СКРЕЖЕТ УДАРА МЕТАЛЛА о дерево рассек воздух.

Беру распахнула глаза. В паре сантиметров от ее головы завис меч Гектора, наполовину погруженный в ствол платана.

Она была цела. Шок и облегчение накрыли ее, заставляя колени подогнуться. Дрожа, она опустилась на землю. Ее взгляд нашел Гектора, стоящего возле дерева. Его лицо было повернуто в другую сторону, тело напряжено, дыхание вырывалось рваными вздохами.

– Я не могу, – сказал он, а его голос был наполнен болью. Он тоже дрожал. – Не могу.

Слезы щипали уголки ее глаз. Она не в силах была говорить.

Гектор медленно поднял темные глаза и встретился с ней взглядом.

– Я не могу тебя убить. Почему я не могу тебя убить?

Она покачала головой. Гектор вытащил меч из ствола дерева.

– Я должен это сделать, – сказал он дрожащим голосом. – Если я это сделаю… я смогу это остановить.

Остановить что? – хотелось спросить Беру, но она молчала.

Он встретился с ней взглядом.

– Что ты там говорила? Что твоя смерть не вернет мою семью? Я это знаю. Ты думаешь, я погнался за тобой ради мести. И Джуд так думал. Но вы оба ошибаетесь. Смерть моей семьи привела меня к тебе, но не из-за них ты должна умереть.

– Тогда почему? – наконец спросила она. Ей нужно было знать. Не почему она должна умереть, а почему она жива. Каким-то образом она знала, что ответ на оба вопроса один.

Гектор отрывисто вздохнул.

– Меня привели в Орден последнего света после смерти моей семьи. Они воспитали меня, тренировали меня, и, когда пришло время, я принял клятву и вступил в их ряды. Я узнал секрет, который они хранили целый век. Пророчество.

По ней пробежал холодок, словно жар вечернего солнца мгновенно испарился.

– Есть еще одно пророчество? – мысль об этом была слишком невероятной, чтобы ее разум смог ее принять.

– Пророчество предсказывает конец одаренным и разрушение мира, такого, каким мы его знаем, – сказал Гектор. – Век тьмы, который принесут три предвестника. Лжец. Бледная Рука смерти.

В ее горле застрял вздох.

– И последний предвестник века тьмы, – медленно сказал Гектор, – «тот, что спит в пыли, восстанет».

Это была она. Как только слова сорвались с его губ, она поняла это. Правда о том, кто она такая, стерла все остальные мысли.

Она была созданием тьмы.

– Я должен это сделать. – Гектор сжал меч покрепче. – Мне нужно оборвать твою жизнь. Убить тебя, чтобы остановить наступление века тьмы.

Он внезапно двинулся к ней. Беру инстинктивно вздрогнула. Но когда она снова посмотрела, то оказалось, что он протянул ей руку, а не меч.

Она взяла ее, колеблясь, и позволила поднять себя на ноги.

Он убрал меч в ножны.

– Но я не могу. Я не могу оборвать жизнь, даже ту, которой не должно здесь быть.

Беру стояла лицом к нему, сжав рукой свое запястье, по привычке закрывая темный отпечаток руки. Через мгновение она обрела голос.

– Я все равно скоро умру. Не важно, ты или… – Она покачала головой. – Эфира поддерживала во мне жизнь. Без нее я умру.

Его темные глаза были прикованы ней, и Беру все еще видела в них горе и боль. И что-то еще.

– Тогда я останусь с тобой, – сказал он. – До конца.

Беру закрыла глаза. Она подумала о молчаливой деревне вокруг них. О телах, отмеченных отпечатком Бледной Руки. Об Эфире – ее громогласном смехе и том, как они обменивались колкостями и делили жизнь, вместе влача жалкое существование в гнилых, позабытых уголках городов.

Она подумала о залитых кровью руках сестры, своей собственной изнуряющей усталости и медленном угасании их надежды.

– До конца, – повторила она.

В деревне мертвых они остались ждать.