Фрейя сидела на склоне холма, безмятежно наблюдая за домом на дереве, пытаясь заметить хоть какое-то движение, будь то моб или человек. Элисон ходила взад-вперед, не сводя глаз с острова.

– Итак, остров патрулируют возможно самые худшие мобы в Нижнем мире – начала Элисон, загибая пальцы. – Огромное лавовое море, через которое, по всей видимости, не перебраться, а еще мы даже не уверены, что твой дядя находится там. Ничего не упустила из тех ужасов, что нас поджидают?

– В целом, верно, – отозвалась Фрейя. – Только ты забыла о том, что мы здесь уязвимы. И чем больше наблюдаем за островом, тем больше шансов, что кто-то нас заметит и нападет.

Элисон повертела головой, думая, не имеет ли Фрейя в виду какого-то конкретного моба, но ни один из тех, что бродили вдалеке, не подобрался ближе. Во всяком случае, не слишком близко.

– Отлично. Нам нужно найти способ перебраться на остров, при этом не свалиться в лаву, не умереть, сражаясь против толпы скелетов, и надеяться, что дядя Макса не расценит нас как угрозу.

Фрейя рассмеялась. На теплой пустоши Нижнего мира ее голос прозвучал глухо.

– Вот была бы потеха, если бы мы добрались до острова, расправились со скелетами, а потом твой дядя пристрелил бы нас за самовольное проникновение на частную территорию.

– Если только под потехой ты подразумеваешь «нечто трагическое, ужасное и снова трагическое…» – пробурчала Элисон, а потом оглянулась. – Я все-таки думаю, что нам стоит построить мост. А где вообще Макс?

Макс сидел на склоне холма чуть ниже них, склонившись над чем-то. Элисон спрыгнула на пару блоков вниз, чтобы посмотреть, чем он занят.

Сняв с себя все доспехи, Макс что-то бормотал себе под нос, поднимая алмазные ботинки и затем ставя их обратно на землю.

– Макс? – позвала Элисон, но он промолчал и лишь склонился еще ниже.

– Макс! – в голосе Элисон зазвучала тревога.

Макс обернулся. По его лицу было понятно, что никакой вины за свой поступок он не испытывает. Макс тут же вскочил и попытался спрятать предмет за спиной, но Элисон сразу поняла, что у него в руках. Он достал стол зачаровывания.

– Я подумал, что сейчас самое время.

– Из-за тебя нас могли убить, – ответила Элисон, потирая рукой лоб. Как же она устала с ним спорить.

– Ты всегда говоришь одно и то же. Я ведь мог и спасти нас, – Макс скрестил руки на груди.

– Он что, зачаровывает? – крикнула Фрейя с вершины холма.

– Ага, – отозвалась Элисон.

– А о книжных шкафах он знает?

Элисон подняла бровь.

– Знаешь о книжных шкафах? – Она не была уверена, однако, что сама о них знает, но о них явно должно быть известно. Ей самой казалось, что рядом всегда стоит книжный шкаф или, как минимум, три стола зачаровывания.

Элисон думала, что весьма удобно иметь доступ к книгам, потому что они требовались для зачаровывания, но, возможно, было что-то еще.

– Я так сильно вас опередил, что уже спас дядю Николаса, и мы сейчас сидим дома и едим тыквенный пирог, – сказал Макс, доставая из рюкзака два книжных шкафа и расставляя их по обе стороны стола зачаровывания.

Элисон вздохнула. Пусть кто-нибудь даст ей верстак, да печь – больше ничего и не нужно. А зачаровывание для нее было слишком хлопотным занятием. Элисон наблюдала, как Макс ставит ботинки на стол и берет с полки книгу.

– Смотреть на это не могу, – бросила Элисон и вернулась к Фрейе.

– Ну, Макс же еще не взорвал холм, – заступилась подруга.

– Да, он ведь еще только начал, – сказала Элисон. – У тебя есть какие-нибудь идеи по поводу, – она неловко махнула рукой в сторону острова, – вот этого всего?

– Тебя, наверное, не удивит, что с момента как я здесь оказалась, я много изучала лаву, – начала Фрейя. – Если у Макса получится наложить защитные чары на доспехи, то, думаю, у нас все получится.

– Ты же не предлагаешь нам плыть туда?

– Конечно предлагаю, – Фрейя поднялась с земли. – У меня есть зелья огнестойкости. А Макс может зачаровать доспехи.

Элисон скептически подняла бровь.

– Ну ладно, он может попытаться зачаровать наши доспехи, – уточнила Фрейя. – В любом случае с этими двумя вещами мы сможем без проблем переплыть лаву.

– Когда ты сварила эти зелья? – спросила Элисон.

– Парочку я сварила пока вас не было в крепости, а вообще у меня был запас ингредиентов для зельеварения еще задолго до вашего появления в Нижнем мире. А что? – спросила Фрейя.

Элисон не знала, почему она так расстроена. Она нахмурилась и отошла от Фрейи, которая направилась к Максу и заглянула ему через плечо.

– Вроде на этот раз обходится без взрывов, – крикнула она, но Элисон отвернулась и стала смотреть на алый горизонт и блуждающих по Нижнему миру монстров.

Она хотела помочь. Ей хотелось заниматься полезными вещами: прорабатывать стратегию, разрабатывать план, накладывать чары (ну или хотя бы пытаться), и посылать волка в бой.

Да, Элисон сама сделала броню для всех троих и улучшила оружие для себя и Фрейи, что было весьма полезно. Но теперь, когда они были в пути, ей казалось, что все, что она делает, – это отчитывает друзей за опасные или неправильные поступки. Когда Элисон успела стать всем мамой?

Она вспомнила, что делала ее мама, когда уставала от своей роли. Она брала у соседа лошадь и скакала на север, в тундру. Потом привозила оттуда белые кроличьи шкурки и снег, чтобы они поиграли в снежки в самый разгар лета. Мама говорила, что так чувствует себя живой и кем-то большим, чем «просто мама».

Когда бабушке надоедало быть за старшую, она всплескивала руками и кричала: «Да делай что хочешь! Я тебе не мать!» – и уходила на свой любимый чердак.

А теперь за маму была Элисон, нравилось ей это или нет. Но она не хотела быть мамой. Элисон хотела стать героем.

– Элисон! Мы готовы проверять доспехи, – позвал ее Макс. – Думаю, с заклинанием защиты от огня все получилось, но точно мы узнаем лишь когда пойдем по лаве.

– Считаешь, это единственный способ проверить чары? – спросила Фрейя, толкнув его кулаком в плечо. – Повсюду огонь, а ты хочешь вот так просто прыгнуть в лаву?

Прежде, чем Макс ответил, Элисон решила, что настало время действовать. Она стащила свои алмазные ботинки и бросила их Максу, который с удивлением их поймал.

– Дай мне свои, – попросила Элисон. – Я их проверю.

Макс удивленно распахнул глаза.

– Ты это серьезно?

– Да, нам нужно двигаться дальше, – Элисон сделала знак рукой, чтобы он бросил ей свои ботинки. – А пока я проверяю твои, ты можешь зачаровать мои ботинки. Я устала просто сидеть без дела, пора уже действовать!

Макс нахмурился и посмотрел на ее ботинки, а Элисон уже спускалась с холма.

Фрейя побежала за ней.

– С чего вдруг ты передумала? – спросила она из-за спины.

– Я же сказала. Устала ждать. И волноваться тоже устала. Худшее в жизни я уже пережила, Фрейя: потеряла свой дом и родителей. А потом застряла в Нижнем мире. Чего еще мне бояться?

Фрейя огляделась по сторонам.

– Я думала, ты боишься Нижнего мира, и местных мобов, и застрять здесь навечно, но это все догадки.

– Ну, и? – спросила Элисон, натягивая ботинки Макса.

– И… ну, вот и все. Мне нужно добавить что-то еще?

– Мобы будут бродить здесь вне зависимости от того, боюсь я их или нет. Мой страх ни на что не влияет кроме меня самой. И я от него устала. Я так вымоталась.

– Я как-то не думала об этом в таком ключе, – задумчиво протянула Фрейя. – Что-то есть в твоих словах. Какой смысл бояться?

– Ну, вообще-то нельзя отключить страх по щелчку, – сказала Элисон, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце, когда она приблизилась к лавовому озеру. Воздух был теплым, но в нем не ощущалось того жгучего, покалывающего жара, как это часто бывало с тех пор, как она попала сюда.

– Но хорошо осознавать, что страх – это просто трата времени и сил.

Элисон замерла на краю, подняв ногу. Оглянулась на Фрейю, и та протянула ей руку. Элисон с благодарностью ухватилась за нее и обрела равновесие.

Фрейя придерживала ее, пока она на одной ноге подбиралась ближе к лаве, ожидая, что вот-вот загорится. Но этого так и не произошло. Элисон подносила ногу все ближе и ближе к лаве, и увидела, как лава прогнулась под ее ботинком, когда она коснулась поверхности, словно пытаясь избежать встречи любой ценой.

– Давай, – прошептала Фрейя, и Элисон погрузила ногу в лаву. Ее лицо исказилось от ожидаемой боли.

Но ничего такого не произошло. Элисон чувствовала, как лава препятствует движению. Идти сквозь нее будет сложнее, чем по земле или в воде, но они и правда могут пройти через озеро. По крайней мере, какое-то время.

Элисон вытащила ногу и слегка ей тряхнула, чтобы избавиться от налипших остатков лавы, от которых поднимался дым.

– Макс, у тебя получилось, – крикнула она. – Чары работают!

– Что, правда? – крикнул Макс в ответ. В его голосе слышалось неподдельное удивление. – Кто бы мог подумать, что у меня получится?

– Ты сделал это! – ободряюще крикнула Элисон. – Теперь с твоими чарами и зельем Фрейи мы без труда доберемся до острова. – Элисон торжествующе махнула рукой в его сторону.

– Ну, только там еще мобы на том берегу, – напомнила ей Фрейя.

Элисон решительно покачала головой.

– Решаем по одной проблеме за раз. Моя бабушка говорила, что не получится стричь овец, пока ты чинишь забор. А то получится стриженный забор и исправная овца.

Хотя Элисон так и не узнала, что такое «исправная овца», она помнила, что взрослые, услышав шутку, смеются. И теперь эта шутка напомнила ей, что нужно сосредоточиться на самом главном и не переключать внимание.

– Прямо сейчас нам нужно перебраться через озеро.

Макс и Фрейя присоединились к ней на берегу.

– Так что, чары и правда работают? – с сомнением спросил он.

– Ты ведь зачаровывал ботинки, ты и скажи, – отозвалась Элисон.

Макс пожал плечами.

– Кто знает, что за чары я на них наложил?

Фрейя вручила каждому из них по флакону.

– Выпейте это прямо перед тем, как войти в лаву. Какое-то время зелье будет действовать, но не слишком долго.

– А поточнее никак нельзя сказать? – с недоверием поинтересовалась Элисон. – У нас нет часов. – пояснила Фрейя. – Поэтому работаем с тем, что есть.

– Итак. Мы выпиваем зелье, заходим в лавовое озеро и просто переходим его максимально быстро, верно? – спросила Элисон. – У вас остались какие-нибудь еще сомнения?

– Целая куча, но идей получше точно нет, – оживилась Фрейя. Она скомандовала Кусаке сесть, а затем выпила содержимое стеклянного флакона. Потом Фрейя подмигнула друзьям и вошла в озеро.

– Ну, вперед, – сказала Элисон и отправилась за ней.

Идти оказалось труднее, чем она ожидала: лава ощущалась гораздо плотнее воды. Но они продвигались вперед, и этого было достаточно.

– Не упускайте дом из поля зрения, – сказала Элисон, заходя глубже и пытаясь двигаться как можно быстрее. Она подпрыгивала на случай, если лава начнет повреждать броню. Огненная жидкость дошла ей до пояса, потом до груди. И тут Элисон поплыла. Было до странного тепло, а от тела поднимались крошечные клубы дыма, но боли она не чувствовала.

Берег приближался, и Элисон уже начала обдумывать их следующий шаг относительно скелетов-иссушителей, но тут сзади нее послышались крики Макса, и спокойствия как не бывало.

Если оглянулась назад, то, наверное, спрашивать вопящего Макса о том, что он сделал не так, было не самой лучшей идеей. Но Элисон действовала на автомате.

– Макс, что ты натворил? – прокричала Элисон, поворачиваясь в вязкой жиже.

Макс прыгал, а от него большими клубами шел дым, усиливаясь с каждой секундой.

– Жжется! Горю!

– Действие зелья не должно было закончиться так быстро, – прошептала Фрейя. Но, видимо, чары подействовали не на всю броню.

– Мы же не проверяли каждый доспех отдельно! – воскликнула Элисон, чувствуя, как от страха холодеет сердце. – Что же делать?

Она посмотрела на спокойную Фрейю, а потом на паникующего Макса. Элисон заметила, что его доспехи загорелись, и знала, что боль со временем будет только усиливаться, если они срочно что-нибудь не предпримут.

– Хватай его за плечи, – сказала Фрейя, и исчезла с головой под потоком лавы прежде, чем удивленная Элисон смогла выкрикнуть: «Что?».

Тут Макс слегка приподнялся над лавой, и она поняла, что Фрейя взяла его за ноги. Элисон схватила его за плечи и тоже подняла вверх. Тут же вынырнула Фрейя, крепко ухватив Макса за лодыжки. Он был тяжелым, но вдвоем они смогли его удержать. Элисон и Фрейя потащили все еще горящего Макса к берегу.

Как только они переплыли озеро, Фрейя отпустила его ноги, и на сушу Элисон вытаскивала Макса уже одна. Она стянула с него все еще дымящуюся броню, и с тревогой заметила, что по всему телу остались ожоги. К несчастью, его дымящиеся ботинки и шлем снять не получалось, как бы сильно Элисон не старалась. В какой-то момент ей пришлось признать, что теперь Максу больно еще и от того, что она пытается сдернуть с него еще пылающую броню.

Фрейя бросилась к нему с другим флаконом: теперь у нее в руках было лечебное зелье.

– Кажется, в этот раз я не очень хорошо справился с чарами, – выдавил Макс, проглотив снадобье.

– Ты ведь не выпил зелье. Так? – спросила Фрейя, забирая пустой флакон.

Макс лег на каменную землю и закрыл глаза.

– Я подумал, что одних чар защиты от огня будет достаточно. И что так мы сохраним зелье.

– То есть ты не только с чарами напортачил, но еще и зелье не выпил? – не веря своим ушам, спросила Элисон.

Фрейя повернулась к ним спиной и подняла лук, ожидая, когда толпа мобов заметит их и нападет.

– И сейчас он расплачивается за свою глупость, – бросила она через плечо. – Эти доспехи теперь не снять.

Элисон молча проглотила свой гнев. Фрейя была права. Элисон занялась ожогами Макса.

– Жить будешь, и, похоже, одного лечебного зелья будет достаточно, – Элисон бросила взгляд на оставшиеся флаконы с зельем. – Нам надо оставить их про запас.

Макс чуть приподнял голову.

– Про запас? А меня вылечить не хотите?

– Макс, раз ты можешь жаловаться, то по всей видимости чувствуешь себя нормально, – сказала Фрейя, не оборачиваясь. – Кроме того, ты нам нужен прямо сейчас.

– Зачем я вам нужен? – спросил Макс и с ворчанием сел на землю. Его одежда перестала дымиться, и так как ее собственное зелье огнестойкости уже выветрилось, Элисон почувствовала, что больше от него не исходило невыносимого жара, который ощущался до этого.

– А вот зачем, – ответила Фрейя, поднимая лук. Друзья доплыли до ближайшей к ним точке острова, где, по несчастливому совпадению, росли гигантские грибы и толпились мобы. Теперь монстры начали замечать троицу на берегу и стали было подбираться ближе, но только делали шаг и уже останавливались.

– Почему они просто так там стоят? – спросил Макс.

Фрейя шагнула вперед, щурясь от слабого света.

– Твоему дяде лучше заниматься архитектурой, – с улыбкой сказала она.

– Почему? – спросила Элисон, прежде чем Макс мог возразить.

– Потому что он запер их в каком-то стеклянном кубе.

И в самом деле. Со всех сторон мобов окружали стеклянные блоки, сквозь которые они видели детей, но подойти к ним не могли. Свинозомби слонялись по тюрьме, время от времени хрюкая, а остальные монстры просто молча за ними наблюдали.

– Они не могут вырваться наружу, верно? И если мы не будем подходить близко, то все обойдется? – спросила Элисон.

– Мне было бы приятнее видеть их всех мертвыми, – ответила Фрейя. – Тогда обошлось бы без сюрпризов.

– Но мы не можем сражаться с ними! – Макс с трудом поднялся на ноги. – Нам совершенно некуда отступать. Если они не собираются нападать, то зачем рисковать? – поморщившись, Макс потянул за шлем, но безуспешно.

– Эта штука проклята, – пробурчал он и сердито посмотрел на Элисон.

Но что она такого сделала? Ведь ее вины в этом не было. А потом Элисон поняла, что Макс ждет, когда она скажет свое: «Ну я же тебе говорила». Она грустно улыбнулась и отвернулась от него. Вдруг Элисон вспомнила, что ее мама всегда была более спокойной, чем отец, и никогда никому не выговаривала, если кто-то оказывался неправ.

– Мне не хочется оставлять их там бродить, – нахмурившись, сказала Фрейя. – Мерзкие мобы, – она посмотрела на свинозомби. – Ну, большая их часть.

– Еще одна причина, по которой лучше не приближаться к ним, – сказала Элисон, кивнув Максу. Тут ей пришла в голову мысль, что впервые за целую вечность они хоть в чем-то согласились. Весьма приятное чувство.

С противоположного берега лавового озера послышался сдавленный лай. Кусака сидела на месте и дрожала, явно желая броситься на помощь своей хозяйке. Но Фрейя приказала сидеть, а Кусака была хорошим волком. Однако это не мешало ей сидеть и одновременно яростно лаять. Очевидно, Кусаке не нравилось, когда ее оставляли одну.

– Ох, чертова волчица, – вздохнула Фрейя. – Я же сказала тебе сидеть!

Кусака еще раз гавкнула, а потом завыла.

Скелеты-иссушители начали активнее двигаться, а свинозомби отошли от них подальше. Элисон пыталась понять, насколько крепка эта стеклянная тюрьма.

– Иди и постучи в дверь, – сказала Фрейя. – Я останусь здесь. Присмотрю за этой глупой волчицей, чтобы она не наделала глупостей, и послежу за мобами.

Элисон и Макс посмотрели друг на друга. Наконец-то их объединял общий план. Макс надел обратно не пострадавшие части брони, потом на всякий случай попробовал стянуть прилипшие части, а затем вздохнул, огорченный неудачей. Друзья пошли в обход больших грибов, стараясь держаться подальше от скелетов-иссушителей, которые пристально наблюдали за ними из тени.

Дом на дереве был поистине шедевром. Элисон стало больно от того, что он стоит в таком ужасном месте, ведь такой дворец был достоин даже короля. По обсидиановой колонне тянулась лестница, ведущая к крыльцу и входной двери. Сам дом раскинулся по всему кристаллу, который рос в разных направлениях. Повсюду были спрятаны маленькие комнаты, соединенные кристальными коридорами, и больше всего Элисон хотелось осмотреть все вокруг.

– Потрясающе, – прошептала она Максу, когда он полез по лестнице. – Как думаешь, дядя Николас разрешит нам осмотреть здесь все до того, как мы все вернемся домой?

– Так вот о чем ты сейчас думаешь? – сказал Макс, смотря на нее сверху. – Невероятно.

– Но ведь дом очень красивый, – горячо воскликнула Элисон, и полезла за ним вверх по колонне. – И не говори мне, что не хочешь все тут посмотреть.

С крыльца им открылся залитый красноватым сиянием Нижний мир. Они видели, как у линии горизонта бродят мобы, и плещутся лавовые озера вдалеке. Со своего берега гавкнула Кусака, возмущенная тем, что все веселятся без нее.

– Красивые дома меня не впечатляют, забыла? – сказал Макс. – Я их повидал целую кучу. Хотя этот действительно похож на работу дяди Николаса. И отличается от всех крепостей, что мы видели.

Они направились к двери.

– Ну что, готов? – спросила Элисон.

Макс пожал плечами.

– К чему готов? Я просто скажу ему, что жив, и пора возвращаться домой.

Макс отвернулся от нее, и Элисон дала ему время собраться с силами, пусть даже их осталось очень мало. Макс подошел к двери, поднял руку, чтобы постучать, но внезапно замер.

Элисон подошла к нему, чтобы посмотреть, на что Макс уставился. К двери была прикреплена сложенная записка, на которой были видны всего два слова:

УХОДИТЕ ПРОЧЬ.