4. ХОД МАМОНТОМ
-1-
Игорь открыл глаза. Ему не хотелось делать этого, так как голова трещала, и каждое движение отдавалось во всем теле тупой болью. Но жуткая вонь мешала расслабиться и привести собственные ощущения в порядок.
Игорь заставил себя оглядеться.
Он лежал на чем-то твердом в большом помещении, оценить размеры которого было трудно из-за недостатка освещения. Источник слабого красноватого света находился где-то далеко и вне линии видимости.
Пошевелившись и оторвав, наконец, руки от пола, Игорь понял, что укрыт какими-то шкурами. Надо полагать, вонь исходила именно от них.
Игорь брезгливо сбросил с себя эти подобия одеял и попытался встать на ноги. Удалось ему это только с третьей попытки.
Было довольно холодно. Он нетвердой походкой направился в сторону источника света, по пути пытаясь составить в голове картину происходящего. Понять, как он здесь очутился, Игорь не мог. На каком-то моменте воспоминания туманно расплывались в невнятную кашу.
Сделав несколько шагов, он сильно ударился головой о низкий потолок. Зашипев от боли, он ощупал голову. Крови не было, однако шишка намечалась отменная. Подняв руки вверх, он потрогал потолок.
Это оказался вовсе не потолок, а какая-то дико неровная и шершавая поверхность. Игорь, наконец, понял, что находится в пещере. И начал что-то вспоминать.
Очевидно, его ударили по голове, подкравшись сзади, после чего оттащили вглубь пещеры. Сейчас предстояло найти выход, а заодно и своих спутников. Он ведь пришел сюда не один. Черт, а с кем? И зачем, спрашивается? Ничего толком не вспоминается…
Он осторожно продвигался вперед, а свет становился все ярче. Вскоре стало ясно, что такой свет не может исходить от выхода наружу. Был он довольно красен, а тени от него нервно дрожали на стене. Тянуло дымом. Это, несомненно, был костер.
Игорь доковылял до поворота и заглянул за него.
Это действительно был костер. Что не могло уже удивить Игоря. Удивление вызывали те, кто сидел вокруг него.
Их было около десятка. Сначала Игорю показалось, что это какие-то хиппи или растаманы – настолько они были патлатые и лохматые.
Но одеваться в звериные шкуры на голое тело странно даже для старых хиппи. И развлекались эти вовсе не курением «косяков», а обгладыванием огромных костей. Назвать это «барбекю» можно было лишь с большой натяжкой.
Игорь онемел от удивления, не зная, как поступить. Он, наверное, так и стоял бы дальше с открытым ртом, но почувствовал грубый толчок в бок. Обернувшись, он увидел лохматого и бородатого дядьку, почти голого, если не считать куска шкуры на бедрах. Дядька был низкоросл – едва достигая плеча Игоря – но на вид крепок и жутко вонюч. Не то что бы, вообще, как бомж, но куда специфичнее и не намного приятнее. В своей волосатой лапе он сжимал палку с примотанным на конце булыжником. Этой палкой он бесцеремонно тыкал Игоря в бок.
«Гид, что это такое? – изумленно подумал Игорь. – Это „снежные люди“? На Урале?!»
«Сам обалдел, – признался Гид. – Те же вопросы я могу задавать тебе. Ты это, главное не дергайся. Не совершай резких движений. Как со змеями. И улыбайся!»
Игорь моментально озарился лучезарной, хотя и не вполне искренней, улыбкой и протянул вперед раскрытые ладони, показывая, что в них нет оружия.
Дядька повел себя странно. Он сначала шарахнулся в сторону, одновременно пружинисто пригнувшись и отведя свою палку, будто для замаха, а затем, вернулся и, буквально ткнувшись носом, осмотрел Игоревы ладони, расхохотался самым жутким образом. Он что-то крикнул остальным на непонятном лающем языке.
Те оценили юмор ситуации и заржали. Игорь не мог оценить комичность происходящего, потому просто опустил руки и осторожно подошел поближе. Это следовало сделать, хотя бы потому, что выход отсюда, если он был, располагался где-то по ту сторону костра. Об этом свидетельствовал и легкий сквозняк, уносящий дым в сторону от сидящих.
Елки-палки! Неужели ци-бомба довела свое дело до конца? Неужели именно так должен выглядеть окончательный результат ее разрушительного действия? Неужели пройдет немного времени – и все человечество снова опустится до первобытного уровня, парадируя само же себя у собственных истоков?
Этого просто не может быть! Ведь, чтобы люди так опустились, должно пройти не одно поколение… А, может, они сумасшедшие? Разве может собраться в одном месте столько сумасшедших? Или они сбежали из какой-нибудь разоренной лечебницы? Не похоже: их лица, хоть и не блещут умом, однако вполне вменяемые…
Как же это понимать?
Один из «хиппи», откусив изрядный кусок от ребра некоего зажаренного животного, произнес хорошо поставленным баритоном:
– Ну, что, дорогой, встал, как столб? В ногах правды-то нет. Подходи, садись к костру. Посидим, покалякаем о делах наших скорбных…
Игорь, слегка шокированный, подошел на не очень гнущихся ногах и сел рядом. Он не знал, кто эти странные люди, и не был уверен, что его в скором времени не съедят. Однако этот говорил по-русски, что вселяло некоторую надежду на более или менее нормальное общение.
– Не, съедим, не съедим, не бойся, – недовольно поморщился «хиппи» и что-то сказал на том же языке соседям. Те сморщились от отвращения. – Мы не Иеху какие-нибудь, человечину не любим. Вот если бы ты к ним попал… Да и то, староват ты, да жилист больно…
– Да кто вы такие? Почему в шкурах? Что происходит? – выдавил из себя Игорь.
«Не части! – зашипел Гид. – Не зли их!»
– Послушай Духа головы. Будь спокойнее. И осторожнее. Тогда, может быть, останешься в живых…
– Вы читаете мысли? – изумленно спросил Игорь.
– Как можно читать мысли? Я ведь не шаман. Те, говорят, могут. Но я не очень-то в это верю. Просто мой Дух головы говорит, что такой же есть и у тебя. Они друг друга по повадкам знают… Это значит, что с тобой можно разговаривать нормально, не то что с пустышками… Ты что-то хотел спросить?
– Да. Кто вы?
– Вааху. Передовое племя. Самое хитрое. Разведчики…
«Что за бред? Что за племена? Он псих?»
«Это ты псих. Еще и по голове ударенный. А он говорит правду. По крайней мере, пока. Слушай и делай выводы…»
«А „дух головы“ – это его Гид? Он тоже из корректоров? Спятивший корректор?!»
«Откуда мне знать?»
– Вааху… Хм… М-да… И давно вы здесь живете? Мы вот никогда про вас не слышали…
– Скоро услышите, ха-ха-ха, – добродушно расхохотался «хиппи».
– Э-э-э… – замялся Игорь. – Скажите, а почему вы решили уйти от цивилизации?
– Чего?!
– Ну, почему вы стали жить в пещерах? Вы спасаетесь от корректоров?
«Хиппи» недоуменно уставился на Игоря:
– Кого? Погоди… А-а… Дух головы объяснил мне. Ты про одержимых? Нам нечего их бояться. Еще чего – чтобы Вааху кого-то боялись. Да еще и одержимых! Тем более, что их время проходит…
– Вы что-то знаете про них? – насторожился Игорь.
– Про одержимых-то? А что про них знать? Отболеют, да отомрут.
– Откуда у вас такие сведения?
– Насмешил! Все про это знают. Какое ж Изгнание без одержимых? Так не бывает…
– Что еще за «изгнание»?
– Э, брат, да надоел ты со своими вопросами. Если хочешь – спросишь как-нибудь у шаманов. Если живой будешь…
– А почему я могу быть не живой?
– Потому что пристаешь с трудными вопросами к усталым Вааху. Я очень терпеливый, но всему есть предел…
– А если вопрос попроще: как вас зовут?
– Ну… Ваня я. Если по-вашему.
– В смысле – по-нашему? А по-вашему?
– Мы разговариваем сейчас по-вашему? Вот и зовут меня по-вашему.
– А откуда вы? Не с Урала, разве?
Ваня сказал что-то своим на собственной языке. Те снова заржали.
– Нет, друг, мы не с Урала. И не отсюда вообще…
– Из-за границы? А русский откуда так хорошо знаете?
– Русский? А, этот язык, что ли? А дух головы на что тебе дан? Э, да ты видать, совсем не умеешь с ним обращаться… Слушай, а ты, случаем, не одержимый сам-то, а? Хотя нет, не похоже… А, ты, небось, из неудержавшихся. Тебе повезло. И дух головы у тебя теперь есть, и живой останешься… Может быть…
– Откуда вы все это знаете?
– Так все это знают… Есть хочешь?
Игорь дипломатично кивнул. Его сосед взял длинную закопченную кость, разворошил угли и вытащил кусок обгоревшего мяса с торчащей из него косточкой. С улыбкой протянул его Игорю. Игорь не стал отказываться и принялся дуть на дымящийся ком, перекидывая его с руки на руку.
Картина складывалась странная. Здесь, в пещерах, жили люди, которые полностью спрятавшись от цивилизации, тем не менее, неплохо ориентировались в сути происходящего – со своей странной точки зрения, конечно, и со своими непонятными определениями сути событий.
Большинство этих людей говорили на незнакомом языке. Впрочем, это, наверное, не так странно, как кажется – жили же здесь испокон веков разные народы, приобщенные еще Ермаком к многоликой российской братии.
Странно было, что у этих новоявленных дикарей были собственные «гиды». То ли назвавшийся «Ваней» и вправду являлся отошедшим от дел корректором, то ли здесь все было куда более запутано, чем могло показаться на первый взгляд.
Игорь жевал неплохо пахнущее, но на удивление невкусное мясо. С трудом проглотив очередной кусок, он понял, чего не хватало в этом мясе: самой элементарной соли. Когда он спросил об этом Ваню, тот сначала не понял, а когда понял, то с презрением сплюнул, непонятно объяснив, что соль – она для «пустышек». А Вааху едят все, как оно есть.
Игорь не стал спорить. Он осмотрел пространство вокруг костра и убедился, что из вещей у «Вааху» есть только шкуры и сучковатые палки, некоторые длинные и заостренные, а некоторые – с привязанными кожаными ремешками плоскими камнями, тщательно оббитыми и заостренными. Ни дать, ни взять – иллюстрация к учебнику истории Древнего мира.
– Скажите, пожалуйста, – рискнул Игорь снова задать вопрос. – А почему у вас каменное оружие? Я понимаю – копья, топоры – это здорово. Но ведь железа вокруг валяются целые кучи. Почему не сделать более легкие и острые?
Ваня выслушал Игоря, склонив голову к плечу, и всем своим видом показывая: «ну и дурак ты, хоть и умный», а затем сказал:
– Скажи, ну кому нужно это твое железо, когда идет Изгнание? Да и вообще, зачем оно нормальному Вааху? Зачем Вааху вообще ненастоящие вещи? Ты меня что – обидеть хочешь?
Игорь не хотел обидеть Ваню. У Вани были руки, как у штангиста-тяжеловеса со стажем и этими руками он без труда ломал широкие ребра неизвестного животного, которого они сейчас ели.
Поскольку Игорь ничего толком не понял из слов Вани, он встал.
– Спасибо, за угощение, Ваня. И вы…Э… Вааху…
– Да нет проблем. Бери еще. Мяса навалом. Слон большой.
– Кто?!..
– Тьфу! Ну, как там, по вашему, по-русски… О! Мамонт!
Перед глазами Игоря все поплыло. Только теперь он увидел у дальней стены огромную мохнатую голову с гигантским хоботом и изогнутым бивнем.
– О… О… Откуда?! – только и смог сказать Игорь. В голову тут же полезли бредовые мысли о том, что и животные успели деградировать до первобытного состояния… Только как эти деградировавшие слоны успели добраться до Урала?!
– Откуда, откуда… От верблюда, – сказал Ваня и зевнул. – Загнали, да кокнули. Потому что жрать охота. А теперь охота поспать. А ты, если спать не хочешь – можешь наружи выйти, проветриться. Только не вздумай убежать. Подведешь дядю Ваню – догоним и накажем…
Ваня, продолжая зевать, завалился на шкуру прямо возле костра и мгновенно вырубился. Тут же уснули остальные «хиппи».
Игорь, не веря своему счастью, устремился в направлении выхода из пещеры. Главное, выбраться, а потом найти товарищей или хотя бы трансивер, чтобы вызвать помощь. Эти странные люди, несомненно, опасны, хотя и вооружены одними дубинами. Неизвестно еще, что они сделали с Мишаней и Митричем… О! Он вспомнил – Мишаня и Митрич были с ним! И еще появился этот Маугли, который не Маугли вовсе, но похож…
Показался свет, и Игорь выбрался на воздух.
Боже, каким же свежим был это воздух!
Как приятно было слышать шум сосен и листвы мелких деревьев, щебетание птиц! Как замечательно было ощущать, что вместе со странными обитателями пещеры пропало ощущение отвратительной нереальности происходящего, что расшатывало и без того ослабшую за последнее время психику!
Ничего, пришлем сюда специалистов, они разберутся, что это за Вааху такие, почему они ведут такой странный образ жизни, откуда у них информация о ци-бомбе и почему она обличена в такую странную форму…
Да и наконец, интересно узнать, откуда здесь мамонт взялся? И почему в этом удивительно синем небе две луны…
Две луны?!
Игорь вскочил на ноги, которые тут же стали ватными и отказывались теперь держать его измученное тело.
Две луны?..
Сердце бешено колотилось, а сознание отказывалось делать какие-либо логические заключения. Потому что логика вела к неизменно сумасшедшим выводам. Игорь просто стоял, и как завороженный смотрел.
На две луны…
– Красиво, правда? – сказал кто-то негромко.
Игорь медленно повернул голову и увидел Мишаню. На лице Мишани отражалось ощущение неимоверного счастья.
– Ты уже все понял? – спросил Мишаня.
– Что я должен был понять? – бесцветным голосом отозвался Игорь.
– Ну, все…
– Я не понял не то чтобы всего, а вообще ни черта не понимаю. Это что же – пришельцы повесили нам вторую луну?
Мишаня тихо рассмеялся. Похоже было, что непонятливость Игоря доставляет ему удовольствие.
– Какую еще вторую луну? – снисходительно сказал Мишаня. – Присмотрись внимательнее.
Игорь присмотрелся. Ни ничего толком не увидел.
– Вон та, что больше – это не луна. Это планета.
– А какая разница?
– Тьфу! Журналисты… Ты ведь из их числа? Не удивительно тогда, что с вашей информационной поддержкой цивилизация рухнула…
– Но-но!
– Ладно… Видишь тоненькую черточку через диск?
– А… ну?
– Это кольцо. Как у Сатурна.
– Да ну!
– Ага. Это очень массивная планета. А вот мы как раз – на луне. Ее луне…
– Что-о?!
– Ну, в смысле, на естественном спутнике планеты-гиганта. Таком же, как и та, вторая луна. Которая уже, судя по всему, наш спутник… Я считал, что такое невозможно, да планетологи на Земле мне б тоже не поверили, но здесь…
– Погоди-погоди… Так ты хочешь сказать, что мы… мы…
– Да. Мы не на Земле.
– А где?!!
Мишаня присел на булыжник у входа в пещеру и сунул в рот травинку.
– На планете Покровителей, – задумчиво сказал он.
Игорь осторожно сел на землю. Вернее на камень. Камень был ужасно неудобный, но Игорю было все равно. Он боялся просто упасть.
…Они уже несколько лет жили в ожидании прибытия таинственных Покровителей, а, по сути – завоевателей и разорителей планеты. Но никогда Игорь не представлял себя живущим в мире, где возможны такие перемещения между мирами. Борьба, а точнее – имитация борьбы – с чудовищным оружием Покровителей просто стала для него работой, рутиной. Не может быть, чтобы все вот так, просто…
– Погоди, Мишаня, – осторожно сказал Игорь. – Но с чего ты взял, что эта планета… Даже если это действительно не Земля… Что это планета Покровителей? А может это просто имитация… Ты же знаешь – они умеют… Ну эти их… воображаемые миры…
– Это не Земля, – убежденно ответил Мишаня. – И «две луны», как ты говоришь, это только часть того, что отличает это место от нашей планеты…
– А почему это – именно планета Покровителей?
– Ну, я, наверное, неправильно выразился. Возможно, это не родная их планета. Скорее всего, так даже и есть. Просто она принадлежит им. Во всяком случае, они мне так сказали.
– Покровители?! Ты говорил с Покровителями?
– А что тут удивительного? А-а! Так ты до сих пор не понял?
Мишаня захихикал, чем привел Игоря в бешенство. Маленькие круглые очки на его физиономии явно просили кулака.
– Слушай, ты! Перестань надо мной издеваться! Мне надоели недомолвки! Скажи прямо, где ты их видел, какие они и что от нас хотят?
Мишаня похихикал еще немного, затем выдержал паузу, видимо, чтобы доставить себе еще одну порцию удовольствия, и затем сказал:
– Ты что так переживаешь? Уже час общаешься с Покровителями, почти, как с лучшими с друзьями, и еще на меня кричишь…
– Общаюсь?! Я?
– Ну, да. Там в пещере. Я слышал ваш разговор…
Игорь онемел от изумления. Он счел бы это шуткой, если бы не знал Мишаню.
– Так это… Это и есть… Покровители?!..
-2-
Жека с Саньком чуть ли не с умилением разглядывали Акиру, который с жадностью уплетал тушенку. От голодного японца толку было ноль, никакой информации – только какое-то бессвязное бормотание. А им очень хотелось узнать, как он оказался один в мертвом городе, и как, черт возьми, ему удалось выжить с такой реакцией на индикатор корректоров?!
Уже давно не удавалось не то чтобы спасти, но и просто встретить живую «корневую точку». Корректоры поработали от души, превращая в жуткую мясорубку все места, где только появлялись, а людей – в перепуганное и безвольное стадо. И тут – на тебе – посреди жуткой городской пустыни…
Казалось бы – здесь просто рай для корректора. Хотя, с другой стороны, не оставаться же тут охотнику за «корневыми точками» из-за одной-то щуплой жертвы… Но, с другой стороны – попадись она корректору… Ух, страшно представить себе ненависть такого зомби с «кристально ясным» сознанием! Ведь Акира для него – главный виновник всех несчастий, что обрушились на бедную планету…
– Так как ты сюда попал? – спросил, наконец, Санек, когда Акира, наевшись, откинулся на спинку пыльной скамейки. Сидели они в городском парке, где все было, как в «старые добрые времена», не считая тягостного безлюдья.
– Я… Иду домой, – с расстановкой сказал Акира. За годы жизни на чужбине он почти избавился от специфического восточного акцента. Чего у него всегда было в избытке, так это упорства и трудолюбия.
– Домой? – переспросил Жека. – Это куда? В Японию, что ли?
– Да.
– Ну… Ну, ты даешь, – покачал головой Санек. – Ты хоть представляешь себе, какой это путь? Обалдеть можно…
– Да. Это очень далеко…
– Акира, – мягко сказал Жека. – Мы направляемся в гораздо более близкое место. И то не уверены, что дойдем.
– У меня во Владивостоке знакомые…
– Во Владивостоке?! – воскликнул Санек, слегка присев и хлопнув себя по коленям. – Обалдеть! Да кто тебе сказал, что этот Владивосток вообще еще есть на этом свете? Что там не такая же история, как тут?
Он обвел руками мертвые улицы.
Акира насупился и сказал:
– Мне надо в Токио…
– А если и Токио уже нет? Нью-Йорка нет – так почему должен быть Токио?
– Японцы не могли допустить такого…
– Ну, конечно, – согласился Жека. – Японцы, не в пример американцам. конечно, быстро придумали, как бороться с ци-бомбой… Понастроили, небось, отважных «трансформеров»…
– Что? – встрепенулся Акира, услышав знакомое слово, и тут же сник.
– Да, говорю, там все то же самое! Более того, теперь твой Токио – это столица твоих потенциальных убийц! Ты там и шагу не сделаешь! Вон, у Санька спроси – он там бывал. Тебя сразу расколют, даже если мы тебя снабдим всеми маскировочными приспособлениями… Там просто ад для таких, как ты…
– Вот потому мне туда и надо, – горько сказал Акира. – Мне надо помочь своим… У меня там родные…
– М-да, – сочувственно сказал Санек, переглянувшись в Жекой. – Понимаю. Только ты туда сейчас никак не доберешься. Даже если сможешь пешком пройти вдоль железной дороги до Владивостока – а я сомневаюсь, что сейчас можно пройти пешком пол-планеты – то непонятно, что ты будешь в пути есть, и как намерен отбиваться от бандитов? Ты кто по профессии?
– Художник… Аниматор.
– О, да-а… Тогда другое дело. Тогда тебе никто не страшен.
– Но за что… За что они хотят меня убить? – воскликнул вдруг Акира, и опустил голову на колени. На него накатывалось ставшее привычным отчаяние.
– А ни за что, – добродушно сказал Санек. – Видишь «лапа» светится? Значит, ты чатланин. А Земля – пацакская планета…
– Что? – не понял Акира.
– Это он шутит, – сказал Жека и укоризненно посмотрел на Санька. – Фильм есть такой. Но смысл верный. Ты не такой, как все. Не совсем уникальный, конечно, но все же…
И Жека поведал Акире правду о ци-бомбе, корневых точках и Покровителях.
По глазам Акиры было видно, что он не поверил сказанному. Мало кто верил этому с первого раза. Даже весьма информированные корректоры знают лишь свою версию происходящего… Но ему вскоре придется смириться с реальным положением вещей. Тем более, что подтверждение – пришествие на Землю могучей космической цивилизации – не за горами…
В свою очередь Акира рассказал свою, более правдоподобную и довольно прозаическую историю.
…Он выжил только благодаря тому, что сумел смешаться с толпой внешне похожих на него вьетнамцев. Пару раз на него еще пытались напасть, но убийцы находили себе взамен другие жертвы – («среди вьетнамцев, небось, тоже есть „корневые точки“, – подумалось Жеке) – а после и вовсе перестали беспокоить Акиру. Это когда вьетнамцы перенесли свое производство в пригород, подальше от настающей волны агрессии.
Но страх нашел в душе Акиры благодатную почву. Он так и не решился покинуть приютившее его вьетнамское сообщество. Платили ему достаточно, чтобы не протянуть ноги с голода, давали жилье…
Чтобы не сойти с ума от страха и одиночества, Акира рисовал. Он придумывал все новые и новые сюжеты для своих манга. И все, что случалось с его героем Ютакой происходило в чужом, странном городе, что так похож на этот, покинутый людьми, и населенный лишь духами.Видимо, нарисованный мир был отражением действительности, куда Акира хотел отправить свои страхи…
Когда у вьетнамцев не осталось работы, и все бросились на юг, туда, где еще можно было найти пропитание, Акира примкнул к ним. У него все равно больше никого не было. И он убедил себя в том, что таким образом он постепенно движется домой…
…Санек с интересом листал альбомы Акиры и одобрительно причмокивал. Он всегда мечтал о машине, агрессивно «разрисованной» в стиле такого вот анимэ. Теперь у него была машина, и художник тоже был. Не было только кому оценить такой имиджевый ход.
– Я ни на один день не прекращал работы, говорил Акира. – У меня нет студии, нет никакого… персонала. Но уже есть герои, есть сюжет… Когда я доберусь до Токио, я сразу смогу приступить к работе над новым проектом…
– Вот это я называю профессионализмом, – широко улыбаясь, сказал Санек. – Все рушится ко всем чертям, а он знай себе рисует… Уважаю!
Санек делано посерьезнел пожал Акире руку. Тот сдержанно улыбнулся и коротко поклонился. Жека покачал головой: Санек, наверное, навсегда в душе останется тинэйджером. Что ж – это самый оптимистичный склад характера. Видимо, он один их всех и не сойдет с ума…
– Не удивительно, что ты попал в «корневые точки», – сказал Жека Акире. – Наверное, твоя работа оказывала немалое влияние на людей… Наверное, тысячи зрителей? Сотни тысяч?
– Миллиард, – спокойно ответил Акира. – Все, без исключения, дети и многие взрослые…
– Миллиард, – повторил Жека, пытаясь осмыслить цифру. – Да, тебе здорово повезло, что до сих пор жив. Мой тебе совет: пошли с нами. Если мы доберемся до базы… Да что я говорю – когда доберемся – мы найдем способ связаться с Токио. Может, даже и отправить тебя туда. Если ты не передумаешь, узнав побольше про свою родину. Если останешься один – у тебя практически не будет шансов выжить.
Акира колебался. Он не мог принять решение. Годы бесконечного бегства сломили его волю.
Жека понял сомнения Акиры и спросил:
– Помочь тебе сделать выбор?
И протянул на раскрытой ладони монетку в пять иен.
Акира изумленно смотрел на маленькую круглую весточку с далекой родины, а Жека улыбался.
– Будем считать, что я – посол Японии, – сказал он. – Пошли с нами, а?..
Ютака впервые за долгие дни одиночества был счастлив. Потому что ему было, с кем поделится куском мохнатого Переговорника. Переговорник, который всегда молчит – это не настоящий Переговорник, он болеет и характер его портится. А теперь у него были друзья – два страшных с виду мохнатых шара, которые откликались на имена Чи и Ха. И к шкуре каждого теперь прирастал свой Переговорник.
Чи и Ха страшно гордились этим дорогим приобретением. Они были простыми безобидными чудищами, которые и мечтать не могли о такой чести.
И теперь довольный и лоснящийся от ощущения собственной значимости Переговорник в руках Ютаки верещал на все голоса:
– О, как я горд и доволен!
– Нет, это я горд и доволен! Потому, что Ютака оказал мне честь!
– Нет, это мне Ютака оказал честь!
– Нет мне! Посмотри на себя – ты худой и облезлый, Ютака на тебя даже не посмотрит!
– Это я-то облезлый? С твоим цветом шерсти стыдно называться духом! Ты похож на крысу! Ты голый, как крыса?
– Я?! А ты голый, как… как человек!
– Т-с-с!… Думай, что говоришь! А не то Ютака обидится и отберет переговорники.
– Ты всегда думаешь только о себе!
– Я?! Я всегда думаю о своем господине! Господин Ютака, Чи позволяет себе непростительные выпады в мой и ваш адрес!
– Ябедничать стыдно! Правильно, господин Ютака?
Разобрать, кто и когда говорит, было невозможно. Переговорник говорил собственным голосом, самостоятельно расставляя интонации и знаки препинания, как ему приходило в голову или то, что голову заменяло. Говорили, что излишне глупый Переговорник мог довести и до беды, тем более, если вспомнить человеческую шутку с выражением «казнить, нельзя помиловать».
– Не называйте меня господином, – смеялся Ютака. – Мне приятнее быть вашим другом. Ведь вы – мои друзья, правда?
– Конечно, мы твои друзья, господин Ютака!, – восклицал Переговорник. – Один за всех и все на одного!
– За одного!
– Нет, господин Ютака, так не выгодно! Один клок шерсти за всех – это хорошо, но все за один клок шерсти… Нет, так и разориться можно…
– Ха-ха! Это же не про торговлю говорится, а про дружбу!
– Вот и я про дружбу! Как за одного друга можно выменять всех? Я так понимаю – ты отдаешь одного друга высокого качества за кучу друзей второго сорта! Вопрос в том – сможешь ли ты потом выменять нескольких второсортных друзей на одного, но класса «прима», и при том остаться с прибылью?
– Странные у вас представления о дружбе, Чи!
– А у вас странные поговорки, господин друг Ютака. Только меня зовут Ха. А Чи – это тот, что похож на крысу…
– Что?!…
Такие разговоры забавляли Ютаку и его спутников в их бесконечном странствии, помогали ему привыкать к общению с чудищами, и отвлекали от мыслей о надвигающейся на людей угрозе…
– Стойте! – сказал вдруг Санек. – Это интересно…
– Что такое? – встрепенулся Жека и посмотрел туда, куда указывал Санек.
Жека не сразу сообразил, что интересного Санек узрел в этом унылом индустриальном пейзаже, здесь, на окраине города. Но, присмотревшись, увидел большую, покосившуюся, но видную издалека вывеску – «НЕФТЕБАЗА».
– Эге, – сказал Санек. – Думаю, есть смысл посетить это заведение. Может, наскребем немного солярки. Или чего поинтереснее…
Акира посмотрел в ту же сторону и обрадовался не меньше Санька. Но его заинтересовала не столько солярка, сколько колорит промышленного декаданса: покосившиеся конструкции, помятые и ржавые цистерны, кривые громоотводы… Все это его умелая рука быстро заносила в альбом, который Акира не прятал даже в сумку. Видимо, здесь, в оазисе осиротевших без людей строений, для него был своеобразный творческий рай.
По мере того, как путники подходили к воротам нефтебазы, настроение у них отнюдь не улучшалось.
Начать с того, что вместо ворот они обнаружили перевернутый на бок армейский «Урал». Обойдя машину, и выйдя на широкую асфальтированную площадку, они сначала решили, что попали в музей боевой техники.
Только для музея здесь слишком много было покореженного металла, сожженных грузовиков, оторванных танковых башен, лопнувших гусениц и воронок от взрывов.
И мертвых тел.
– Смотрите, они все… – сказал Жека и сглотнул.
– Без голов, – констатировал Санек.
Акира оглядел место побоища широко раскрывшимися глазами и стал жадно зарисовывать увиденное.
– Е-мае, – сказал Санек. – Что же здесь было? Что за топливо дрались – это понятно… Причем совсем недавно – кое что еще дымится… Но головы-то зачем отрезать?…
– Не зря отсюда люди ушли, – глухо сказал Жека.
– Погодите, – резко оборвал его Санек и приложил палец к губам. Прислушался. Затем передернул затвор автомата и, пружинисто побежал к неподалеку стоявшему БТРу с пробитыми шинами. Он ловко вскарабкался на броню и сунул ствол в открытый люк.
– А ну, давай, вылазь! – крикнул Санек. – Вылазь, кому говорю! Смотри, гранату кину, я не шучу! Считаю до трех. Раз…
Он запустил руку в чрево бронетранспортера и с натугой потащил вверх что-то тяжелое, вяло сопротивляющееся и щеняче визжащее. Это что-то, поскуливая, скатилось с брони, было доставлено к товарищам и усажено на землю. Было оно грязное, напуганное, но очень знакомое.
Жека и Санек переглянулись, после чего Санек прищурился и воскликнул:
– Ба! Да це ж полковник Петрицкий! Начальник особого отдела Независимой Российской армии! Ты зачем усы сбрил, дурик?
Усов у полковника действительно поубавилось. Похоже было, что они сгорели, как и часть прически. Жеку ничуть не покоробил развязный тон Санька. Эти «независимые» совсем недавно с легкой руки особиста не прочь были пустить их «в расход». А Жека, несмотря ни на что, жизнь любил. И был намерен самостоятельно увидеть, «чем все это кончится».сов у полковника действительно поубавилось. прищюрился и воскликнул:яло сопротивляющееся и щеняче визжащее.онокйся на людей угр
– Что здесь произошло? – спросил Жека. – Это «махновцы»?
Петрицкий безумными глазами посмотрел на Жеку и криво улыбнулся:
– Что – махновцы?
– Что-что… Раздолбали вас, вот что! – раздраженно сказал Санек. – Вы ж сюда, небось, за горючкой пожаловали, а они тут вас и поджидали. А вы думали, что такие грозные, на танках такие едут… А те вас – огнеметами и гранатометами, из кустов. Правильно я говорю?
Петрицкий вдруг неприятно захихикал, будто Санек сморозил что-то невероятно смешное. А вот Жека от этого безумного хихиканья ощутил неприятный холодок под лопаткой. Он скосил взгляд вбок, на альбом, где Акира рисовал толстого, усатого, но невероятно испуганного генерала. Рисованный генерал не был слишком похож на Петрицкого, но настроение было предано мастерски.
– Так что здесь произошло? – повторил вопрос Санек и протянул полковнику фляжку с найденным в одном из домов коньяком.
Взгляд пленного внезапно обрел осмысленность, едва до него донесся запах спиртного. Сделав несколько жадных глотков, полковник обвел присутствующих парадоксально протрезвевшим взглядом.
– М-махновцы, – сказал он. – Да… Они все это сделали. Да. Расстреляли и сожгли машины. Это сделали они. Молодцы. Пришли – и расстреляли пустые машины…
– Пустые? – переспросил Жека. – А где были экипажи? Люди где были?
– Были люди. Были. И нет. Одни туловища остались…
Полковник снова хлебнул из фляжки. Жека решил не дожидаться, пока Петрицкий окосеет, и спросил:
– Так кто людей убил? Кто-то был до махновцев? Отвечайте же, ну!
– Кто-то… Кто-то был…
– Э, друг, – теряя терпение сказал Санек и ткнул полковника стволом автомата. – Ты видел. Кто это был?
– Я? Я… Я не видел. Оттуда не видно… – он ткнул пальцем в сторону БТРа.
– Ясно, – презрительно сплюнул Санек. – Спрятался, пока товарищам головы резали…
– Головы… Резали… – всхлипнул полковник…
– Не похоже, чтобы резали, – сказал вдруг Акира. – Посмотрите – края срезов рваные. Скорее рубили. Чем-то довольно тупым…
Жека с удивлением смотрел на Акиру, а Санек осматривал тело танкиста и хмурился.
– Да. Очень на то похоже, – признал Санек. – И у этого тоже, смотрите… Кто бы это мог быть?
– Охотники за людьми, – сказал Акира.
Охотники за людьми появлялись внезапно и так же внезапно исчезали. Во всяком случае, так о них говорили. Только вряд ли им стоило верить. Потому, что те, кто видел Охотников, ничего уже рассказать не могли. То, чем люди видят слышат и чем говорят, Охотники забирали с собой. Как трофей. Поэтому места охоты нетрудно было узнать по найденным здесь обезглавленным телам.
Это были самураи среди чудовищ. У них было такое же право пробы меча на первом встречном, как и у древних самураев. Только пробовали Охотники свои мечи на каждом встреченном ими человеке.
И после каждой охоты они забирали с собой страшные трофеи…
Эти чудовища заставляли людей бежать с насиженных мест, прятаться, дрожать и терять всякий человеческий облик.. Человек был слаб и беспомощен перед неуловимыми Охотниками. Теперь они хозяйничали на земле людей.
НоЮтака уже решил не бежать и не прятаться. Теперь у него были друзья. Он понемногу привыкал к жизни среди чудовищ, учился понимать их.
Надо просто победить страх непонятного. И понять, чего действительно надо опасаться. Тогда ты сможешь сберечь силы для схватки с врагом, выйти победителем в той долгой и странной борьбе, в которую превратилась его жизнь. Ведь должен хоть один человек постоять за все человечество?
У Ютаки было одно несомненное преимущество – он был мальчишкой. По сути – ребенком, хотя и не хотел себе в этом признаваться. Но именно поэтому чудовища не воспринимали его всерьез, и у него были шансы вывернуться из всяких неприятных ситуаций. Взрослого давно разорвали бы на куски…
А ведь это взрослые виноваты в том, что по земле разгуливают чудища. Кто-то из них открыл окно в мир кошмаров. Трудно сказать, какие мотивы были у этих взрослых, но наверняка какие-то глупые и подлые. Взрослые так же, как дети дерутся за свои взрослые игрушки, но выглядят при этом куда глупее и отвратительнее. Ведь то, что можно делать несмышленому малышу, никак не позволительно взрослому, который за этого малыша в ответе.
Глупость и безответственность – вот девиз этих взрослых.
Теперь умному и смелому мальчишке придется вытаскивать на себе весь запутавшийся во лжи и глупости мир взрослых…
Санек большим молотком изо всех сил бил снизу по крыше джипа, намериваясь придать ей менее вогнутый вид. Жека плотно укладывал в багажник и на заднее сиденье емкости с горючим. Ради того, чтобы придать машине дополнительный запас хода пришлось пожертвовать частью продовольствия. Его просто вывалили на асфальт. Решено было устроить пир с тем, чтобы до отвала наесться «про запас».
Вместо прогоревших сидений приладили сиденья от подбитого «УАЗика».
«Махновцы», конечно, основательно подчистили нефтебазу, однако солярки в достаточном количестве им удалось наскрести со дна одного из резервуаров. Это стало маленькой победой компании. Радовались все, кроме плененного полковника Петрицкого. Тот молчал и думал о чем-то своем. Тяжело, наверное, быть полковником без армии. Хотя здесь погибла лишь передовая группа Независимой армии, и вряд ли было разумным долго оставаться здесь.
После раздумий и обсуждений решено было взять Петрицкого с собой. Хоть он и занял место, которое лучше бы досталось солярке, однако бросать человека наедине с неизвестной опасностью не хотелось даже циничному Саньку. На первое время бывшему особисту вкатили изрядную дозу «дибилина», чтобы то не мешался под ногами и не отвлекал на себя внимание.
Акира оторвался от своих рисунков и проявил неожиданную изобретательность, предложив несколько канистр укрепить на крыше. Оказалось, что за время работы у вьетнамцев он получил немало полезного «челночного» опыта. Джип просел под грузом и стал похож на огромную груду хлама на колесах. Жека даже опасался, что тот не сможет сдвинуться с места.
Все уже были готовы тронуться в путь, но Санек продолжал бродить по парку подбитой бронетехники, залезая в распахнутые люки, несмотря на жуткий запах обезглавленных тел.
К этим телам быстро привыкли. Как и ко всем прочим странностям, что окружали их. Каждый новый «сюрприз» уже не вызывал потрясения. Потому что вся череда странностей превратилась в одну большую загадку, решения которой, впрочем, никто уже не искал.
Из глубины БМП раздался глухой вопль. Он, видимо, должен был изображать восторг.
Через некоторое время подбежал Санек, бережно обнимая что-то массивное и прямоугольное.
Это была армейская радиостанция. Махновцы вытащили из машин все ценное, особенно рации и аккумуляторы. Так что находку можно было считать счастливой случайностью.
– Здорово! – обрадовался Жека. – Это что же, мы сможем связаться с базой?
– Тихо! – прогундосил Санек, косо глядя на Петрицкого. – Не надо при нем. Вдруг сбежит и растрезвонит…
– Понял, – шепотом ответил Жека. – Так можно вызвать помощь?
– Нет, – ответил Санек. – Мощности не хватит. Зато мы можем перехватывать переговоры в эфире, может, новости какие узнаем… А вот подберемся поближе к базе – тогда другое дело… В общем – полезная штука! Только с питанием надо разобраться. Надеюсь, что от аккумулятора джипа можно будет ее зарядить…
Они ехали, будто на пикник. Весело играла музыка с чудом уцелевшего диска во встроенной магнитоле. То, что поцарапанный диск время от времени начинал, заедая, отвратительно квакать, никого не смущало. Акира не мог рисовать при тряске на выбоинах в асфальте, за которым давно не следили, а потому с любопытством оглядывал окрестности или дремал. Ему трудно было бы заняться чем-то еще, так как на руках приходилось держать булькающую канистру. Петрицкий, со связанными на всякий случай руками, молча смотрел перед собой, будто Форест Гамп из одноименного фильма. И улыбался.
Если бы дорога была в порядке, они быстро доехали бы до места назначения. Однако вскоре появилась первая преграда – взорванный автомобильный мост. Кому потребовалось совершать этот варварский поступок – неизвестно, однако он здорово насолил путникам.
Железобетонный пролет уныло уткнулся в песчаное дно неглубокой речки. Речка была совсем не широка, но для машины представляла непреодолимое препятствие. Поэтому пришлось искать объезд, и путь превратился в затянувшееся ралли с препятствиями. За первый день проехали не более трехсот километров.
На ночлег решили устроиться на берегу небольшого озерца. Несмотря на близость воды комаров было не особо много, вокруг было полно валежника, а потому удалось быстро насобирать веток для костра
Помня недавнюю встречу с тигром, к ночевке решили подготовиться более основательно. Вокруг поляны Санек натянул леску, похищенную из заброшенного рыболовного магазина. К леске прицепили колокольчики. Акире Санек вручил пистолет, и тот принял его с некоторым сомнением. Акира не любил оружие.
Петрицкого вооружать не решились. Не столько потому, что опасались его, как врага, сколько не желая давать ствол невменяемому. Действие «дибилина» давно прошло, однако характерная улыбочка крепко прицепилась к небритому лицу, составив неприятное сочетание с пустыми застывшими глазами.
Наступал сумрак.
Не успели развести костер, как невдалеке послышался хруст веток, и в сторону поляны сквозь заросли стало приближаться что-то большое.
Жека, Санек и Акира схватили оружие. Петрицкий дурацки захихикал, тыча пальцем в сторону источника шума.
Это «нечто» приближалось, и вскоре стало понятно, что оно вовсе не большое. Оно огромное.
Когда ближайшие к поляне ветки заколыхались, нервы друзей не выдержали, и с воплями ужаса, они принялись поливать огнем из автоматов то, что пряталось за ветками.
Раздался громоподобный рев, и Жеке ощутил, как волосы на всем теле встали дыбом. Санек лихорадочно заряжал подствольный гранатомет. А то ОГРОМНОЕ металось за густыми ветками, создавая какофонию звуков из рева стона и треска веток.. Жека, как в бреду ощущал дрожание земли под ногами, видел, как колышутся деревья…
Ютака давно понял, что самое страшное – это то, чего ты не видел или то, чего ты не знаешь. А такое страшное оно только потому, что твое воображение может придать ему любую форму и наделить любыми свойствами – причем стремиться наделить их именно такими свойствами, какие представляются самыми страшными именно тебе.
Потому Ютака старался не прятаться, а искал любую возможность взглянуть на СТРАШНОЕ. Зачастую оказывалось, что в действительности ОНО не так уж страшно. А жутко выглядит и громогласно рычит только для того, чтобы отпугнуть других – которых само боится до дрожи в кончиках шерсти.
Но от сознания правильности таких выводов Ютаке не становилось менее страшно. Он сознательно шел навстречу неведомой опасности, зная, что страх не оставит его.
Надо просто учиться управлять своим страхом…
Санек расстрелял три магазина и выпустил две гранаты в сторону страшного незваного гостя. Возня за ветками прекратилась. Перезарядив оружие и взяв мощный «трофейный» фонарь, Жека, Акира и Санек направились к зарослям.
ОНО было действительно огромное. Огромное и мохнатое…
– Мать моя женщина… – произнес Санек.
Акира что-то пробормотал по-японски. Видимо, что-то в этом же духе.
– Мамонт… – сказал Жека.
Да. Они действительно изрешетили самого натурального мамонта из детской книжки или голливудского фильма.
– Ну, чудеса продолжаются, – сказал Санек. – Это, как я понимаю, тоже вряд ли из зоопарка сбежало…
– Что-то мне подсказывает, что без Покровителей здесь не обошлось, – задумчиво произнес Жека.
– Покровителей? – не понял Санек. – Ах, Покровителей… Но при чем здесь Покровители и мамонты? В огороде бузина…
– Не знаю, – пожал плечами Жека, пнув ногой твердую мохнатую тушу – Но надо быстрее двигать в Стоунхендж…
-3-
– Замечательно! Допер!
– Но они… Нет, это просто бред…
Мишаня встал и торжественно потряс вялую руку Игоря.
– Итак, разрешите вас поздравить, дорогой представитель облажавшегося человечества! Вы благополучно пленены могущественнейшей цивилизацией вселенной! Цивилизацией, которая питается полусырым мясом и охотится на мамонтов! Которая не знает грамоты и никогда не моется! Которая, наконец, понятия не имеет о такой заумной вещи, как цивилизационная бомба. Хотя, как я думаю, с успехом применяет ее бесчисленное число раз…
– Я не понимаю, – растерянно сказал Игорь. – Как это может быть? А как же вербовка корректоров, расчеты действия ци-бомбы, виртуальная реальность, наконец? Откуда у них деньги на финансирование корректоров? Как они могут вживлять гидов? Нет, это невозможно…
– У вас плоское мышление, дорогой друг, – покачал головой Мишаня. – Для того, чтобы сделать каменный топор вовсе не обязательно высокотехнологично синтезировать его из протонов, нейтронов и электронов. Достаточно взять кусок булыжника, палку… Главное задать направление, а термины человечество само придумает согласно своему уровню развития и собственной фантазии… Тем более, если оно само так и ждет, чтобы пришел кто-то более сильный и мудрый и рассудил нас, решил за нас все… Помнишь? «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет: пойдите княжить и владеть нами…» А уж организовать собственное покорение – это мы всегда рады…
– К чему ты клонишь?
– А к тому, что они, несмотря на кажущуюся дикость, а может, и не кажущуюся, умеют то, чего не умеем мы. Я пока не знаю, как и что именно они делали, чтобы подготовить вторжение…
– Вторжение? Они?!
– А что тебя удивляет?
– Ну… Куда они – со своими дубинами?
Мишаня грустно усмехнулся:
– А что, Земле осталось противопоставить орде мускулистых ребят с дубинами?
– Ну… Хотя бы огнестрельное оружие…
– В руках разрозненных гражданских? Армий уже нет. А камень в умелых руках куда сильнее пули в руках неумехи. Танки? Самолеты? Допустим. А топливо? А боеприпасы? И что же, ты будешь с помощью тяжелой техники ловить по лесам дикарей? Не стану даже Вьетнам в пример приводить… Про атомное оружие тоже не будем вспоминать, хорошо? Кстати, благодаря ему мы здесь и сидим…
– Но ведь люди… Могут создать силы самообороны…
– То-то и оно!Не могут. Не могут! Лидеров нет! Их перестреляли или насмерть запугали корректоры! Уничтожили террористы! То, что мы назвали цивилизационной бомбой – просто идеальное оружие для этих самых Покровителей. Против любого врага. Они нашими собственными руками свели «на нет» все наше, веками накопленное, превосходство. И теперь значение имеют только сила мышц, хорошая реакция и свирепость.
Знаешь, что я тебе скажу? Землю погубило не оружие. Ее погубило невежество. Невежественные люди, которые думали, что с помощью автоматов, бомб и страха смогут изменить историю. Началось с банального терроризма, а кончилось – сам знаешь, чем. Все это стало возможным только потому, что мы вполне допускали мысль: убей одного, и другим станет лучше жить.
И сейчас воплощенное невежество – в шкурах и с дубинами – окажется самым достойным обладателем такого приза, как Земля… Мы не уберегли ее от самих себя…
– Да погоди ты, Мишаня… Не может быть все так плохо… Ну, сколько их там, этих первобытных…
– Ими просто перенаселена эта планета. Они выбили здесь почти всю дичь, вытоптали пастбища для зверья, размножились, а теперь им не хватает жизненного пространства. И они перейдут на другую планету. Потом на следующую. Пока будет где охотиться, убивать и жрать…
– Постой… Как это – перейдут?
– Очень просто: через пещеры. Будут долго-долго брести, пока не вылезут в нашем мире. Не спрашивай меня – как. Не знаю. Кстати – созвездий здешних я не знаю тоже. Мы, черт знает, где находимся… Они и сами, по-моему, не представляют, как этот переход происходит. Может, шаманы знают?.. Я договорился о встрече с одним из них…
– Значит, вот так – «через пещеры – к звездам»?
– Значит, так. Может, бросить к черту, эту науку, а? Дикари оказались более эффективной формой выживания, чем мы с Эйнштейном вместе…
– Не паникуй. Когда они собираются выступать?
– Выступать? Собираются? Не смеши. Это просто дикие люди. Странные, но все-таки, не сверхчеловеки и не такие уж умные, если говорить справедливо. Они ждут каких-то знаков. Я не успел выяснить толком, но чего-то они ждут. Некоторые из них уже побывали на Земле в качестве лазутчиков, или просто забрели, некоторые даже остались…
– Маугли?..
– Да. Дети – народ любопытный. А здесь все дети – как беспризорники. В пять лет уже самостоятельно борются за выживание. Но взрослым надо тащить с собой женщин и совсем-совсем малолетних…
– Так будет какой-то сигнал?
– Не думаю. Это же не какое-то организованное войско. Это тысячи разрозненных племен, родов, кланов… Некоторые даже враждуют между собой… Просто наступит время – и все это полезет на Землю. Медленно, но неотвратимо… О! Вспомнил! Ну-ка, пойдем со мной!
Мишаня дернул Игоря за рукав и потащил куда-то по опасной темной тропе, усеянной острыми камнями.
Они слезли с нагромождения булыжников, в которых, у подножия горы, прятался вход в пещеру. Пройдя метров двести, они остановились.
– Смотри, – сказал Мишаня.
Перед Игорем в свете двух лун, одна из которых, как оказалось, и не луна вовсе, предстали какие-то развалины. Сначала Игорю показалось – это нечто вроде полуразрушенного дворца культуры сталинских времен. Какие-то колонны, лепнина… Но, присмотревшись, он понял, что земной архитектурой здесь и не пахнет.
– Что это? – спросил Игорь.
– Откуда я знаю, – пожал плечами Мишаня. – Главное – не что это, а что оно означает.
– Ну, и что оно означает?
– Ты и вправду не понимаешь? Это значит, что на этой планете когда-то жила достаточно развитая цивилизация, хотя бы настолько, чтобы построить вот это . А потом пришли… Хм… Покровители. И все. Нет больше цивилизации.
– Они, что же – всех убили?
– Не думаю, что обязательно убили. Кого воспринимали, как врагов – тех, конечно, постигла незавидная участь. Особенно, если допустить, что это были не гуманоиды. Станут дикари разбираться – где разумный кальмар, а где – деликатесный! Но, скорее всего, местное население просто деградировало и смешалось с завоевателями. Это вскоре предстоит и землянам…
– Нет, этого не может быть! Этого просто не должно быть!
– И мне не хотелось бы.
– Надо как-то вернуться и подготовиться… Предупредить наших! Ведь там ждут каких-нибудь пришельцев из космоса, на антигравах и с лазерами, а тут… Если предупредить – может, все можно повернуть в нашу пользу…
– Как? Как подготовиться? Наше население уже не слишком отличается от этих самых Покровителей. Оно боится городов, боится любого шума. Сидит и покорно ждет, когда придет какой-нибудь убежденный в своей правоте убийца и расправится с ним согласно показаниям оранжевого индикатора на ладони…
– Тогда – спрятаться в Стоунхендже и переждать…
– Это вариант. Я думаю, лет через тысячу Земля им надоест, и они найдут новую жертву…
– Тысячу лет… Ты серьезно?
– Ну, две, три тысячи, если тебе мало… Мало ли, когда они все съедят? Ладно, я не думаю, что прямо сейчас надо ложиться и умирать. Я просто говорю о том, что мы имеем. И что нам надо учитывать.
– И что же делать?
– Узнать про них как можно больше. И вернуться домой.
– В Стоунхендж?
– Да…
– Эй, вы там, что бродите? Убежать хотите? – раздался хриплый насмешливый голос.
На огромном булыжнике над ними стоял Вааху Ваня и лениво обгладывал все ту же кость. В свете лун было видно, что в бороде его застряла целая коллекция каких-то веточек, листьев, остатков еды, а, судя по тому, как Ваня то и дело чесался – еще и насекомых.
– Смотрите, решите смыться – догоню и поломаю ноги, – спокойно сказал Ваня. Сомневаться в его словах не приходилось. Ваня, видимо, по местным меркам, был довольно добродушен. Поломать ногу – это ведь не убить и не отдать на съедение людоедам. Однако, учитывая отсутствие у Покровителей медицины, мера эта представлялась весьма печальной.
– Мы и не убегаем, – ответил Мишаня. – Вот, на развалины смотрим…
– А, это ты, шаман с новых земель? Чего тут смотреть? Мертвый камень, тьфу! Вот камень – подо мной – это да, он настоящий, смотреть приятно… Ладно, дело ваше – смотрите, куда хотите. Но утром поведу к нашему шаману. Не заставляйте вас искать. Я могу рассердиться. Вот такие печки-лавочки…
Ваня ушел.
– На смотрины нас поведут? – спросил Игорь.
– Лишь бы не на казнь, – отозвался Мишаня. – Понял, почему они такие, какие есть? Все созданное руками человека – для них неживое, мертвое. В этом суть их верований, и потому они не развиваются в нашем смысле слова. Только разрушают, насколько сил хватает…
– А Гиды? Как они их делают? А эти… индикаторы?
– Не знаю. Но уж точно, не каменными ножами…
Они молча полюбовались ночными светилами. Теперь Игорь уже ощущал отличие местной луны от земной. Она была меньше и имела более пестрый рисунок. А вот планета-гигант была куда крупнее и была покрыта слабовыраженным цветным узором.
Удивительно устроен мир. Это в школе кажется, что если будешь хорошо учиться и пятерки получать – то и жизнь удастся, и все дороги будут открыты. А когда взрослеешь, начинаешь понимать, что дороги открыты мускулистым и волосатым, тем, что в школе перекатывались с тройки на двойку и которых учительница приводила в пример в качестве потенциального неудачника.
А потом эти волосатые с лицами неандертальцев из-за ненавистных парт пересаживались за руль «BMW», а после, натянув очки в золотой оправе глубокомысленно вещали что-то с высокой трибуны. А отличники и трудяги делали за этих мордоворотов всю работу и проклинали свои способности и зря потраченные годы.
Может, с цивилизациями происходит нечто подобное? Рим, Греция, Египет – где они? Утонченную Грецию и мудрый Египет поработил не слишком возвышенный, но крепко скроенный Рим. Видимо, Рим совершил ошибку, решив придать себе лоска и видимости глубокой культуры. Этим он проявил слабость, за что и был наказан толпой неграмотных варваров. Ирония судьбы – но и на построивших собственную культуру варваров нашлись свои неандертальцы, и только многострадальная Русь спасла их, приняв весь удар Орды на себя…
Так и продолжалось столетьями.
А вот папуасы в своих джунглях как лопали друг друга, так и лопают. Они, наверное, и не заметят даже нашествия Покровителей. Разве что, научат их собственным рецептам блюд из человеческого мяса…
Вот и вся современная цивилизация – лезла, карабкалась вверх, поднимала воздушные шары, строила аэропланы, ракеты, достигла Луны и Марса, Юпитера с Сатурном… И все ценой невероятного труда, огромных затрат человеческого интеллекта, самоотречения…
А какие-то дикари просто поглубже залезли в свои пещеры – и, не особо напрягаясь, нашли то, что человечество сотни лет пытается прошибить собственным лбом. Ведь чтобы проехать ехать из пункта А в пункт Б не обязательно строить завод по производству автомобилей.
Достаточно просто тормознуть попутку…
… Мишаня сказал, что устал и отправился, как он выразился, «в стойбище». Игорь не захотел возвращаться в теплую, но смрадную пещеру. Он предпочел зябнуть снаружи. Устав смотреть на местные светила, он закрыл глаза.
И открыл их оттого, что его трясли за плечо. Это был Ваня собственной персоной. Вместо кости он держал теперь короткое копье с обугленным наконечником, которым легко поигрывал, намекая на немалую ловкость владения этим оружием.
– Ну, что Игорек, пойдем к шаману, – сказал Ваня, и Игоря передернуло от этого неуместного «Игорька». Однако он встал и послушно пошел. Руки и ноги затекли от ночевки на камнях, он здорово замерз. Хорошо, если после этого не простудится… Но местное солнце, которое не очень отличалось от земного, поднявшись над горизонтом, начинало изрядно припекать.
– Скажи, Ваня, – спросил Игорь. – Откуда у тебя взялся Дух головы? Он есть у всех Вааху?
– Да откуда ж – у всех? – возмутился Ваня. – Эк ты хватил! Чтобы Духа в голову загнать, шаман три дня не спит – заклинания читает. А потом три дня, как мертвый лежит. Дух головы – только для важных Вааху. Кому за племя думку думать. Да еще для таких, как вы Одержимых – вы ж тоже для нас, вроде как важные птицы! Пока нужны, конечно…
Ваня захохотал. Видимо он имел свое мнение о земных обладателях Духов головы. Однако и секретности никакой не соблюдал. Наверное, это уже попросту не имело смысла.
Они шли по желтой сухой траве. Трава эта росла везде и уходила к горизонту, который, казался ближе, чем на Земле. Еще из растений попадались торчащие в траве сухие корявые палки с пухом на макушке. Вообще, пейзаж был унылый. Если так здесь везде, то желание Покровителей захватить новые земли представлялось вполне логичным.
Вскоре, из-за очередной груды камней показалось что-то белое и сверкающее на солнце. Подойдя ближе, Игорь понял, что это – поднятые на высоких шестах черепа животных. Что ж, вполне нормальный шаманский антураж…
Навстречу легко выбежал человек, в котором Игорь с трудом узнал Мишаню. Просто он никогда не видел Мишаню в шкуре и с рогами на голове. Мишанины очки в таком сочетании смотрелись довольно импозантно.
– Ого, – сказал Ваня. – Твоему приятелю уже подфартило. Наш шаман редко кому дает поносить свое одеяние. Вернее, никому не дает… Потому как у простого Вааху может от этого «хозяйство» отсохнуть. Так говорят…
– Здорово! – крикнул еще издалека Мишаня. – Иди сюда, быстрее! Я тебе такое покажу!…
– Суетится твой шаман, – неодобрительно покачал головой Ваня. – Не солидно… Шаман должен быть важен и внушать авторитет…
Игорь снова содрогнулся. Он не мог увязать в своем сознании дикарскую сущность Вани и его рабоче-крестьянский лексикон, обогащенный с помощью собственного Гида.
– Ты чего так вырядился? – поинтересовался Игорь у Мишани.
– Что? А, это… Да так, взял померить у хозяина. Пока тот не вернулся из степи со своими травами…
– Э, приятель, ты без спроса взял одеяния шамана? – насупился Ваня. – Ты знаешь, что он с тобой сделает?
– А вы, что, расскажите ему? – слегка опешив, спросил Мишаня и быстро снял странный рогатый головной убор.
– Вот еще, – фыркнул Ваня. – Вааху никому не обязаны ничего докладывать. Мы говорим только когда хотим и что хотим. Только ты не волнуйся, шаман сам все узнает. Духи ему все расскажут… Смотри, чтоб что-нибудь не отсохло впоследствии…
Мишаня не слушал Ваню. Он тащил за собой Игоря, нетерпеливо приговаривая: «да пойдем же, ну!».
Они оказались перед темным провалом в невероятном каменном нагромождении. Мишаня толкнул вперед Игоря, и юркнул в лаз вслед за ним.
– Э, вы куда? Стойте! Туда нельзя, – лениво приговаривал Ваня. Однако преследовать Мишаню и Игоря не стал. Очевидно, он не испытывал особого желания последовать в это мрачное «капище».
Сначала Игорю показалось, что ему выкололи глаза – настолько велик был контраст яркого дневного света с этим полумраком. Однако, когда глаза привыкли, оказалось, что здесь не так уж и темно. Свет падал сверху через щели в камнях и освещал нечто массивное в центре довольно большого «помещения».
– Ты видел это, нет, ты видел?! – сдавленным голосом бормотал Мишаня, тыча пальцем на большой предмет в центре «зала».
– А что я должен увидеть? – устало поинтересовался Игорь, не в силах понять причину Мишаниных восторгов.
– Елки-палки, какой же ты непонятливый! Я как увидел – сразу допетрил! Это же так элементарно! И все объясняет! Ну, что ты видишь?
– Я? Вижу? – пожал плечами Игорь. – Вижу что-то похожее на шар…
– Ну?
– Сделан он, похоже, из шкур… Непонятно… Сшит, что ли?
– Ну?!
– Что – «ну»?
– Тебе это ни о чем не говорит?
– Что? Что у шамана посреди чума какая-то фигня из шкуры? Нет, не говорит. Ну, странная штука. И непонятно, почему она вся истыкана какими-то палочками…
– Это иглы местного зверя, вроде дикобраза. Покровители ничего не шьют себе. Зачем же они шили вот это? Тебе этого мало, чтобы заработала фантазия? Ты ведь журналистом был! Или я ошибаюсь?
– Журналистом… Я и слово-то такое забыл… Ну, не знаю – шар, видимо, чем-то набитый, и истыканный иглами дикобраза… Какое-то магическое устройство, видимо…
– Правильно, правильно мыслишь! А конкретнее?
– Конкретнее… Что я, антрополог? Или специалист по религиям? Ну, допустим, это символ…
– Ну!
– Ну, допустим, солнца. Или луны местной…
– Слушай, ну ты и балда! Шевели мозгами!
– Э! Аккуратнее! Я и так чувствую, что схожу с ума, ты меня не подталкивай, пожалуйста… Ну, так что же это по-твоему?
– Да Земля! Земля это!
– Земля?!
– Да, Игорь! Да!
– Но почему…
– Да потому, что это и есть их ОРУЖИЕ!
– В смысле… Ци-бомба?!
– Да! Если хочешь так выражаться.
– Не понимаю!
– Игорь, это пещерные люди! И методы у них пещерные! Смотри на Землю – что с ней происходит?
– Она… Утыкана иглами…
– Да, да Игорь. Именно. Утыкана иглами!
– Так это…– Игорь произвел како-то не вполне осмысленное движение руками.
– Да. Смотри, смотри! Это – же кукла Вуду!
У Игоря отвалилась челюсть.
– И эти… Иголки…
– Эти иголки – элементы одного большого проклятья, насланного на нашу планету! Ее просто-напросто сглазили…
– Сглазили?!
– Да. Сглазили. Может, каждая из этих игл символизирует одного из корректоров. Или факт гибели корневой точки. Шаман, я думаю, этого не знает наверняка. Его дело – наслать на человечество проклятье, ослабить его. А способ воплощения проклятья придумывают сами люди. Такой, какой им легче принять. Сейчас у нас в моде терроризм… Вернее, был в моде. А это могли быть и крестовые походы… Ведь неизвестно, в какую болезнь выльется проклятье, насланное на человека…
Игорь пребывал в шоке. Огромный, утыканный иглами шар, сам напоминающий гигантского ежа, расплывался перед глазами.
– И таких шаров по всей этой планете – тысячи, по числу шаманов, – продолжал Мишаня. – И сила этого проклятья огромна…
Он не на секунду не усомнился в словах Мишани. Он чувствовал – так и должно было быть. Никаких аннигиляторов и расщепителей материи, никаких хитрых темпоральных взрывов и скрученного пространства. Они оказались недостойны потерпеть справедливое поражение от «настоящей» сверхцивилизации.
Оказалось достаточно, чтобы путь самоуверенного человечества просто пересекла черная кошка.
Какой кошмарный примитив!.. Примитивный кошмар… Какое глупое поражение в идиотской битве с невидимым противником… Какой постыдный конец мира, считавшего себя разумным, с надменной усмешкой изучавшего «недоразвитых» братьев, что застряли в развитии в своих жарких джунглях.
Игорь сел на землю и засмеялся. Смех овладевал им все сильнее и сильнее. Смех сковал скулы, вызывая боль и новые приступы бессмысленного, не вызывающего никакого удовольствия хохота.
Это была самая дикая шутка, над которой ему приходилось смеяться. Слезы лились по его щекам, смешиваясь с грязью на пыльном лице, он пытался вытереть их непослушными руками и только больше размазывал грязь.
Мишаня молча сел напротив, с жалостью наблюдая за истерикой Игоря. Мишаня смотрел на вещи иначе. Он был на пороге величайшего в истории открытия.
А Игорь – на пороге безумия…
