V
Через три дня все живое на Новой Земле вымерло. Не просто вымерло, но растеклось вязким серым студнем, впитавшимся в грунт равнин, сочившимся по расщелинам скал, испарявшимся и разлетавшимся по ветру. Эффект был поистине поразительным. Там, где планету покрывали буйные джунгли, осталась только голая пустыня, и ветер уже закручивал пылевые вихри в безжизненных просторах.
Цунами смерти пощадило только одну разновидность – чудовищных огромных мотылей. Каким-то неизвестным способом – или благодаря какой-то особенности химического состава – они умудрились выжить. Мотыли планировали в воздушных потоках: хрупкие силуэты с трепещущими крыльями, кружившие в поисках съестного и не находившие ничего, кроме бесплодных пустошей.
На борту «Бодри» сначала царило полное замешательство; затем – уныние; затем – глухая ярость, не находившая очевидного выхода. В конце концов Бернисти заснул – ему больше ничего не оставалось.
Он проснулся с ощущением смутного беспокойства, приближающейся трагедии. Объяснялось ли это крахом экосистемы Новой Земли? Нет, не только этим – чем-то более глубоким и близким. Он наспех оделся и поспешил в кают-компанию. Там собралась целая толпа, молчаливо излучавшая мрачную злобу.
На стуле сидела бледная, напряженная Кэтрин; у нее за спиной стоял Банта с удавкой в руках. Он явно готовился задушить девушку, а вся остальная команда поддерживала его в этом намерении.
Бернисти быстро подошел к энтомологу и сломал ему челюсть одним ударом кулака; при этом он разбил в кровь костяшки пальцев. Кэтрин молча сидела, наблюдая за происходящим.
«Ничтожества, предатели!» – начал было бушевать Бернисти. Посмотрев вокруг, однако, он не заметил никакого смущения – только растущий гнев, только упрямый вызов. «Что тут происходит?» – взревел Бернисти.
«Она – предательница! – откликнулась Берель. – Мы решили ее казнить».
«Как она может быть предательницей? Она никогда не присягала на верность нашему делу!»
«Невозможно сомневаться в том, что она шпионила!»
Бернисти рассмеялся: «Она никогда не скрывала тот факт, что связывалась с кэйями. Как ее можно назвать шпионкой?»
Никто не ответил, окружающие стыдливо отводили глаза.
Бернисти пнул встававшего на ноги Банту: «Пошел вон, паршивый пес! У меня на борту не будет никаких убийств, никакого линчевания, слышите?»
Берель воскликнула: «Она нас предала!»
«Как она могла нас предать? Она не просила нас ей доверять. Напротив: она откровенно представилась как кэйянка и откровенно рассказывает мне о том, чтó сообщает кэйям».
«Но как она с ними связывается? – возмущенно спросила Берель. – Она утверждает, что говорит с ними – только для того, чтобы ты верил ее выдумкам!»
Бернисти смерил оценивающим взглядом сидевшую перед ним Кэтрин: «Если я не ошибаюсь по поводу ее характера, Кэтрин не врет. Это ее единственная защита. Если она говорит, что сообщается с кэйями, значит, так оно и есть…» Он повернулся к медику: «Принеси инфраскоп».
Инфраскоп позволил выявить в теле Кэтрин странные черные тени – небольшую кнопку в гортани, две небольшие плоские коробочки в области диафрагмы, тонкие металлические выводы, пропущенные под кожей вдоль каждой ноги.
«Что это?» – ахнул медик.
«Вживленный радиопередатчик, – сказал Буфко. – Кнопочный микрофон регистрирует ее слова, провода в ногах выполняют функцию антенны. Ничего не может быть лучше для того, чтобы постоянно шпионить».
«Она – не шпионка, говорю я тебе! – заорал Бернисти. – Виновата не она – виноват я! Она мне все сказала, всю правду! Если бы я спросил ее, как кэйи могут слышать ее слова, она объяснила бы мне – откровенно, ничего не скрывая. Но я не спросил об этом. Я решил, все ее объяснения – своего рода игра. Если вам так неймется кого-нибудь задушить, душите меня! Я – предатель, а не она!»
Берель отвернулась и вышла из кают-компании; другие тоже удалились. Бернисти обратился к Кэтрин: «А теперь – что ты будешь делать? Твое задание успешно выполнено».
«Да, – отозвалась Кэтрин, – успешно». Она тоже вышла. Заинтригованный, Бернисти последовал за ней. Кэтрин направилась к выходному шлюзу, надела дыхательный шлем, закрыла внутренний люк, открыла наружный и вышла на мертвую равнину.
Бернисти наблюдал за ней в иллюминатор. Куда она могла пойти? Никуда… Девушка шла навстречу смерти – так, словно заходила в прибой и плыла в открытое море. Порхающие в небе гигантские мотыли стали быстро спускаться, подгоняемые порывами ветра. Кэтрин взглянула наверх; Бернисти заметил, как она инстинктивно пригнулась. Мотыль подлетел к ней, попытался ее схватить. Девушка увернулась – ветер подхватил хрупкие крылья насекомого, его отнесло в сторону.
Бернисти закусил губу, но тут же рассмеялся: «К чертовой матери! К чертовой матери кэйев, к чертовой матери все на свете…» Он тоже нахлобучил дыхательный шлем.
Буфко взял его за локоть: «Бернисти, куда ты?»
«Храбрая, упрямая девушка – зачем ей умирать?»
«Она работает на врагов!»
«Лучше храбрый враг, чем трусливый друг». Бернисти вышел из корабля и побежал по мягкому лёссу, припорошенному высохшей плесенью.
Мотыли хлопали крыльями и пикировали. Один вцепился девушке в плечи зазубренными ножками; Кэтрин отбивалась, тщетно пытаясь отогнать огромную мягкую тварь.
Над головой Бернисти мелькали тени – ему в лицо с безучастным вниманием голодного хищника заглянули большие, блестящие, лилово-красные фасетчатые глаза. Бернисти отмахнулся кулаком и почувствовал, как треснул под ударом хитиновый покров. Острый приступ боли напомнил ему о том, что он только что разбил этот кулак о челюсть Банты. Трепеща крыльями, мотыль упал на землю, а Бернисти побежал дальше, подгоняемый ветром в спину. Кэтрин лежала в пыли – мотыль пытался добраться до ее плоти, ощупывая хоботком непроницаемый пластик и плотную ткань.
Бернисти кричал, чтобы подбодрить девушку; тем временем гигантский мотыль спикировал ему на спину и повалил на землю. Бернисти сразу перевернулся и отогнал насекомое пинком; вскочив на ноги, он схватил мотыля, усевшегося на девушку, оторвал его крылья и сломал перемычку головогруди.
Бернисти повернулся, чтобы отогнать других насекомых, но теперь из корабля выбежал Буфко, испепелявший лазерным лучом порхающих в небе и подлетавших сзади мотылей.
Бернисти отнес Кэтрин в звездолет и уложил ее на койку в лазарете. «Удали из нее все компоненты передатчика, – приказал он медику. – Провалиться мне на этом месте, если после этого она сможет связаться с кэйями!»
* * *
Он нашел Берель у себя в каюте – она полулежала в соблазнительной полупрозрачной накидке. Бернисти окинул ее безразличным взглядом.
Справившись с раздражением, Берель спросила: «Что теперь, Бернисти?»
«Начнем все сначала!»
«Опять? Ты уже убедился в том, что кэйи способны уничтожать все живое!»
«На этот раз мы начнем по-другому».
«Как?»
«Тебе известна экология столичного мира кэйев, Керрикерка?»
«Нет».
«Через шесть месяцев Новая Земля будет во всех отношениях напоминать Керрикерк – настолько, насколько это возможно».
«Ты снова потерпишь поражение. Каких вредителей кэйи знают и понимают лучше, чем паразитов с их собственной планеты?»
«Именно на это я и рассчитываю».
Через некоторое время Бернисти навестил операционную лазарета. Медик вручил ему компоненты вживленного радиопередатчика. Бернисти удивленно спросил: «Эти маленькие лампочки – зачем они?»
«Стимуляторы, – ответил медик. – Включаются дистанционно, нагреваясь докрасна…»
«Она очнулась?» – резко спросил Бернисти.
«Да».
Главный эколог наклонился к бледному лицу пациентки: «В тебе больше нет передатчика».
«Я знаю».
«Ты больше не будешь шпионить?»
«Нет. Можешь рассчитывать на мою верность и на мою любовь».
Бернисти кивнул, прикоснулся к ее щеке, отвернулся и вышел из лазарета, чтобы отдать новые указания – Новую Землю ожидало очередное воскрешение.
* * *
Из системы Бирюзовой звезды доставили заказанный груз: запасы флоры и фауны, характерной исключительно для Керрикерка. В той мере, в какой это допускалось изменяющимися условиями, эти организмы рассеивались по планете. Три месяца какие-либо нежелательные явления не наблюдались. Растения с Керрикерка процветали, воздух насыщался кислородом, на Новой Земле впервые пошли дожди.
Семена деревьев и хвощей с Керрикерка прорастали – подстрекаемые гормонами роста, деревья быстро становились высокими, а равнины зеленели доходившим до колен ковром керрикеркских трав.
А затем снова прилетели кэйские корабли – теперь кэйи вели себя как опытные игроки, сознающие свое превосходство. Первые рассеянные ими вредители нанесли лишь незначительный ущерб.
Ухмыляясь, Бернисти распорядился выпустить керрикеркских амфибий в недавно образовавшиеся пруды. Теперь звездолеты кэйев прибывали почти регулярно, и каждое судно привозило все более плодовитых и прожорливых захребетников. Для того, чтобы препятствовать чередующимся нашествиям паразитов, техникам на борту «Бодри» приходилось работать без устали в три смены.
Персонал начинал проявлять недовольство; не желающих оставаться на Новой Земле Бернисти отправил домой, в систему Бирюзовой звезды. Берель тоже вернулась на родную планету: срок ее работы гейшей закончился. Когда она с достоинством прощалась с ним, Бернисти чувствовал себя виноватым. Но как только он вернулся к себе в каюту и нашел там Кэтрин, ощущение вины испарилось.
Снова прибыли звездолеты кэйев; новая орда голодных тварей занялась опустошением планеты.
Кое-кто из команды «Бодри» призывал главного эколога признать поражение: «Когда все это кончится? Саботажу нет конца – пора прекратить бесполезные усилия!»
Другие поговаривали о войне: «Саботаж на Новой Земле можно рассматривать как милитаристскую агрессию!»
Бернисти беззаботно отмахивался: «Терпение, терпение! Подождите еще месяц».
«Зачем ждать еще один месяц?»
«Неужели вы не понимаете? Экологи кэйев напрягаются в своих лабораториях из последних сил, придумывая худших возможных вредителей».
«А!»
Еще через месяц планету захлестнула очередная волна пагубной растительности, очередной шквал вреднейших организмов, предназначенных стереть жизнь с лица Новой Земли.
«Пора!» – объявил Бернисти.
Техники из команды «Бодри» собрали образцы новоприбывших паразитов и самых эффективных участников предыдущих нашествий; их размножили, их семена, споры и яйца тщательно накопили, подготовили и упаковали.
Однажды с Новой Земли к Керрикерку вылетел звездолет, трюмы которого были набиты самыми бешеными и отчаянными врагами керрикеркской фауны и флоры, изобретенными самими керрикеркскими специалистами. Опорожнив трюмы, корабль вернулся на Новую Землю. Не прошло и шести месяцев, как вести о величайшей экологической катастрофе в истории цивилизации проникли через заслон кэйской цензуры.
С тех пор кэйи перестали навещать Новую Землю. «И, если они достаточно благоразумны, – говорил Бернисти, обращаясь к серьезному субъекту, прибывшему из Бирюзовой системы, чтобы заменить его на посту, – они больше никогда не вернутся. По меньшей мере, пока нам удается поддерживать керрикеркскую экосистему. Их собственные вредители наносят им слишком большой ущерб».
«Своего рода мимикрия, можно сказать», – скупо усмехнувшись, заметил новоиспеченный губернатор Новой Земли.
«Можно сказать и так».
«А ты чем займешься, Бернисти?»
Бернисти прислушался. Издалека доносился приглушенный рокот. «Это „Блауэльм“, – сказал Бернисти. – Прибыл из Бирюзовой системы. Я отправлюсь на нем в новый полет, в новую экспедицию».
«Чтобы найти еще одну Новую Землю?» – скупая улыбка губернатора стала шире; сам того не сознавая, он не умел скрыть высокомерное пренебрежение к вечному страннику, типичное для устроившегося на теплом местечке чиновника.
«Может быть, когда-нибудь я найду Древнюю Землю… Гм! – Бернисти пнул валявшийся под ногами кусочек красного стекла с выдавленной на нем надписью „СТОП“. – Странный осколок…»
