Наверное, я до конца дней не забуду это безумное путешествие. Извилистые коридоры, бесчисленные ряды пустых комнат. Хорошо, что в памяти сохранилась карта третьей тетушки, иначе я бы непременно заблудилась. О, порой я снова вижу этот дом во снах и боюсь, что никогда его не покину. В какой-то момент я пробежала через тот банкетный зал, который Лим Тиан Чин приготовил для нашей помолвки, – казалось, с тех пор прошли века. Те же красные фонарики и флажки все еще висели там; на длинных столах все еще громоздились нарядные блюда с фруктами и цветами, которые никогда не сгниют. Когда я миновала место, где он поднимал бокал за скорую свадьбу, сердце подпрыгнуло, словно вставший на дыбы конь, но там никого не было. В этом Эрлан оказался верным своему слову. Не знаю, как он все устроил, но в этой части особняка не осталось ни души.

Промчавшись через зал, я рывком открыла раздвижные двери и выскочила в ночь. Из карты третьей тетушки я узнала, что, попав наружу, смогла бы пройти вдоль наружной стены и достичь района кухонь. Поверхность земли была неровной и грубой. Я несколько раз поскользнулась и страстно пожелала иметь обувь, но было слишком поздно. Следовало бежать, даже если мои ступни сотрутся до костей.

В этом мертвом мире не было ни луны, ни звезд, лишь небо темнело, будто занавес опускался после спектакля. Наконец я добралась до наружного кухонного двора. Что бы ни стряслось в доме, кухни казались непотревоженными. До меня доносились лязг кастрюль и даже рычание повара, гонявшего марионеток. Я напрягла слух, чтобы разобрать, с ним ли третья тетушка. Могла ли она уйти на мои поиски? Проскользнув через ворота, я помчалась к домикам слуг и ворвалась в свою комнату, так и не осмелившись зажечь масляную лампу. Я ласково окликнула кобылку, но ответом стала тишина. Испытывая растущее разочарование, я отбросила ширмы и поняла, что Чендана пропала.

Я задохнулась. Как же мне преодолеть равнины без лошади?

Возможно, ее увела третья тетушка. Она говорила, что подождет меня возле задних ворот, хотя с тех пор прошло много времени. Я побежала. Дыхание вырывалось из груди, как прерывистые рыдания. Когда я достигла ворот, маленькая фигурка вышла из тени. Это была третья тетушка.

– Ли Лан! С тобой все хорошо? – спросила она.

Я кивнула, не в силах выговорить ни слова. И все-таки что-то здесь было не так.

– Тебе нужно уходить! – предупредила старушка. – Твоя лошадь здесь, за воротами. – Потом она поинтересовалась: – Почему ты так странно на меня смотришь?

– Откуда вы знаете мое имя? – спросила я.

– Имя?

– Я никогда не говорила вам его. При встрече я назвалась «шестой девушкой». – В слабом свете третья тетушка казалась ошеломленной. Положив ладонь на ноющий бок, я продолжила: – Вы и раньше называли меня по имени – когда нашли в покоях господина Оуяна. В тот момент я и не подумала об этом.

– Разве это важно? У тебя нет времени на всякую ерунду.

– Конечно, важно! Откуда мне знать, можно ли вам верить?

Она замолчала на миг, затем подняла глаза:

– Я тебе солгала. – Я отшатнулась от ее протянутой руки. – Но сделала это ради твоего блага.

– Ради моего блага! – горько повторила я. – Удивительно, сколько людей знают, что для меня лучше. Так кто же вы на самом деле? Еще одна шпионка? Одна из помощниц господина Оуяна, а может, самого Лим Тиан Чина? Как это умно с вашей стороны. Вы мне действительно понравились.

– Я тебе понравилась? – По какой-то причине мои слова ей польстили.

– Да при чем тут это? Не сомневаюсь, вы пришли, чтобы снова меня запереть.

– Как мне убедить тебя? – спросила она, ломая руки.

– Скажите мне правду!

– Тогда слушай, Ли Лан, хотя я боюсь задержать тебя своим признанием. Я твоя мать.

Моя мать! Как это дряхлое создание может быть ею? Я пребывала в такой уверенности, что матушка – это вторая жена с ее изящной красотой. Должно быть, недоверие отразилось на моем лице.

– Ты, верно, считаешь меня омерзительной, – продолжала третья тетушка. – Знаю, теперь я не похожа на красавицу. Поверь, было трудно скрывать это от тебя.

– Но как такое случилось?

– Ты угадала: я пришла в этот особняк. Ты встретила третью конкубину в нашем старом доме? Я так и подумала, когда мы беседовали раньше. Откровенно говоря, твой дед ошибся, взяв ее себе. Она была юной и полной жизни и горько разочаровалась в нем. Тогда я не знала о ее связи с семьей Лим или с моей кузиной, которая позднее вышла замуж за отца Лим Тиан Чина. Он ведь до сих пор жив?

Мгновенно онемев, я кивнула.

– Так или иначе, после смерти я удивилась, увидев здесь ее, исходящей злобой. Она рассказала тебе об оспе?

– Сказала, что наслала ее, – пробормотала я.

Третья тетушка – то есть моя мама – вздохнула. Я воспользовалась шансом, чтобы рассмотреть ее. Морщинистое лицо, изрезанное тысячью складок, выглядело усталым и пугающе древним.

– Да, она ее наслала. Когда я умерла, твой папа тоже был очень болен, как и многие члены семьи. Какое несчастье!

– Но ты до сих пор ничего не объяснила! Отчего ты теперь такая старая? Тоже заключила сделку, как третья конкубина с оспой?

– Да, я тоже обменяла юность своей душевной оболочки, или частичку моей души. Я сделала то, чем она хвасталась. Вызвала такое же существо.

– Как ты могла пойти на такое? И почему?

– Разве ты не поняла? Лучше бы ты не спрашивала…

– Но я хочу знать! Хотя бы этим ты мне обязана!

– Я осталась одна, без матери. Но я обменяла свою юность на твое исцеление от оспы.

Моя рука дотянулась до маленького шрама за левым ухом. Это все, что осталось на память о болезни, разрушившей нашу семью. Тогда предсказатель сообщил, что мне невероятно повезло.

– Она мечтала нанести как можно больше вреда. Если бы ты и не умерла, то стала бы такой, как отец, – навеки изуродованной. Кто бы женился на тебе? Ты бы лишилась будущего.

– Ты сделала это ради меня?

– Это была моя вина. Отчего ты обязана была страдать из-за ее гнева?

– Как ты можешь утверждать, что это твоя вина?

– Потому что я видела ее тоску и не помогла. Мы были юными женщинами, жившими в одном доме, вот только я вышла замуж за любимого мужчину, а она стала наложницей старика. И она отчаянно желала ребенка. Я часто думала: будь я немного добрее к ней, может, ничего бы не произошло.

– Но она стала такой злобной!

– Детка, какое это сейчас имеет значение? Когда ты пришла сюда, в особняк Лим, я едва могла в это поверить.

– Ты меня узнала?

– Ты казалась мне знакомой. Голос, манеры. Твои истории о няне. Ты знаешь – она ведь была и моей нянечкой.

Сердце вздрагивало от какого-то странного счастья. Она меня узнала! Моя мама узнала меня!

– Я так удивилась, что ты пришла сюда. Очень боялась, что ты скончалась, но твоего имени не публиковали в списках недавно умерших.

– Я хотела кое-что выяснить о Лим Тиан Чине, – ответила я. – Но почему ты здесь, в особняке Лим?

Матушка пожала плечами.

– Я испугалась, что если в таком виде вернусь в дом, сожженный в мою честь твоим папой, третья конкубина узнает о моей сделке с демоном. А она стоила недешево. Мне потребовалось отдать куда больше, чем ей, чтобы просто спасти тебя. Знай она о моей попытке тебе помочь, так могла бы сотворить другую гадость. Словом, я бродила кругом, ожидая, пока мое время на Равнинах мертвых истечет. Я работала в нескольких богатых домах в обмен на кров и стол.

– Почему же ты не ушла в мир живых, повидать меня? – спросила я.

– Я так и делала. Несколько раз, пока путешествие не стало слишком обременительным. Поскольку я не возвращалась в наш дом, то не могла принять похоронные подношения, которые облегчили бы мне дорогу. – Деловой тон, которым все это выговорила мама, потряс меня до глубины души. – Раньше или позже, но либо мне, либо ей пришлось бы пойти на Адские судилища. А ты жила, и притом благополучно. Ама хорошо за тобой ходила. Можешь поверить, что я сейчас старше, чем она? – Последовала слабая улыбка.

– Но как ты попала к семейству Лим?

– Услышала сплетни о молодом господине и его одержимости девушкой из семьи Пан.

– Но ты сказала, что пробыла тут годы!

– Так и прошли годы. Время странно течет в этом месте.

Я сжала ее руки в своих.

– Не грусти, Ли Лан, – промолвила она. – Видеть тебя и говорить с тобой – это больше, чем я могла ожидать. Но ночь на исходе. Ты должна отправляться в путь. Не хотелось мне обременять тебя этой грустной семейной историей. Я желаю, чтобы ты жила без груза этих старых распрей.

– Идем со мной! – воскликнула я. – Моя лошадь сможет вынести нас обеих.

Она покачала головой.

– Я тебя задержу. И будет подозрительно, если я тоже исчезну, особенно если они начнут копать глубже. Сейчас-то они считают тебя попросту помехой, предметом вожделения Лим Тиан Чина.

– Но ты необходима мне! – Слова вырвались прежде, чем я это осознала.

– Ты не нуждаешься во мне, Ли Лан, – промолвила она. – Ты больше не ребенок. А теперь ступай. Если они тебя схватят – все было напрасно. Не позволяй им поймать себя! – Она схватила мою руку удивительно сильно. Я посмотрела в ее влажные глаза с затуманенными от возраста радужками и с содроганием поняла: лучше, чем кто-либо, она знала, что значило оказаться в когтях демона.

Мы поспешили через маленькие боковые ворота. Снаружи было темно и тихо. Дорога, огибавшая поместье, казалась пустынной – бледной лентой в наступающем свете зари. Моя лошадка стояла там, уже нагруженная седельными сумками. Увидев меня, она тихонько заржала.

– Что там? – спросила я, потрогав сумки. Они были тугими и большими, обвязанными веревкой.

– Мясо. Не настоящее, а пища мертвых, – отозвалась матушка. – Оно может понадобиться, если за тобой пошлют гончих. Молюсь, чтобы этого не произошло.

– Откуда тебе знать, что оно мне потребуется? Эрлан нашел тебя?

Она кивнула.

– Я испугалась, когда он появился. Но он назвался твоим другом. Иначе я бы не узнала, что пора приготовиться. Этот мужчина… – Ее голос затих.

– Он не человек. Я это знаю.

Она, казалось, испытала облегчение из-за моей осведомленности о союзнике. Пока я карабкалась на Чендану, мама суетилась над сумками, упаковывая их заново и затягивая подпругу. Ее движения были такими аккуратными, что у меня в горле встал ком. Как же я по ней скучала! И потом, ее способ упаковки и проверки был знакомым. В конце концов, нас обеих воспитала Ама.

– Матушка! – сказала я. Она взглянула вверх. – Пойдем со мной, – вновь пригласила я ее.

Она покачала головой.

– Когда все это закончится, я попробую пересечь равнины и снова тебя увидеть.

Я печально поникла, но она поднялась на цыпочки и запечатлела на моем лбу сухой, еле ощутимый поцелуй. Ее тонкая рука на миг задержалась на моих волосах, затем Чендана скакнула вперед и все быстрее зарысила по дороге. Я оглянулась. Мама превратилась в крошечную фигурку у обочины. Ее сгорбленный силуэт с поднятой рукой быстро стерли сумерки, и наконец она пропала из виду.