Разгром «Непобедимой армады»

После смерти Марии Стюарт объявились сразу два претендента на английский престол: Филипп II Испанский и его дочь инфанта Изабелла. Свои претензии испанское королевское семейство основывало на том, что Филипп был весьма далеким потомком дочери Джона Гонта.

Свои права, равно как и права дочери, испанский король намеревался утверждать силой: в испанских и португальских гаванях день и ночь кипела работа – строилась «Непобедимая армада», огромная флотилия кораблей, благодаря которой испанцы смогли бы вторгнуться в Англию. Завоевание этой островной державы с каждым годом становилось все более насущной задачей для Филиппа. Таким образом он мог бы не только покончить с английским протестантизмом, но и с английскими пиратами, а также прекратить помощь, которую Англия оказывала протестантам в Нидерландах.

Первоначально Филипп планировал вторжение в Англию на 1587 г. Однако еще до того, как армада была готова к отплытию, Фрэнсис Дрейк и его люди совершили дерзкие налеты на испанские гавани, во время которых сожгли множество испанских кораблей. Как говорил бесстрашный Дрейк, эта лихая военная операция называлась на языке моряков «подпалить бороду королю Испании». На деле удар, нанесенный Испании Дрейком, был очень чувствительным, и испанцы потратили еще год, чтобы восполнить потери от пиратского набега.

«Непобедимая армада», как хвастливо называли свою огромную флотилию испанцы, вышла в море в 1588 г. Предполагалось, что она пройдет через Ла-Манш во Фландрию, чтобы там принять на борт приготовленную к отправке в Англию армию герцога Пармского.

Испанские корабли строились так, чтобы быть наиболее приспособленными для ведения традиционного морского боя: они брали на борт гораздо больше солдат, чем членов экипажа, их палубы располагались высоко над водой, поэтому солдатам было легче обстреливать из мушкетов приближающиеся суда противника. Филипп настолько привык полагаться на преимущества, предоставляемые размерами его галеонов, что даже не потрудился как следует вооружить корабли пушками. Если бы не этот просчет, армада вполне могла бы оправдать данное ей название. Филипп допустил еще одну роковую ошибку, назначив командовать флотом герцога Медину-Сидонию, совершенно несведущего в вопросах мореплавания. Герцог ничуть не обольщался относительно своих возможностей, но король уговорил его принять столь почетное назначение.

Англичане понимали, что им придется дать армаде морской бой – нельзя было допустить высадки в Англии опытных воинов Александра Пармского, поскольку Елизавета могла выставить против них лишь народное ополчение. Все надежды нации возлагались на флот. Английская эскадра состояла как из кораблей, являвшихся собственностью государства (или Елизаветы, что в те дни было одно и то же), так и из судов, построенных на частные пожертвования. Страна в едином патриотическом порыве сплотилась перед лицом грозного врага. Во многих случаях патриотизм одержал победу даже над религиозными убеждениями. Например, английский адмирал Чарльз Говард, лорд Говард Эффингемский (ок. 1536–1624), был католиком, что не помешало ему блистательно руководить действиями протестантов. Филипп II и иезуиты, планируя вторжение в Англию, не учли, что любовь к родине может побудить многих английских католиков последовать примеру лорда Говарда.

Под командованием английского адмирала было немало прославленных мореплавателей, таких как Фрэнсис Дрейк или Мартин Фробишер (ок. 1535–1594). Надеяться на победу англичанам помогало и сознание превосходства их кораблей над испанскими.

Принято считать, что английские суда, преградившие путь армаде, были небольшими, а потому и высокоманевренными. На самом деле многие английские корабли не уступали по размерам испанским галеонам, но при этом были технически совершеннее – развивали большую скорость, лучше повиновались рулевому, и главное, на них было установлено множество пушек, стрелявших более тяжелыми ядрами, чем орудия испанских галеонов. И хотя моряков на борту английского корабля было больше, чем солдат, преимущество явно было не на стороне «Непобедимой армады».

Об уверенности англичан в победе свидетельствует такой эпизод, донесенный до нас мемуарами очевидцев. Когда английского адмирала и капитанов известили о том, что корабли армады входят в Ла-Манш, английские морские волки развлекались игрой в шары. Участвовавший в этой забаве Фрэнсис Дрейк хладнокровно заметил, что не стоит бросать игру, так как у них хватит времени и завершить партию, и разгромить неприятеля.

Дул сильный юго-западный ветер, и английское командование решило пропустить армаду в пролив, а затем пойти следом за ней и пустить в ход всю имевшуюся в распоряжении англичан бортовую артиллерию. Если бы испанцам вздумалось развернуться и начать преследовать англичан, они едва ли добились бы успеха, пытаясь догнать врага при движении против ветра. Маневр, предпринятый англичанами, увенчался успехом, и многие испанские корабли не дошли даже до Кале.

В Кале испанцы планировали сделать небольшую передышку перед переходом во Фландрию. Англичане же направили в скопление стоявших на рейде испанских кораблей зажигательные суда-брандеры, нанеся тем самым еще более ощутимый урон армаде. Было очевидно, что спасти испанский флот можно лишь выведя его из гавани Кале. Англичане только этого и добивались: в проливе испанцев встретил шквал огня из бортовых и береговых орудий.

Сильный юго-западный ветер поднял в Северном море большие волны, в начавшейся буре как испанские, так и английские суда были вынуждены держаться подальше от берегов и проследовали мимо побережья Фландрии, где армаду тщетно поджидали войска герцога Пармского. Видя, что испанские корабли проходят мимо, не имея возможности приблизиться к берегу, герцог понял, что завоевание Англии осуществить не удастся. Англичане праздновали победу. Фрэнсис Дрейк писал: «Ничто не доставляло мне такого удовольствия, как зрелище вражеских кораблей, гонимых к северу южным ветром… Если, с Божьей помощью, мы будем живы, то не сомневаюсь, вскоре дело пойдет так, что герцог Сидония очень захочет оказаться среди апельсиновых деревьев в порту Св. Марии».

У испанцев не было ни малейшей возможности вернуться домой прежним путем: в водах Ла-Манша их подстерегала верная гибель. Оставалось идти в Испанию в обход Шотландии и Ирландии. Чего не сделали английские моряки, довершила природа: многие испанские корабли во время этого перехода разбились о прибрежные скалы. Из 120 галеонов в Испанию вернулось меньше половины – всего 54 корабля.

Филиппу II горько было признать поражение: «Я посылал вас сражаться с людьми, а не с ветром», – сказал он герцогу Сидонии. Англичане, напротив, были весьма благодарны благоприятному вмешательству стихии. На медали, отчеканенной в Англии в ознаменование разгрома «Непобедимой армады», было написано: «Господь послал ветер, и их разметало». Конечно, можно было объяснять и поражение, и победу волей Всевышнего. Однако важнее всего для Англии было то, что ее отважные моряки разгромили испанский флот и сделались безраздельными повелителями морских просторов. После победы над «Непобедимой армадой» Англия стала владычицей морей, сильнейшей морской державой мира. Теперь Елизавета I могла быть спокойна: ни у кого из ее врагов не хватило бы средств, чтобы построить новый флот для вторжения в пределы ее королевства.