В тот день Тиан Бай отвез меня домой на рикше. Он был бледным и не проронил ни слова, только спросил, все ли у меня хорошо. Я дрожала в мокром платье, отказавшись от всех предложений войти в дом и переодеться. Сердце слишком переполняли чувства; мысли превратились в вихрь бумажных обрывков. Особняк семейства Лим казался еще более неприветливым, чем обычно, желоба хлюпали, пока дождь непрерывно струился по крыше. Весь дом был вверх дном.

Никто толком не удосужился выяснить, как именно я выбралась из колодца. Скорее всего, вид моих поцарапанных рук и изрезанных ладоней убедил их, что мне удалось выползти самой. Никто не настаивал на смене одежды и не грозил грядущей простудой, как обязательно сделала бы Ама. Только Тиан Бай посреди этого хаоса тихонько накинул свою легкую куртку на мои плечи. Позже я узнала, что мадам Лим напала на него по возвращении домой, правда, только вечером Старый Вонг поведал мне полную версию событий.

– Она поджидала его с кухонным ножом, – рассказал потом повар. – Кто знает, откуда взялось оружие, но она пыталась его зарезать.

К счастью, собственная слабость ее подвела, и Тиан Бай вырвался, отделавшись уродливым порезом на руке. Я заметила его, наспех перевязанный марлей, когда жених вызвался меня сопровождать. В тревоге я запротестовала, но он только покачал головой. Он выглядел опустошенным и измученным, и я заподозрила, что эта поездка была предлогом, чтобы избежать домашней суматохи. По пути обратно я украдкой бросала на него взгляды. Зловещие черты, которые я приписывала ему ранее, испарились вместе с моими подозрениями в убийстве. Под глазами Тиан Бая залегли тени, а на манжете левого рукава виднелось пятнышко чернил. Он был просто мужчиной, чья семья разваливалась на части. Хорошим мужчиной, если верить словам Ян Хон. Нежданная нежность охватила мою душу, хотя припухшие губы напоминали о другом.

Последнее, что сказал мне Тиан Бай после высадки из коляски рикши, – просьба молчать о произошедшем с мадам Лим. Я кивнула, памятуя о долге и о том, что даже тень скандала не должна коснуться семейства. Они подумывали об отправке преступницы в сумасшедший дом, несмотря на неизбежное пятно для своей репутации.

– Было бы лучше держать ее дома, но ей нужен постоянный присмотр. – Тиан Бай бросил на меня виноватый взгляд. – Ты не возражаешь против того, чтобы отложить свадьбу?

Я совсем не возражала, хотя едва ли смогла бы ему это объяснить. Он сжал мою руку.

– Ли Лан, я рад, что ты здесь.

Испугавшись вероятного поцелуя, я наполовину отвернулась. Как только я это сделала, изнутри царапнула вина, однако он только крепче ухватил меня.

– Прости, – сказала я, почти не понимая, за что приношу извинения.

– За что? – спросил он. – Ян Хон рассказала, что ты спасла ее.

Тиан Бай быстро пригладил мои волосы. Его спокойное поведение, способность справляться с трудными ситуациями – как раз из-за этих качеств я им восхищалась. Он станет хорошим мужем, уравновешенным и надежным. Среди этого безумия он все-таки подумал о том, чтобы отдать мне куртку. Вспомнив маленький жест доброй воли, я не удержалась и притронулась свободной рукой к его лицу. Если бы я принадлежала ему, у нас с близкими непременно устроилась бы жизнь.

К моему изумлению, в следующие несколько дней к нам хлынул непрерывный поток подарков и гостей из семейства нареченного. Казалось бы, они должны были избегать меня как свидетеля попыток убийств мадам Лим – вначале нас с Ян Хон, а потом Тиан Бая. На третий день сам дядя Тиан Бая, Лим Тек Кьон, приехал специально ради меня. Ама прибежала с известием о его прибытии, схватила за руку и быстро привела мои волосы в порядок.

– Одежда! – прошипела она. – Ты не можешь принимать его в этом.

Она нахмурилась при виде моей простенькой баджу панджанг, но было уже слишком поздно прихорашиваться. И потом, я подозревала, что у гостя на уме совсем не платье будущей жены племянника.

Когда я вошла в парадную гостиную, Лим Тек Кьон сидел с отцом, будто их дружба никогда не давала трещину. Я изучала его лицо, как в первый раз, думая о третьей конкубине на Равнинах мертвых и недоумевая, мог ли он стать тем любовником, который привел ее к такой озлобленности и преступлениям. Однако он был все тот же – представительный, любезный, образцовый богатый бизнесмен.

Его маленькие блестящие глаза, так похожие на глазки Лим Тиан Чина, остановились на мне. Задав несколько наводящих вопросов о моем здоровье, Лим Тек Кьон начал говорить об отцовских долгах. Насколько я поняла из слов Ян Хон, они уже были оплачены Тиан Баем, но его дядя, оказывается, пошел дальше – раз мы вскоре должны были породниться, он реинвестировал остатки отцовского капитала таким образом, чтобы обеспечить ему скромный, но стабильный доход. Затем гость признался, что необычайно мною восхищен и слышал о моих невероятных успехах в науках. В этот момент польщенный отец, невзирая на мои протесты, ушел в кабинет, чтобы показать ему образчик моей каллиграфии. Пока он отсутствовал, Лим Тек Кьон спросил, не думала ли я когда-нибудь об учебе за границей.

– Девушка вроде тебя много выиграла бы, получив систематическое образование, – изрек он. – Особенно в Англии, там есть колледжи для молодых леди. Что думаешь?

В другое время и в другом месте я бы подпрыгнула, услышав такое предложение, но теперь мой желудок сжался.

– А что же с браком? – спросила я.

– Тиан Бай подождет, пока ты не вернешься. Торопиться нет нужды, вы оба молоды.

Я услышала короткое фырканье няни, которая пряталась за дверью. Молоды, как же! В ее понимании я давно уже должна была состоять в браке, однако нельзя было оскорблять этого человека.

– Дядюшка, Англия так далеко, и мне кажется, я буду скучать по родным и Тиан Баю.

– Конечно! Что ж, если ты так смотришь на это, вероятно, нам следует ускорить свадьбу. Но помни – если когда-либо пожелаешь учиться или путешествовать, тебе не придется беспокоиться о благополучии семьи. Я буду счастлив обеспечить твои потребности.

Я посмотрела на него, вспоминая рассказ Ян Хон о том, как этот человек однажды избил Тиан Бая до такой степени, что тот не мог сидеть два дня. И все-таки в конце концов племянник оказался куда лучше, чем его собственный испорченный сынок. Но я очень хорошо понимала Лим Тек Кьона. Он бы предпочел не видеть меня членом своей семьи, учитывая мою осведомленность обо всех неприглядных подробностях. Если британские власти узнают о попытках убийств, то могут под этим предлогом наказать Лимов в назидание остальным. В лучшем случае разразится скандал, которому придется искать оправдание. Словом, если он не мог от меня избавиться, простейшим выходом было помещение под постоянный контроль. «Но, – подумала я, забыв о колебаниях касательно свадьбы с Тиан Баем, – в такую игру могут играть и двое». Я подалась вперед и одарила его обворожительной улыбкой, одной из тех, которые переняла у Фэн.

– Вы очень добры ко мне, дядюшка. И к отцу. Я так вам признательна.

Хотя он продолжал изучать меня, я заметила легкое изменение. Глаза Лим Тек Кьона расширились, и удивленная улыбка промелькнула на губах. Фэн как-то сказала, что я не знаю, как толком использовать лицо и тело, и растрачиваю их попусту, и сейчас я осознала ее правоту. Было странно думать, что власть в этом мире принадлежит старым мужчинам и молодым женщинам. В общем-то, после его ухода я испытала смесь стыда и триумфа. Дорога будет непростой, но, похоже, я справлюсь с будущими родственниками по мужу.

С трудом верилось, что от перспективы безбрачия я перешла к выбору между двумя женихами, хотя вряд ли кого-либо из них можно было назвать идеалом. Я была счастлива – то есть чувствовала, что объективно должна быть счастливой, – но, по правде говоря, меня одолевало отчаяние. Ама отлично меня вымуштровала. В нашем сообществе «рожденных у пролива китайцев» замужество являлось важным проектом, сделкой, которая была призвана сбалансировать дочерний долг и экономическую ценность. В этом смысле предложение Эрлана было абсолютно вне обсуждения. На самом деле я до сих пор пребывала от него в шоке.

Я очень мало о нем знала. Куда меньше, чем о семействе Лим со всеми их интригами, хотя дракон предупредил, что его родственники могут оказаться даже злее. Насколько злее, я даже вообразить не могла. Но он никогда мне не лгал. Определенно, это одно из его нечеловеческих качеств. Следовать за Эрланом – значит совершить прыжок в неизведанное, в квинтэссенцию всех моих желаний и страхов. Я сомневалась в наличии у себя мужества, достаточного для таких же спонтанно-уверенных поступков, какие он совершал, рискуя ради меня жизнью на Равнине мертвых. Мы были слишком разными, это невозможно.

Мысли разбегались в стороны, я едва могла вышить прямой шов. Я хотела снова побеседовать с мамой. Мне бы пригодился ее совет, ибо она приобрела опыт как в реальной жизни, так и в мире мертвых. Однако я осталась одна, и довериться было некому. Какой бы выбор я ни сделала, за него придется заплатить высокую цену. Если я уйду с Эрланом, то буду вести странную полужизнь, странствуя по краю глубинки, населенной духами и призраками, хотя я и цеплялась за шанс вновь увидеть маму. Но я так и не поняла, смогу ли сама родить ребенка. Впрочем, я помнила о китайских императорах, заявлявших о своем родстве с драконами, и гадала, смогу ли произвести на свет такое славное дитя или же выношу монстра.

Если я останусь с Тиан Баем, то обрету безопасность благополучного брака и привычный комфорт для родных. При этом мне также придется жить с наследием семейства Лим – безумием и убийством. Кроме дяди жениха в особняке находятся другие жены и конкубины, с которыми придется состязаться. Мне придется закалить себя, выучиться таким же уловкам, какие применяли мадам Лим или Ян Хон. В каком-то смысле я удивилась тому, что девушка вообще за мной вернулась. Для нее было бы гораздо удобнее, если бы я сгинула в том колодце. Однако она сама нанесла визит спустя несколько дней после Лим Тек Кьона.

Когда Ян Хон пришла, я чистила клетку для цыплят на заднем дворике. Старый Вонг всегда держал выводок и откармливал его с месяц перед казнью – птицы шагу не делали наружу, пока не становились толстыми и сочными. В большом хозяйстве, как у семьи Лим, старшая дочь не стала бы заниматься такой работой, но А Чун заявила, будто чихает от перьев, и повар, ворча, с утра поручил это мне. Я с виноватым видом принялась трудиться и вдруг увидела Ян Хон в сопровождении няни – с прошлого моего визита мы поменялись ролями. Как ни странно, в этот раз Ама не стала настаивать, чтобы я сменила наряд. Она выглядела вполне довольной, и тут я поняла: если Лим Тек Кьон ценил красоту, то на женщин его рода необходимо было произвести впечатление трудолюбием и добронравием будущей невестки. Няня объявила, что идет сервировать многослойный торт куи лапис, который я приготовила (абсолютная ложь), и что мы, леди, должны зайти в дом на чашечку чая.

– Я твоя должница, – сказала Ян Хон, как только мы остались вдвоем. – Ты жизнь мне спасла.

Не зная, как отвечать, я молчала.

– Я не хотела убивать Тиан Чина, – продолжала она. – Это был несчастный случай, веришь или нет. – Она сцепила руки. – Он вечно притворялся больным – использовал этот способ, чтобы наказать нас, если им пренебрегали. В тот вечер мое терпение лопнуло. Немного раньше мне прописали «ма хуан». Я думала, увеличенная доза наградит его головной болью и тошнотой, но не знала, что у него на самом деле случится припадок.

«Ма хуан» – стимулятор, который производили из зеленых членистых ветвей эфедры. При добавлении в чай он облегчал кашель и выгонял слизь из легких, но даже я знала о его опасности и не могла полностью поверить, что Ян Хон настолько не разбиралась в его побочных свойствах.

– Ты собираешься кому-то рассказать? – спросила она, закусив губу. Тот же нервный жест, который я подсмотрела, еще странствуя по ее дому в облике бесплотного духа.

Я покачала головой. Кто я, чтобы судить ее или понимать до конца, что именно случилось тем вечером? Ян Хон поглядела в сторону со смесью стыда и облегчения.

– Рада, что ты выходишь за Тиан Бая, – наконец произнесла она. – Он счастливчик. Ведь кому-то придется взять на себя управление хозяйством Лимов.

– Почему этим человеком не можешь быть ты?

– У мужа есть семья и деловые интересы в Сингапуре. Я сказала ему, что хочу туда переехать. – Она выпрямилась, избегая моего взгляда. – Вам с Тиан Баем будет легче без такого бремени. Позаботься о нем, ладно? Ему у нас жилось трудновато.

– Он знает о смерти Лим Тиан Чина? – уточнила я.

– Нет, хотя может подозревать. Я почти сказала ему однажды, потому что была в ужасе от случившегося. Порой я жалею, что не призналась.

– Не стоит, – ответила я. Мы обе знали, что Тиан Бай только постарается ее защитить. Уж лучше я возьму на себя бремя этой тайны, чем он.

– Спасибо, – сказала она.

В дом мы вернулись молча. Я очень хотела, чтобы все повернулось иначе. Ибо невзирая на все, что сделала Ян Хон, она до сих пор мне нравилась.