Связь между ведьмовством и распутством появилась, конечно, не на пустом месте, в Средние века все имело в своей основе практические причины. Как пишет Тогоева, «в первых ведовских процессах, имевших место в Северной Франции в XIV–XV века, в списке обвинений любовная магия занимала более чем почетное место. В 1391 году, в материалах как раз одного из таких дел колдовство впервые получило статус «государственного» уголовного преступления – оно было названо «делом, касающимся короля». Однако для нас значение имеет прежде всего тот факт, что обвиняемыми здесь чаще всего становились проститутки, пытавшиеся с помощью приворота выгодно выйти замуж».

Если рассматривать дела о колдовстве в Позднее Средневековье, в основе лежат две великие силы – любовь и деньги. Репутация обвиняемой всегда становилась одним из краеугольных камней для вынесения приговора.

Так громкий процесс Марион ла Друатюрьер, закончившийся казнью обеих обвиняемых – самой Марион и ее подруги, старой сводни Марго де ла Барр – можно приводить как пример классического для Позднего Средневековья дела о колдовстве.

Несчастная Марион была влюблена в некого Анселина, который с удовольствием воспользовался ею, после чего обручился с куда более выгодной невестой Агнес. Марион впала в отчаяние, «пожаловалась старой знахарке на неверность возлюбленного, и та обещала помочь, дав рецепт приворотного зелья, которое Марион должна была подлить Анселину в еду: «чтобы она взяла белого петуха, убила его, свернув ему шею или сев на него. У этого петуха она возьмет два яйца, положит их в перьевую подушку и оставит на 8 или 9 дней. После чего достанет, сварит, изотрет в порошок, и этот порошок подмешает в еду и питье для своего дружка». И он снова «полюбит ее прекрасно и с великим жаром». Однако Анселин никак не желал отказываться от женитьбы. Следовательно, необходимо было новое, более верное средство, и оно было найдено Марго – «такая вещь, что этот Анселин, даже если и женится, все равно вернется к ней и будет любить ее как и прежде». Подруги сплели два венка из ядовитых трав, которые Марион забрала у Марго накануне свадьбы и на следующий день, во время праздничной пирушки, бросила под ноги танцующим молодоженам. Уже через два дня она узнала, что они больны и не могут иметь сексуальных отношений. Еще через какое-то время они умерли».

Марго де ла Барр приговорили довольно скоро, она не имела никаких шансов, потому что была бывшей проституткой, сводней, а также доказанно занималась ворожбой (просто, пока от ее предполагаемых действий никто не умирал, ее ворожба интереса у церкви и представителей закона не вызывала). Другое дело – Марион, которая ни в каких других связях с мужчинами, кроме Анселина, замечена не была и сама себя именовала «женщиной с достойной репутацией». Судьи с этим были не совсем согласны, но, обсуждая ее дело, ни разу не мотивировали обвинения против нее «распущенным образом жизни», как это было с Марго. Молодость, относительно хорошая репутация и искренняя любовь, которую она питала к Анселину, играли ей на руку, и смертный приговор ей (хотя именно она была инициатором колдовства и она же проводила магический обряд) судьи выносили не единогласно, трое до конца настаивали на наказании у позорного столба и изгнании.