Романы Елизаветы

Хотя Елизавета на протяжении всего царствования подчеркивала свою девическую непорочность, в Англии, да и при иностранных дворах, шептались о том, что у королевы есть возлюбленные. Поводы для этих сплетен давала сама атмосфера, царившая в окружении Елизаветы: она не жаловала женщин и любила находиться в мужском обществе. Королева была ревнива и стремилась, чтобы окружавшие ее аристократы видели в ней не только монархиню, но и красивую женщину. Сквозь призму желания первенствовать можно рассматривать и отношения между Елизаветой и Марией Стюарт: английская королева была весьма наслышана о красоте своей соперницы и о том, какой популярностью она пользуется у мужчин. Жажда поклонения и славословий сохранилась у Елизаветы до последних дней жизни. Даже в глубокой старости она старалась молодиться, носила парики, скрывавшие седину. Чем старше становилась королева, тем пышнее, словно бросая вызов времени, делались ее туалеты.

Льстивые царедворцы охотно подхватывали игру, навязываемую им королевой. В атмосфере двора возрождались порядком подзабытые куртуазные традиции беззаветного служения Прекрасной даме. Рыцарями Елизаветы были аристократы и мореплаватели, драматурги и поэты, путешественники и торговые люди. Однако, играя роль повелительницы сердец и по политическим соображениям не имея возможности выйти замуж, королева имела в жизни несколько сильных привязанностей.

Впервые Елизавета влюбилась, когда ей шел шестнадцатый год. Получившая доступ ко двору своего отца благодаря усилиям мачехи, юная принцесса привлекла к себе внимание генерал-адмирала Сеймура, который видел в возможности жениться на ней шанс получения власти. После смерти Генриха VIII Сеймур разбил сердце Елизаветы, сочетавшись браком с Екатериной Парр, что с его стороны было следствием все того же холодного расчета. Овдовев, Сеймур возобновил ухаживание за принцессой, потенциальной наследницей престола, но Елизавета уже знала ему цену и, видимо, довольно холодно относилась к человеку, единожды посмевшему сыграть на ее чувствах.

Особой привязанностью королева одарила Роберта Дадли (ок. 1532–1588), пятого сына герцога Нортумберленда. Дадли рано женился (ему было всего около восемнадцати лет), но, появившись при дворе королевы, стремился держать свою супругу Эми Робсарт подальше от Лондона, чтобы не вызвать опасную вспышку королевской ревности. Елизавета осыпала своего фаворита щедрыми дарами, а в 1559 г. пожаловала ему звание тайного советника. При дворе шептались, что если бы Дадли не был женат, то, вероятнее всего, стал бы супругом королевы.

Вскоре произошло трагическое событие, бросившее серьезную тень на связь Елизаветы с Дадли: погибла его жена. Обстоятельства смерти леди Дадли загадочны. Почему-то оставшаяся дома в воскресное утро, когда все без исключения отправились в церковь, она была обнаружена мертвой вернувшимися с богослужения. Тело покойной лежало у подножия лестницы. Смерть наступила от перелома шейных позвонков. Такую травму вполне можно было получить при падении со ступенек, однако все обратили внимание на то, что одежда и прическа погибшей были в полном порядке, чего вряд ли следовало ожидать в такой ситуации. Родственники покойной Эми были убеждены, что несчастный случай – всего лишь инсценировка, а на самом деле она погибла от руки наемного убийцы.

Естественным образом возникал вопрос: кому выгодна смерть леди Дадли? Подозрения падали на сэра Роберта: гибель жены делала его свободным и позволяла жениться на королеве. В равной степени устранение Эми отвечало интересам влюбленной Елизаветы. Тайна смерти леди Дадли так и не была раскрыта, несмотря на предпринятое тщательное расследование. Однако поскольку и Дадли, и Елизавета были серьезно скомпрометированы этой трагедией, их брачный союз оказался невозможным: вступив в него, они косвенно подтвердили бы имевшиеся против них подозрения. А Елизавета больше всего беспокоилась о собственной репутации.

Некоторое время Елизавета держала Дадли на расстоянии, но затем вновь вернула ему прежние милости, сделала его в 1564 г. графом Лестера. Однако, оставаясь долгое время доверенным лицом королевы, Лестер так и не смог подчинить ее своей воле – она ни с кем не желала делиться властью. В 1578 г. после почти двух десятилетий вдовства Лестер женился на Летиции, вдове графа Эссекса, что охладило королеву к своему давнему фавориту, но не лишило его прежних милостей.

Роберт Дадли

После смерти Дадли фаворитом Елизаветы стал Роберт Деверо, граф Эссекс (1566–1601), сын второй жены графа Лестера. Привязанность Елизаветы к этому молодому человеку была такова, что она простила ему даже «измену» – женитьбу на вдове блистательного поэта и племянника все того же Лестера Филиппа Сидни (1590). К тому же избранница Эссекса, Фрэнсис, была дочерью государственного секретаря сэра Фрэнсиса Уолсингема (1532–1590), одного из самых верных слуг королевы.

Как часто бывает в таких случаях, у вознесенного на головокружительную высоту молодого человека появились недоброжелатели, а его высокомерие превратило их в настоящих врагов. К числу недругов Эссекса принадлежали, например, сын лорда Берли Роберт Сесил и сэр Уолтер Роли (ок. 1552–1618). Последний из них в свое время пользовался большой симпатией королевы. Отличившийся еще в юные годы в военных действиях в Ирландии, молодой красавец Роли привлек внимание Елизаветы тем, что не задумываясь сорвал с себя дорогой плащ и накрыл им лужу, чтобы государыня могла пройти не замочив туфель и подола платья. Рыцарский поступок сразу ввел Роли в число приближенных Елизаветы.

Уолтер Роли

В 1580-е годы Роли отличился в «подпаливании бороды испанского короля». Он был одним из инициаторов основания первой английской колонии в Новом Свете – она получила название Виргиния в честь королевы-девственницы. Хотя предприятие Роли завершилось полной неудачей, он по-прежнему оставался в фаворе вплоть до 1592 г., когда королева узнала, что он тайно, боясь ее гнева, женился на одной из ее фрейлин, Элизабет Трокмортон. Роли с супругой были изгнаны из Лондона и поселились в Ирландии. Когда жизнь в тихом имении наскучила Роли, он отправился в плавание, надеясь найти легендарную страну сокровищ Эльдорадо. Впоследствии он еще неоднократно отличился в сражениях с испанцами. Благодаря всем своим заслугам Роли удалось до некоторой степени вернуть себе прежнее влияние в придворных кругах.

Роберт Сесил

Недругов Эссекса больше всего злило то, что королева выделила никчемного, с их точки зрения, человека. Поэтому они старались найти способ скомпрометировать фаворита в глазах Елизаветы. Такая возможность представилась, когда в 1599 г. в Ирландии вспыхнуло мощное антианглийское восстание, во главе которого стояли Хью О'Нил, граф, и Хью О'Доннелл. Роли и Сесил убедили королеву послать на подавление мятежников армию под командованием Эссекса. Эссекс не был трусом, но действительно не обладал полководческим талантом и познаниями, которые позволили бы ему добиться успеха. Ему не удалось подавить ирландское восстание, и он с позором возвратился в Лондон, заключив перемирие с мятежниками и тем самым нарушив инструкции Елизаветы. На место Эссекса был назначен лорд Маунтджой, который к 1601 г. выполнил трудное поручение.

Тем временем враги Эссекса в Лондоне открыто объявили его трусом. Елизавета также была недовольна фаворитом, и граф подвергся унизительному домашнему аресту. Когда срок наказания истек, гордый Эссекс решил отомстить своим обидчикам. В его планы входило, прибегнув к помощи армии, вынудить Елизавету покарать Роберта Сесила и его пособников. Эссекс рассчитывал, что лондонцы, всегда тепло относившиеся к королевскому любимцу, поддержат его отряд. Однако этого не произошло. Эссексу пришлось сложить оружие. Бывший фаворит был обречен: его поступок не мог быть квалифицирован иначе, как государственная измена. Некоторое время до и после суда графа держали в Тауэре, поскольку Елизавете было нелегко подписать указ о казни столь близкого ей человека, но она все же решилась на это, и граф окончил свои дни на эшафоте.

О гибели Эссекса существует романтическое предание. В свое время королева подарила графу свой любимый перстень, сказав, чтобы он прислал ей этот дар обратно, когда ему понадобится ее помощь и заступничество. Уже будучи приговоренным к смерти, Эссекс увидел из окна камеры юношу приятной внешности и решил доверить ему свою судьбу. Он бросил ему заветное кольцо, на словах попросив доставить его своей родственнице леди Скроуп, знавшей смысл этого подарка. К несчастью, юноша совершил ошибку, доставив кольцо не леди Скроуп, а ее сестре леди Ноттингем, которая была одним из заклятых врагов Эссекса, несмотря на связывавшие их тесные родственные узы. Леди Ноттингем, также знавшая историю перстня, решила оставить его у себя. Тем временем Елизавета с нетерпением ждала, что ее бывший возлюбленный смирит гордыню и обратится к ней с мольбой о спасении. Королева не знала, что произошло с ее подарком, и, окончательно рассердившись на строптивца, подписала роковой указ.

История с кольцом получила огласку уже после смерти Эссекса. Фактическая виновница его гибели леди Ноттингем не намного пережила своего врага и, умирая, умоляла королеву прийти к ее смертному одру, чтобы ей покаяться в содеянном. Говорят, признание леди Ноттингем привело Елизавету в такую ярость, что она отвесила умирающей звонкую пощечину. «Возможно, Господь вас и простит, – сказала ей королева, – но я – никогда!»

В жизни королевы Елизаветы I были и другие привязанности, отнюдь не столь длительные, как к Лестеру или Эссексу. Ее фавориты не обязательно принадлежали к аристократической верхушке. Например, Кристофер Хаттон был правоведом. Вскоре после того, как королева утратила к нему интерес, молодой человек умер «от разбитого сердца».