Глава 14

К сожалению или к счастью, надежды мои не оправдались: допросная оказалась обычной комнатой, разве что мебели там почти не было – стол и несколько стульев, только что окна не зарешечены – их вовсе не было. Свет, очень похожий на дневной, давали магические светильники. Он казался каким-то неестественным, от него слезились глаза: то ли из-за яркости, то ли из-за оттенка свечения. Впрочем, сотрудники явно к нему привыкли и не обращали внимания на неудобства, а я всегда могла поднести к глазам платочек и сделать вид, будто вспоминаю страшный эпизод покушения или даже печалюсь об участи преступника.

Его привели – он очень сильно хромал.

– Разве вы не сказали, что ему переломали ноги? – едва слышно спросила я Одо.

– Вы полагали, его оставили как есть? Этак он умрет прежде, чем скажет нечто полезное. А залечить простые переломы не так уж сложно даже для средней руки мага.

Я не ошиблась – на злоумышленнике была студенческая шинель, но такая потрепанная… Насколько я знала из разговоров старших девочек – у некоторых имелись братья и даже поклонники, – студенты очень гордились своей принадлежностью к тому или иному учебному заведению, а потому берегли одежду, как могли. Даже если брали подержанную – новая не всякому по карману, – старались содержать в чистоте и уж знаки своего института и тем более университета никогда бы не спороли. А я видела – на рукавах этого юноши темнеют небольшие прямоугольники. Сама шинель выцвела от времени, но под отпоротыми значками сохранила первоначальный густо-зеленый цвет.

Может, он и не студент вовсе? Просто разжился по случаю этой шинелью у старьевщика или вовсе украл…

Впрочем, лезть со своими замечаниями я не собиралась. Наверно, следователи сами заметили очевидное даже для меня?

– Ваше величество, – полковник подвинул мне стул, и я присела на краешек. – Вот, извольте полюбоваться – тот самый бомбист.

– Действительно он? – усомнилась я, присмотревшись. – Я думала, у преступников печать зла на челе, как клеймо у каторжников, а этот юноша совсем не выглядит злодеем. Он даже немного похож на Эда, как вы полагаете, ваше превосходительство?

– Разве только цветом волос, – отозвался канцлер. Кажется, он уже не радовался собственной затее.

– Да нет же, я не о портретном сходстве, а о внешности в целом! Такой приятный молодой человек – и вдруг пошел на преступление. Может, его околдовали?

– Никак нет, ваше величество, – тут же ответил полковник. – Проверено досконально: никаких серьезных заклятий на нем не было.

– А несерьезных? – зачем-то спросила я.

– Данкир?

– Три амулета создания незаметности – такие в любой лавке по десять наров продаются. Благодаря им он ухитрился подобраться так близко: пускай и слабенькие, в толпе они сработали, потому что общий фон…

– Покороче, Данкир!

– Как прикажете. Кроме того, еще амулет на удачу – эти идут по двадцать наров, но никогда толком не действуют, как и в этом случае. Больше ничего, ваше превосходительство, – немедленно отозвался худощавый юноша. – Либо даже придворные маги не смогли этого обнаружить, простите за дерзость. А привлечь мэтра Оллена мы никак не можем, к моему превеликому сожалению.

– Благодарю, Данкир, – кивнул полковник.

– А сам бомбист что говорит? – поинтересовался канцлер.

– Почти ничего, исключая ругательства, ваше превосходительство. Но вы ведь запретили его пытать, поэтому…

– О, думаю, самое время начать, – едва заметно улыбнулся тот. – Верните ему дар речи, будьте любезны.

А я-то еще удивлялась, почему пленник не сыплет проклятиями в наш адрес, не грозит карами, не умоляет о пощаде, наконец, а только сверкает глазами… Он просто не мог вымолвить ни слова!

– Сию минуту, ваше превосходительство, – ответил Данкир и провел рукой над головой «студента».

У меня на мгновение заложило уши, и я сообразила: да ведь этот юноша – тоже маг! Такой молодой! Впрочем… если дар есть, то он проявляется еще в детстве. И вовсе не обязательно магу быть убеленным сединами или лысым, как мэтр Оллен, чтобы выполнять свою работу. Данкир, наверно, был еще не слишком опытным, но умелым: разве иначе его взяли бы на такую ответственную службу?

– Можешь говорить, но изволь воздержаться от ругательств в присутствии ее величества, – холодно и невыразительно произнес полковник.

– Ничего я вам не скажу! – гордо ответил пленник, выпрямился, насколько это было возможно со скованными за спиной руками. – Не скажу ничего! Чтоб провалиться вам всем к Безымянной, чтобы вас там…

– С вашего позволения, ваше величество, его выражения – не для ваших ушей, – быстро проговорил полковник, сделав магу знак снова утихомирить юношу. – Поверите ли – конвоиры краснеют.

– Ничего страшного, сударь, – улыбнулась я. – Слова не грязь – не прилипнут. К тому же я даже не понимаю, ругательства это или что-то иное…

В самом деле откуда юной королеве знать площадную брань? Но ведь она знает, тут же мелькнуло в голове. Одо говорил: Дагна-Эвлора во время припадков ругается последними словами. Может, слышала во дворце от гвардейцев? Или от отца: насколько я поняла, он не очень-то сдерживался в выражениях, когда говорил с глазу на глаз с тем же канцлером… Не важно!

– Откуда он родом? – спросила я.

– По его уверениям, с юга Дагнары. Данкир не может обнаружить лжи в этом утверждении, – ответил полковник.

– Я прекрасно знаю тамошних уроженцев, и этот человек не оттуда. У него совершенно другой акцент, иная манера речи, да что там – даже проклятия другие, – заметил канцлер. – Я уже имел удовольствие их слышать и уверен, что не ошибаюсь.

– Почему?

– Вспомните дядюшку Тамая, – был ответ, и я едва не хлопнула себя по лбу.

– Неужели он настолько хорошо лжет, что никто не в состоянии этого распознать?

– Мэтр Оллен, вероятно, в состоянии, ваше величество, – сказал Данкир. В его светло-голубых, очень ярких глазах читалась обида. – Только как его найти? А я, с вашего позволения, всего лишь младший чиновный маг при следственном управлении.

– Будет вам, – полковник махнул рукой. – Сами же сказали: придворные маги тоже ничего не нашли, а это значит…

– Его заколдовал кто-то очень сильный? Или вовсе не заколдовывал? – перебила я.

– Попробуем выяснить, ваше величество. Но я еще раз предупреждаю, зрелище может оказаться слишком… гм… неприятным для столь юной девушки, поэтому…

– Более неприятным, чем взорванная карета, лошади с выпущенными кишками, израненные люди кругом? – не сдержалась я. – Тогда я, кажется, если и лишилась чувств, то ненадолго, верно, Одо?

– Да, вы почти сразу же очнулись и принялись распоряжаться, требовать врачей для раненых и так далее.

– О, сам я этого не видел, потому что дежурил в управлении, – вставил Данкир, которого, кажется, присутствие высоких чинов и даже королевы не слишком смущало. Я невольно подумала: эта черта сходна что у молодого мага, что у умудренного годами мэтра Оллена. – Однако рассказы по городу ходят самые невероятные. Например, уверяют, что ее величество лично перевязала раненого кучера. Или вовсе исцелила прикосновением, есть и такая версия.

– Это преувеличение. – Я немного смутилась. – Но некоторые детали моего и не только моего туалета действительно пошли на повязки.

– О! – повторил Данкир глядя на меня со всевозрастающим интересом. – Я не отказался бы пострадать в том или подобном инциденте, если бы ваше величество изволили перевязать меня своим шарфом…

– Данкир… – простонал полковник.

Конвоиры, по-моему, едва сдерживали ухмылки.

– Вам бы не понравилось, – сказала я. – Несчастный едва не истек кровью… К слову, Одо, вам не докладывали, что с ним сейчас?

– Лежит в королевском военном госпитале. Вы же распорядились отправить раненых туда и оказать им всю возможную помощь. И тех двоих оборванцев туда же направили – в качестве наблюдателей. А что из этого вышло, я вам после расскажу, – ядовито улыбнулся канцлер. – Так вот, кучер… Состояние его оценивают как крайне тяжелое. Вероятно, лишится зрения – лицо сильно пострадало. Возможно, придется отнять руку. Чудо, что он вообще выжил – был нафарширован осколками, как… даже сравнения с ходу не подберу. Остальные пострадавшие на его фоне, если можно так выразиться, отделались легким испугом и парой царапин.

– Пожалуй, я обойдусь без шарфа ее величества… – пробормотал Данкир, а я сказала:

– Напомните мне, Одо, что я должна посетить раненых.

Мне очень кстати вспомнилось: во время войны ее величество и многие знатные дамы посещали госпитали и даже немного помогали измученным наплывом раненых врачам. Полагаю, помощь эта заключалась в том, чтобы подержать что-нибудь не очень тяжелое, позируя на камеру, посидеть с раненым бойцом несколько минут, подбадривая и утешая, раздать памятные подарки выздоравливающим… Но, судя по всему, даже такое участие воодушевляло раненых. Следовательно, мне нужно придерживаться той же манеры поведения… Да и странно будет, если королева совершенно позабудет о людях, которые пострадали пускай не по ее вине, но все-таки – из-за нее! К тому же я обещала наградить тех двоих, врача и цирюльника, надо только придумать, как именно…

– Непременно напомню, – перебил мои мысли Одо, – визит запланирован на ближайшие дни.

Ну вот, решила поумничать, а оказалось, что все решено за меня…

– К делу, – напомнил канцлер, и секретарь нацелился пером на бумагу. – Аннард?

– Да, ваше превосходительство. Итак, все, что нам известно о задержанном, это предположительное место его рождения… что еще предстоит уточнить, а также имя, которым он назвался после… хм… долгих уговоров.

– Господин полковник имеет в виду, что мы пригрозили оставить его на сутки без болеутоляющего и тем более без врачебной помощи, – пояснил Данкир. – А как помнит ее величество, добрые лавочники, которые поймали негодяя, изрядно его отделали.

– Данкир, вы не могли бы наложить заклятие немоты на самого себя? – устало спросил полковник. Сдается мне, уже не в первый раз.

– К несчастью – для вас и окружающих, разумеется, – это невозможно. Вернее, технически-то возможно, только как я потом себя расколдую, если буду нем как рыба? Хотя, конечно, задача интересная, надо поразмыслить над ней на досуге…

– Но вы же этого человека расколдовали молча, – удивилась я.

– Так ведь он не маг, ваше величество. Для него вполне достаточно обычного жестового заклинания. А я, хоть и не покорил еще вершины мастерства, доступные мэтру Оллену, все-таки не самый захудалый маг… хотя повышения мне не видать, как своих ушей, судя по выражению лица господина полковника. Поэтому – я имею в виду, потому, что я хороший маг, а не из-за отсутствия повышения, – для того, чтобы заколдовать себя и потом расколдовать, мне придется приложить немалые усилия. Если мне позволено будет прибегнуть к сравнению, это примерно то же самое, что поднять себя самого за волосы.

– Это же невозможно… Ой, то есть обычному человеку невозможно, а вы маг! – улыбнулась я и подумала, что не отказалась бы посмотреть на такое.

– Именно, ваше величество, – ответил широкой улыбкой Данкир. – А вот с ушами все обстоит намного плачевнее…

– Возьмите зеркало и любуйтесь ими сколько угодно, – перебил его канцлер. – Продолжайте, Аннард.

– Злоумышленник назвался Финном Рити. Никаких документов при нем не обнаружено. Вообще ничего: ни клочка бумаги, ни денег, ни каких-либо личных вещей. Сотрудники опрашивают горожан и своих информаторов, за сведения об этом субъекте объявлена награда. Также мы разослали соответствующие запросы в Иссен, Лариду и прочим соседям… Но, как вы понимаете, надежды на успех этих мероприятий немного. Ну а проверить истинность слов задержанного можно, лишь прибегнув к взлому разума.

– Я это проделать не рискну, – вставил неугомонный Данкир. – Первый настоящий опыт на столь важном фигуранте… Нет, нет, ни за что! Вдруг я его угроблю? Угадайте, кто будет виноват? То есть, конечно, если мне отдадут приказ, желательно в письменном виде, с подписями и печатями, как полагается, тогда…

– Да помолчите же! – не выдержал и канцлер. – Что за представление вы тут устраиваете? Будто впервые видите августейшую особу в этом заведении…

– Гм… Его величество, конечно, иногда чтил нас своим присутствием, но ее величество мы действительно впервые видим так близко, ваше превосходительство, – снова не удержал язык за зубами Данкир. Полковник взглядом пообещал ему какие-то страшные кары, и молодой маг умолк.

– Иных зацепок нет?

– Нет, ваше превосходительство. Изволите ли знать… – Тут полковник покосился на меня и произнес сконфуженно: – Его осмотрели… гм… досконально. Ни наколок, ни каких-либо отличительных знаков, ни родимых пятен, ни шрамов нет. Одежда, включая нательное белье, тоже ни о чем не говорит.

– Это тряпье выглядит так, будто парень ограбил лавку старьевщика, – вставил Данкир, будто подслушал мои мысли о шинели. – Ну или стянул что-то с бельевой веревки на окраине. У него даже ботинки разные, можете себе представить? И оба левые!

– И при этом откуда-то у него взялся роскошный букет с аккуратно спрятанным внутри взрывным устройством, – кивнул канцлер. – А еще этот субъект умудрился точно рассчитать время и расстояние, протиснулся сквозь толпу в первые ряды, что не так уж просто, увернулся от гвардейцев оцепления, а затем с филигранной точностью бросил свой снаряд. Я видел – букет летел точно в руки ее величеству.

– Если бы вы не посоветовали отбрасывать эти дары, я бы его поймала, просто… машинально, – сказала я и передернулась.

– Многовато нестыковок, ваше превосходительство, мы и сами видим, но поделать ничего не можем, – мрачно произнес полковник. – По взрывному устройству: ничего из ряда вон выходящего. Никаких элементов, которые позволили бы вычислить принадлежность к той или иной группировке, дагнарской или зарубежной. Складывается впечатление, что оно собрано буквально… на чердаке каком-нибудь, а детали механизма долго и тщательно вытачивали вручную.

– Вы это сейчас серьезно говорите?

– Можете взглянуть на результаты экспертизы и на то, что удалось собрать на месте происшествия. Это ручная работа, ваше превосходительство, никаких заводских деталей. Я допускаю, что часть подобных была разрушена взрывом, но тем не менее…

– А взрывчатка? Только не говорите, будто и ее изготовили кустарным способом!

– Вы будете смеяться, ваше превосходительство, но, судя по заключениям экспертов, так оно и есть. Сохранившиеся частицы не соответствуют никаким из известных марок, ни современных, ни устаревших.

– Как хотите, но это уже что-то невероятное… либо же прекрасная подготовка, – канцлер впился взглядом в юношу. – Вот только почему у него, несмотря на все это, не было при себе портала?

– Ваше превосходительство, вы же сами распорядились: во время шествия на расстоянии трехсот шагов от кортежа никакие порталы действовать не должны, исключая ваши личные, – негромко напомнил полковник. – Об этом могли узнать.

– Я распорядился? – каким-то странным тоном произнес Одо. – Да, в самом деле… Но кто мог узнать об этом моем распоряжении? Узнать заранее и подготовить этот… акт?

– Не представляю, ваше превосходительство. Все связаны клятвой неразглашения, но порой достаточно случайно брошенного слова, чтобы заинтересованные персоны сделали определенные выводы. Не мне вам объяснять…

Я уже вовсе ничего не понимала. Данкир, судя по выражению лица, тоже, но слушал с превеликим вниманием. А вот Финн, кажется, о чем-то лихорадочно размышлял: у моей подруги Сэль делалось точно такое же лицо, когда она пыталась сочинить ответ у доски, не выучив урока и опираясь на наши подсказки, или во время экзамена, к которому не была готова.

– Господа, быть может, вы перейдете к делу, ради которого я здесь? Все, о чем вы говорите, чрезвычайно интересно, но это можно прочесть в документах, а задержанный сам себя не допросит, не так ли? – решилась я наконец.

– Конечно, ваше величество, – отвлекся от беседы полковник. – Данкир…

Маг снова вернул дар речи Финну и первым делом тот выругался – длинно и цветисто. Но я не ошиблась: половины слов я не знала вовсе, а смысл ругательства от меня вовсе ускользнул, поэтому, если он надеялся смутить меня, то выбрал неправильную тактику.

– Позвольте, я задам ему вопрос, господа?

– Как вам будет угодно, ваше величество.

Я помолчала, разглядывая самое обычное, симпатичное даже лицо молодого человека, потом спросила негромко:

– Почему ты решил меня убить, Финн? За что? Что дурного я тебе сделала?

Он вдруг подавился очередным проклятием.

– Ты слышал, что вышло: пострадали другие люди, не я. О них ты даже не подумал? Жаль, нельзя отвезти тебя в госпиталь – пускай бы ты посмотрел на моего кучера…

– Это можно устроить, – встрял Данкир, – в смысле, сделать снимки пострадавшего, а я обработаю их, чтобы…

На этот раз полковник не ограничился словами, а грузно поднялся со стула, сгреб мага за плечо и поднес к его носу здоровенный кулак. Данкир понятливо умолк, но ясно было, что надолго его не хватит.

– Я не спрашиваю, кто ты, откуда, как твое настоящее имя, – добавила я. – Хочу лишь знать: почему ты решил предать меня такой смерти?

– Данкир, быстро, наведите иллюзию на ее величество! – прошипел канцлер, и, видимо, тот послушался, потому что Финн отпрянул.

Взглянув на свои руки, я поняла почему: мой скромный темный наряд сделался тем самым, бальным. С цветом Данкир немного не угадал, но это не имело значения, потому что платье висело окровавленными лохмотьями. Белые перчатки и плоть под ними сгорели, виднелась обугленная кость – меня замутило. Похоже, Данкир был мастером иллюзий… Не хочу даже представлять, как выглядела моя развороченная грудь и лицо. Но наверно, последней каплей для Финна стал тот самый букет – не иначе, восстановленный по описаниям свидетелей, – который я держала в изувеченной руке.

– За что? – повторила я, но услышала только какое-то сипение и клекот.

– Изыди, изыди, сгинь к Безымянной, из чьего чрева вышла! – неожиданно тонким, срывающимся голосом закричал Финн и попытался броситься вперед, но его тут же скрутили. – Нелюдь в человеческом теле, надругательство над замыслом Богини, пропади пропадом! Тебе не место среди людей! Уходи, откуда явилась, уходи, уходи, уходи-и-и!..

Он вдруг захрипел, задохнулся, забился в сильных руках конвоиров и обмяк. Изо рта его тянулась нитка слюны, глаза закатились.

– Я что, переборщил с представлением? – озадаченно спросил Данкир, но от него отмахнулись.

– Жив? – отрывисто спросил полковник.

– Да, но без сознания. Прикажете привести в чувство?

– Пока не нужно. Религиозных фанатиков нам только и не хватало…

– Не было ни малейшей предпосылки для появления подобных, – резко ответил канцлер. – Да и подготовка их обычно заставляет желать лучшего. Здесь кроется что-то иное, Аннард, уверен. Ищите! И ни в коем случае не упустите этого… Финна. Быть может, мне удастся поймать мэтра Оллена и упросить его помочь.

– Пыток сегодня не будет, ваше величество, – шепотом пояснил мне Данкир.

– Какая жалость… А вы не могли бы вернуть мне обычный облик? Не то, боюсь, при виде этой вашей иллюзии мои свитские дамы тоже лишатся чувств, самое меньшее.

– Сию минуту, ваше величество.

Я проверила – все вроде бы в порядке. Хотя с Данкира сталось бы отколоть какую-нибудь шутку и оставить у меня на плече или в прическе… хм… что-нибудь неаппетитное.

– Ваше величество, – канцлер встал и подошел ко мне, – соблаговолите обождать несколько минут. Мне нужно перемолвиться с полковником.

– Конечно, Одо, только не задерживайтесь. Я думала, тут будет намного интереснее, а вышло – одни разговоры, скука смертная… – Я нарочито зевнула, деликатно прикрыв рот рукой.

– Уведите, – приказал полковник конвоирам, и те выволокли Финна за дверь. – Ваше величество, мой кабинет в вашем распоряжении.

– Нет-нет, не стоит хлопот, я вполне могу обождать здесь.

– Как вам угодно. Данкир! Головой отвечаете, ясно вам?

– Что же тут неясного? – улыбнулся маг, а как только полковник с канцлером скрылись за дверью, хитро покосился на меня и шепотом спросил: – Хотите послушать, о чем они станут говорить, ваше величество?

– Они же заметят.

– Меня? Никогда! Я в этих стенах каждую щелочку знаю!

– Нет, я к тому, что вас накажут или даже разжалуют…

– Разжаловать меня уже дальше некуда. – Данкир едва слышно засмеялся. – А наказаний я не боюсь, потому что как можно наказать служивого человека? От дела отстранить? Ну а кто тогда работать станет? Лишить жалованья? Но я не за деньгами сюда подался, своих хватает.

– Зачем же тогда?

– Из интереса. Ну и… нравится мне выискивать мотивы. Может, когда-нибудь книгу напишу об истинных побуждениях преступников. Так будете слушать, ваше величество?

– Конечно! И если что – это я вам приказала устроить… как ее…

– Прослушку? – понял Данкир, и его голубые глаза заблестели еще ярче. – Да мы могли бы сработаться, ваше величество!

– Чем болтать, лучше делом займитесь! – шикнула я, хотя тоже так подумала.

– Уже все сделано: говорю же – я здесь каждую трещинку знаю, и в каждой трещинке у меня узелок, как у паука на паутине. Потяну за ниточку, и… Вот, смотрите!

На каменной стене проступило едва различимое изображение.

– Видно плохо, это помещение хорошо защищено, – прокомментировал Данкир. – Но звук должен быть… Ага!

Канцлер стоял спиной к полковнику, потом обернулся и коротко сказал:

– Разрешаю допрос первой степени. Пускай Данкир попрактикуется.

– Вы уверены, ваше превосходительство?

– Да. Неизвестно, когда я сумею отыскать мэтра Оллена. Неизвестно, согласится ли он помочь, скажет ли правду…

– Ваше превосходительство, в случае если Данкир увлечется и с заключенным произойдет непоправимое…

– Иными словами, вам нужен заверенный приказ от моего имени?

– Скорее, ему. Вы же слышали.

– О да, этот юноша умеет прикрывать тылы. Далеко пойдет, если выживет… Извольте.

Последовала пауза – подписывали какие-то бумаги. Я покосилась на мага – лицо у него было одновременно восторженное и испуганное.

– Никогда такого не испытывал… ну, на живых людях, – прошептал он в ответ на мой взгляд. – Но я постараюсь, ваше величество. Может, мне еще очень далеко до мэтра Оллена и даже придворных магов, но я приложу все усилия, чтобы сделаться таким же…

– Нет! – перебила я.

Данкир заморгал.

– Обещайте, что вы никогда не станете таким же, как мэтр Оллен, – потребовала я. – Вы будете собой! Кстати, а как ваше имя? Нас даже не представили…

– Синнар Данкир, граф Орти, ваше величество, – он изобразил придворный поклон, правда, довольно расхлябанный.

Понятно теперь, почему даже полковник не может заткнуть ему рот: поди заставь умолкнуть не просто мага, а еще и высокородного… Правда, насколько я знала, магами становятся младшие сыновья знатных семей, если у них имеется такая склонность, но Орти… он же последний в роду, если память Дагны-Эвлоры меня не подводит!

– Кажется, у вас что-то личное к мэтру Оллену? – негромко спросил он.

– Это не имеет значения.

– Еще как имеет, ваше величество. Если вы просите не уподобляться ему, я приложу все усилия, чтобы не делать этого, но не могли бы вы уточнить, в чем именно?

– Если бы я знала!

– Я догадываюсь. – Яркие глаза мага вдруг потемнели. – Вы боитесь его, ваше величество. Вы боитесь его даже тогда, когда смотрите на меня. Вы думаете: что, если Данкир тоже околдован, ведь мэтру Оллену это по силам? Раз уж он сумел зачаровать канцлера, то что ему какой-то молокосос?

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– А вы будто не заметили? Его превосходительство не сумел вспомнить о собственном распоряжении. Сделал вид, конечно, будто дел у него столько, что о такой ерунде и не упомнишь, но…

– Вы о кортеже и порталах?

Мне сделалось не по себе.

– Конечно, ваше величество. И вариантов тут мало: или он действительно отдал приказ и забыл, но в это я не верю, потому что память у его превосходительства феноменальная. Или же…

– Приказ отдал не он, а кто-то в его облике? Или все-таки он, но ему приказали забыть? Как… как этому вот Финну – всю его прошлую жизнь?

– Да. Я так не умею. Пока не умею, – поправился Данкир. – И восстановить утраченное не могу. Но я над этим работаю, когда меня не отвлекают всякой ерундой.

– Вот и работайте, – сглотнув комок в горле, сказала я. – И тогда… тогда…

– Я заменю мэтра Оллена? – Он улыбнулся, но глаза остались холодными. – Непременно, ваше величество. Как только вы меня вспомните.

– О чем вы…

Невольно отступив, я наткнулась на стул и села.

– Это же вы передавали мои записки Лиоре, ваше величество. Все мы понимали, что ваша сестра не может выйти замуж за мага, но нас увлекала эта игра… Вы в самом деле не помните?

Я лихорадочно рылась в памяти Дагны-Эвлоры, но… нет, ничего не находилось! Правду говорит Данкир или нет? Как понять?

– Я даже Эда не помню – о нем мне сказал Одо, – тихо сказала я. – Мне… мне очень жаль…

– Ваше вели… – Он кинулся ко мне, выхватил платок, попытался утереть непрошеные слезы, но я отстранилась.

– Ни пряди волос, ни обрезка ногтя, ни капли слез и крови, ничего не оставляй…

– Но это-то вы помните! Это я вам рассказывал, вам и Лиоре с Линарой, когда мы были совсем детьми!

– Такое иногда всплывает, но я все равно не представляю, как оно попало ко мне в голову.

– Теперь я понимаю…

– Что именно? Я, кажется, совершенно запуталась, и Одо не может помочь, – шепнула я.

Неправильно было доверяться этому юноше, но разве я так много сказала? Одо действительно не мог помочь, он из последних сил удерживал Дагну-Эвлору на плаву, но еще немного, и сам пойдет ко дну…

– Если я скажу это полковнику, меня вышибут отсюда, невзирая на титул и нехватку дельных магов, – честно сказал Данкир.

– Так скажите мне. Ну же?

– Все очень просто. Вас подменили, ваше величество.