Глава 6
Принц теней

Алекс прислонил зеркало к стене у двери в квартиру Александра.

– Передохну малость. Тяжеленькое, – сказал он. – В общем-то, это старый фокус. Так в музеях развлекаются – камушек лежит на витрине, а на самом деле его там нет, просто зеркало, отражающее бриллиант, находящийся… где-то. В надежном месте.

– Думаешь, сработает? – с сомнением спросила Кристи.

– А что нам остается? – философски заметил Алекс, доставая из кармана нечто, что положил в него перед выходом из квартиры. Кристи такое только в кино видела:

– Набор отмычек!

– Ага, – подтвердил ее догадку Алекс. – Не спрашивай меня, откуда он взялся. Я не всегда был пай-мальчиком. Так, эта не подойдет, эта тоже…

Подошла седьмая по счету отмычка.

– Семь – хорошее число, – порадовался Алекс. – Даму следует пропускать вперед, но здесь первым пойду я.

Квартира Александра была похожа на алексовскую, только не такая уютная. Стандартная мебель, минимум внешних вещей, да еще и серверная стойка прямо в комнате.

Кристи быстро нашла ноутбук, раскрыла его… И у нее все оборвалось внутри – монитор ноута рассекала трещина, точь-в-точь такая, как разорвала зеркало в ее сне.

– Сашка говорил, что на него напали какие-то уроды, – вспомнил Алекс, – и расколотили ему ноут. Ну-ка, дай гляну.

Он повертел ноутбук в руках и удовлетворенно цокнул языком:

– Ерунда, плата целая, только и всего, что монитор расколот, но это поправимо. Насколько я знаю, у Сашки всегда были запчасти ко всей его технике, он мне даже кое-что одалживал. И матрицы там точно имелись, по-моему, даже несколько…

Он подошел к одному из двух шкафов, стоящих по сторонам стола, открыл одну из секций и с удовлетворенным видом вытащил оттуда новенькую матрицу.

– Так, я сейчас поменяю экран… ч-черт, надеюсь, у меня получится, а ты готовь все остальное, лады?

Готовить Кристи было особо нечего, потому она, не особо смущаясь, заглянула в шкафчик, из которого Алекс доставал матрицу…

…Оно лежало на одной из полок, просто лежало, и, конечно, Алекс не обратил на него никакого внимания, да и никто не обратил бы…

Кристи взяла в руки зеркальце – оно было чуть тяжелее, чем у Томми, – взглянула в него и тут же словно нырнула куда-то в глубины своих детских снов.

Она видела величественный город Трианон, расположенный в Долине Трех Источников, огромной расщелине Олимпийских гор. Видела Дворец, где веками правили ее предки, короли-маги, потомки великого Владыки Ликурга и Джезеки, сестры Эвридики. Она увидела своего отца, мать, своего деда – его Кристи узнала сразу, это был странник, который приходил к Автократору в ее девичьем кошмаре.

Она видела жизнь и смерть своей Родины. Видела, как орды теней осаждали Трианон, как они ворвались в пламенеющую цитадель, неся на остриях клинков гибель и разрушение. Ее дед опоздал – враг был уже во дворце, когда он вернулся. Он сражался и погиб, защищая свою семью до последнего издыхания. Отец Кристи погиб еще раньше, мать пыталась бежать, чтобы спасти детей, но бежать из захваченного и пылающего дворца было некуда.

И тут пришла помощь – ожило одно из зеркал, и оттуда появилась величественная дева, которую Кристи тут же узнала. Только сейчас она вспомнила забытый сон, пшеничное поле и незнакомку с венком колосьев на голове. Ту, что дала ей половину своего пояса.

– Мой отец обещал спасти твоих детей, – сказала она. – Тени отрезали все пути к Аркадии, но для дочери Эвридики нет дороги, которую невозможно пройти. Я прошла через будущее, чтобы вернуться в прошлое, которое для тебя настоящее. Я уведу твоих детей туда, где они будут в безопасности, но тебя взять с собой не могу. Зато род Владык Аркадии не прервется никогда.

– Кристи, Кристи, очнись! – Кто-то осторожно тряс ее за плечи. – Что с тобой?

– Н-ничего, – ответила она. – Алекс?

– Я закончил, – сообщил он. – Компьютер работает, можешь… хм… попробовать включить камеру.

– А ты попробовал? – спросила Кристи.

– Да, – кивнул Алекс, – но у меня ничего не получилось, ну, то есть я увидел комнату, и все. Ни тебя, ни меня, чертовщина какая-то.

– Наши отражения ушли к леди Иванне, – напомнила Кристи. – Но почему нет Александра?

Она подошла к ноутбуку… и отпрыгнула от неожиданности. Александр был там – такой же, как во сне: с перекошенным в немом крике ртом и глазами, полными отчаянья. Кристи отступила к зеркалу, принесенному Алексом. Слова пришли сами собой, словно она помнила их с детства:

– Tuhd liesied ru ghiat na ath, daga ghiat n’naes-t na liaga’f a uth hdib!

Раздался громкий электрический треск, запахло горелой проводкой, яркая вспышка с двух сторон почти ослепила Кристи с Алексом, и даже невозмутимый Уолкер заскулил и прижался к ногам хозяина…

– Кажется, ноутбуку капец, – флегматично заметил Алекс, когда сияние погасло. – Короткое, я думаю. Интересно…

Кристи, не говоря ни слова, взяла его за плечо и повернула к зеркалу.

– Ни хрена себе, – сказал Алекс. – Надеюсь, что это не мои глюки. Одно из двух – или я рехнулся, или…

Кристи, все так же молча, протянула руку, коснулась зеркала… ее пальцы прошли сквозь него, и там, в зазеркалье, рука Кристи коснулась руки Александра. Мгновение – и хозяин квартиры шагнул из зеркала, стукнувшись при этом о его край изнутри.

– Ч-черт, – Александр выпустил пальцы Кристи и потер ушибленный лоб. – Даже не знаю, что сказать. Кристи, я… у меня слов нет, как я тебе благодарен.

– Ты знаешь мое имя! – удивилась она.

– Я знал его, сестренка, еще тогда, когда мы с тобой в сети общались, – улыбнулся Александр. – Алекс, привет! Рад тебя видеть в добром здравии. Боялся, как бы мой двойник тебя не пристукнул, ты ему очень не понравился. А Уолкер просто бесил, не знаю почему.

– Уолкер – ярок, – сказала Кристи. – Потомок первой собаки в мире. Он нечисть чувствует. Даже странно…

– Р’днаскел’лэ не нечисть, – тихо возразил Александр. – Находясь в заточении, я узнал страшную тайну теней. Р’днаскел’лэ – не просто иерофант, он принцепс теней, но когда-то был… – Александр отвернулся и закончил упавшим голосом: – Он был моим отражением. Моим личным Имитатором.

– Не может быть! – изумилась Кристи.

– Кроме Зеркала Эвридики, есть и другое, – произнес Александр. – Зеркало Лилит, так его называют в краю теней. Всякий, кто взглянет в это зеркало или его дочерние зеркала, становится тенью. Если человек объят какой-то пагубной страстью: гордостью, жаждой власти, жестокостью, сластолюбием, если его темная сторона сильнее светлой, рано или поздно он находит одно из зеркал Лилит, и его темная сторона берет верх.

Меня усыновил богатый человек. Он относился ко мне хорошо, и очень жаль, что все кончилось именно так. Увы, у него была пагубная страсть, он мечтал получить еще больше власти и влияния, чем уже имел. По всему миру он искал магические предметы и однажды нашел его – одно из малых зеркал Лилит.

Тени пообещали дать ему все, что тот пожелает, если он принесет меня в жертву. Он… он не смог, и вырвавшиеся из зеркала твари растерзали его на моих глазах. Мне удалось бежать, и всю оставшуюся жизнь я пытался понять, что же случилось тогда в доме моего приемного отца. Я смог вернуться туда через много лет, когда уже был самостоятельным. Дом сгорел дотла еще в ночь моего побега, но я сумел найти проклятое зеркало, погубившее отца и едва не погубившее меня. Я спрятал его у себя в боксе, в подвале. Спрятал, уже зная, кто там живет.

Я думал, что сумею справиться с ним. Он казался слабым, но это была только игра. Он просто перенимал мои привычки, впитывал в себя мою личность. Я стал зависим от наших бесед, а потом… однажды он вырвался на свободу.

– Какая у него цель? – спросила Кристи, понимая, о ком говорит ее брат.

– Какая может быть цель у тени? Погубить свет и слиться с тьмой. Когда тьма поглотит теней, прекратится их боль, поскольку они постоянно чувствуют боль. Это и делает их такими яростными. Ненавидя свет, они не могут без света, но исчезают на свету, тают, как воск от огня. Они собираются разрушить Незримую Цитадель, погубить Принцессу, захватить все миры отражений, чтобы иметь возможность отражаться в каждом зеркале Изначального мира – и тогда люди нашего мира сами станут тенями.

– Этого нельзя допустить! – воскликнула Кристи.

– Да, – подтвердил Александр, – потому нам сначала надо уничтожить то зеркало, что у меня в боксе – так, как вы уничтожили зеркало в боксе Алекса.

– Но кто-то должен предупредить Томми! – вмешался Алекс.

– Алекс, мы могли бы отправить вас… тебя, – начала Кристи, но Алекс ее перебил:

– Нет, Кристи. Я – не принц Аркадии, а самый простой человек. Должен пойти кто-то из вас. Я думаю, лучше это будешь ты. А мы с Сашей разберемся с его зеркалом.

– Ты умеешь колдовать? – спросила у Александра Кристи. Тот отрицательно покачал головой. – Видишь, Алекс, я не могу идти. Так что…

– Тогда иди ты, Саша, – сказал Алекс. – А мы с Кристи останемся. Это будет правильно. Принцесса… она ведь тебя полюбила, не его. Ты должен защитить Томми. А мы займемся зеркалом.

– Такое впечатление, что тут со времен пожара не убирались, – проворчал Алекс и чихнул.

– У тебя бокс был не в лучшем состоянии, – заметила Кристи.

– Я в него даже не заходил, – парировал Алекс, воюя с выключателем. – И света здесь нет. Хорошо, что мы фонари взяли.

Алекс включил фонарь, довольно мощный, и осветил внутренности бокса. В отличие от его собственного, бокс его соседа был не таким пустым: у одной стены стояли стеллажи с коробками, у другой – стол, похожий на слесарный верстак. В дальнем конце громоздилось нечто большое, накрытое тряпкой.

– Как ты думаешь, он дойдет? – спросил Алекс.

Кристи достала зеркальце и принялась осматривать внутреннее пространство бокса, но ловушек и скрытых тварей не обнаруживалось.

Александр не хотел уходить, однако в конце концов решился. Дорогу он знал.

– Я ведь, пока был заточен в зеркале, чувствовал все то, что чувствовал мой двойник. И старался запомнить.

Александр горел желанием отомстить тому, кого он звал Р’днаскел’лэ. У него в рукаве был козырь – он хоть и не владел магией, но магия двойника не действовала на него. Кроме той, что заточила его в зеркале, однако теперь, по словам Александра, провернуть такой фокус Р’днаскел’лэ не удастся. Хотя бы потому, что они будут находиться по одну сторону зеркала.

– Я его голыми руками порву, – заверил Александр. – Силы у него столько же, как у меня, а злости на порядок меньше, хоть он сам – воплощенное зло.

Перед уходом Алекс, пошептав что-то на ухо Уолкеру, отдал его Александру.

– Я сказал Уолкеру, что он побудет с тобой, – объяснил он. – Как я понимаю, Томми может тебе и не поверить. Тогда она поверит ему. Мне сказали, что Уолкер – ярок. Я не представляю, что это значит, но в людях он разбирается, и Томми это помнит.

– Даже странно как-то, без собаки, – сказал Алекс, подходя к накрытому тряпкой предмету. – Всю жизнь Уолкер был со мной, едва от мамкиной сиськи оторвался…

Он сдернул тряпку, открывая взгляду Кристи зеркало. Зеркало было страшным – оно, казалось, отражает черноту, к тому же белую деревянную раму украшали, если можно так выразиться, резные изображения перекошенных болью и ужасом человеческих лиц.

– Ну, и что же мы с ним сделаем? – спросил Алекс. – Разобьем?

– Не выйдет. – Кристи и Алекс тут же обернулись ко входу в подвал.

На пороге стоял Александр, глаза его скрывались за стеклами темных очков.

– Ты так быстро вернулся? – удивился Алекс.

В ответ на это замечание «Александр» снял очки и положил их в карман.

– Что за… – Невесть откуда в руках Алекса возник пистолет. – Кто ты такой?

– Ай-яй-яй, дружище, не узнаешь, что ли? – криво улыбнулся тот. – Твой Уолкер сразу же узнал бы…

Раздался выстрел; лже-Александра отшвырнуло к двери, он ударился о стену… встал, выпрямился и вновь улыбнулся:

– Недурно. «Глок» небось.

– Chaetnnic ath a enioad hmohd l’laes, – Кристи, сжав в одной руке зеркало, в другой – отцовскую шпагу, пропела строки песни, которая совсем недавно спасла их с Томми.

Алекс выстрелил еще раз:

– Я задержу его!

– Ненадолго, – продолжал улыбаться Р’днаскел’лэ. – У тебя только восемь патронов, дружище.

– Sialgh nod riachui na – nigiediuc suga, salg nigieiuc suga, sorad an thihb a nigiediuc hdiamuef cha! – то ли пела, то ли выкрикивала Кристи.

Алекс выстрелил опять.

– Тебе самому не надоело, упоротый? – подзуживал того Р’днаскел’лэ. – Хотя стреляешь ты неплохо. Рассказал малышке Кристи, кем ты был раньше, горе-писатель?

– Не твое дело! – выкрикнул Алекс и снова спустил курок.

пела Кристи.

– Твой милый друг Алекс был наемным убийцей, – пояснил двойник. – Таких называют «чистильщиками». Он настоящий волчара у нас, мог зайти в дом и перебить всех, кто в нем находился, включая котов и морских свинок. Было дело, тезка? Или станешь отрицать?

– Пошел ты… – Куда именно Алекс послал Р’днаскел’лэ, Кристи не расслышала. Помешал выстрел.

– Roif mirioet na liehb enioad ath nigiedab ma’nna! – Кристи чувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Ей было плевать на то, кем являлся Алекс когда-то. Она помнила, какими глазами его провожал уносимый настоящим Александром Уолкер. Пес любил своего хозяина. А если человека кто-то по-настоящему любит – разве может такой человек быть плохим?

– Мой неудачливый двойник, наверное, рассказал тебе, откуда берутся тени, – продолжал Р’днаскел’лэ. – Тени отбрасываете вы. Когда я с вами расправлюсь, то найду двойника Алекса и сделаю его своей правой рукой. Замечательный, должно быть, парень – машина для убийства, без жалости, без сострадания…

Выстрел.

– И стреляет хорошо, – прокомментировал двойник. – Я, может, даже сделаю его королем Новой Аркадии. Тебе не кажется, что это здорово?

Выстрел.

выкрикнула Кристи.

Алекс последний раз спустил курок.

– Доволен? – издевательски спросил Р’днаскел’лэ. – Испоганил мне новую рубашку. Как я теперь невесте покажусь?

Алекс вытащил откуда-то довольно большой кривой нож («А у него с собой целый арсенал, – подумала Кристи. – Вот тебе и писатель») и безмолвно бросился на Р’днаскел’лэ. Она тоже решила атаковать, с помощью отцовской шпаги. То, что случилось дальше, Кристи не совсем осознала: внезапно ее рука со шпагой оказалась в железных тисках правой руки Р’днаскел’лэ, а левой рукой тот схватил за грудки Алекса, успевшего всадить нож ему в бок и даже провернуть.

– Как ты мне надоел, – вздохнул Р’днаскел’лэ. – Катись к чертовой матери, выродок, – и с этими словами он швырнул Алекса через весь бокс прямо в зеркало. К удивлению Кристи, то не разбилось: Алекс пролетел сквозь него и упал на пол в отраженной комнате, не подавая признаков жизни.

– Не сработало твое заклинание? – улыбнулся Р’днаскел’лэ. – Глупая, оно для простых зеркал, а это – одно из зеркал праматери тьмы Лилит. В нем магии больше, чем во всем твоем драном Трианоне. Я был там. Живописные руины.

– Тебе не удастся сделать это с Землей, – сказала Кристи и удивилась тому, как хрипло и глухо звучит ее голос.

– Не удастся? – делано удивился ее собеседник. – Почему же? Ты помешаешь мне, маленькая ведьма? О да, ты нашла свое зеркальце, а шпагу тебе сковал жалкий плебей, которого ты считаешь дорогим папочкой. Милая, вся твоя магия – ничто по сравнению с мощью теней. Хочешь, расскажу почему?

– Нет! – выкрикнула Кристи, но Р’днаскел’лэ не слушал ее. Просто схватил за шкирку и развернул к зеркалу. Оно отражало только Кристи – и лежащее в зазеркалье тело Алекса. Зазеркальная Кристи, впрочем, оказалась призрачной, а выражение ее лица было полно скрытой злобы.

– Как думаешь, кто это? – спросил двойник ее брата. – Это ты, милая сестренка. Это – твоя тень. Ваши тени живут в ваших душах. Это то зло, что существует в вас: ваша ложь, клевета, похоть, жадность, гордыня, равнодушие…

Ты говоришь, что мы никогда не захватим этот мир? Очнись! Он уже наш. Ты считаешь его миром Христа и Его последователей, миром Будды и Махатмы Ганди, Матери Терезы и Ника Вуйчича? А я тебе скажу, что это мир Гитлера и Пол Пота, мир Троцкого и Гарри Трумена, мир Эйхмана и Оппенгеймера, мир Тэда Банди и Чарльза Менсона, мир Олбрайт и четы Клинтон. И сколько бы ты мне ни приводила примеров добрых гениев – злодеев окажется на порядок больше.

Мы родились в этом мире и рождены вами. И с каждым годом мы получаем все больше власти. Включи телевизор – и ты услышишь победоносный гимн ей. Тебе не остановить это, как не закрыть зеркала Лилит своим жалким заклинанием!

– Думаешь? – Кристи улыбнулась, почувствовав на губах привкус крови. – Наверное, даже уверен? Ты у нас ведь все знаешь? Тогда скажи мне, как переводятся эти стихи:

– Не может быть! – нечеловеческим голосом закричал Р’днаскел’лэ. – Мы убили его! Он никому не успел сказать эти слова!

– Успел, – прошептала Кристи. – И я успела. Именем Дающего Свет я закрываю этот путь и становлюсь его Хранителем! Hdagoc ath riadha na si hmalat radae!

Она размахнулась и ударила отцовской шпагой по зеркалу, которое так долго искала и так хотела обрести. Она увидела зеленые луга Аркадии и белые башни Трианона, увидела свой маленький дом, занесенный снегом, и отца в свитере с оленями, сгребающего снег с дорожки.

«Жаль, что я не успела предупредить их», – подумала она, чувствуя, как неведомая сила тянет ее куда-то, а яркий свет дня меркнет и становится вечной, непроглядной тьмой.