Земные корабли совершили посадку на пологой возвышенности к юго-востоку от поля битвы – там, где первоначально приземлился Джеймс Салвен. Члены комиссии вышли на поверхность в скафандрах и спустились к ближайшему звездолету «моржей» – его стали называть «Моржом D». Звезда Салвена висела низко над горизонтом, озаряя пейзаж мрачным бледным заревом и отбрасывая длинные черные тени на равнину цвета замазки.

Специалисты изучали полуразвалившийся звездолет и перекрученные тела «моржей», пока Звезда Салвена не скрылась за горизонтом. На равнину мгновенно опустилась тьма, и члены комиссии, часто оглядываясь, вернулись в свой корабль.

После ужина доктор Дрю обратился к группе ученых: «Мы занимаемся предварительными изысканиями. Вынужден об этом напомнить, потому что все мы – исследователи, мы хотим все знать! Планирование исследований интересует нас меньше, чем исследования как таковые. Нам придется, однако, ограничивать себя. Большинство из вас проведет еще много лет, изучая эти погибшие звездолеты. Мне самому – увы! – формалисту, математику-теоретику, такая возможность не представится. Тем не менее, я позволю себе забыть на какое-то время о моих личных проблемах: пока что мы обязаны смириться с нашим неведением. Тайна останется тайной – если, конечно, профессор Генч или профессор Козмин не смогут сразу расшифровать один из неземных языков». Доктор Дрю усмехнулся – он попробовал пошутить. Заметив, однако, полные подозрений взгляды, которыми обменялись Генч и Козмин, он решил, что его замечание оказалось довольно-таки бестактным: «На протяжении первой пары дней предлагаю произвести общий обзор артефактов, чтобы сориентироваться. Торопиться нам, в сущности, некуда – мы можем делать свое дело без напряжения, пытаясь представить себе ситуацию в широкой перспективе. И умоляю всех присутствующих: будьте осторожны с „Большим голубым“ кораблем. Он выглядит так, будто готов свалиться в любой момент!»

Профессор Генч скорбно усмехнулся. Тощий и длинноногий, как сорокопут, с костлявым несимметричным лицом и крутым высоким лбом, он обвел окружающих гневным взором черных глаз. «Нам некуда торопиться, как же! – подумал он. – Шутки шутить изволите?»

«Без напряжения, как бы не так! – подумал Козмин; его губы язвительно покривились. – Как можно спокойно заниматься своим делом, когда под ногами путается никому не нужный Генч! Тьфу!» В отличие от Генча, Козмин был человек грузный, почти растолстевший, с большим бледным лицом и ежиком волос соломенного оттенка. У него были широкие скулы и узкий покатый лоб. Так же, как Генч, Козмин не пытался производить на других приятное впечатление. Генч, пожалуй, был общительнее Козмина, но его подход к любой ситуации, социальной или профессиональной, обычно отличался резкостью и педантичностью.

«Я должен быстро продемонстрировать блестящие результаты, – решил Генч. – Нужно поставить Козмина на место!»

«В конечном счете кто-то должен будет возглавить лингвистическую программу, – размышлял Козмин. – Кто, как не специалист по сравнительной лингвистике?»

Директор Дрю завершил выступление: «Вряд ли следует напоминать присутствующим о необходимости соблюдать осторожность. Будьте особенно внимательны к тому, чтó у вас под ногами, и не заходите в тесные, замкнутые помещения. Разумеется, все мы будем в скафандрах – перед выходом из корабля проверяйте регенераторы и уровни энергии. Следите за тем, чтобы ваши каналы связи были постоянно включены. Еще одно: постарайтесь по возможности не изменять существующие условия. Нам предстоит выполнить титаническую работу – нет никакого смысла поспешно набрасываться на нее и пробовать то одно, то другое, не разобравшись предварительно, с чем мы имеем дело. Что ж, позвольте мне пожелать всем спокойной ночи – завтра мы возьмемся за дело, засучив рукава!»