«Также эта обвиняемая творила и изготовляла многочисленные зелья, распространяла суеверия, предсказывала будущее, позволила почитать себя и поклоняться себе, она вызывала демонов и злых духов, советовалась с ними, водила с ними знакомство, заключала с ними договоры и соглашения, которыми затем пользовалась…»

Тема колдовства последовательно развивалась обвиняющим Жанну прокурором в статье IV, где говорилось, что «магическим искусствам», ремеслу предсказаний и наведению порчи Жанна обучилась у старых женщин в своей родной деревне, жители которой с давних времен были известны занятиями колдовством. Последнее подтверждалось статьями V и VI, повествующими о «чудесном дереве» и об источнике, где, по слухам, обитали злые духи, именуемые Феями, и куда местные жители – в том числе и Жанна д’Арк – приходили ночью танцевать и петь, а также вызывать демонов и творить свои злые дела. Статья VII завершала тему колдовства: здесь рассказывалось о мандрагоре, которую Жанна иногда «имела обыкновение носить на груди, надеясь с ее помощью обрести богатство».

Все один к одному – и мандрагора, считавшаяся основным компонентом любовной магии, и пляски по ночам, и злые духи. Такова была особенность средневекового понимания ведьмовства. Мы привыкли к стереотипам времен «охоты на ведьм», но это уже куда более поздние времена, XVI–XVII века. А средневековая ведьма обязана была быть еще и распутницей.

Обобщая такой взгляд на ведьмовство, авторы «Молота ведьм» писали, что «чем более честолюбивые и иные женщины одержимы страстью к плотским наслаждениям, тем безудержнее склонятся они к чародеяниям. Таковыми являются прелюбодейки, блудницы и наложницы вельмож».