просто накладываем заклятие похожести или делаем фантом, если нет времени или возможности использовать живое существо. А Кимми способен сам принимать нужный облик.

– Здорово, – заметил Алекс. – Учись, Уолкер.

– Зена, – проговорила Кристи, – вам нужно провести Алекса к леди Иванне. Вместе с его компьютером. Ты понимаешь, насколько это важно?

Зена кивнула.

– А ты? – удивился Алекс. – Ты разве не пойдешь с нами?

– Не могу, – ответила Кристи. – Мне надо освободить Александра. Думаю, брата заточили в его же ноутбук.

– Вот что, – сказал Алекс, – я не могу отпустить тебя одну. Если Сашку действительно заточили, освобождать его опасно. Я могу как-нибудь передать этим ребятам свой компьютер? Без того, чтобы нести его самому?

– Это возможно, – кивнула Зена. – Кристи, встань рядом со столом, коснись компьютера и по моей команде скажи такие слова: «Deahmio’c a thihb a nug hbir hdar g aim ath – uth gith!» Запомнишь?

– Ну и тарабарщина, – хмыкнул Алекс. – На каком это языке?

– На языке Края Отражений. – Кристи встала и положила руку на системный блок. – Я готова.

– Три-четыре, – скомандовала Зена, и Кристи проговорила заветную фразу. Системный блок окутало сияние – и почти тут же погасло.

– Проверим. – Алекс включил компьютер, потом положил ладонь на какое-то устройство на столе и прижался глазом к странной конструкции, похожей на винтажную телефонную трубку. – Хм, похоже, обмен удался – система на месте, а пользовательских файлов нет. Эрза, вы его сами донесете?

Алекс в отражении кивнул.

– Как включать, запомнили? – уточнил Алекс. Эрза кивнул еще раз. – Надеюсь, у вас там компьютеры работают?

– Леди Иванна с недавних пор заинтересовалась ими, – сказала Зена, – и настроила свою скалу так, чтобы у нее они работали.

– Я даже не буду спрашивать, как можно настроить скалу, – фыркнул Алекс. – Ну, с богом, а мы с Кристи займемся освобождением моего соседа. У меня, кажется, появилась одна интересная идея.