Глава 18

Я прекрасно понимала, что Одо обрушит на меня громы и молнии за опрометчивые слова, сказанные в присутствии многих, но страшно не было. В конце концов, я не ради себя это затеяла!

Так я и сказала канцлеру, когда он без долгих слов крепко взял меня за плечо и буквально швырнул в портал – в Химмелиц, куда же еще…

– Да, я уже заметил: вами движет желание облагодетельствовать всех, кто попадется под руку, – мрачно ответил Одо. – Хорошо, пускай сиротки и больные, это я еще могу понять… Но на этот-то раз что вам взбрело в голову?

– Вы будто не поняли? Надо, чтобы Боммард осмотрел ее величество!

– Вы с ума сошли?

– Нет! Погодите, не перебивайте, позвольте сказать… – скороговоркой выпалила я, схватив его за руку, дождалась кивка и продолжила: – Вы сами говорили: ее величество лечили лучшие врачи и маги. Но Боммарда среди них не было, он тогда уже несколько лет как оставил место в госпитале! А он – лучший из лучших, так, может, сумеет хотя бы заметить что-то, чего не увидели остальные?

– Так… – Одо высвободил рукав из моих пальцев и отошел к окну. – Мотивы ваши мне понятны. Непонятно другое: как вы намеревались воплотить это в жизнь? Нельзя просто взять и привести Боммарда в особняк у моря. Там слишком много людей.

– Данкир нам на что? Пускай отвлечет внимание! А еще можно порталом переправить ее величество в госпиталь. Да, вы скажете, что там людей еще больше, но ведь это и хорошо: среди десятков больных разве кто-то обратит внимание на одну девушку? Тем более если она и из палаты не покажется…

– А сам Боммард? Вы полагаете, он умолчит о таком… о такой сенсации? Он ведь известный правдолюб!

– Зачем говорить ему, кто такая пациентка на самом деле? Пусть будет… одной из тех девочек из Королевского пансиона, которых наградили за отличную учебу и которые ехали одним поездом с их величествами. Почти все ведь погибли, так? А она вот выжила, и я хочу ей помочь… – Я с трудом перевела дыхание. – И почему тайно? Если пригласить доктора в особняк, это будет вовсе и не тайно. Вот родителей нет рядом – это выглядит странно… но, может, эта девочка сирота, в Королевском пансионе ведь и такие учились, так? И я – то есть ее величество – принимаю участие в ее судьбе, только и всего!

– Если вы полагаете, что Боммард не заметит сходства… не внешнего – внешность изменить нетрудно, – а характера травм, то вы сильно ошибаетесь, сударыня.

– Как же он заметит это сходство, если никогда не осматривал ее величество? Откуда ему знать, что именно с ней случилось? В газетах могли писать что угодно, но журналисты ведь не разбираются в медицине и могут переврать все термины, так? А точные-преточные описания ранений ее величества вряд ли показывали кому попало, или я ошибаюсь? – Я осеклась. – Одо? Почему вы молчите? Думаете, что Боммард посредством старых связей мог что-то узнать?

– Нет, я думаю о том, что вы, сударыня, порой напоминаете чрезмерно разогнавшийся локомотив, – без улыбки ответил канцлер. – Его, конечно, можно остановить, но далеко не сразу… Хорошо, если рельсы окажутся целы, насыпь не размоет и никакой глупый селянин не открутит гайку-другую. И я, кажется, понял, в чем тут дело.

– В чем же?

– Поначалу я думал, что вы по неопытности не придаете значения величине препятствий на своем пути. Но нет, ошибся: вы даже не подозреваете об их существовании, попросту не видите, а потому и не думаете притормозить и сносите их на полном ходу. Но это, повторяю, до первого… и, возможно, последнего крушения.

Препятствия? О чем он говорит? Я ведь ничего особенного не сделала…

– А еще вы наверняка вспомнили, что сказал мэтр Оллен о вкусе власти, – пробормотала я. – Если я его почувствую…

– Понравилось?

– Да, – не стала я лгать. – Но разве я сделала что-нибудь дурное?

Одо покачал головой.

– Странное, с точки зрения большинства, – возможно. Но никак не дурное. Все это – ваши развлечения с оплатой ночного труда, с пансионами, теперь вот с госпиталем – списывают на юношеский максимализм. И даже признают, что некоторые решения приняты очень вовремя.

– Это придворные так считают? – спросила я.

– Да. В том числе члены кабинета министров. Но, по словам одного из них, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в серьезные дела нос не совало.

Как меня это ободрило – слов подобрать не могу!

– А вот в народе королева любима. Мало чудесного спасения, теперь она еще и вершит добрые дела. Учтите, скоро нас завалят всевозможными прошениями, и раз уж вы решили использовать образ снизошедшей до простых смертных юной Богини, придется соответствовать.

– Я постараюсь, – сказала я. – Только вы переменили тему, Одо. Мы говорили о докторе Боммарде и настоящей Эве. Нужно показать ее ему.

– Мэтр Оллен будет в восторге…

– Если узнает. А даже если так, что с того? Может, Боммард ничего и не найдет и не посрамит славу великого мага! Хотя, – добавила я, – если ему вдруг удастся найти причину болезни ее величества, я с удовольствием посмотрю на выражение лица мэтра Оллена!

– Я тоже, – неожиданно улыбнулся канцлер. – Хорошо. Убедили. Попытаться нужно. Я подумаю, как это лучше устроить и когда.

– Лучше поскорее, потому что скоро Боммарду станет не до посторонних девиц. Вы же понимаете: экзамены, подбор новых сотрудников, больные…

– Верно… Тогда послезавтра на рассвете. Только вот внешность… Эва, конечно, очень изменилась за это время, но если вы будете стоять рядом – а вам придется, – он может заподозрить неладное.

– Он прежде всего врач, Одо, – сказала я. – Он не имеет права разглашать тайну пациента. Но можно взять с него кровную клятву – просто на всякий случай.

– Без мага не получится.

– А Данкир на что?

– Он, по-вашему, не отличит настоящую королеву от поддельной, когда окажется рядом с обеими? Если уже не отличил, – мрачно добавил канцлер.

– Вот именно! Я же сказала, как именно он поклялся, неужели забыли? Королеве, а не Дагне-Эвлоре и не Эвине Увдир! А раз я временно исполняю обязанности ее величества, то ничего он не сделает и не скажет…

– Искренне на это надеюсь. Но доверяться магу не желаю. Мэтра Оллена с меня более чем достаточно.

– Ну и зря! Если некому довериться, не на кого положиться, так и надорваться недолго! И что будет с Дагнарой, если вы свалитесь от усталости или вас, не приведи Богиня, удар хватит? С ее величеством? Нельзя так!

Канцлер медленно выдохнул, сгибая и разгибая подвернувшуюся под руку кочергу. Кажется, он собирался разжечь камин, но позабыл. Не страшно, мне было жарко от злости…

– Если вы сейчас сожмете кулаки, затопаете ногами и швырнете в меня чем-нибудь, то станете копией Эвы, – произнес он.

– Я никогда себя так не веду. – Я невольно выпрямилась и вздернула подбородок. – В нашем пансионе, похоже, девушек обучают манерам лучше, чем в королевском дворце.

Воцарилось молчание, тяжелое и холодное, как рука Безымянной.

– Послезавтра на рассвете, – произнес канцлер и встал, отбросив кочергу. – И молите Богиню, чтобы мэтр Оллен не заглянул посмотреть, чем это мы занимаемся. Не представляю, как он может отреагировать.

Я невольно покосилась на изображение Богини, потом Безымянной и подумала, что молить, пожалуй, нужно обеих.

Мне показалось, что обе они на этот раз улыбаются одинаково.

Остаток этого дня и следующий я провела как на иголках, только отмечала, о чем сообщал Одо: Эд пропал бесследно, как не бывало. У соседей покамест не объявлялся либо не успел себя выдать.

Бомбист молчал, что бы с ним ни проделывали, и Данкир готов был расписаться кровью в том, что память несчастного стерта подчистую. Осталось только безумное – не факт, что не внушенное, – желание во что бы то ни стало уничтожить Дагну-Эвлору, последнего отпрыска королевской семьи, порождение Безымянной, что бы это ни значило. Данкир успел уже поднять на ноги всех специалистов по мало-мальски известным культам, но те ничего внятного сказать не могли. Однако это была единственная зацепка, а зная упорство молодого мага, я была уверена, что он будет искать, покуда не обнаружит хоть что-нибудь подходящее.

Правда, пришлось отвлечь его ненадолго…

Признаюсь, я опасалась его реакции, но он сказал только, выглянув в приотворенное окно и вдохнув соленый морской воздух:

– Всегда хотел жить где-нибудь в провинции у моря… В старости, конечно же.

И только потом посмотрел на распростертую в постели Дагну-Эвлору.

Она еще больше похудела с последней нашей встречи, если можно так ее назвать. Лицо напоминало череп, обтянутый кожей, глаза ввалились, волосы поредели. Руки походили на птичьи лапки, а тело едва можно было различить под одеялом.

Сон ее был тяжелым и беспробудным – наверно, Одо накапал какого-нибудь зелья, чтобы королева не проснулась в самый неподходящий момент. Откуда, интересно, он берет все эти снадобья? Не удивлюсь, если сам готовит, потому что никому не доверяет.

– Богиня двуединая… – выговорил Данкир и поднял руку в знакомом жесте – я видела его у старух в нашем городке. – Ее вели…

– Так вы догадались? – осведомился канцлер, взглянув на меня, мол, что я говорил?

– Я не догадался, ваше превосходительство, я сразу понял, что передо мной не настоящая Эва.

– В самом деле? Каким же образом?

– Рисунок крови разный. Я хорошо умею их различать – в экспертизе без этого никуда. Такие рисунки у всех людей отличны. У родственников похожи, конечно, у близнецов могут быть почти идентичными, но именно что почти. А у… двух Эв они схожи едва-едва. Они родственницы, но очень дальние.

– Но вы тем не менее дали клятву этой Эве. – Рука канцлера легла мне на плечо.

– Не ей, королеве Дагнары. Я сразу сообразил, что вы сделали и почему. – Данкир опустил голову. – Двойник получился прекрасный. Не будь я магом, не отличил бы.

– И не будь у меня провалов в памяти… – пробормотала я.

– Да, и это тоже. Узнай вы меня, я не стал бы проверять рисунок крови. Это тяжело, знаете ли, и отнимает много сил.

– Что ж, теперь вам известно главное, – невозмутимо произнес канцлер. Не хочу представлять, как ему далась эта невозмутимость. – Ее величество по-прежнему тяжело больна. Эва исполняет ее роль. Довольно убедительно, на мой взгляд.

– Более чем убедительно, – заверил Данкир. – Мэтр Оллен постарался? Ну, с памятью?

– Кто же еще? Только немного намудрил из неведомых нам соображений. Но мы сейчас собрались здесь не для того, чтобы это обсуждать. Обождите минуту, мне нужно привести Боммарда…

Он исчез, а я покосилась на Данкира и тихо спросила:

– Зачем вы принесли эту клятву? Вы ведь даже не знали, жива настоящая Эва или нет…

– Не знал, но надеялся, – ответил он, неотрывно глядя на спящую королеву. – И угадал. А даже если бы ошибся… У вас не так уж плохо получается. Только вот хороший маг, знакомый с Эвой, мгновенно распознает в вас подделку. Удивлен, почему его превосходительство об этом не подумал.

– Может, положился на мэтра Оллена? Тогда он доверял ему…

– Доверяй, но проверяй, как бабушка моя говорила, – сердито ответил Данкир. – Так, пока никто не видит… Загородите меня своими юбками, скорее!

Я послушалась. Данкир склонился над кроватью, что-то зашуршало…

– Отлично. Несколько прядей волос, пара капель крови, слюны и слез, – сказал он наконец, рассовывая что-то по карманам. – Этого вполне хватит, чтобы замаскировать вас понадежнее.

– То есть вас даже не смущает… сам факт подлога?

– Нет. Это же Одо Химмелиц, – криво улыбнулся Данкир. – Я ведь вам говорил: он все делает во благо Дагнары, как его видит. И я прекрасно понимаю, зачем он все это устроил и как именно. О, кстати, вы спросили его о Каттесене?

– Не успела еще. И потом, я хочу сперва узнать об этом от кого-нибудь другого, но… спросить-то и некого. Вы сказали, что не станете рассказывать, а не свитских же спрашивать? Хотя баронесса, наверно, скажет правду…

– Может, лучше не ворошить это… – с сомнением произнес он, и тут явились канцлер с Боммардом.

– Еще немного, и я ушел бы принимать очередной экзамен, – ворчал доктор. – Вы пораньше не могли явиться?

– Сударь, еще не рассвело толком.

– И что? Можно подумать, для вас имеет значение время суток… Ваше величество, – он неуклюже поклонился. – А это, очевидно, и есть ваша больная? Выглядит отвратительно… Кто она? Что с ней произошло?

– Это воспитанница Королевского пансиона, – сказала я, как было уговорено. – Она пострадала, как и я, во время крушения. Только я, как видите, все-таки встала на ноги, а ей делается все хуже и хуже. Она сирота, и…

– Да не щебечите же вы над ухом… – отмахнулся Боммард. – Какая мне разница, сирота она или нет? Хотя… кто-то ведь должен дать разрешение на осмотр.

– Я дозволяю, этого достаточно?

– Более чем, ваше величество. Вы, господа, извольте отвернуться. Говорить можете, мне нужно знать, что происходило с этой девушкой после ранения. Ну? Что умолкли? Я не ушами ее осматриваю! Когда стану прослушивать, предупрежу, чтобы вы придержали языки…

Данкир прикрыл рот рукой, делая вид, будто закашлялся, канцлер недовольно дернул углом рта, но подробно изложил историю болезни Дагны-Эвлоры.

– Так… так-так-так… – забормотал Боммард, оправив на ней сорочку и прикрыв одеялом, и на этот раз начала улыбаться я: не было сил удержаться при виде физиономии Одо. – Истощение – просто следствие… Говорите, ее пользовал сам мэтр Оллен?

– Да, я его попросила. Он сказал, что спрятал ее разум в детстве, чтобы ей не было больно. Не совсем поняла, что он имел в виду, но с тех пор Ида хотя бы не кричит от боли, – ответила я, на ходу придумав имя.

– О! Ну конечно! Если у нее теперь разум пятилетнего ребенка, то и потребности соответствуют разуму… Поди впихни в пятилетку взрослую порцию!

– Вот почему она так исхудала…

– Да, но это все чепуха. Тело у нее здоровое, а вот голова… Все дело в ней, да еще эти маги лезут куда не надо, – брюзгливо проговорил Боммард, оттягивая ее величеству веки. – Что-то там неладно, но что именно?.. Данкир! Вы еще не все позабыли? Можете заглянуть в голову человеку? Да не в мысли, что вы так в лице изменились, просто в голову, ну? Помните, где там какая извилина?

– Научные названия без справочника не воспроизведу, но в целом, пожалуй, строение мозга еще не забыл, – мрачно отозвался Данкир.

– В таком случае извольте постараться. Если ее величество не возражает, конечно же, – Боммард покосился на меня, и я кивнула. – Зрелище довольно неаппетитное, предупреждаю. Представьте, что с человека снимают череп…

– Я рассматривала анатомический атлас, – перебила я. – Приступайте, прошу. Вы же на экзамен торопитесь, разве нет? И к слову, почему вы так и не прислали мне приглашение?

– Будто оно вам нужно… и будто хочется смотреть на всех этих несчастных, хромых, косых и припадочных. Это я не об экзаменуемых, если что.

– Вовсе не хочется, вы правы. Но есть такое слово – «надо».

– Вот как? – Врач покосился на меня. – В таком случае милости прошу. Можем отправиться сразу после осмотра. У меня на сегодня приготовлено несколько любопытных экземпляров – посмотрю, как самые титулованные бездельники с ними справятся… особенно в вашем присутствии.

– Одо? У нас найдется час-другой? – Я просительно посмотрела на канцлера, и он нехотя кивнул. – Вот и замечательно. Действуйте же, сударь!

Боммард кивнул, подумал и поманил к себе Данкира.

– Начнем отсюда, с лобных долей, – услышала я, – потом посмотрим височные, дальше будет видно.

– Как скажете… – тяжело вздохнул маг, разминая пальцы. – Сейчас, подготовлюсь…

– Это безопасно? – отрывисто спросил Одо.

– Абсолютно, ваше превосходительство. Мы же не немытыми руками ей в голову полезем. Просто посмотрим… Интересно, к слову, почему мэтр Оллен этого не сделал?

– Может, он не умеет? И даже не в курсе веяний времени? – фыркнул Данкир. – Он же не проходил курс медицинской экспертизы у подполковника Боммарда! И вообще, насколько мне известно, мэтр Оллен специализируется по части тонких материй – сознание, подсознание, разум, память и иже с ними… А вот ковыряться в живом человеке… или в неживом, как повезет, – это удел мелкой сошки вроде меня.

– Жаль, что нельзя ампутировать вам язык, – сказал ему Боммард. – Или хотя бы немного его укоротить.

– Зачем, сударь?

– Из жалости. Он вас когда-нибудь до беды доведет.

– Как знать, как знать… – улыбнулся Данкир. – Ну что, приступаем?

Боммард кивнул.

– Тогда направляйте.

Выглядели оба они совершенно буднично, словно проделывали подобное не первый раз – так оно и было, похоже, – а я вот невольно попятилась, наткнувшись на Одо. Все-таки картинки в анатомическом атласе – это одно, а видеть, как у живого человека исчезает череп – совсем другое.

Вернее, он не совсем исчез: сделался почти прозрачным, как и кожа, и волосы. Можно было различить отдельные кости, кровеносные сосуды, хорошо выделялись глазные яблоки… Жуткое зрелище!

Я поняла, что вцепилась в руку канцлера, а он отвечает мне таким же крепким пожатием. Ему, конечно, доводилось видеть всякое, но при такой процедуре, уверена, он присутствовал впервые и, как ни уверял Боммард, что никакого вреда это исследование не принесет, не мог не переживать за Эву.

– Чуть левее, Данкир, – бормотал Боммард, склоняясь над пациенткой. – Резкость можете навести? И увеличьте немного. Да, вот так хорошо… Здесь чисто, перемещаемся глубже…

Не знаю, сколько времени я простояла вот так, вцепившись в окаменевшего канцлера, но наконец Дагна-Эвлора обрела прежний облик, Данкир обессиленно рухнул на стул, утирая взмокший лоб, – что там, у него с волос капало! – а Боммард мрачно посмотрел на нас.

– Ну что, сударь? – сумела я выговорить.

– Боюсь, новости неутешительные, ваше величество, – ответил он. – Я бы даже сказал – скверные.

– Поподробнее, будьте любезны, – негромко произнес Одо. Он так сжимал мою руку, что казалось – вот-вот раздавит мне пальцы. – И, прошу, не забывайте, что мы не сведущи в медицине, поэтому постарайтесь изъясняться как можно проще.

– Да, как с вашими пациентами из числа неимущих, – поддержала я. – Вряд ли они знают всякие мудреные термины, но вы ведь как-то объясняете им, что нужно делать, как обрабатывать раны, например…

– Попроще? Как прикажете, – кивнул Боммард. – В сущности, ничего сложного тут и нет, верно, Данкир?

– Точно так. Все просто и от этого только более печально, – отозвался маг. Поймал взгляд врача и добавил: – Ну уж такое-то даже я в состоянии различить! Хотя экзамен сдавал не вам…

– Вы не безнадежны, – сделал ему комплимент Боммард и снова повернулся к вам. – По вашему описанию, ваше высокопревосходительство… к слову, почему историю болезни излагаете вы, а не лечащий врач? Кстати, кто он? Кто-то из ваших придворных, надо полагать?

– Я приказала ему убираться прочь, – поспешила я сказать, – пока не замучил Иду насмерть кровопусканиями и еще чем-то таким же неаппетитным.

– Похвальное решение, ваше величество. И, полагаю, вы со своей несчастной Идой надоели его превосходительству до такой степени, что ему проще самому пересказать подробности? – Боммард улыбнулся, как обычно, крайне ядовито. – Хотя я предпочел бы видеть записи, да-с…

Об этом я, каюсь, не подумала. Одо, судя по выражению его лица, тоже. Впрочем, мэтр Оллен вряд ли тщательно записывал все свои действия, а на придуманного придворного врача можно свалить что угодно. Вдруг он тоже не вел записи?

– Так вот… Я вижу след довольно серьезной травмы, – Боммард бесцеремонно указал пальцем в нужную область головы Эвы. – Перелома костей черепа, к счастью, не случилось, хотя, кажется, трещина была. Но вот сотрясение мозга эта девушка получила сильное. И вероятно, ушиб – вот здесь… а, вы не поймете, даже если увидите! Словом, в мозгу возникла гематома. Надеюсь, не нужно объяснять, что означает это слово?

Объяснения не потребовались, и Боммард продолжил:

– Как ни странно, эту гематому удалили, насколько я могу судить по прошествии немалого времени, достаточно быстро и успешно. И сомневаюсь, что это делал частнопрактикующий врач!

– Сначала Ида оказалась в обычном госпитале, – сказал Одо. – Родные отыскали ее не сразу.

– Вы же сказали, что она сирота, – удивился врач.

Ну надо же так промахнуться!

– Сирота, верно, – пришла я на помощь, – из родных у нее только тетушка, которая живет довольно далеко. Сами понимаете, пока дошли вести, пока она добралась сюда…

– Ну да, и одно дело – принимать на каникулы племянницу, за содержание которой в Королевском пансионе платила корона, если я верно понял, а совсем другое – содержать лежачую больную?

– Именно, сударь. Но я не могу осуждать эту женщину, она…

– Ваше величество, мне совершенно нет дела до какой-то тетушки! Я не ее осматривал, в конце концов!

– Да, верно… Продолжайте, будьте добры.

– Благодарю. Очевидно, в простом госпитале, – подчеркнул эти слова Боммард, – врачи оказались лучше, чем в хваленом королевском военном. Видимо, потому, что видят подобное не раз в год, а постоянно. Вот только бедную девушку забрали оттуда, не дав понаблюдать за ее состоянием, а уж кто и как именно лечил ее дальше, вам лучше знать.

– И что же? – подал голос канцлер.

– Полагаю, серьезная травма, да еще эта гематома, за последствиями удаления которой, повторяю, толком не проследили, дали толчок к развитию опухоли. Данкир, покажите им.

Тот тяжело вздохнул, но протянул руку, и перед нами возник будто срез головы Дагны-Эвлоры. Среди причудливых мозговых извилин притаилось нечто, похожее на белую фасолину.

– Вот она.

– Такая крохотная? – поразилась я.

– Да, ваше величество, пока крохотная, но последствия вы, полагаю, наблюдали своими глазами. Если она продолжит разрастаться, вашу Иду ждут не только припадки и головные боли, а еще слепота, паралич и многое другое. Мозг – очень тонкий и пока еще плохо изученный орган, поэтому я не могу дать никаких прогнозов. Впрочем, – добавил Боммард, – есть ничтожный шанс на то, что опухоль перестанет расти и девушка сможет еще какое-то время существовать в таком вот жалком состоянии. Если же не перестанет… Больше полугода я вашей Иде не дам, и это при самом хорошем раскладе.

После долгой паузы канцлер выговорил:

– С этим ничего нельзя сделать? Вы же…

– Хирург? Да, но не посланник Богини, – перебил Боммард. – Мне доводилось проводить трепанацию черепа в полевых условиях, вынимать пули и… впрочем, это ненужные подробности. С такими вещами я тоже имел дело. Правда, опухоли располагались в менее опасных местах. Здесь… О, конечно, если ее величество прикажет, я без колебаний вскрою череп бедной девушке, но шансы на успех… близки к нулю, да. Достаточно неверного движения руки – а кроме всего прочего, я ведь давно не оперировал подобным образом, – и девушка умрет на столе. Или превратится в растение. Правда, в этом случае она хотя бы не будет больше страдать от боли… Одним словом, вам решать, а меня извольте доставить обратно в госпиталь, иначе эти бездельники решат, что я опоздал на экзамен!

– Данкир… – кивнул канцлер, и маг поднялся на ноги. – Благодарю, господин Боммард. Вы пролили свет на… эту ситуацию.

– Не благодарите, это моя работа, – сухо ответил тот. – И решайте побыстрее. Пока шансы хоть и близки к нулю, но отличны от него… в положительную сторону. Но еще несколько недель, и я уже не возьмусь за операцию. Да я и так не возьмусь без приказа ее величества, заверенного подписями, печатями и так далее. Не хочется, знаете ли, закончить жизнь на каторге, и это именно тогда, когда все вроде бы стало налаживаться…

– И у кого это еще язык длинный, – пробормотал Данкир, подхватывая Боммарда под локоть.

Ответа я, к счастью, не расслышала. Надеялась только, что Данкир задержится на какое-то время. Так и вышло: минута шла за минутой, а мага все не было…

– Что ж, – выговорил наконец Одо, и я заставила себя посмотреть ему в лицо. – Мэтр Оллен умеет дарить бессмысленную надежду, а Боммард – лишать ее. Однако я предпочитаю определенность. Пускай и страшную.

Его пальцы коснулись лба спящей Дагны-Эвлоры, но она даже не шевельнулась.

– То есть…

– Вы подпишете приказ. Операция необходима, и как можно скорее, разве вы не слышали?

– А вы разве не слышали, что она может умереть прямо во время…

– Я не страдаю глухотой, сударыня, – ответил канцлер. – И скажите: вы бы предпочли смерть мгновенную или долгую и мучительную?

– Конечно, первое, – сказала я. – Я ведь вас просила об этом, а вы обещали, помните? Но так везет не всем.

– Да. Но если этот старик может сотворить то, на что не способен даже мэтр Оллен… пускай попытается. И не смотрите на меня так! Он не пострадает, если Эва погибнет под его руками. Он честно ведь предупредил о возможных последствиях.

– Но… Одо! Если с ней что-то случится, что будет дальше?..

– Все то же самое, сударыня. – Глаза его сделались ледяными. – Все то же самое. Вы – родственница ее величества, пусть и дальняя. Ее память – почти полностью – ваша. Значит, вы будете ею, и королевский род Дагнары возродится.

– Позвольте мне хотя бы самой выбрать супруга… с учетом всех политических дел, конечно, – смогла я сказать. – Я пока не очень хорошо в них разбираюсь, но я буду стараться!

– Обещаю. И не стану торопить… Это в любом случае лучше, чем использовать ее тело… – Одо посмотрел на Эву и отвернулся.

«А мое, выходит, можно?» – могла бы я сказать, но не стала. Я все-таки пребывала в здравом уме, не была истощена… Быть может, брак даже окажется удачным, а будущий супруг никогда не узнает, что я – не Дагна-Эвлора. Если Данкир постарается, как обещал, наверняка не узнает… Чем это хуже той жизни, что была уготована мне судьбой? Должность учительницы в маленьком пансионе, не более того, а в лучшем случае – опять-таки брак с каким-нибудь человеком, который согласится взять в жены сироту сомнительного происхождения, бесприданницу к тому же…

Я хотела задать еще один вопрос, но тут появился Данкир со словами:

– Ваше величество, старик спрашивает, намерены ли вы присутствовать на экзамене, как обещали, или ему начинать без вас?

– Да, намерена, – твердо сказала я. – Одо, вы…

– Данкир, проводите ее величество в госпиталь. За безопасность отвечаете головой, – сказал он, не отрывая взгляда от Дагны-Эвлоры. – Я прибуду позже.

Маг кивнул, предложил мне руку – и вот мы уже на самом верху большого зала. Кажется, это называется анатомическим театром – внизу кого-то осматривали, и Боммард забрасывал испытуемого вопросами.

– Все очень скверно, да? – шепнул Данкир.

Я кивнула и вдруг решилась.

– Данкир… Син… вы позволите так себя называть? Помогите мне, прошу вас! Мне некому больше довериться, но раз вы дали клятву…

– Что мне нужно сделать? – только и спросил он.

– Я расскажу о том, что знаю со слов Одо или чему сама была свидетельницей, а вы поможете объяснить странности.

– А…

– Его я просить об этом не могу. Во-первых, он не маг. Во-вторых… Просто – не могу, и все. – Мне пришлось отвернуться.

– Понимаю. Тяжело смотреть, как мучается сильный человек, будучи не в силах ничего поделать. А ему самому втройне тяжелее, потому что он наблюдает, как страдает Эва, и тоже не в состоянии ей помочь. И помощи попросить не у кого, кроме мэтра Оллена, но это скверный вариант… Так?

– Вы тоже подхватили это его словечко? – улыбнулась я и украдкой смахнула слезы.

– Эй, там, наверху! Желаете болтать – подите прочь из аудитории! – раздался голос Боммарда. – Но учтите – пересдачи не будет, вы не на курсах!

– Я всего лишь объясняю ее величеству, что происходит, господин Боммард, – привстал Данкир. – Прошу прощения за беспокойство, постараюсь делать это потише.

«Ее величество…» – прошелестело по едва заполненным первым рядам амфитеатра. Кто-то, мне показалось, чуть шею не свернул, оглядываясь назад. Как же, королева – и без свиты, не считая одного-единственного мага…

– Ну! Будто никогда ее величество не видели! – прикрикнул Боммард. – Смотрите лучше сюда – что это, по-вашему, фурункул или?..