ПРАЗДНОВАНИЕ ВО ДВОРЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ ЗА ПОЛНОЧЬ, хотя Джуд оставил моряков их развлечениям после третьего исполнения «Странницы и любимого моряка». Он потерял Антона в какой-то момент посреди пьянки и ушел в свою крошечную комнату наверху, где проснулся всего пару часов назад с зажившей рукой и пропавшим мечом.

Он держал Остроконечный Клинок на коленях, полируя его рукоять. Его мысли подпрыгивали и раскачивались, как корабль на волнах, но тяжесть меча была словно якорь.

Антона нигде не было видно, возможно, он заснул где-то внизу.

Джуд вспомнил, как раскрасневшийся юнга превозносил Антона за карточным столом. Возможно, юноша просто нашел другую постель, в которой можно было провести ночь.

В коридоре раздались шаги. Пальцы Джуда инстинктивно сомкнулись вокруг Остроконечного Клинка.

Дверь со скрипом открылась, заливая комнату лунным светом и слабым запахом сладкого масла. Антон, в льняных штанах и полузашнурованной нижней рубахе, проковылял внутрь, почесывая грудь. Рубашка поднялась, обнажаю полоску голой кожи под пупком.

– О, – произнес Антон, заметив Джуда. Он опустил руку, и Джуд увидел, как бледный полумесяц обнаженной кожи исчез под мягкой тканью.

– Ты не спишь, – глупо сказал Джуд.

– Как и ты, – ответил Антон, подавляя зевок. – Не мог заснуть?

Джуд, колеблясь, кивнул.

– Я… иногда это случается.

Антон запустил руку в свои пепельные волосы, из-за чего те стали торчать во все стороны. Они были влажными, понял Джуд.

– Ты был в бане? – угадал он.

– Нужно было отмыть тюремную грязь. Там или в фонтане во дворе, но его ты уже проверил.

– Что?

Антон загадочно улыбнулся, словно про эту шутку Джуд не знал.

– Забудь.

– Не думал, что ты воспользуешься этой комнатой, – вырвалось у Джуда, когда Антон начал зажигать парафиновую лампу. – Я собирался поспать здесь, но… – Он неловко замолчал. В его правилах всегда было вести себя вежливо, но его общение с Антоном никогда не включало в себя вежливые манеры. Начинать так вести себя теперь казалось плохой актерской игрой.

– Я не против, – сказал Антон, и лампа зажглась под его руками. – Но если хочешь разделить со мной постель, то не бесплатно.

Жар залил лицо Джуда, и он точно был рад, что пламя было слабым и Антон этого не видел.

– Я… это не… я не стал бы…

– Это была шутка, – сказал Антон, устанавливая парафиновую лампу на маленький стол между двумя кроватями. – Знаешь, люди делятся ими друг с другом, чтобы рассмешить?

– Я знаю, что такое шутка. – Голос Джуда прозвучал резко в мягком свете комнаты.

Антон пожал худощавым плечом.

– Мне показалось, что ты не знаком с этим понятием.

– Что это значит?

– Ну, знаешь ли, ты просто очень… – Антон сильно поморщился, выпрямив спину и расправив плечи.

Джуд нахмурился.

– Ага, вот такой, – согласился Антон. Он плюхнулся на кровать напротив Джуда и лениво развалился на ней.

Джуд глянул на расслабленную позу Антона, оценил привычную легкость, с которой тот себя вел, – это так отличалось от того юноши, что сжимался в страхе перед Гектором.

– Я тут поразмыслил, – сказал через мгновение Джуд.

– О? – ответил Антон, вскинув бровь.

Тени от пламени свечи прыгали на его лице, подсвечивая бледные веснушки на носу и щеках. Джуд подумал, что в свете свечей была некая интимность, которая терялась при ярком свете солнца.

– Думаю, ты собирался вернуть мне мой меч, – решил он. – Если бы ты собирался сразу украсть его, то не стал бы ставить его на кон в игре в той же самой таверне, где спал я.

– Нет, – сказал Антон. – Думаю, что нет.

– И, – продолжил Джуд, – ты привел меня сюда, в безопасное место, и нашел целителя для моего плеча. Мне стоит поблагодарить тебя.

– Фраза «стоит поблагодарить кого-то» не то же самое, что поблагодарить, – иронично заметил Антон.

– Ты пытался поставить на кон мой меч.

Губы Антона растянула полуулыбка, когда он приподнялся на одном локте.

– Полагаю, мне стоит извиниться.

– Фраза «стоит извиниться перед кем-то» не то же самое, что извиниться.

Улыбка Антона стала шире.

Джуд почувствовал, что его собственные губы растягиваются в ответ. Он быстро отвернулся, глядя в окно на чернильно-черное небо.

– Я хотел спросить… что ты делал с Бледной Рукой?

Улыбка оставила лицо Антона.

– Она… она пыталась мне помочь.

– Помочь тебе?

– Это уже не важно.

– Она убийца, – сказал Джуд. – Это тебя не пугает?

Антон долгое время ничего не говорил, царапая отколовшийся кусок дерева на столе. Наконец он сказал:

– Ты знаешь, что такое испытывать страх, Джуд? То есть настоящий страх.

Джуд не ответил. Конечно же, ему был знаком страх. Он чувствовал его в своих легких, когда стоял напротив Гектора на крыше. Он и раньше испытывал его – словно взмах крыльев в груди, когда впервые увидел пророка.

– Это словно тонуть, – продолжил Антон, глядя на место, где он проделал небольшую ранку в дереве. – Это словно тонуть, и ты не можешь позволить себе утонуть или сражаться и выбраться на поверхность. Дело в том, что я не уверен, что есть разница.

Пульс Джуда подпрыгнул, и он снова подумал о том, как выглядел Антон, сжимаясь в темном святилище, когда над ним стоял Гектор. Он вспомнил, как взгляд Антона опустился на Джуда, как он не отвернулся. Что-то в глазах мальчика тревожило его.

Теперь он понял что. Во власти злости Гектора Антон не казался испуганным. Страх появился на его лице, только когда он увидел Джуда.

– Так что нет, – сказал он. – Бледная Рука меня не пугает. Я боюсь не этого.

– Но что-то пугает, – осторожно сказал Джуд. – И этот… страх… вот почему ты так хотел убраться из Паллас Атоса.

Антон пожал плечами.

– Да, думаю, так. – Его взгляд вернулся к Джуду. – А что насчет тебя? Ты был готов покалечить меня за то, что я поставил твой меч на кон, но, когда Ремзи назвал пункт назначения, ты внезапно сам сделал ставку.

– Тот город… Тель Амот. – Джуд замолчал. – Гектор сказал, что направляется туда.

– Он чуть не убил тебя, – сказал Антон. – На твоем месте я бы постарался убраться от него подальше.

– Ну, я не ты, – огрызнулся Джуд, раздражаясь. – Я несу ответственность за него. Я его лидер. Я его выбрал, и если он обесчестит себя, то обесчестит и меня.

Последовала пауза, а потом Антон внимательно глянул на него.

– Это, – сказал он, – звучит как полная чушь.

Джуд сжал Остроконечный Клинок. Он больше ни в чем не был уверен, но точно знал, что больше не хотел говорить о Гекторе, особенно не хотел говорить о нем с этим юношей с торфяными глазами.

– Зачем тебе об этом знать? – язвительно спросил Джуд. – Тебя больше интересуют азартные игры, чем честь.

Антон изумленно поднял бровь.

– За карточным столом можно кое-чему научиться. Хороший игрок знает, когда стоит прекратить терять и просто уйти.

Джуд встретился с его вызывающим взглядом.

– Я его не брошу.

Антон склонил голову набок.

– А.

Тяжесть одного этого звука опустилась на Джуда, и он почувствовал, что, должно быть, испытывал Ремзи, сидя напротив Антона, ожидая, когда тот перевернет последнюю карту между ними.

– Значит, все вот так.

Джуд открыл рот, чтобы ответить, а потом закрыл его.

– Ты влюблен в него, не так ли?

Этот вопрос Джуд никогда не позволял себе задавать. Этот вопрос он слышал в голосе отца, когда он советовал ему не выбирать Гектора в стражу. Этот вопрос светился в глазах Пенроуз, когда она умоляла его не отправляться за Гектором. Он же повис между ним и Гектором на крыше мавзолея перед падением Джуда.

Паладины не влюблялись. Клятва была ясной – долг перед пророком превыше долга перед собственными странами, жизнями, сердцами. Они никогда не заводили любовников, и единственным исключением их священной клятвы целомудрия был Ритуал священного союза, проводимый, чтобы обеспечить род Везерборнов наследником. Все помимо этого считалось осквернением клятвы, так же как если бы они отказались от своего долга.

– Это не так. – В горле Джуда внезапно пересохло. – Я… Он…

– Тебе лучше держаться подальше от карточного стола, – сказал Антон. – Ты паршиво блефуешь.

– Все не так, – быстро сказал Джуд. – Я не ожидаю, что ты поймешь. Это… у меня есть долг. Цель.

Долг, который он оставил. Цель, к которой не стремился. Слова повисли в воздухе, дразня его. Каждое обвинение, брошенное им Гектору – что он позволил эмоциям сбить себя с пути, что ему не хватало настоящей верности пророку, – касалось и Джуда. Хранитель Слова не влюблялся, и Хранитель Слова не поддавался сомнениям.

Но Джуд нарушил эти правила.

– Ну, ты прав, – сказал Антон. – Я ничего об этом не знаю. Ничего о долге и цели. Но я знаю, чего хотят люди. Ты можешь считать себя другим, что ты живешь по какому-то особому кодексу, который выделяет тебя, но все чего-то хотят, Джуд. Даже ты.

Злость вспыхнула в сердце паладина, как горячее пламя масла. Кто этот мальчик, полагающий, что знает правду о сердце Джуда лучше, чем его стража, чем его отец, чем сам Джуд.

– Все, чего я хочу, – сказал он, и его голос дрожал от старания говорить спокойно, – найти Гектора. Вернуть его туда, где ему место.

Антон не моргнул и не отвернулся. Он смотрел прямо на Джуда, и казалось, что эти темные глаза смотрят под кожу, под плоть, под кости ребер, видят ложь в его сердце.

Шум шагов в коридоре привлек внимание Джуда. Он почувствовал облегчение, что что-то отвлекло их и у него появился повод оторвать взгляд от Антона.

Но его облегчение переросло в страх. Джуд насчитал пять пар ног, и звук был быстрее и решительнее, чем шаги пьяных моряков, направляющихся в постель.

– Что такое? – спросил Антон.

– Шаги. Кто-то приближается.

Антон глянул на дверь, а потом он застыл. Слабая дрожь пробежала по его телу, словно он только что вспомнил что-то плохое.

– Почему ты выглядишь так, словно знаешь, кто это?

Глаза Антона были широко распахнуты и полны ужаса.

– Они пришли за мной.

– Караульные?

Антон покачал головой, на лице промелькнул страх.

Звук шагов стал ближе. Джуд встал и пересек комнату в три легких шага, положив руку на рукоять Остроконечного Клинка.

– Выбирайся через окно, – сказал он Антону. – Я задержу их здесь, а потом найду тебя.

Он точно не знал, кто эти люди за дверью или что им было нужно от Антона, но он не сомневался в инстинкте, велевшем ему защищать мальчика. Антон говорил о настоящем страхе, и Джуд ясно видел этот страх теперь в его глазах.

Антон замер, перекинув одну ногу через край подоконника открытого окна.

– Что бы ни случилось, – сказал Джуд, – я тебя защищу.

Их взгляды встретились через освещенную свечами комнату. Антон смотрел на Джуда так, словно не совсем понимал эти слова.

Дверь распахнулась. Джуд никогда раньше не обнажал Остроконечный Клинок, но теперь он не сомневался. Меч со скрежетом покинул ножны, вспышка силы пронеслась по комнате, словно внезапный ураганный ветер. Пятерых мужчин в дверях откинуло назад одной лишь этой силой.

Мгновение Джуд стоял неподвижно, пораженный чистой силой меча. Он слышал истории о мощи Остроконечного Клинка и раньше, но никогда ее не чувствовал. Меч казался почти что живым в его руках, вибрируя в его Даре, усиливая и фокусируя его, как коа.

Мужчины с трудом поднялись на ноги и бросились в комнату. Держа Остроконечный Клинок в руках, Джуд прыгнул им навстречу.