Я скользила, падала. Отчаянно цеплялась, чтобы остановиться, но рыхлая земля сыпалась из-под рук. Камушки гремели и царапали мое лицо. Содранными до мяса пальцами я все-таки ухватилась за края и, нащупав опору для ног, с облегчением выдохнула. Где-то сверху Ян Хон тоже удалось затормозить падение. Словно две ящерки, мы вжались в крутой откос, а внизу зияла, как рана, темная скважина колодца. Поглядев наверх, я увидела белое лицо свесившейся над краем мадам Лим.

– Вы, дуры! – прокаркала она. – Если бы не вы, мой сын до сих пор был бы жив. Столько горя причинить!

Камень ударил меня, потом прилетел второй. Я услышала резкий вскрик Ян Хон.

– Матушка! – запричитала она. – Умоляю!

– Не смей называть меня так! Твоя родная мать стала самоубийцей. Я скажу всем, что ты пошла по ее стопам и утащила с собой Ли Лан. А теперь я собираюсь сделать то, что должна была завершить давным-давно. – Ее лицо пропало, и, хотя мы орали и вопили, не появилось снова.

Судя по эху падавших камней, глубина колодца была небольшой. Как раз достаточной для того, чтобы в случае падения мы сломали шеи. Хотя я слепо нащупала точку опоры, спускаться ниже не осмеливалась. Из-за чистейшего ужаса глаза закрылись. Надо мной всхлипывала Ян Хон.

– Можешь подняться? – окликнула я.

– Нет. Я боюсь высоты.

Глядя вверх, я поняла, что мы не так уж и далеко от края, хотя склон был опасно крут. Если она сможет проползти несколько футов, все получится.

– Щупай руками! – сказала я. – Старайся подтянуться. Я помогу поддержать ноги. – Обнаружив каменную ступеньку, я направила туда ее лодыжку.

Так, дрожа и часто останавливаясь, Ян Хон сумела взобраться выше. Я угрюмо ползла следом. Сердце грохотало, ладони скользили от пота и крови. Если я взгляну вниз, в темноту, то погибну.

Почти добравшись до проема, Ян Хон вновь зарыдала.

– Я не могу! Совсем! Тут камень нависает.

Она была права. Большой камень, смещенный оползнем, выдавался наружу над ее головой. Ей будет очень нелегко сделать последний рывок.

Не обращая внимания на боль в руках, я заставила себя подтянуться немного выше, пока не нашла узкую полочку, на которую поставила ноги.

– Вставай мне на плечи, – велела я.

Хлюпая носом, Ян Хон выбросила руку вверх и схватилась за камень. Я подперла ее ноги плечом и напряглась, когда она перенесла свой вес на меня. Она зашарила в поисках второй опоры, я вытянула руку.

– Ставь другую ногу на ладонь! – От ее тяжести я задохнулась. – Скорее!

Ян Хон уже почти преодолела выступ и вдруг поскользнулась. Ее нога дико дергалась в поисках опоры. Изо всех сил я подтолкнула ее вверх.

Она справилась, но я потеряла равновесие и беспомощно съехала вниз. Ужас был так велик, что я не смогла даже вскрикнуть. Сейчас я погибну, сломав шею на дне.

Сверху донесся отчаянный вопль Ян Хон:

– Ли Лан!

Мое то ли скольжение, то ли падение прервал уступ, за который я ухватилась. Это был обтесанный камень, часть разрушенной оползнем колодезной шахты. Безуспешно брыкнув ногами в воздухе, я не удержалась и рухнула во тьму. Приземлилась я на мягкую влажную поверхность – дно колодца. Когда посмотрела наверх, там, в отдалении, мелькнуло испуганное лицо Ян Хон.

– Все хорошо! – завопила я. – Иди и останови мадам Лим! Я могу подождать!

Девушка суматошно закивала, потом исчезла из вида.

Некоторое время после ее ухода я могла думать только о том, сколько мне пришлось идти от главного здания по обширному парку. Четверть часа или больше? Так или иначе, придется подождать. И что, если мадам Лим планировала сюрприз для Тиан Бая? Ян Хон упомянула, что он мог вернуться в любую минуту. Впрочем, она могла попросту бросить меня. Все-таки, если она и впрямь отравила Лим Тиан Чина, то имела все основания избавиться от свидетельницы. Возможно, помогать ей было глупо, но другого выхода я не видела.

Когда глаза привыкли к полумраку, я стала изучать дно колодца. Грязь смягчила мое падение и спасла от тяжелых увечий, но стенки из тесаного камня круто вздымались вокруг. Они оказались скользкими и покрытыми влажным мхом, и, как я ни старалась, взобраться по ним не смогла.

Шлепая по грязи и утопая по щиколотку, я наступила на нечто твердое и длинное, размером примерно с бедренную кость человека. Из-за чудовищного подозрения я застыла, размышляя о той женщине, которая, по словам Ян Хон, свела счеты с жизнью.

Но, убеждала я себя, то были только детские страшилки, не стоит думать, что в случае предательства Ян Хон я стану голодным духом в этом колодце. Потянувшись вниз, я с облегчением выудила сломанную рукоять метлы.

Там валялся и другой мусор: обух старого топора, проржавевшее дно котла. Но ничего такого, что помогло бы выбраться. Я взглянула наверх: небо стало зловеще-серым, следующий ураган угрожал обрушиться на побережье.

Воздух был влажным и холодным. Тяжелые капли дождя упали на меня. Я жаждала очутиться в невесомом призрачном теле, в котором с легкостью бы поднялась по стенам. Скучала по обществу милой лошадки. Но больше всего я хотела видеть Эрлана. Будь у меня по-прежнему его чешуйка, я сумела бы его позвать. Но между его положением и моим зияла необъятная пропасть; у меня не было права ожидать еще чего-либо. Сжав зубы, я поклялась себе, что не позову его, даже имея возможность. Гордость и еще раз гордость, я спасу себя сама.

Вновь и вновь я пыталась выкарабкаться из ловушки. Несколько раз даже удалось подняться на пару мучительно давшихся футов только для того, чтобы поскользнуться на мокрых грубых камнях. Ногти обломались и кровоточили, дыхание вырывалось всхлипами. Опершись о стену, я горестно подумала о немощи этого тела. Смерть постоянно витала поблизости и, несмотря на мой краткий рывок из ее когтей, вскоре могла снова заявить свои права. Однажды я ускользнула с Равнин мертвых, но не в одиночку, – и, может, высокомерно с моей стороны думать, что ни в ком не нуждаюсь.

– Эрлан! – заорала я. – Эрлан! Где ты?

Стоя у стены, я ощущала, как болели руки и дрожали от слабости ноги. Свет угасал. Слезы текли по лицу, смешиваясь с ливнем, который зарядил всерьез. Будучи до крайности изможденной, я почувствовала, как сила и тепло моего тела утекают вместе с холодными каплями. Хотелось присесть, но я опасалась грязи и ее неведомого содержимого. Периодически я звала на помощь, но приусадебный парк был настолько огромен, что вряд ли кто-то слышал, особенно в этом потопе. Забавно, да что там, уморительно смешно: я должна умереть после стольких попыток обрести собственное тело. Старый Вонг оказался прав: я навязчивая идиотка, вышвырнувшая прочь шанс на счастье, на свадьбу с Тиан Баем, супружество и материнство.

Сколько прошло времени? Часы или минуты? Зубы стучали, мысли все больше путались. Я возносила молитвы Чжэн Хэ, адмиралу, приплывшему в эти воды почти пятьсот лет назад, и маме, в каком бы месте Равнин мертвых она ни находилась. Упрашивала всех духов и обещала быть хорошей, никогда не делать подобных глупостей, если только Эрлан придет. Всего еще один раз.

– Эрлан! – снова проорала я. Голос стал хриплым. – Эрлан, дурак ты эдакий! Ты… клятвопреступник!

– Это твой метод просить о помощи? – И вот он, собственной персоной, уставился сверху на меня. Дождь стекал с полей его бамбуковой шляпы потоком серебряных иголочек. – Что, во имя небес, ты творишь?

От радости мои коленки подогнулись. Я было подумала, уж не мираж ли он, соткавшийся из мерцавшей завесы дождя, но раздражение в его голосе звучало слишком убедительно. Я бессвязно залепетала объяснения своего положения, однако он покачал головой.

– Потом расскажешь.

К моему ужасу, он кинулся вниз, на дно колодца.

– Что ты наделал? – спросила я. – Почему ты не взял веревку? – Впав в неистовство, я чуть не разрыдалась. – Ты… ты безумное создание! Как же мы отсюда выберемся?

Эрлан обескураженно осмотрел свои туфли.

– Тебе следовало предупредить меня, что внизу грязно.

– И это все, что ты можешь сказать? – Но я настолько обрадовалась ему, что крепко обняла. Невзирая на сетования из-за обуви, он вроде бы не возражал против моего чумазого лица, прижатого к его плечу.

– В прошлый раз – кладбище, сейчас – дно колодца, – заметил он. – Так чем же ты занимаешься?

После моих разъяснений его тон стал ледяным.

– Таким образом, ты спасла убийцу и позволила себя бросить. Может, хочешь изложить какое-нибудь предсмертное желание?

– Почему ты злишься? – Стащив с него шляпу, я заглянула дракону в лицо. Это было ошибкой, поскольку его немыслимая красота вынудила меня опустить глаза.

– Ты могла свернуть шею. Отчего ты не оставила это дело уполномоченным властям?

– Я не умышленно так поступила. – Поразительно – мы снова спорили. – А где ты находился все это время? Мог бы прислать мне записку!

– И как же я должен был это сделать, если ты никогда не выходишь из дома в одиночку?

– Но ты мог явиться в любое время. Я ждала тебя!

Эрлан пришел в ярость.

– И это – твоя благодарность?

Подумай я хорошенько, никогда бы такого не сделала. Но я сгребла воротничок его рубашки и притянула его лицо к своему.

– Спасибо, – сказала я и поцеловала Эрлана.

Я хотела сразу же отпрянуть, но он поймал меня и притянул к себе, придерживая пальцами подбородок.

– И за это тоже будешь ругать? – уточнил он.

Я безмолвно покачала головой. Воспоминание о неловком замечании по поводу языков вызвало румянец. Видимо, он тоже об этом подумал, поскольку одарил меня загадочным взглядом.

– Что ж, открой рот.

– Зачем?

– Собираюсь сунуть туда свой язык.

Невероятно, в такую минуту Эрлан еще и шутил! Но, несмотря на свою злость, я упала в его объятия. Полусмеясь, полугневаясь, свирепо впилась своими губами в его. Он вжал меня в стенку колодца.

Камень холодил спину через влажную одежду, но там, где Эрлан держал мои запястья, кожа пылала. Ахнув, я ощутила жар его тела и то, как язык скользнул внутрь. Пульс участился, тело непроизвольно задрожало. Я чувствовала только уверенное прикосновение губ, мягкость языка. Хотелось заплакать, но слезы не шли. Во мне бурлила река, я плавилась в его руках, точно воск. В ушах звенело, я слышала только наши резкие выдохи, стук своего сердца. С губ сорвался подавленный стон. Он шумно вздохнул и оторвался от меня.

– Разве ты не выходишь замуж в следующем месяце?

Лицо опять покраснело, а руки тряслись.

– Прости. Я не должна была это делать.

– Ну, поздравляю. Ты, должно быть, очень счастлива.

Я не знала, куда деться в этом тесном пространстве. Но Эрлан все равно на меня не смотрел. Вместо этого он разглядывал узкую полоску неба наверху, затянутую тучами.

– Нужно выбираться отсюда. – Его тон был сдержанным. У меня слов не осталось.

Почти не напрягаясь, Эрлан перебросил меня за спину и начал взбираться по склону. Не знаю, как он умудрялся отыскивать опору для рук и ног на этой скользкой стене, но справился он играючи. Его тело было легким и мощным, гораздо сильнее, чем у любого мужчины, как я и подозревала. Голова кружилась, и я прильнула к нему, чувствуя себя мешком с рисом. Если бы я открыла глаза, то увидела внизу только тьму. Сердце так и норовило выпрыгнуть из груди.

При каждом движении я ощущала, как мускулы его спины сокращались и расслаблялись под моими пальцами. Когда мы добрались до вершины, дракон опустил меня наземь. Я в полном изнеможении баюкала ободранные в кровь руки. И боялась, что он снова меня бросит.

– Что случилось с Лим Тиан Чином и господином Оуяном? – спросила я после натянутого молчания.

– Хм, – начал Эрлан, – не в последнюю очередь благодаря твоим уликам было произведено много арестов, включая и твоего воздыхателя. Их отправили на Адские судилища.

– А что с Фэн? Демон сказал, что забирает ее в особняк Лим.

– Она так и не появилась. Боюсь, никаких следов.

Я молча переваривала новость. Страшный конец для предательницы. Эрлан не комментировал информацию, но напряженно меня рассматривал.

– Дурную услугу я тебе оказал, – наконец сообщил он. – Будет справедливо предупредить: продолжительность твоей жизни изменится.

Я прикусила губу.

– Значит, ты явился по мою душу?

– Говорил же, не моя юрисдикция. Нет, ты умрешь не скоро. На самом деле, боюсь, ты проживешь долго, куда дольше, чем я считал первоначально. И стареть, как все, ты тоже не будешь.

– Из-за твоей «ци»?

Он склонил голову.

– Надо было остановить тебя раньше.

Я подумала о безрадостных годах, простирающихся впереди, о годах одиночества после того, как все близкие умрут. Хотя… у меня могут быть дети или внуки.

Но они ведь могут заметить мою странную молодость и заклеймить меня колдуньей, как тех японских женщин, которые втыкали в лица золотые иголки и пожирали детей. В китайской традиции не было ничего прекраснее смерти в старости, в назначенный срок – вот каково сокровище для любой семьи.

Пережить потомков и вынести долгое вдовство – это не удача. На глаза набежали слезы, и по какой-то причине это обеспокоило Эрлана, так как он отвернулся. В профиль он был еще прекраснее, если это возможно, хотя я была уверена, что он об этом знает.

– Это не обязательно хорошая новость, но ты увидишь весь грядущий век, а я думаю, он будет любопытным.

– Так и Тиан Бай говорит, – горько проронила я. – На сколько лет я его переживу?

– Достаточно, – ответил дракон. Потом добавил более ласково: – Все-таки у тебя может сложиться счастливый брак.

– Я думала не о нем, – вздохнула я. – О маме. К моменту моей смерти она уже давно уйдет в судилища ради реинкарнации. Я ее больше не увижу. – Рыдания прорвались наружу. Да, я сильно цеплялась за эту надежду, вопреки тому факту, что маме было бы лучше покинуть Равнины мертвых. Но тогда мы не встретимся в этой реальности. Ее воспоминания сотрутся, а нынешний дух будет потерян для меня.

– Не плачь. – Я ощутила объятия Эрлана и спрятала лицо на его груди.

Дождь снова полил, да так плотно, что окутал нас занавесью. И все же я не промокла.

– Слушай, – произнес он. – Когда все вокруг умрут и станет невыносимо притворяться, я приду за тобой.

– Ты говоришь правду? – Странное счастье начало прорастать внутри, обвиваясь вокруг сердца.

– Я никогда тебе не лгал.

– А я не могу пойти с тобой сейчас?

Дракон покачал головой:

– Разве ты не невеста? И потом, я всегда предпочитал более зрелых женщин. Лет через пятьдесят ты как раз подойдешь.

Я уставилась на него.

– А если я не хочу ждать?

Он сузил глаза.

– Хочешь сказать, что не собираешься замуж за Тиан Бая?

Я опустила голову.

– Если пойдешь со мной, тебе придется нелегко, – предупредил Эрлан. – Ты приблизишься к миру духов и не сможешь вести нормальную жизнь. Я работаю инкогнито, поэтому не смогу обеспечить тебе шикарную жизнь. Представь маленький домик в каком-нибудь незнакомом городе. Большую часть времени я буду отсутствовать, и тебе придется подготовиться к немедленному отъезду.

Я слушала с растущим замешательством.

– Ты просишь меня стать твоей любовницей или наемной служанкой?

Его рот изогнулся.

– Я не содержу любовниц, слишком много хлопот. Я делаю тебе брачное предложение, хотя могу пожалеть о нем. И если считаешь, что это семья Лим не одобряла твою свадьбу, подожди, пока не встретишь мою.

Я крепче обняла его.

– Наконец-то я заставил тебя утратить дар речи, – констатировал Эрлан. – Взвесь свои варианты. Честно, будь я женщиной, я бы принял первое предложение. Не стоит недооценивать важность семьи.

– Но чем ты будешь заниматься полвека?

Он уже почти заговорил, когда я услышала слабый зов и сквозь пелену ливня заметила возникшую среди деревьев фигуру Ян Хон, а рядом с ней – бежавшего Тиан Бая.

– Дай мне ответ через две недели, – произнес Эрлан.

И исчез.