Через некоторое время Эрл покинул помещение. Джина лежала, не шевелясь и прислушиваясь. Снаружи наступила тишина. Тем не менее, необходимо было соблюдать осторожность. Эрл несомненно убил бы ее, если бы узнал, что она стала свидетельницей происходившего в паноптикуме. Джина подождала пять минут. Ни звука, ни движения. Она потихоньку вылезла из-под дивана.

Солнечный свет обжег ее кожу приятным теплом, но она практически его не чувствовала. Ей казалось, что вся она покрылась липкой слизью, воздух казался ей вонючим, загрязнявшим горло и легкие. Она хотела вымыться, принять горячую ванну… За пять миллионов долларов можно было купить самую роскошную ванну на свете… Где же перечень чудовищ? Эрл не мог обойтись без перечня экспонатов! Нужно было найти этот список…

Да! Она нашла его и быстро отыскала интересовавшую ее запись. Запись, служившую пищей для глубоких размышлений.

Она нашла также описание метода оживления экспонатов и поспешно просмотрела его, почти ничего не понимая. Джина знала, что такие вещи существовали. Магнитные поля невероятной мощности пронизывали протоплазму, захватывая и связывая каждый индивидуальный атом – и, пока жертву содержали в космическом холоде, расход энергии становился практически нулевым. Выключение фиксирующего атомы поля и воздействие проникающей вибрации, снова приводившей в движение частицы, позволяло оживить парализованное существо.

Положив перечень на место, Джина подлетела к двери.

Снаружи не доносилось ни звука. Может быть, Эрл что-то кодировал или записывал изложение событий дня в компьютерном дневнике… Что делать? Джина умела постоять за себя. Она раздвинула дверь и, оттолкнувшись от притолоки, смело вынырнула наружу.

Кабинет пустовал!

Джина тут же пролетела к выходу из кабинета и снова прислушалась. Из-за двери проникал едва слышный шум текущей воды. Эрл принимал душ. Пора было уносить ноги!

Джина отодвинула дверь кабинета и проникла в спальню Эрла – панель закрылась за ней, замок защелкнулся. Джина оттолкнулась от стены и пролетела к наружной выходной двери.

Эрл вышел из ванной, на его коренастом, разгоряченном душем теле блестели капли воды.

Он оцепенел, затем поспешно обернул чресла полотенцем. Лицо его внезапно порозовело и покрылось багровыми пятнышками: «Что ты тут делаешь?»

«Пришла проверить постельное белье, – певучим голоском отозвалась Джина. – Может быть, принести свежие полотенца?»

Эрл не ответил – он стоял и наблюдал за ней. Помолчав, он резко спросил: «Где ты была на протяжении последнего часа?»

Джина ответила беззаботным взмахом руки: «Там, сям. Ты меня искал?»

Он угрожающе, осторожно двинулся вперед: «Придется…»

«Придется – что?» – Джина заложила руку за спину, нащупывая ручку двери.

«Придется…»

Дверь раздвинулась.

«Подожди!» – сказал Эрл, оттолкнулся и быстро полетел к ней.

Джина выскользнула в коридор – хватавшие ее руки Эрла промахнулись сантиметров на тридцать.

«Вернись!» – приказал Эрл, еще раз попытавшись ее схватить.

За спиной Джины раздался голос ужаснувшейся госпожи Блэйскелл: «Как же так! Разве так можно? Господин Эрл!» Она только что вынырнула из спальни госпожи Клары.

Эрл попятился в спальню, шипя сквозь зубы какие-то проклятия. Джина смотрела ему вслед: «Когда мы встретимся в следующий раз, ты пожалеешь, что не стал играть со мной в шахматы».

«Джина!» – рявкнула госпожа Блэйскелл.

Эрл громко выпалил: «Что ты имеешь в виду?»

Джина не имела ни малейшего представления. Что она имела в виду? Она лихорадочно пыталась придумать какой-нибудь ответ. Лучше было даже не намекать на ее планы. «Объясню завтра утром! – сказала Джина и шаловливо рассмеялась. – Часов в шесть или пол седьмого».

«Мадемуазель Джина! – укоризненно воскликнула госпожа Блэйскелл. – Сейчас же отойдите от этой двери!»

Джина пыталась успокоиться, сидя в столовой для прислуги с колбой горячего чая в руках.

Туда же заплыл Веббард – жирный, торжественный, ощетинившийся от раздражения, как испуганный дикобраз. Заметив Джину, он тут же позвал ее высоким дрожащим голосом, напоминавшим тембр гобоя: «Мадемуазель!»

Джине был известен эффективный трюк; она выпятила крепкий молодой подбородок, прищурилась и придала своим словам холодный металлический оттенок: «Вы обращаетесь ко мне?»

«Да-да, именно к вам, – сказал Веббард. – Где вы пропадали?»

«Я как раз хотела вас найти. Желаете выслушать то, что я скажу, здесь, в столовой? Или наедине?»

Веббард моргнул: «Мне не нравится ваш тон, мадемуазель. Вы позволяете себе дерзость. Будьте добры…»

«Хорошо! – кивнула Джина. – Значит, я все скажу здесь. Прежде всего, я увольняюсь. Возвращаюсь на Землю. После чего я намерена встретиться с…»

Стюард испуганно поднял руку и оглянулся; в столовой наступила тишина. Служанки, болтавшие за столами, замолчали и прислушались. За Веббардом и Джиной наблюдали десятки любопытствующих глаз.

«Мне придется поговорить с вами в конторе», – сказал Веббард.

Когда за ними закрылась дверь конторы, Веббард втиснул округлости своей туши в кресло; магнитные полоски, вшитые в материал штанов, удерживали его.

«Как понимать ваше поведение? Да будет вам известно, что на вас поступили серьезные жалобы».

«Бросьте пороть чепуху, Веббард», – презрительно обронила Джина.

Веббард чуть не задохнулся от возмущения: «Наглая распутница!»

«Послушайте. Неужели вы хотите, чтобы я рассказала Эрлу, как я устроилась сюда на работу?»

Жирное лицо Веббарда задрожало, его рот приоткрылся, он быстро моргнул четыре или пять раз кряду: «Вы не посмеете…»

«Перестаньте изображать из себя начальника хотя бы на пять минут, Веббард! – терпеливо обратилась к нему Джина. – Поговорим начистоту».

«Что вам нужно?»

«Хотела бы задать вам несколько вопросов».

«О чем?»

«Расскажите мне о старом господине Эйберкромби, муже госпожи Клары».

«Тут нечего рассказывать. Господин Юстус был видным и уважаемым джентльменом».

«Сколько детей было у него и Клары?»

«Семеро».

«И старший из них наследует станцию?»

«Старший, только старший. Господин Юстус считал, что станции необходима простая и надежная организационная структура. Конечно же, другим детям – тем, которые пожелали здесь остаться – обеспечено проживание на станции».

«И старшим сыном был Хьюго. Когда умер Хьюго, сколько времени прошло после смерти Юстуса?»

Веббард находил этот разговор в высшей степени неудобным и неподобающим. «Все это не имеет значения», – басовито промычал он.

«Сколько прошло времени?»

«Два года».

«И что с ним случилось?»

Веббард ответил резко и сухо: «С ним случился апоплектический удар. У него было больное сердце. Так что же – почему вы решили уволиться?»

«Как давно это случилось?»

«Э… опять же, два года тому назад».

«И в результате Эрл унаследовал станцию?»

Веббард поджал губы: «К сожалению, тогда господина Лионеля не было на станции, в связи с чем господин Эрл стал законным владельцем».

«Как раз вовремя – с точки зрения Эрла».

Веббард раздул щеки: «Знаете ли, мадемуазель! С меня довольно! Если вы…»

«Господин Веббард, давайте договоримся – раз и навсегда. Либо вы будете отвечать на мои вопросы и перестанете изображать из себя невесть что, либо я расспрошу другого человека. А когда я закончу, у этого человека, конечно же, возникнут вопросы к вам».

«Нахальная уличная девка!» – рявкнул Веббард.

Джина повернулась и направилась к двери. Веббард крякнул, приподнялся над креслом и ринулся к ней. Джина встряхнула кистью руки – как по волшебству, у нее в пальцах сверкнуло стеклянное лезвие.

Веббард стал испуганно размахивать руками, тщетно пытаясь остановить движение своей туши в воздухе. Джина подняла ногу, уперлась подошвой в живот стюарда и с силой оттолкнула его. Веббард снова опустился в кресло.

Джина сказала: «Покажите мне фотографию всей семьи».

«У меня нет таких фотографий».

Джина пожала плечами: «Я могу зайти в любую публичную библиотеку и найти портреты всех членов семьи Эйберкромби». Она остановила на стюарде холодный взгляд, поигрывая в воздухе лезвием. Веббард отпрянул, прижавшись к спинке кресла. Вероятно, он считал ее убийцей, сбежавшей из сумасшедшего дома. Что ж, она не сошла с ума и не собиралась никого убивать – если, конечно, ей не пришлось бы это сделать. Она беззаботно спросила: «Правда ли, что состояние Эрла оценивается в миллиард долларов?»

Веббард хрюкнул: «Миллиард? Ничего подобного! Семья Эйберкромби не владеет ничем, кроме станции, и живет на доход от станции. Сто миллионов долларов позволили бы им построить станцию в два раза больше и еще роскошнее».

«Откуда, в таком случае, Фозерингей взял эту цифру?»

«Понятия не имею», – коротко обронил Веббард.

«Где сейчас находится Лионель?»

Веббард поджал губы и с отчаянием сказал: «Он… отдыхает где-то на Ривьере».

«Гм… Так вы говорите, что у вас нет никаких фотографий?»

Веббард почесал подбородок: «Кажется, у меня где-то был снимок Лионеля… Дайте-ка взглянуть… да-да, одну минуту». Стюард порылся в ящике стола, заглянул в него, снова порылся. В конце концов он вытащил фотографию: «Вот господин Лионель».

Джина с любопытством рассмотрела снимок: «Так-так! – лицо человека на фотографии было лицом толстяка в зоологическом паноптикуме Эрла Эйберкромби. – Так-так!» Она подняла глаза и просверлила стюарда взглядом: «У вас есть его адрес?»

«Почему бы у меня был его адрес?» – к Веббарду в какой-то степени вернулось брезгливое чувство собственного достоинства.

«Не притворяйтесь, Веббард!»

«О, черт с вами… Он живет на вилле Пассé-Тан в Жуан-ле-Пене».

«Я в это поверю, когда увижу запись в вашей адресной книге. Где она?»

Веббард начал тяжело дышать: «Послушайте, мадемуазель! Вы не знаете, о чем говорите. Это очень серьезная, опасная проблема…»

«В чем она заключается?»

«Что тут поделаешь… – Веббард понизил голос и заговорщически посмотрел по сторонам. – Общеизвестно – по меньшей мере на станции – что господин Эрл и господин Лионель… ну, скажем, недолюбливали друг друга. И ходили слухи – имейте в виду, всего лишь слухи – о том, что господин Эрл нанял известного преступника, чтобы тот убил господина Лионеля».

«Эрл нанял Фозерингея?» – пробормотала себе под нос Джина.

Веббард продолжал: «Как видите, мне приходится соблюдать максимальную осторожность…»

Джина рассмеялась: «Покажите адресную книгу».

Поколебавшись, Веббард все-таки указал на картотечный ящик. Джина сказала: «Вы знаете, где найти запись. Вытащите ее».

Веббард мрачно просмотрел пачку карточек: «Вот она».

На карточке был указан адрес: «Отель „Атлантида“, квартира №3001, Французская Колония, Метрóполь, Земля».

Джина запомнила адрес, после чего нерешительно помолчала, пытаясь сформулировать еще какие-нибудь вопросы. Веббард медленно расплылся в улыбке. Джина игнорировала его и стояла, покусывая ногти. В такие моменты она остро ощущала свою неопытность, свою молодость. Когда дело доходило до действия – когда нужно было драться, смеяться, шпионить, играть в кошки-мышки, забавляться в постели – она была полностью уверена в себе. Но сравнивать различные возможности и решать, какой вариант был наиболее вероятным, а какой следовало отбросить как противоречащий логике вещей, для нее было гораздо труднее. А сейчас приходилось заниматься именно этим… Ей нужно было вернуться на Землю. Ей нужно было встретиться с Лионелем Эйберкромби. Может быть, Фозерингея действительно наняли, чтобы он убил Лионеля – а может быть и нет. Может быть, Фозерингей знал, где найти Лионеля. А может быть и нет. Веббард знал Фозерингея; возможно, он выполнял функции посредника или связного между Фозерингеем и Эрлом. Или, может быть, Веббард плел какие-то собственные сложные интриги. Теперь было совершенно ясно, что ее интересы совпадали с интересами Лионеля, а не Фозерингея, потому что о бракосочетании с Эрлом не могло быть и речи. Лионель должен был выжить. И если это означало, что Джина должна была обвести вокруг пальца Фозерингея, так тому и быть – тем хуже для Фозерингея. Он мог бы предоставить ей более подробные сведения о «зоологической коллекции» Эрла прежде, чем отправил ее на станцию соблазнять Эрла… «Конечно же, – говорила себе Джина, – Фозерингей никак не мог знать, каким извращениям Эрл предается со своими экспонатами».

«Так что же?» – с неприятной ухмылкой спросил Веббард.

«Когда на Землю отправится следующий корабль?»

«Грузовая баржа возвращается сегодня вечером».

«Прекрасно. Надеюсь, мне удастся отбиться от пилота. Теперь вы можете мне заплатить».

«Заплатить? Вам? По сути дела, вы отработали только один день. Причем вы должны станции за перевозку, за униформу, за питание…»

«А, выбросьте все это из головы!» – Джина повернулась, пролетела по коридору к своей комнате и упаковала пожитки.

Госпожа Блэйскелл просунула голову в дверь: «Вот вы где! – она шмыгнула носом. – Господин Эрл просил вас найти. Он хочет вас видеть, сию минуту». Очевидно, госпожа Блэйскелл не одобряла такое намерение.

«Конечно, – отозвалась Джина. – Сию минуту».

Госпожа Блэйскелл удалилась.

Джина пролетела по коридору к разгрузочной палубе. Пилот баржи помогал заполнять трюм порожними металлическими бочками. Как только он увидел Джину, у него изменилось лицо: «Ты, опять?»

«Я возвращаюсь с вами на Землю. Вы были правы. Мне здесь не понравилось».

Пилот угрюмо кивнул: «На этот раз ты полетишь в трюме. А то кому-то из нас не поздоровится… Если ты будешь сидеть в кабине, я ничего не могу обещать».

«Это меня устраивает, – ответила Джина. – Я залезу в трюм».

Когда Джина зашла в отель «Атлантида» в Метрóполе, на ней были черное платье и черные туфли на высоких каблуках, которые, насколько она понимала, позволяли ей выглядеть старше и опытнее. Проходя по вестибюлю, она тревожно поглядывала по сторонам в поисках гостиничного детектива. Иногда эти шпики подозревали девушек, заходивших в отель без сопровождения, в самых неблаговидных намерениях. Лучше было не связываться с полицией, держаться поодаль от служителей закона. Если они обнаружат, что у нее нет ни родителей, ни опекуна, им непременно придет в голову направить ее в какое-нибудь отвратительное мрачное государственное учреждение. В нескольких случаях ей уже пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам, чтобы обеспечить свою независимость.

Но детектив отеля «Атлантида» не придал особого значения черноволосой девушке, тихонько проходившей по вестибюлю – даже если он ее вообще заметил. Лифтер заметил, что она, судя по всему, беспокоилась – нервничала или с трудом сдерживала возбуждение. Портье тридцатого этажа заметил, что она не сразу нашла квартиру №3001, то есть была незнакома с планировкой отеля. Горничная видела, как девушка нажала кнопку звонка у двери квартиры №3001, видела, как открылась эта дверь, и как звонившая девушка удивленно отшатнулась, а затем медленно зашла в квартиру. «Странно!» – подумала горничная и даже поразмышляла об это несколько секунд, после чего направилась к общественным туалетам, чтобы перезарядить дозаторы мыльной пены, и начисто забыла об этом инциденте.

Из окон просторной, элегантной, роскошной квартиры открывался вид на Центральные сады и на Дворец справедливости Морисона, возвышавшийся за садами. Обстановка квартиры, гармоничная и безличная, явно проектировалась профессиональным декоратором; несколько случайных предметов, разбросанных по комнате, однако, позволяли подозревать присутствие женщины. Но Джина не видела никакой женщины. В комнате были только она и Фозерингей.

На Фозерингее был фланелевый костюм приглушенного серого оттенка с темным галстуком; он бесследно стушевался бы в небольшой толпе из двадцати человек.

Он тоже удивился, но тут же отступил на шаг: «Проходи».

Джина быстро посмотрела по сторонам, будучи почти уверена, что увидит валяющееся на полу жирное тело. Но Лионеля, судя по всему, не было дома, а Фозерингей ждал его.

«Что тебя сюда привело? – спросил он, краем глаза наблюдая за ней. – Присаживайся».

Джина опустилась в кресло и закусила губу. Фозерингей следил за ней, как кот за мышью. «Будь осторожна!» – мысленно предупредила себя Джина, пытаясь придумать убедительное объяснение своему посещению квартиры Лионеля. Возможно, Фозерингей предвидел, что она попытается его надуть… Интересно, где был охранник Хаммонд? Она почувствовала, как приподнялись волосы у нее под затылком. Кто-то смотрел на нее сзади. Она быстро обернулась.

Кто-то, стоявший в коридоре, попытался скрыться за углом. Но не успел. Пелена невежества разорвалась в уме Джины – на нее накатила теплая, успокаивающая волна понимания.

Она улыбнулась, обнажив между губами маленькие острые белые зубы. Она заметила в коридоре толстую женщину – очень толстую женщину, румяную, покрасневшую, дрожащую.

«Почему ты улыбаешься?» – поинтересовался Фозерингей.

Джина ответила вопросом на вопрос: «Вы хотели бы знать, кто сообщил мне ваш адрес?»

«Веббард, надо полагать».

Джина кивнула: «А эта дама – ваша жена?»

Подбородок Фозерингея слегка приподнялся: «Переходи к делу».

«Хорошо!» – Джина наклонилась вперед. Все еще существовала вероятность того, что она допустила ужасную ошибку, но приходилось рисковать. Вопросы обнажили бы ее неуверенность и ослабили бы ее позицию на переговорах. «Сколько денег вы можете добыть – сию минуту, наличными?»

«Десять или двадцать тысяч».

Видимо, Джине не удалось скрыть разочарование.

«Этого недостаточно?»

«Нет. Вы провели меня на мякине».

Фозерингей молча сидел.

«Эрл скорее откусил бы себе язык, чем соблазнился бы моей внешностью. Он предпочитает… таких женщин, каких предпочитаете вы».

Фозерингей не выказывал признаков раздражения: «Но два года тому назад…»

«Для того были причины, – Джина скорбно подняла брови. – Пренеприятнейшие причины».

«Что ж, продолжай».

«Земные девушки нравились Эрлу только потому, что он считал их уродливыми. Уродливыми с его точки зрения, конечно. Ему нравятся уроды».

Фозерингей поглаживал подбородок, глядя на Джину широко открытыми, ничего не выражающими глазами: «Мне это не приходило в голову».

«Ваш план мог бы осуществиться, если бы Эрл был хотя бы наполовину нормальным парнем. Но во мне нет ничего, что могло бы вызвать у него интерес».

Фозерингей холодно усмехнулся: «Но ты пришла сюда не для того, чтобы рассказать мне об этом».

«Нет. Я знаю, как Лионель Эйберкромби может стать владельцем станции… Но ваша фамилия, разумеется – Фозерингей».

«Если моя фамилия – Фозерингей, зачем ты пришла ко мне сюда?»

Джина рассмеялась – веселым, звонким смехом: «Почему вы думаете, что я искала вас? Я ищу Лионеля. Фозерингей ничего мне не даст, если я не выйду замуж за Эрла. Я не могу выйти за него замуж. На мне не висит столько жира, сколько для этого понадобилось бы. И теперь я ищу Лионеля Эйберкромби».