IX. Кровь на Луне

Дик вернулся к себе в комнату и лег на кровать, подложив руки под голову. Он вспоминал лица людей, с которыми познакомился на борту «Африканской звезды»: капитана Хеншо, боцмана-эрудита Генри, хорошенькой стюардессы. Все они умерли – убиты самым ужасным образом, взорвались в вакууме. Ненавистный, отвратительный, жестокий Василиск! Дик почти задыхался от скорби и ярости. Он сжимал кулаки: если бы только у него был пистолет, а Василиск сидел напротив! Василиск! Дик произносил это прозвище снова и снова, почти наслаждаясь собственной ненавистью. Но к ненависти, конечно, примешивался страх. Василиск внезапно казался ближе, сильнее и ужаснее, чем когда-либо раньше – какой-то гигантской фигурой, угрожающе склонившейся над обсерваторией.

«Наверное, Василиск – сумасшедший, – думал Дик. – Если он вообще человек». Дик попытался представить себе личность Василиска: проницательную, опрометчивую, дерзкую, жестокую настолько, что напрашивалась мысль о бесчеловечности – о нечеловеческом происхождении. «Разве это так уж невозможно?» – спрашивал себя Дик. Несомненно, среди миллионов и миллиардов звезд обитали разумные расы – почему бы таким существам не оказаться поблизости, в Солнечной системе? Дик вспомнил о лунных туземцах Чокнутого Сэма. Может ли быть, что Сэм был прав, а целая толпа земных ученых ошибалась? Происходили самые странные вещи. Голос, произносивший по радио шифрованное сообщение, был, без всякого сомнения, человеческим. Значит, даже если сам Василиск не был человеком, с ним сотрудничали люди.

Дик поднялся на ноги, подошел к рации, включил ее. Молчание. В эфире вообще никого не было. Он взял листок бумаги, на котором вчера вечером записал буквы и цифры кодированного сообщения. Конечно, это был какой-то шифр; специалист-криптолог мог бы разобраться в его значении.

Дик попытался рассматривать эти символы с точки зрения такого специалиста. Он знал, что самая распространенная буква в английском языке – «e»; следовательно, если в шифре буквы просто-напросто подменялись другими символами, символ, заменявший букву «e», должен был встречаться значительно чаще других.

Дик уселся за стол и подсчитал, сколько раз встречался в записанном шифре тот или иной символ. Получилась следующая таблица:

Чем дольше Дик рассматривал эту таблицу, тем больше он приходил в замешательство. В среднем цифры встречались в три-четыре раза чаще, чем буквы. Буквы «Y» и «Z» вообще не встречались. Трудно было представить себе, что такой шифр ограничивался простой заменой символов. Если, конечно, букве исходного сообщения соответствовали несколько символов шифра.

Дик жевал кончик карандаша. Почему-то ему казалось, что последнее допущение не соответствовало действительности – цифры последовательно встречались слишком часто. Дик приготовил еще одну таблицу:

По мнению Дика, распределение встречаемости символов явно не соответствовало частоте встречаемости букв алфавита в тексте. Несомненно, сообщение было зашифровано каким-то другим способом. Дик снова просмотрел список кодов и почти сразу понял, что с самого начала допустил смехотворную ошибку. Структура кодов была совершенно определенной: за тремя буквами следовали пять цифр. Всего в списке было 147 букв и 245 цифр; следовательно, даже если символы были совершенно случайными, цифры должны были встречаться в среднем 24 раза каждая, а буквы – 6 раз каждая.

Казалось очевидным, что каждая группа из трех букв и пяти цифр представляла собой отдельную единицу шифра, и таких единиц было в списке Дика сорок девять.

Сорок девять слов или сорок девять букв? Может быть, каждая группа символов указывала на то или иное слово в каком-то стандартном источнике, таком, например, как «Новый всемирный словарь». В уме Дика напрашивался какой-то ответ. Он изучил первую группу символов: «RGA66953». Где он видел похожие сочетания букв и цифр. Причем совсем недавно. В памяти Дика внезапно возникла знакомая картина: полутемное помещение, приглушенный свет, звучный голос… Дик вскочил на ноги: Айзель Бэйер и его каталог звезд!

Возбужденный, Дик снова изучил список кодов. Если он не ошибался, каждая из сорока девяти групп символов соответствовала той или иной звезде. Дик медленно уселся за стол, остро ощущая недостаточность своих знаний – как было бы полезно, если его отец присутствовал в обсерватории! Дик взглянул на часы, потом на календарь. До возвращения отца оставалось почти четыре дня.

Дик аккуратно скопировал перечень кодов и положил его в карман. Некоторое время он стоял посреди комнаты, глубоко задумавшись: следовало ли обратиться за помощью к профессору Декстеру?

Он пожал плечами: на самом деле такой необходимости не было. Айзель Бэйер не усмотрел бы ничего необычного в интересе, проявленном Диком к звездному каталогу, и в желании Дика просмотреть тома каталога собственноручно.

Дик спустился по лестнице в библиотеку. К его удивлению, Бэйер наотрез отказался выпускать из рук свой звездный каталог. Запустив тонкие белые пальцы в копну пушистых седых волос, библиотекарь капризно произнес: «Я вложил в этот каталог слишком много труда, чтобы отдавать его каждому Тому, Дику и Гарри, как только он об этом попросит! Если у тебя есть серьезное научное основание для того, чтобы пользоваться каталогом, я не смогу тебе отказать, но если ты решил полистать его просто из любопытства – нет. Есть другие книги, которые ты можешь просто полистать».

«Но у меня есть основательная причина!» – возразил Дик.

Темные стекла очков Айзеля Бэйера повернулись к нему: «И какова может быть эта причина?»

Дик мялся и запинался, но так и не смог придумать убедительное объяснение своему желанию воспользоваться каталогом.

«Если у тебя есть вопросы, относящиеся к звездам, – язвительно заметил Бэйер, – я готов на них ответить. Уверяю тебя, я накопил большой опыт в этой области».

Дик встал: «А если я получу разрешение профессора Декстера…»

Бэйер кивнул: «В таком случае у меня не будет выбора. В отсутствие твоего отца профессор Декстер распоряжается в обсерватории». Тон библиотекаря позволял понять, что, если бы это зависело от него, руководителем обсерватории назначили бы профессора Декстера.

Дик прошел к кабинету Декстера и постучался. Сухой голос Декстера отозвался: «Заходите!» Когда Дик зашел, профессор повернулся к нему на стуле: «В чем дело, Дик?»

«Профессор Декстер, я хотел бы проконсультироваться с каталогом звезд, но профессор Бэйер не позволяет мне это сделать без вашего разрешения».

Декстер задумчиво поглядывал на Дика: «Не вижу никакого вреда в том, чтобы разрешить тебе просмотреть каталог».

«Я и не собираюсь наносить вред».

«Почему бы тебе не спросить профессора Бэйера? Он будет польщен и с радостью тебе поможет».

«Нет! – в отчаянии воскликнул Дик. – Я не хочу его спрашивать. Это вопрос личного характера. По сути дела, я пытаюсь расшифровать сообщение, которое услышал вчера вечером».

«О! – профессор Декстер постучал кончиками пальцев по зубам. – Понятно. И ты хочешь, чтобы твое расследование осталось в тайне?»

«Да. Вот именно».

«Ладно, так и быть, – Декстер протянул руку к телефону. – Не вижу, почему бы тебе нужно было отказывать в доступе к звездному каталогу». Он кивнул Дику: «Возвращайся в библиотеку, а мы уладим этот вопрос с профессором Бэйером».

«Вы ему ничего не скажете про мое расследование?» – спросил Дик.

«Нет, ни слова».

Когда Дик вернулся в библиотеку, там перед столом стоял Сенд, наклонив голову – угрожающе, как нависший топор – в сторону библиотекаря.

Бэйер отвечал на телефонный звонок: «Разумеется, профессор, разумеется – это в порядке вещей». Он повернулся к Дику, и тон его голоса полностью изменился.

«Так-так, Дик… Профессор Декстер считает, что тебе полезно будет просмотреть звездный каталог – и я, конечно же, не вижу причины ему отказывать. Каким томом ты желаешь воспользоваться?»

«Я хотел бы просмотреть все тома».

«Ты не можешь забирать их из библиотеки – это понятно?»

«Я сяду где-нибудь подальше – там, за столом».

Бэйер открыл ключом шкаф и отошел в сторону, пока Дик переносил каталог, по три тома за раз, на дальний стол.

«Что-нибудь еще, Дик?»

«Ну… мне еще могут понадобиться звездные карты».

«Они содержатся на вкладках каталога».

«Благодарю вас». Чувствуя на себе давление желтого взгляда Сенда, Дик сел за стол, разложил перед собой свои записки и приступил к работе.

Сенд вполголоса обменялся несколькими словами с Бэйером и вышел из библиотеки.

Структура каталога была достаточно проста; уже через несколько секунд Дик нашел звезду, соответствовавшую первой группе букв и цифр в его списке. В отличие от огромного большинства звезд, зарегистрированных в каталоге, у этой звезды было вторичное наименование: Ро Змееносца. Перелистывая каталог, Дик нашел вторую звезду – Йоту Стрельца. Третьей оказалась Альфа Лиры, знаменитая Вега.

Уверенный в том, что он напал на след существенной информации, Дик полностью погрузился в решение задачи. Одна группа символов за другой становилась звездой, и у каждой такой звезды было вторичное наименование, присвоенное согласно традиционной номенклатуре. Сорок девять кодов стали сорока девятью звездами.

Дик с удовлетворенным вздохом закрыл последний том каталога. Его внимание привлек отблеск на темных очках Бэйера. Подняв голову, Дик с некоторым вызовом взглянул на библиотекаря. Тот слегка отвернулся, но Дик чувствовал, что глаза, прикрытые темными стеклами очков, следили за каждым его движением. Дик тревожно вернулся к своей работе, часто поглядывая на Бэйера.

Теперь он раскрыл главную звездную карту каталога и нашел различные звезды, надеясь усмотреть какую-нибудь закономерность, но не смог придти к каким-либо определенным выводам.

Дик откинулся на спинку стула. Сорок девять звезд. Каким-то образом они были связаны с судьбой «Африканской звезды».

Решение проблемы осенило его, как ослепительная вспышка: как он мог не понять этого сразу? Сообщение было сформировано греческими буквами: Ро Змееносца соответствовало английской букве «R», Йота Стрельца – букве «I», Альфа Лиры – «A», Каппа Медведицы – «K»…

Дик торопливо «перевел» сообщение, поколебавшись только в отношении Теты Ориона и Теты Близнецов – обеим звездам он приписал буквенное значение «TH», а звезде Фи Корабля Арго – значение «F».

Полный текст сообщения теперь выглядел следующим образом:

С первого взгляда набор букв выглядел таким же непонятным, как первоначальный перечень кодов. Некоторые слова можно было распознать, однако: «STAR», «ONE», «THIRTY», «FOUR», «OUR», «SIXTEENTH».

Дик отделил известные слова пробелами, текст приобрел следующий вид:

Дик помнил, что слышал сообщение не с самого начала. С учетом этого обстоятельства первые пять букв очевидно были последними буквами слова «AFRIСAN», так как в греческом алфавите не было эквивалента английской букве «K».

Таким образом, судя по всему, сообщение на английском языке имело непосредственное отношение к космическому кораблю «Африканская звезда», а также к расписанию и маршруту полета этого корабля. В таком случае три буквы «DEP» вполне могли означать «DEPARTS» («вылетает»), а три буквы «MON» соответствовали слову «MONDAY» («понедельник»).

Значит, первая половина сообщения была такова: «African Star departs one-thirty Monday», то есть «„Африканская звезда“ вылетает в час тридцать в понедельник». Но как следовало понимать вторую половину, «AK TOG FOUR OUR SIXTEENTH GKORSA»?

Дик размышлял над этим вопросом целый час, но так и не смог его решить.

Тем временем Айзель Бэйер поднялся на ноги, бросил взгляд на Дика и вышел из библиотеки.

Дик отложил бумаги, откинулся на спинку стула и стал смотреть в потолок. Какая информация, кроме времени вылета, необходима для того, чтобы точно установить местонахождение космического корабля в безбрежной пустоте пространства? Разумеется, направление движения корабля – его курс – и скорость его движения.

Скорость движения космического корабля, однако, менялась с каждой секундой – важнейшим фактором при этом служило ускорение. Значит, слово «acceleration» («ускорение») должно было быть ключевым. Дик тут же заметил буквы «AK» в начале второй половины сообщения – этим сокращением явно заменялось слово «acceleration». В следующем слове буква «G» очевидно служила традиционным обозначением ускорения земного притяжения, а предшествовавшие ей буквы «TO» заменяли английское слово «TWO» – «два». «Ускорение 2g». «FOUR» – «четыре». «OUR» – эти три буквы заменяли английское слово «HOUR», так как в греческом алфавите придыхательному английскому «H» не соответствовал никакой определенный символ. А затем – «SIXTEENTH G», то есть «1/16g».

Теперь время вылета и режим ускорения корабля были определены. Слово «KORSA» могло относиться только к курсу корабля. «Курс А»? Обозначение «А» в данном случае могло соответствовать какому-то предварительно условленному коду или даже – Дик снова просмотрел список – направлению движения к Альфе Скорпиона или Антаресу. Неважно! Сущность открытия Дика состояла в том, что кто-то в обсерватории или поблизости от нее передавал по радио информацию, относившуюся к покидавшим Землю космическим кораблям. Передавал – кому? Неизвестно – но, скорее всего, Василиску.

Дик аккуратно сложил бумаги и засунул их в карман. Профессор Бэйер еще не вернулся в библиотеку, так что Дик сам перенес тома каталога и аккуратно установил их на прежнем месте в шкафу.

Он начал было подниматься к себе в комнату, но задержался. В этот момент он не хотел оставаться один. Взглянув на дверь кабинета профессора Декстера, он сделал шаг в ту сторону, но снова задержался. Дик решил хранить полученную информацию при себе до возвращения отца. Он никому не мог доверять – каждый работник обсерватории теперь находился под подозрением. В том числе Декстер.

Дик спустился в салон. Там нетерпеливо расхаживал взад и вперед Чокнутый Сэм, что-то бормотавший себе под нос. Увидев Дика, Сэм обиженно сказал: «Обещал же мне док Мердок две новых дюзы, как пить дать обещал! Чтобы я починил тележку для перевозки руды. А теперь старое чучело огородное – не помню, как его зовут – говорит, что не даст. Что ты об этом думаешь, парень?» Сэм обжег Дика пронзительным взглядом. Судя по всему, он уже начисто забыл о том, что раньше сердился на Дика.

«Надо полагать, вы сможете получить дюзы, когда мой отец вернется», – предположил Дик.

Чокнутый Сэм хлопнул Дика по плечу огрубевшей старой ладонью: «Так оно и будет, парень! Почему я сам об этом не подумал? Нужно только подождать. А старое чучело огородное – как бы его ни звали – может идти ко всем чертям! Ну, а теперь – не отправиться ли нам на разведку, как ты думаешь, а?»

Дик сразу вспомнил про уступ, на котором нашел пурпурный кристалл: «Я был бы очень даже не прочь отправиться на разведку».

«Так напяливай скафандр, и поехали! На ту сторону озера Бакстера, к Пустошам».

«Одну минуту! – сказал Дик. – Нужно, чтобы профессор Декстер знал, куда я делся».

Он взбежал по лестнице к кабинету Декстера, постучался и вошел, услышав сухое приглашение.

Как обычно, Декстер сидел за столом и едва поднял глаза, чтобы взглянуть на Дика: «Да?»

«Чокнутый Сэм хочет полететь со мной на разведку месторождений. Я подумал, что вам нужно об этом сообщить – с учетом того, чтó вы мне сказали вчера».

Декстер кивнул: «С Сэмом ты не пропадешь. Но не забудь проверять запас кислорода».

«Так точно!» – Дик поспешил вниз по лестнице. Чокнутый Сэм уже надевал скафандр в прихожей.

Через десять минут ветхая реактивная баржа рывком поднялась в безвоздушное лунное небо. Кратер, вместе с обсерваторией, уменьшился за кормой; до горизонтов простиралось хаотическое черное море лавы. Впереди возвышался пик Бакстера; они пролетели мимо него и стали постепенно спускаться к обширной равнине, которую Чокнутый Сэм величественно назвал «морем Бакстера»: «Все, что ты видишь, с востока до запада – море Бакстера!»

Дику, оглянувшемуся через плечо, почудилось, что он заметил тень, скользнувшую вниз из-за пика Бакстера – теперь эта тень должна была следовать за ними. Дик напрягал зрение, но если там был какой-то летательный аппарат, его уже невозможно было различить среди угловатых ребер и полночных теней лавового поля.

Далеко слева Дик увидел силуэт, показавшийся знакомым. «Там плоскогорье Бакстера?» – спросил он, протянув руку.

«Так оно и есть, плоскогорье Бакстера».

«Давайте вернемся к тому уступу – я хотел бы найти еще несколько турмалинов».

«Проще простого!» – Сэм повернул баржу, и плоскогорье Бакстера стало быстро увеличиваться. Под ними раскрылась Бездонная Яма Бакстера, а впереди показался уступ с порфиритовой жилой.

Сэм опустил баржу и соскочил на уступ: «Приехали в наилучшем виде! И самые красивые на Луне турмалины – в двадцати шагах вокруг!» Судя по всему, Сэм находился в превосходном расположении духа. Затем, вспомнив инцидент с планом на странице записной книжки, он демонстративно открыл ящик для инструментов: «Как видишь, парень, тут ничего нет – на этот раз шпионить не получится». Он усмехнулся и махнул рукой, когда Дик начал было протестовать: «Ладно, ладно! Я готов признать, что это могла быть случайность, но Чокнутый Сэм не позволяет случайностям повторяться. А теперь займись поисками, набери ведро турмалинов. После чего мы полетим дальше, я покажу тебе настоящие самоцветы».

Дик рассмеялся: «Хотите увидеть настоящие самоцветы? Идите за мной – я знаю, где они». Он направился по уступу туда, где нашел пламенный пурпурный кристалл, а Сэм, видимо озадаченный, вприпрыжку последовал за ним: «О чем это ты?»

«Вот увидите!» – пообещал Дик.

Там, где жилу порфирита разделяла черная прослойка, он поднял кирку и начал разламывать породу.

«Что именно ты ищешь, сынок?» – полюбопытствовал Сэм.

Повернувшись, чтобы ответить, Дик случайно поднял глаза. Слова застряли у него в горле, но он успел крикнуть «Осторожно!» и бросился в сторону.

Черная масса становилась все больше и больше – она рухнула на уступ точно в том месте, где только что стоял Дик – огромный темный валун. Уступ раскрошился – взлетел фонтан щебня, валун несколько раз подскочил и покатился.

Раздался страшный вопль, заставивший затрещать наушники Дика. Он увидел Сэма, размахивающего руками в пустоте, пытающегося оттолкнуть пинками валун, столкнувший его в пропасть. Сэм падал – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Он исчез в черноте Бездонной Ямы Бакстера, но его полные ужаса крики все еще звучали в ушах Дика все время, пока он летел вниз. А затем наступила полная тишина.